Логово зверя.

— Я могу тебе верить? — отстранив Чеён от себя и заглянув в её глубокие раскосые глаза, вкрадчиво спросил Чонгук. — … даже если я отвечу «ДА», ты ведь все равно не поверишь мне…?! — её ответ прозвучал словно вызов… вряд ли нашлись бы другие слова, способные настолько убедить брюнета… И он улыбнулся… — Пошли! — скомандовал он и потащил девушку из комнаты, принудив перепрыгнуть через окровавленный труп… — … а он? — робко спросила она, будучи не в состоянии даже смотреть на убитого — рвотный рефлекс подкатывал снова и снова, и она насилу сдерживала позыв… — Я найду того, кто приберет здесь… — почти волоча блондинку за собой, на ходу ответил Чонгук. Предполагая, что на этом покушении может всё не закончится, он действовал быстро и решительно.       Затащив Розэ в женскую раздевалку для персонала, он наспех нашёл ей более или менее сносное платье и вывел на улицу. Усадив её в свой дьявольски-черный Bugatti, Чон тронул с места и уже через несколько секунд гнал по еще оживленным ночным улицам… Впервые за столько времени заточения оказавшись на свежем воздухе, Чеён не могла поверить глазам, созерцая в затонированное стекло проносящиеся на высокой скорости подсвеченные ночными огнями многочисленные витрины… Через слегка приоткрытое окно сквозил свежий воздух и приятно пьянил девушку… Какие-либо вопросы были излишни — она слепо доверяла своему мужчине… Выехав за город, Чонгук чуть подрасслабился и сбавил скорость. Проехав ещё с пару километров, он свернул налево, съехав с главной дороги на второстепенную, и уже минут через пять остановился у больших кованых ворот. Брюнет пару раз «моргнул» фарами и огромные ворота радушно распахнулись, пропуская гостей… — Сейчас я тебя познакомлю кое с кем… — девушка подняла на парня испуганный взгляд — Всё будет хорошо… — прошептал Чон, открывая дверь своей спутнице, пытаясь успокоить её… — Надо сказать, ты — первая, кого я представлю ему… — взяв её под руку, чуть слышно пробормотал он. Подойдя к огромным дверям внушительных размеров особняка, Чонгук набрал код на встроенной в дверь панели, раздался характерный звук, и двери поползли… распахиваясь настежь перед гостями… Переступив порог, девушка осмотрелась — абсолютно всё, начиная с паркета из красного дерева и до хрустальной огромной люстры под высоченным потолком, было пропитано достатком и исключительным вкусом… — Папа! — неожиданно прокричал брюнет, и девушка невольно вздрогнула… — Папа! — повторил он, увлекая её за собой, вглубь особняка… — Сын! — радостно отозвался мужской голос откуда-то сверху, и, запрокинув голову вверх, Розэ увидела седовласого статного мужчину лет пятидесяти. — Сын! — сияя от счастья, мужчина засеменил по лестнице, спускаясь вниз… — Папа. — чуть тише повторил парень, обнимая отца… высвободившись из крепких мужских объятий, он обернулся к девушке… — Пап, это Чеён… — многозначно произнёс брюнет… — Гостья или пленница? — подозрительно обведя девушку взглядом, спросил мужчина. Наспех выбранное платье в женской гримёрке ночного клуба явно было не лучшим нарядом для знакомства… — Моя женщина, пап… — и парень нежно притянул её к себе… — И, судя по всему, мать твоего будущего внука… — чуть тише добавил он, заглядывая в карий омут раскосых глаз… — Тогда — рад знакомству! — значительно смягчившись, произнёс мужчина, любуясь влюблённым взглядом своего единственного сына… Надо отдать должное скрытности Чонгука, ведь только благодаря этому качеству, отец не был осведомлен о роли отца Чеён в судьбе Чон Теён, единственной женщины, что он когда-то любил, и имени которой был предан и по сей день… ***       Токсикоз, впервые давший о себе знать в день покушения, изводил девушку ежедневно, с каждой неделей все сильнее и сильнее… И если вначале ее тошнило только от резких запахов и вида крови, то уже через месяц ее обоняние обострилось, а спектр тошнотворных запахов расширился… И, словно собака, чуя всё «за версту», она не могла и шагу ступить, чтобы рвотный позыв не напомнил о себе… Желудок отказывался принимать еду, изливая всё наружу, что бы она не съела… Девушка стремительно теряла вес и падала в обмороки… Обеспокоенный состоянием своей любимой женщины, Чонгук приставил к ней Намджуна в круглосуточный надзор и опеку… И, дабы спасти мать и дитя, Розэ был назначен постельный режим и поддерживающие капельницы… Вот так, вызволившись из одного заточения, она угодила в другое… ***       Чонгук уже ехал домой, когда позвонил Намджун… — У нас отошли воды… — голос парня казался неподдельно взволнованным… И брюнет втопил педаль газа, «пролетая» перекресток за перекрестком под предательски «красную полосу» светофоров… — Мы ещё двадцать минут назад вызвали скорую… — в бессилии разводя руками, оправдывался блондин перед стремительно влетевшим в особняк Чонгуком… — Ты как? — подбежав к Чеён и взяв её за руку, обеспокоенно спросил Чон. — … мне страшно… — еле вымолвила она… — девушку трясло… — Чёрт! — метался брюнет по комнате… — Я сам тебя отвезу! — вдруг выпалил он. И, подхватив девушку под руки, парни помогли ей спуститься и уложили на заднее сиденье авто… — Держись, моя хорошая! — прошептал он, успокаивая то ли её, то ли себя… И в следующее мгновение мотор взревел, и машина дернулась с места, выпуская густые клубы дыма… Схватки, изначально редкие и слабые, становились частыми и болезненными… девушка неистово кричала, корчась от боли… и Чонгук выжимал из машины всё, судорожно кусая губы…       Подъехав к больнице, он помог Розэ выбраться из машины и, подхватив ее на руки, почти вбежал в приемный покой… — Врача! Срочно! Она рожает! — заорал он на всё отделение. Медперсонал тут же засуетился, и девушку на каталке увезли в родильный блок… Брюнет было ринулся вслед, но медбрат остановил его на входе: «Туда нельзя». Выдохнув, с чистой совестью от того, что он «сделал всё, что смог», Чонгук упал на скамью в приемном покое и, закинув голову, упёрся затылком в стену и закрыл глаза… Но чувство беспокойства не отпускало его… Вскочив с места, он размеренно начал ходить по помещению, будто меряя его шагами, пытаясь хоть как-то убить время и отвлечься… Из родильного бокса выбежала медсестра… — Как она? — вмиг преградил он ей дорогу… — Ох… — тяжело выдохнула она… — у ребёночка тазовое предлежание — будем кесарить…  Я — за неонатологом! — жестом руки отстранив обеспокоенного папашу, девушка побежала дальше… — Чё-ёрт! — взревел Чонгук, хватаясь за волосы… Время словно ползло, тревога зашкаливала, начинало шуметь в голове и звенеть в ушах… Через пару часов мучительных ожиданий, в приёмный покой вышла акушерка… — Как она? — будучи уже вне себя от волнения, почти закричал он ей. Но женщина опустила взгляд… И в парне словно что-то оборвалось… — Большая кровопотеря… мы не смогли… соболезную… — пыталась она подобрать слова… Чона будто подкосило, и он упал на колени, а слёзы солеными ручьями побежали по щекам… — Я всё-таки убил её… — взревел он, с силой хватаясь за волосы… — Прости меня!!! — не унимался он… Скорбь перерастала в истерику… — Я убил её! — убивался он, сбивая костяшки в кровь о кипенно-белый кафель…       Детский плач за спиной заставил выплыть из отчаяния… Чонгук обернулся… — за ним стояла девушка с белоснежным свертком в руках… — Это ваша дочь… — вкрадчиво произнесла она, сочувствуя его горю… и протянула ему заветный конверт… — … дочь?.. — прошептал он чуть слышно, всматриваясь в ангельское личико ребенка… и слёзы в мгновение подсохли… послышалось мирное угуканье, и лёгкая улыбка тронула солёные губы и угольно-черные глаза… — Моя девочка… — ласково прошептал он, слегка шмыгнув носом… — Какие у тебя красивые глазки… — шептал он ей, робко проводя пальцем по нежным розовым щёчкам… — Кажется, в них отражается целый космос… — Как назовёте? — обрадовавшись такой перемене, поддержала его девушка… — … Теён… — немного помолчав, ответил он… — Чон Теён…