***
Когда он приехал, Костя встретил его в дверях хостела. Серёжа уже представил себе тихие посиделки на общей кухне, в соседстве с каким-нибудь мужиком неопределённого возраста, который будто не вставал со своего места уже пару недель. Но оказалось у ХХОСА вполне обычный номер с отдельной ванной и двуспальной кроватью. Лопатин долго расспрашивал, на какой стороне будет спать Серёжа. Аббалбиск отвечал, что по диагонали. Костю это, похоже, не устраивало и он задавал вопрос снова, при этом ещё и похабно скалился. Потом, когда вспомнилось, что они, вроде как договаривались пить Костя провёл ревизию бутылок, составленных на подоконнике и засобирался. — Ты куда? — Серёжа не мог уяснить намерений Кости из его реплик и действий. Сейчас казалось, что они не особенно между собой связанны, да и смысла в них тоже… — Я за алкоголем! — Так не продают ничего. — Я в бар. — Не, погодь, у меня коньяк есть. Аббалбиск рванул к двери, где он бросил свой пакет сразу как вошёл, присел на корточки и долго в нём копался. Не потому, что вытащить оттуда бутыль было сложной задачей, он просто не был уверен, что сумеет встать и как мог оттягивал момент трагического падения. Носок, яблоко, бутылка. Действительно странный набор. Может придумать из этого какой-нибудь перфоманс? Наверняка из-за того, что яблоко непростое получится гораздо интереснее. Он вытащил бутылку и яблоко. Бутылку поставил на тумбу рядом с кроватью, а Андрея Андреевича так и продолжал держать в руках. — И на закусь, — Костя протянул руку и коснулся зелёного бока Замая указательным пальцем. — Не трожь! — Абба и сам не ждал от себя такой реакции. Впрочем, он сейчас вообще не задумывался о том, как могут развиваться события. Просто делал что-то и удивлялся тому, что его действия как-то сплетаются с действиями Кости. — Это яблоко нельзя есть. Оно как то, что Ева… схавала, только страшней. — Искушаешь? Серёжа завис и некоторое время пялился на Костю. Потом хмуро вернулся к пакету, вытащил носок, замотал яблоко в пакет, и распихал это по карманам ветровки. Снял куртку и повесил её на ручку двери. — Без закуси. Если у тебя ничего нет. — Как скажешь, — Костя пожал плечами и потянулся к бутылке. — Может стаканы притащим? — А из одной слабо? — В жопу идите, бутылочные фетешисты. Костя заулыбался. Так радостно, что было сложно поверить, что это он недавно ныл и требовал «Серёженьку» приезжать немедленно, потому что он уже скоро помирать будет. Ну, не дословно, конечно, но смысл тот же. — Ты такой хороший, Серёга. Я тебя люблю. Нет, я тебя… обожаю. Ножки готов тебе целовать. Или, хочешь, пол, по которому ты ходил поцелую. — Ну это уже ваши с ним дела, — Серёжа неожиданно смутился. По сравнению с обычными пидорскими шутками звучало как-то… Может быть Старуха заразился постиронией, или… Костя повалился на пол. Аббалбиск даже отпрыгнул от неожиданности. А этот пополз к нему со странным кряхтением. Серёжа замер и позволил Косте обнять его за ноги. Потрепал по голове. — Ну чего ты? Тише, тише. Костя поднялся выше. — Погоди, это уже как-то… — со смешанным чувством Абба рассматривал его голову. Уткнулся лицом прямо в ширинку. Сейчас, наверное, можно штаны приспустить и заставить отсасывать. Но что после этого произойдёт с их крепкой мужской дружбой непонятно. Серёжа расцепил его руки и толкнул в плечи, так, чтоб Костя завалился назад и опёрся спиной на кровать. После некоторых колебаний взял бутылку и сел рядом. Сначала хотел пояснить свою идею хотя бы в двух словах, но потом решил, что не стоит. ХХОС сейчас слишком пьяный и на что-то серьёзное всё равно не способен, а вот… Он набрал полный рот коньяка, подумав проглотил половину и решительно полез к Косте, стараясь пока никак не оценивать его реакцию. Придерживая его за плечи, Серёжа уселся к нему на колени, лицом к лицу и стал приближаться. В последний момент подумал, что если начнёт размышлять о том, как бы это могло быть со Славой, или, чего доброго, будет его представлять вместо Кости, то сразу всё прекратит. Если так будет, то лучше с девушками встречаться и не париться. Тем более что с Костей дружат. Заслужил хорошее отношение. Переливание прошло успешно, Абба даже удивился, что Костя не поперхнулся. Отстранился, и какое-то время смотрел на смешно прижмуренные зенки и по-дурацки приоткрытый рот. Нижняя губа влажная от коньяка, хотелось сразу обратно присосаться. — Эй, ты там жив? — он похлопал Костю по щеке, а потом ухватил за голову. Зафиксировал, так сказать. Чтобы Костя не вздумал вертеться и избегать зрительного контакта. Ему нужно было подтверждение, что он всё понял правильно. В груди сильно стучало, дыхание никак не удавалось выровнять. Если этот придурок что-то другое имел в виду, тогда… Лопатин мигнул одним глазом, и наморщился ещё сильнее. — Ещё! — Алкоголик, — усмехнулся Абба. Он отпустил дурную башку Константина и схватился за бутылку. Немного отпил и снова… В этот раз Костя сам немного подался вперёд. Кажется больше коньяка попало ему на подбородок, чем в рот. И он не остановился, когда процедура закончилась. Притянул Аббалбиска к себе и давай целовать, беспорядочно шаря руками по спине Серёжи. Аббалбиск вовсю наслаждался процессом. Здесь и сейчас был только Костя и это было хорошо. Даже муки совести отпустили. Если ещё может целиком и полностью на кого-то другого переключиться, значит не всё потеряно. Когда Костя полез под одежду Серёжа его остановил. Приятные мурашки — это, конечно, хорошо, но что с утра будет. «Из-за тебя я пидорас!». «Ты подсыпал мне приворотное и теперь виноват в том, что я опидорасился!»? Нет уж, спасибо. Аббалбиск отвалил в ванную на время, которое должно было им потребоваться для того, чтоб справиться с возбуждением. Ощущение было странное. Как будто он решил с Костей не просто так, а строить что-то. Когда Серёжа вернулся, обнаружил, что Старуха допил коньяк и улёгся спать, как раз-таки по диагонали.***
На эскалаторе Аббалбиск немного расслабился. Они сильно опаздывали, но это роли не играло. Фаллен и Слава всегда отлично умели поддержать друг друга. А если у них баттл команда на команду, вообще приходили задорные и весёлые. Как не на баттл, а, например, пива с друзьями выпить. Серёжа научился достигать такого же состояния один и страшно этим гордился. Тем не менее было немного завидно от того, что у него нет такого особенного человека, который мог бы одним своим словом что-то изменить в настройках и всё бы взяло и сложилось. Он закрыл лицо руками. Не только завидно, ещё и ревниво. — Блять, — сказал довольно тихо, понадеялся, что ХХОС слишком занят своими похмельными страданиями, чтобы обращать внимания на ещё и на его… не только похмельные. И нахуя они вообще туда идут. А, да, точно. Вчера Серёжа решил, что обязательно надо поговорить с Обиваном и выяснить зачем ему был нужен носок Андрея… И что-то сделать с Андреем. Он пошевелил потными пальцами, которые сжимали яблоко. Наверняка оно уже противное и несъедобное. Всё сальное от его рук и с прилипшей к кожуре городской пылью… — Андрей, прости меня, — зашептал Серёжа, поднеся яблоко к губам, как будто сам собирался его съесть. — Я тебя помою, как только мы туда доберёмся. Уже скоро, скоро, родной. Ещё немножечко пешком и мы найдёмся. А потом, там Слава, Ванечка… Они всё знают, они скажут, что нам с этим делать. Ты только не бойся. Зря мы с тобой сбежали вчера. Ну и что, что пидоры. Всё-равно же друзья. Он снова повторил своё недавнее ругательство, осознав, как жутко это всё смотрится. Но, никто же не смотрит. Он понял, что Костя озабочен совсем другими вещами, когда тот потрогал его задницу. Обернулся и чуть ли не зашипел на этого еблана: — Ты охуел, пидрила, не здесь же! Костя убрал руки за спину и потупил взор. Такой ответ Серёжу пока что устроил, и он отвернулся. Уже пора было сходить на землю. Костя вытащил руки из-за спины и глянул на носок. Обмотал оранжего-зелёного вокруг руки и снова залип. Спина Серёжи удалялась явно быстрее, чем ему бы было удобно, но он не мог заставить себя оторваться от созерцания этой тряпочки, плотно прилегающей к его кисти. Было в этом что-то такое… Из-за чего нельзя было относиться к ней… просто. Хотелось строить теории об этом предмете и о своём с ним взаимодействии, но на такие подвиги неповоротливый разум Кости сейчас не был способен. Когда Серёжа за ним вернулся, Лопатин быстро спрятал руку в карман и не вынимал её, так что Серёже пришлось перехватиться за другое его запястье. Шли от гигантского торгового центра с железнодорожными путями по левую руку, а может это кольцо большое метрошное, по которому Костя так ни разу и не ездил пока что. Везде какие-то заборы и торгаши откуда-то. Ещё парочку посадить и уже будет маленький рынок. Вон даже музыкант стоит, настраивается. Магнитола, гитарка и микро. Интересно. Если бы Серёжа не тащил, обязательно бы постоял, посмотрел, хотя бы недолго. Пыльно, солнечно. Костя пошевелил пальцами в кармане и нахмурился. Что-то было в этом такое… неправильное. Как будто не ему этот носок об руку обмотанным таскать. Или ему? Костя снова немного вытащил руку и поглядел на носок. Странно всё это. Возможно, если он оставит его себе, что-то в жизни пойдёт совсем по-другому. Как будто бы он сейчас решает что-то важное. Лопатин всё больше нахмурился. Голова у него болела, наверное, даже не от похмелья. А от напряжённого мыслительного процесса. — Это как разом постичь всю вселенную, — выдал он и оценивающе глянул на Аббу. По недовольному взгляду Серёжи видно, что он не понял ничего, даже не пытается понять. — Меня бы послушал, я сейчас могу такого наговорить, что ты потом сможешь миллионы страшные поднять, толкнув кому-нибудь мою философскую концепцию. Хочешь расскажу? Он чуть не вмазался в фонарный столб, который бестолково расположился прямо посреди тротуара, когда говорил это. — Не хочу, за дорогой следи. Костя улыбнулся и посмотрел прямо на жёлтое солнце. Стало ужасно приятно, что Серёжа о нём беспокоится, пусть он и проявляет это в такой дурацкой форме. Послышалась музыка. Чувак, который только настраивал гитару, когда они проходили мимо начал играть. Костя обернулся посмотреть, но Серёжа быстро утянул его за собой. Мелодия знакомая, но Лопатин никак не мог сообразить, что это, пока гитарист не запел. — Холодный ветер с дождём усилился стократно… — Ой-ёи-яи-ёй, — затянул Костя, а потом серьёзно посмотрел на Аббу. — Не хочу, чтоб у нас с тобой так было. — Так — это как? — Лопушок и Андрейка… не мой который. И не твой. Серёжа ощутимо вздрогнул. Показалось что Костя ЗНАЕТ. Но для такого он был слишком спокойным. Может он о чём-то другом говорит. Абба потащил Костю за собой ещё быстрей. С немым Андрейкой всё понятно — вот он у него в руке. А при чём здесь лопушок. О! Может к Андрею надо подорожник приложить, и он… пройдёт. Серёжа остановился и отпустил Костину руку: — Жди здесь, я скоро! Вроде бы у забора, который прошли только что, была какая-то растительность. Может и подорожники есть. Тьфу, лопухи. Абба и сам запутался и не знал, что ему нужно. Точно понимал, что если совсем не попробует… с ума наверное сойдёт. — И у любви у нашей села батарейка, — занудным голосом протянул гитарист. Серёжа, не обращая на него внимания, прошёл к забору и, присев на корточки стал рассматривать пыльные растения. Лопухи, что было странно, обнаружились, а вот подорожников не было. Ну так, Костя и говорил про лопух, значит так надо и правильно. Серёжа сорвал один, тот, что выглядел посвежее и осторожно, почти ласково обернул им Замая. Через холодный лопух яблоко ощущалось приятнее. Даже показалось, что это может сработать. Точно сработает! Почти бегом Серёжа вернулся к Косте, и тут же пожалел об этой внезапной двигательной активности. Резко поплохело. Он сложился пополам и обхватил рукой свой живот. Сильно придавил, как будто боялся развалиться и задышал. Костя стоял там же, где он его оставил. Это было даже странно. В глубине души Абба подозревал, что после того, как он попробует спасти Замая ему ещё и придётся разыскивать ХХОСа по всем ближайшим улицам. Однако тот был каким-то вялым. Тоже сильное-сильное похмелье. Не надо было так напиваться вчера. Костя притормозил совсем немного. Но достаточно для того, чтобы выпустить из ладони оранжево-зелёный носок и подумать: «Ты ещё найдёшь своего человека. Того, который твоя судьба. Не меня. И не его.» Он коротко глянул на Аббу. Почему-то было важно уточнить, что Серёжа тоже не судьба для этого носка. Теперь рука Аббалбиска на его запястье стала ощущаться особенно приятно. Костя даже прикрыл глаза, но ему вовремя напомнили, что тут вообще-то улица, болезненным толчком в плечо. Пришлось открывать обратно.