***
Абба тащился впереди, временами послеживал за тем, чтобы Костя за ним успевал. Тот был никакой. Даже никакущий. И Абба его в этом очень понимал. Ему казалось, что он себя чувствует в точности так же, как Лопатин выглядит. Но ориентировался в пространстве Серёжа всё-таки лучше. Они поехали на метро. Всего лишь пять станций и все по прямой. Почему бы не прокатиться. Это оказалось ошибкой. От такого количества народу становилось ещё хуже. Голова раскалывалась, и Серёжа даже думал что-то про то, что неплохо было бы просто лечь где-нибудь и умереть. А Костя бы его закопал. Можно даже не мёртвого, а живого. В холодную землю. Чернозём. Славе бы понравилось. Абба нахмурился. И переключился на текущие проблемы. За утро ХХОС несколько раз попытался сожрать Андрея Андреевича. Похмелье не давало ему проглотить ничего из нормальной пищи, а против того, чтобы взять в рот зелёного сочного Замая Костя ничего не имел. Один раз даже зубы свои установил в место, где собирался совершать укус. Всё-таки Серёжа очень вовремя вышел из ванной. Что бы было если бы Костя умял Хана? Серёжа не знал наверняка, но был абсолютно уверен, что ничего хорошего. Думать об этом было даже любопытно. Противно, да, но в то же время... Замая он нёс в руке. Уже несколько раз убедился, что от оголодавшего, бестолкового, похмельного Константина, Замая не спасает даже то, что он упакован в несколько пакетов и спрятан в карман куртки. Носок вроде бы не заинтересовал Лопатина и Серёжа немного расслабился. Убрал в карман, да и всё. В метро было шумно. Приходилось играть в погонщика пьяного животного, и Абба уже начал тяготиться своей ролью. Мало того, что Костя не протрезвел, так ещё и приставать не перестал. И всё это с отвратительным запахом перегара, красными глазами, щетиной и запахом изо рта. Вчера было другое. Когда он приехал, Костя встретил его в дверях хостела. Серёжа уже представил себе тихие посиделки на общей кухне, в соседстве с каким-нибудь мужиком неопределённого возраста, который как будто и не вставал со своего места уже пару недель. Но оказалось у него вполне обычный номер с отдельной ванной и двуспальной кроватью. Лопатин долго расспрашивал, на какой стороне будет спать Серёжа. Аббалбиск отвечал, что по диагонали, но ХХОСа это похоже не устраивало и он задавал вопрос снова, при этом ещё и похабно скалился. Потом, когда вспомнилось, что они, вроде как договаривались пить Костя провёл ревизию бутылок, составленных на подоконнике и засобирался. - Ты куда? – Серёжа не мог уяснить намерений Кости из его реплик и действий. Сейчас казалось, что они не особенно между собой связанны, да и смысла в них тоже… - Я за алкоголем! - Так не продают ничего. - Я в бар. - Не, погодь, у меня коньяк есть. Аббалбиск рванул к двери, где он бросил свой пакет сразу как вошёл и долго в нём копался. Не потому, что вытащить оттуда бутыль было сложной задачей, он просто не был уверен, что сумеет встать и как мог откладывал момент трагического падения. Носок, яблоко, бутылка. Действительно странный набор. Может придумать из этого какой-нибудь перфоманс? Наверняка из-за того, что яблоко непростое получится гораздо интереснее. Он вытащил бутылку и яблоко. Бутылку поставил на тумбу рядом с кроватью, а Андрея Андреевича так и продолжал держать в руках. - И на закусь, - Костя протянул руку и коснулся зелёного бока Замая указательным пальцем. - Не трожь! – Абба и сам не ждал от себя такой реакции. Впрочем, он сейчас вообще не задумывался о том, как могут развиваться события. Просто делал что-то и удивлялся тому, что его действия на что-то влияют. Например, на ХХОСа. – Это яблоко нельзя есть. Оно как то, что Ева вкусила, только страшней. - Искушаешь? Серёжа завис и некоторое время пялился на Костю. Потом хмуро вернулся к пакету, вытащил носок, замотал яблоко в пакет, и распихал это по карманам ветровки. Потом опомнился, снял куртку и повесил её на ручку двери. - Без закуси. Если у тебя ничего нет. - Как скажешь, - Костя пожал плечами и потянулся к бутылке. - Может стаканы притащим? - А из одной слабо? - В жопу идите, бутылочные фетешисты. Костя заулыбался. Так радостно, что было сложно поверить, что это он недавно ныл и требовал «Серёженьку» приезжать немедленно, потому что он уже скоро помирать будет. Ну, не дословно, конечно, но смысл тот же. - Ты такой хороший, Серёга. Я тебя люблю. Нет, я тебя… обожаю. Ножки готов тебе целовать. Или, хочешь, пол, по которому ты ходил поцелую. - Ну это уже ваши с ним дела, - Серёжа неожиданно смутился. По сравнению с обычными пидорскими шутками звучало как-то… Может быть Старуха заразился постиронией, а может… Костя повалился на пол. Аббалбиск даже отпрыгнул от неожиданности. А этот пополз к нему со странным кряхтением. Серёжа замер и позволил Косте обнять его за ноги. Потрепал по голове. - Ну чего ты? Совсем расклеился. Костя поднялся выше. И руками ухватился чуть пониже спины. - Погоди, это уже как-то… - со смешанным чувством Абба рассматривал его голову. Уткнулся лицом прямо в ширинку. Сейчас, наверное, можно штаны приспустить и заставить отсасывать. Но что после этого произойдёт с их крепкой мужской дружбой. Серёжа расцепил его руки и подтолкнул в плечи, так, чтоб Костя уселся, опершись спиной на кровать. После некоторых колебаний взял бутылку и сел рядом. Сначала хотел пояснить свою идею хотя бы в двух словах, но потом решил, что не стоит. ХХОС сейчас слишком пьяный и на что-то серьёзное всё равно не способен, а вот… Он набрал полный рот коньяка, подумав проглотил половину и решительно полез к Косте, стараясь пока никак не оценивать его реакцию. Придерживая его за плечи, Серёжа уселся к нему на колени, лицом к лицу и стал приближаться. В последний момент подумал, что если начнёт размышлять о том, как бы это могло быть со Славой, или, чего доброго, будет его представлять вместо Кости, то сразу всё прекратит. Если так будет, то лучше с девушками встречаться и не париться. Тем более что с Костей дружат. Нехорошо это. Переливание прошло успешно, Абба даже удивился, что Костя не поперхнулся. Отстранился, и какое-то время смотрел на смешно прижмуренные зенки и по-дурацки приоткрытый рот. Нижняя губа влажная от коньяка. - Эй, ты там жив? – он похлопал Костю по щеке, а потом ухватил за голову. Зафиксировал, так сказать. Чтобы Костя не вздумал вертеться и избегать зрительного контакта. Ему нужно было подтверждение, что он всё понял правильно. В груди сильно стучало, дыхание никак не удавалось выровнять. Если этот придурок что-то другое имел в виду, тогда… Лопатин мигнул одним глазом, и наморщился ещё сильнее. - Ещё! - Алкоголик, - усмехнулся Абба. Он отпустил дурную башку Константина и схватился за бутылку. Немного отпил и снова приблизился к Косте. В этот раз тот сам немного подался вперёд. Кажется больше коньяка попало ему на подбородок, чем в рот. Костя не остановился, когда процедура закончилась. Притянул к себе и стал отвечать на поцелуй, беспорядочно шаря руками по спине Серёжи. Аббалбиск вовсю наслаждался процессом, не вспоминая даже о людях кроме Кости. Здесь и сейчас был только он и это было хорошо. Даже муки совести отпустили. Если ещё может целиком и полностью на кого-то другого переключиться, значит не всё потеряно. Когда Костя полез под одежду Серёжа его остановил. Приятные мурашки и все дела, это, конечно, хорошо, но что с утра будет. «Из-за тебя я пидорас!». «Ты подсыпал мне приворотное и теперь виноват в том, что я опидорасился!»? Нет уж, спасибо. Аббалбиск отвалил в ванную на время, которое должно было им потребоваться для размегчения особо выступающих частей. А когда вернулся, обнаружил, что Костя допил коньяк и улёгся спать, как раз-таки по диагонали.***
На эскалаторе Аббалбиск немного расслабился. Они сильно опаздывали, но это роли не играло. Фаллен и Слава всегда отлично умели поддержать друг друга. А если у них баттл команда на команду, вообще приходили задорные и весёлые. Как не на баттл, а, например пива с друзьями выпить. Серёжа научился достигать такого же состояния один и страшно этим гордился. Тем не менее было немного завидно от того, что у него нет такого особенного человека, который мог бы одним своим словом что-то изменить в настройках и всё бы взяло и сложилось. Он закрыл лицо руками. Не только завидно, ещё и ревниво. - Блять, - сказал довольно тихо, понадеялся, что ХХОС слишком занят своими похмельными страданиями, чтобы обращать внимания на ещё и на его… не только похмельные. И нахуя они вообще туда идут. А, да, точно. Вчера Серёжа решил, что обязательно надо поговорить с Обиваном и выяснить зачем ему был нужен носок Андрея… И что-то сделать с Андреем. Он пошевелил потными пальцами, которые сжимали яблоко. Наверняка оно уже противное и несъедобное. Всё сальное от его рук и с прилипшей к кожуре городской пылью. - Андрей, прости меня, - зашептал Серёжа, поднеся яблоко к губам, как будто сам собирался его съесть. – Я тебя помою, как только мы туда доберёмся. Уже скоро, скоро, родной. Ещё немножечко пешком и мы найдёмся. А потом, там Слава, Ванечка… Они всё знают, они скажут, что нам с этим делать. Ты только не бойся. Зря мы с тобой сбежали вчера. Ну и что, что пидоры. Всё-равно же друзья. Он снова повторил своё недавнее ругательство, осознав, как жутко это всё смотрится. Но, никто же не смотрит. Он понял, что Костя озабочен совсем другими вещами, когда тот потрогал его задницу. Обернулся и чуть ли не зашипел на этого еблана с туповатым выражением лица: - Ты охуел, пидрила, не здесь же! Костя убрал руки за спину и потупил взор. Такой ответ Серёжу пока что устроил, и он отвернулся. Уже пора было сходить на землю. Костя вытащил руки из-за спины и глянул на носок в задумчивости. Обмотал оранжего-зелёного вокруг руки и снова залип. Спина Серёжи удалялась явно быстрее, чем ему бы было удобно, но он не мог заставить себя оторваться от созерцания этой тряпочки, плотно прилегающей к его кисти. Было в этом что-то такое… Из-за чего нельзя было относиться к ней… просто. Хотелось строить теории об этом предмете и о своём с ним взаимодействии, но на такие подвиги неповоротливый разум Кости сейчас не был способен. Когда Серёжа за ним вернулся, Лопатин быстро спрятал руку в карман и не вынимал её, так что Серёже пришлось перехватиться за другое его запястье. Шли от гигантского торгового центра с железнодорожными путями по левую руку, а может это кольцо большое метрошное, по которому Костя так ни разу и не ездил пока что. Везде какие-то заборы и торгаши откуда-то. Ещё парочку посадить и уже будет маленький рынок. Вон даже музыкант стоит. Магнитола, гитарка и микро. Интересно. Если бы Серёжа не тащил, обязательно бы постоял, посмотрел, хотя бы недолго. Пыльно, солнечно. Костя пошевелил пальцами в кармане и нахмурился. Что-то было в этом такое… неправильное. Как будто не ему этот носок об руку обмотанным таскать. Или ему? Костя снова немного вытащил руку и поглядел на носок. Странно всё это. Возможно, если он оставит его себе, что-то в жизни пойдёт совсем по-другому. Как будто бы он сейчас решает что-то важное. Лопатин всё больше нахмурился. Голова у него болела, но, наверное, даже не от похмелья. А от напряжённого мыслительного процесса. - Это как разом постичь всю вселенную, - выдал он и оценивающе глянул на Аббу. По недовольному взгляду Серёжи видно, что он не понял ничего, даже не пытается понять. - Меня бы послушал, я сейчас могу такого наговорить, что ты потом сможешь миллионы страшные поднять, толкнув кому-нибудь мою философскую концепцию. Хочешь расскажу? Он чуть не вмазался в фонарный столб, который бестолково расположился прямо посреди тротуара, когда говорил это. - Не хочу, за дорогой следи. Костя улыбнулся и посмотрел прямо на жёлтое солнце. Стало ужасно приятно, что Аббалбиск о нём беспокоится, пусть он и проявляет это в такой дурацкой форме. Послышалась музыка. Музыкант, который только настраивал гитару, когда они проходили мимо начал играть. Костя обернулся посмотреть, но Серёжа быстро утянул его за собой. Мелодия знакомая, но Лопатин никак не мог сообразить, что это, пока гитарист не запел. - Холодный ветер с дождём усилился стократно… - Ой-ёи-яи-ёй, - затянул Костя, а потом серьёзно посмотрел на Аббу. – Не хочу, чтоб у нас с тобой так было. - Так, это как? - Лопушок и Андрейка… немой который. И не твой. Серёжа ощутимо вздрогнул. Показалось что Костя ЗНАЕТ. Но для такого он был слишком спокойным. Может он о чём-то другом говорит. Абба потащил Костю за собой ещё быстрей. С немым Андрейкой всё понятно – вот он у него в руке. А при чём здесь лопушок. О! Может к Андрею надо подорожник приложить, и он… пройдёт. Серёжа остановился и отпустил Костину руку: - Жди здесь, я скоро! Вроде бы у забора, который прошли только что, была какая-то растительность. Может и подорожники есть. Тьфу, лопухи. Абба и сам запутался и не знал, что ему нужно, но точно понимал, что если совсем не попробует, то будет потом всю жизнь себя из-за этого корить. - И у любви у нашей села батарейка, - занудным голосом протянул гитарист. Серёжа, не обращая на него внимания прошёл к забору и, присев на корточки стал рассматривать пыльные растения. Лопухи, что было странно, обнаружились, а вот подорожников не было. Ну так, Костя и говорил про лопух, значит так надо и правильно. Серёжа сорвал один, тот, что выглядел посвежее и осторожно, почти ласково обернул им Замая. Через холодный лопух яблоко ощущалось приятнее. Даже показалось, что это может сработать. Точно сработает! Почти бегом Серёжа вернулся к Косте, и тут же пожалел об этой внезапной двигательной активности. Резко поплохело. Он сложился пополам и обхватил рукой свой живот. Сильно придавил, как будто боялся развалиться и задышал. Костя стоял там же, где он его оставил. Это было даже странно. В глубине души Абба подозревал, что после того, как он попробует спасти Замая ему ещё и придётся разыскивать ХХОСа по всем ближайшим улицам. Однако тот был каким-то вялым. Тоже сильное-сильное похмелье. Не надо было так напиваться вчера. Костя притормозил совсем немного. Но достаточно для того, чтобы выпустить из ладони оранжево-зелёный носок и подумать: «Ты ещё найдёшь своего человека. Того, который твоя судьба. Не меня. И не его.» Он коротко глянул на Аббу. Почему-то было важно уточнить, что Серёжа тоже не судьба для этого носка. Теперь рука Аббалбиска на его запястье стала ощущаться особенно приятно. Костя даже прикрыл глаза, но ему вовремя напомнили, что тут вообще-то улица, болезненным толчком в плечо. Пришлось открывать обратно.***
С оппонентом, который тоже в сортир зашёл Оби поздоровался дружелюбно. Даже обрадовался виду этого рыжего. Как-то успокаивало после всего, что произошло за день. Подумал, что неплохо будет после баттла Эдика угостить чем-нибудь, за то, что он такое маленькое солнышко — одним своим присутствием его взял и успокоил. Кингста ушёл быстро. Оби продолжил пялится на своё растерянное отражение — Как будто и не Эдик здесь педик, — мрачно сказал он. Спрятал рожу от вошедшего паренька и вышел из бара. Ему всегда говорили, что перед самым баттлом ничего править нельзя, даже если очень хочется. И он слушал. Понятно же, что не вспомнит, запутается и только испортит уже сложившееся выступление. Он подкараулил, когда место на лавочке освободится, уселся и открыл заметки в телефоне. Убедился, что никто не подглядывает через плечо, перечитал текст целиком… Потом ещё раз. Как будто он просто повторяет. Ничего необычного. А потом украдкой, как будто кто-то может заметить и сделать выговор, а может, даже ремнём отлупть, добавил несколько финальных строк. Получилось баянисто, совсем не смешно… Да и в целом не понятно, зачем такое добавлять. Никита выделил две строки и удалил. Но они так хорошо отпечатались в памяти. Он как будто по-прежнему видел их перед собой и… он уже точно знал, что произнесёт это, даже если хуиллион раз пообещает себе, что нет. И провернёт задуманное, даже если за это всю жизнь будут стебать потом. — Да, какое там… Просто не заметит никто и всё, — пробубнил Никита и вернулся в помещение. Шёл групповой бпм баттл. Обе команды бодро и весело читали. Заходило хорошо. Никита купил себе выпить и остался стоять у барной стойки. Напряжение постепенно уходило. Правда теперь его качнуло в другую сторону. Захотелось спать. Или валяться с кем-нибудь перед телеком, перекидываясь вялыми комментариями. В любом случае это было лучше недавней паники.