***
Питер рассчитывает сразу же начать работать с отцом, но Тони говорит ему, что он должен еще немного подождать. Питер дуется, растянувшись вдоль дивана в гостиной. – Я не пойду с тобой? – спрашивает Питер, грустно глядя на него, чем вызывает у Тони легкую улыбку. – Нет, Пит, не сейчас, – Тони подходит и наклоняется над Питером, с любовью целуя в лоб и поглаживая его мягкие волосы. Он отстраняется, заглядывая Питеру в глаза, и тот приподнимается, чтобы быстро клюнуть его в губы. – Когда вернешься? – спрашивает Питер, когда Тони отходит от него. – Если все пройдет гладко, я буду дома как раз к обеду. – А что если все пройдет не гладко? – Тогда я вернусь к полуночи. Тони смотрит на него, все еще лежащего на диване; наклоняет голову, поджимает губы и скрещивает руки. – Пойди в спортзал, пока меня нет, – приказывает Тони. – Ты должен оставаться в форме. – Хорошо, пап, – говорит Питер, вставая с дивана. Он подходит к отцу, в последний раз медленно целуя Тони, который снова улыбается, поглаживая его ягодицы. – Иди, сейчас же, – говорит Тони, разворачивая Питера и подталкивая его в спину. Питер слышит, как входная дверь открывается и закрывается за его спиной. Он тяжело вздыхает и отправляется на поиски Хэппи.***
– Научишь меня бороться, Хэппи? – с усмешкой спрашивает Питер, смахивая с покрасневшего лица пот. Он игриво встает в стойку и начинает прыгать с ноги на ногу. Хэппи смеется. – Без понятия, где ты берешь эту чертову энергию, пацан. – Давай, – говорит Питер, слегка ударяя кулаком по воздуху перед Хэппи. – Давай драться, старик. – Осторожнее со словами, – говорит Хэппи, грозно указывая на Питера пальцем. Затем он качает головой, все еще улыбаясь, и начинает складывать гантели на стойку. – Ты не хочешь? – спрашивает Питер, надувая губы, и прекращает прыгать, угрюмо опустив руки. – Нет смысла драться с тобой, Питер, – говорит Хэппи. Питер хмурится. – Что ты имеешь в виду? – Я имею в виду, что если я оставлю на тебе хоть царапину, пацан, твоему отцу будет что сказать на этот счет, – многозначительно говорит Хэппи. – Мне нужно будет быть осторожным. А так ты ничему не научишься. Питер раздраженно хмурится. – Тебе не нужно осторожничать, Хэппи. Я справлюсь. – Нет. Не справишься. Он не пытается оскорбить его этими словами. Он не пытается поставить себя выше Питера. Хэппи говорит прямо. Он говорит только то, что думает. Питер скрещивает руки на груди, смотрит в сторону, обижаясь. – Ты хочешь, чтобы твой старик убил меня, мальчишка? – спрашивает Хэппи, опуская руки на бедра. От улыбки в уголках его глаз появились морщинки. Питер думает об этом. Думает о пуле, пущенной в голову. Питер никогда не видел этого вблизи, только в кино. Но ему очень хочется увидеть, думает он. – Может быть, – говорит Питер. Пустая угроза. Он обожает Хэппи. Тем не менее, когда он фокусируется на лице Хэппи, мужчина больше не улыбается. Хэппи скрещивает руки, глаза прищурены, губы сжаты. – Твои слова ранят меня прямо в сердце, Питер, – говорит серьезно он. Питер смотрит вниз, стыдясь за свои слова. Он не хотел расстраивать мужчину. – Извини, Хэппи, я не хотел этого говорить, – говорит он, тихо, но искренне. Ответа нет. Питер переминается с ноги на ногу. Хэппи, наконец, громко вздыхает. – Слушай, – говорит он, прощая парня. – Если ты действительно хочешь научиться сражаться, по-настоящему драться, а не простое баловство... Питер нетерпеливо поднимает взгляд на Хэппи, широко распахнув глаза. – ...ты должен попросить своего отца. Питер опускает плечи. – Но отца здесь нет, – стонет Питер. – Он не разозлится, Хэппи. Просто скажи ему, что это я тебя заставил. Хэппи снова тепло смеется. – Какой же ты паршивец, Пит, – говорит Хэппи, но Питер не обижается на его слова, так как понимает, что это сказано не со злобой. – Тебя слишком избаловали. Питер снова прыгает с ноги на ногу, поднимая кулаки, как боксер. – Давай, Хэппи! – говорит игриво Питер. – Я вызываю тебя на раунд. Начнем! Питер видит момент, когда Хэппи сдается под его натиском, и его пронзает трепет, словно он падает. Хэппи закатывает глаза, улыбается, театрально разминая шею и встряхивая руки. – Покажи, на что ты способен, парень. Питер с триумфальным криком бросается в сторону Хэппи, взволнованный и нетерпеливый. Он прыгает на более крупного мужчину, обвивая ногами его талию, пытаясь ударить в лицо, но Хэппи мгновенно блокирует удар, и кулак Питера пролетает мимо его головы. Затем Хэппи быстро и сильно бьет Питера в грудь нижней частью ладони один раз, дважды, нанося точные удары, которые сбивают Питера с ног. Парень пытается утащить мужчину за собой, но Хэппи намного больше и тяжелее его, и он падает на спину с глухим стуком. Хэппи протягивает руку, помогает Питеру подняться на ноги. – Ты в порядке? – спрашивает он участливо. Питер отводит взгляд, но кивает. – Попроси своего отца научить тебя, парень. Он сделает это, если ты попросишь. – Он взъерошивает волосы Питера, и тот смеется, отталкивая руку Хэппи. – Пора в душ. Я пойду на кухню и сообщу, что ты голоден.***
Отец Питера не приходит домой на ужин. Когда веки тяжелеют, а во всем теле чувствуется слабость, Питер вынужден признать свое поражение и пойти спать, так и не дождавшись возвращения отца. Он забредает в спальню Тони, раздевается, ныряет в одну из футболок отца и лезет под холодные, свежие простыни. Вокруг темно, когда Питер просыпается, почувствовав, как матрас прогибается под чужим весом и голое, холодное тело прижимается к его спине. Мужчина издает тихий облегченный стон, утыкаясь лицом в шею Питера. – Где ты был? – шепчет Питер, ловя холодную руку, пробравшуюся под одолженную футболку, чтобы погладить его живот, и тащит ее вверх, прижимаясь губами к костяшкам Тони. Его руки пахнут мылом, сигарным дымом и монетами. – Мне было так одиноко. Тони что-то бессвязно бормочет в шею Питера, проводя ледяным носом по горячей коже, вызывая мурашки по телу. – Устал, солнышко. Давай спать. В отличие от него Питер больше не хочет спать. Он поворачивается в объятиях отца, прижимаясь к его губам, медленно углубляя поцелуй. – Питер, – говорит Тони, отстраняясь. Его голос тихий, хриплый от усталости. – Это был долгий день, малыш. Тони выглядит напряженным, и Питер хочет позаботиться о нем, нежно поцеловать, прижаться к его крепкому телу и удовлетворить все его потребности. Он хочет, чтобы Тони всегда был счастлив и гордился тем, что именно Питер делает его таким. Он хочет, чтобы Тони любил его и нуждался в нем ежедневно, всегда. – Могу я позаботиться о тебе, папочка? – спрашивает Питер, массируя кожу головы отца. Тони снова слабо стонет, еще больше расслабляясь на кровати. – Ложись на живот, – шепчет Питер, побуждая Тони перевернуться и чувствуя волнение, когда тот без колебаний слушается его. Питер поднимается на колени, перебрасывает одну ногу через мужчину, усаживаясь поудобнее. Он опускает обе руки на его спину, начиная массировать ее, разминая напряженные мышцы, пока Тони не начинает стонать. – Мне нравится, – бормочет мужчина полусонным, блаженным голосом. Питер сжимает твердые плечи, снимая напряжение круговыми движениями больших пальцев, медленно спускаясь вниз по спине, останавливаясь на ягодицах, пока его отец не обмякает под ним и не начинает глубоко дышать. Тихий, низкий, довольный гул доносится из горла Тони. – Я не планировал возбуждаться сегодня вечером, Пит, – бормочет Тони, и Питер слегка прижимается к бедру отца, пытаясь унять собственное возбуждение. Румянец вспыхивает на щеках, и парень качает головой, хотя Тони не видит этого. – Нет, папочка, не переживай об этом, – быстро говорит ему Питер, поднимая руки вверх, снова начиная массировать мышцы его спины. – Мне просто нравится делать тебя счастливым. Просто расслабься. – Я расслаблен, – грохочет Тони и тихо стонет, когда Питер вновь надавливает на спину. – Ты можешь позаботиться о своей маленькой проблеме, – говорит Тони, зевая, – только потом прибери все. Питер инстинктивно подается бедрами вперед после этих слов, оставляя влажную линию вдоль бедра отца, смачивая волосы на его ногах предэякулятом. Он начинает тяжело дышать, когда думает о том, чтобы доставить себе удовольствие, потираясь о ногу Тони, как нуждающийся щенок, в то время как его папа дремлет под ним. – Папочка, ты не возражаешь? – немного неуверенно спрашивает Питер. Волосы у Тони на удивление мягкие, ощущение совершенно новое и интригующее, когда он прижимается членом к бедру мужчины. Питер медленно толкается вперед, концентрируется на слипшихся волосках. – Мне нравится слышать тебя, – бормочет Тони. У Питера перехватывает дыхание, когда он слышит сонный и довольный голос Тони, который разрешает ему тереться о его почти бессознательное тело. Питер опирается на ладони, прижимаясь к лопаткам отца, вызывая у того стон, который вызван не желанием, а чувством удовлетворения. Питер судорожно вздыхает, краснея еще сильнее; он перемещается выше, толкаясь во впадину чуть выше ягодиц. Он быстро скидывает футболку, нетерпеливо прижимаясь к спине Тони. – Папочка, я избалован? – спрашивает Питер, вспоминая разговор с Хэппи. – Я слишком много хочу? – Ммм-хмм, – мычит Тони в знак согласия, устраиваясь поудобнее. Питер перемещается из-за изменения положения тела отца, снова крепко прижимаясь к телу мужчины. Словно в подтверждение того, что Питер избалован, в его жилах начинает течь что-то горячее, а в груди вспыхивает собственническое чувство, которое желает все контролировать. Это чувство переполняет Питера, заставляет его тяжело дышать. – О, я чувствую… – выдыхает Питер, фокусируя свой взгляд на спине своего отца, проводя головкой вдоль позвоночника. Парень слизывает соленый пот с кожи Тони, утыкаясь носом в затылок, вдыхая запах его тела, который разжигает жар в животе и заставляет его член истекать от предэякулята. – Мне сойдет с рук что угодно, – выдыхает Питер, наполненный благоговением перед этим могущественным, жестоким человеком, расслабленным и мурлыкающим под ним. Он тяжело дышит, уткнувшись в затылок Тони, замедляясь до болезненного ритма. – Ох, – выдыхает Питер, царапая зубами кожу под собой, а затем аккуратно прикусывает ее. – Мне так хорошо, папочка. Ты всегда так хорошо пахнешь. Тони только бессвязно что-то бормочет, даже не стараясь сказать что-то конкретное. Он словно подтверждает, что услышал парня, но не имеет энергии, чтобы ответить нормально. Питер медленно толкает бедра вперед, прижимаясь к расслабленному телу отца, чувствуя под собой позвонки Тони, и искры удовольствия пронзают его, вызывая у него новый всплеск возбуждения. Он думает: «Я мог бы вырвать этот позвоночник, и он никогда бы не увидел, как это произошло». Вздох, дрожь, быстрый толчок, и он снова крепко прижимается к спине отца. Он пачкает ее предэякулятом, и тот собирается в ямочках внизу спины Тони, увлажняя кожу. Питер снова судорожно вздыхает. Полное доверие со стороны Тони наполняет его горячим удовольствием, подталкивающим к краю. Питер мог вонзить в Тони нож, который, как он знает, лежит в верхнем ящике рядом с кроватью, мог сломать ему позвоночник, и его тело наполнилось бы великолепным ощущением, мог почувствовать горячую красную кровь на животе. Конечно, он не будет этого делать. Но он мог. – Папочка, – стонет Питер, опьяненный от силы, пытаясь хоть как-то сдержать свои стоны, но безрезультатно. – Я люблю тебя, я люблю тебя. – Я тоже люблю тебя, Пит, – ворчит отец, и его голос звучит так, будто Питер не дает ему уснуть. Парень перестает дышать. – О боже, – Питер ускоряется, больше не имея сил сдерживаться, лицо покраснело, а со лба капает пот, он чувствует какую-то унизительную нужду, которую он не испытывал раньше. Он пытается приглушить стоны, как может, стискивает зубы, прижимает лоб к шее отца, но тихий и дрожащий вздох все равно вырывается наружу. – Ускоряйся, Пит, – говорит Тони нетерпеливо. – Хочу спать. Питер дергается, и резкий вздох вырывается из его рта, легкие сжимаются, не давая воздуху проникнуть внутрь, когда он начинает дрожать и наконец кончает, сжимая простыни по обе стороны от тела Тони, бедра напрягаются, крепче прижимаясь к теплой коже. Он тяжело дышит, слегка отодвигаясь в сторону, чтобы не упасть на Тони. – Приберись за собой, парень, – бормочет Тони, а затем мгновенно засыпает, начиная довольно посапывать. Питер медленно, удовлетворенно целует Тони в щеку, чувствуя слабость во всем теле и то, как постепенно затихают остатки оргазма. Затем, когда он чувствует, что сон начинает постепенно заволакивать его разум пеленой забытья, он заставляет себя подняться, чтобы вытереть устроенный им беспорядок.***
Иногда Питер вспоминает момент, когда он был очень маленьким, все еще в коляске. Одно из его самых ранних воспоминаний, в котором Тони толкает его коляску, бегая трусцой. – Быстрее, папочка, быстрее! – кричит он, и Тони бежит быстрее, в то время как он снова и снова просит ускориться, пока его отец в конечном итоге не замедляется. – Папочка! Быстрее! – Питер надувает губы, и Тони смеется, пытаясь выровнять дыхание. – Быстрее никак, Питти, – говорит Тони, и Питер стонет от разочарования. Мужчина снова смеется, переходя на быстрый шаг. – Это уже слишком для меня, малыш.***
– Пап? Тони что-то неразборчиво бормочет, крепче вжимаясь лицом в подушку. – Паааап? У Питера выходит это так пронзительно, что Тони приоткрывает один глаз, чтобы раздраженно зыркнуть на него. – Что ты хочешь, Питер? – ворчит Тони, водя лицом по подушке, сбрасывая сон. – Доброе утро, – говорит Питер со сверкающими глазами и яркой улыбкой на лице. – Тебе лучше разбудить меня для чего-то важного, – предупреждает Тони, и Питер шевелится, переходя из лежачего положения в сидячее, и скрещивает ноги для большего удобства. Он снова в футболке своего отца, горловина слишком растянута от долгого ношения, обнажая острое плечо, а сама ткань свободно стекает по бедрам парня. – Я просто подумал, – говорит Питер, нервно теребя подол украденной футболки. – Прежде чем я начну работать с тобой… ты мог бы… научить меня некоторым вещам? – Для начала, как драться грязно, – говорит Тони, перекатываясь на спину и потягиваясь, немного выгнув спину, отвлекая Питера. – Угу, – рассеянно говорит он, совсем позабыв о нервозности. Он пробегает глазами по сильному, крепкому телу отца, натыкаясь на простыни, которые прикрывают все ниже талии. – Также следует потренироваться в стрельбе, – продолжает Тони, почесывая темные волосы под пупком, и простыни соскальзывают еще ниже. – Ага, – выдыхает Питер, облизывая губы, снова поднимая глаза к хорошо сложенному телу Тони, и в его взгляде ясно читается голод. – Какой же ты ненасытный, – смеется Тони, сверкая глазами, и Питер поднимает взгляд, видя улыбку на лице отца. – Да, – говорит Питер, улыбаясь. Тони похлопывает себя по животу, предлагая сесть, и Питер вскакивает, чтобы оседлать бедра Тони, что разительно отличалось от прошлой ночи. Он невесомо проводит пальцами по щекам Тони, разглаживая морщинки от улыбки, медленно поднимаясь вверх, чтобы погладить его волосы, а затем наклоняется, чтобы быстро и целомудренно поцеловать мужчину в губы. Тот разочарованно что-то бормочет, когда Питер отстраняется, хватает его за затылок, сжимая пальцы в волосах, а вторая рука тяжело опускается на бедро парня. – Ты не имеешь ничего против моего утреннего дыхания, папочка? Питер смеется, увидев хмурый взгляд своего отца. – А ты не возражаешь против моего? – спрашивает Тони, медленно целуя его. – Нет, – говорит Питер, прижимаясь чуть ближе, желая большего контакта кожа к коже. – Вот и хорошо, – говорит Тони. Питер улыбается, снова целует отца, немного отстраняясь, когда чувствует, как пальцы Тони крепче сжимают его волосы, оттягивая его голову назад. Питер удовлетворенно стонет, устраиваясь поудобнее на груди Тони. Мужчина медленно, лениво прижимается губами к губам напротив. Он запускает руки под футболку Питера и ласкает его кожу, пытаясь коснуться каждого участка его тела, скользя по спине Питера, мягко сжимая его ягодицы, побуждая парня прижаться бедрами к полувозбужденному члену Тони. Мужчина отрывает одну руку от тела Питера, сжимая его затылок, а вторую опускает на упругую плоть, средний палец проскальзывает между ягодиц, чтобы погладить его дырочку, вызывая дрожь в теле парня. – Тебе нравилось использовать меня прошлой ночью, малыш? – говорит Тони, облизывая нижнюю губу Питера. – Мне понравилось, что ты позволил мне сделать это, – мгновенно поправляет его Питер, заглушая стон Тони, толкаясь языком в его рот. – Мой умный мальчик, – рычит Тони. Затем руки Тони нетерпеливо начинают избавлять Питера от одежды, прижимая к себе обратно, чтобы снова грязно и мокро поцеловать. Питер стонет, снова подаваясь бедрами вперед, но его останавливает рука Тони на копчике, а затем его переворачивают, и мужчина садится между его раздвинутых бедер, толкаясь своими собственными с такой грацией, которой Питер еще не достиг. Член Тони теперь почти полностью тверд, и парень пристально смотрит на него. – Папочка, ты будешь меня трахать? – спрашивает Питер, не пытаясь скрыть отчаяние в голосе. – Скоро, – обещает Тони, целуя его в шею, удовлетворенно замечая следы зубов на его плече, которые еще не до конца зажили. – Когда? – стонет Питер нетерпеливо, и Тони отстраняется, выглядя так, словно хочет его отругать за несдержанность, но вдруг в его глазах что-то вспыхивает, когда он смотрит на грудь Питера, последние остатки сна исчезли с его лица. Питер бледен, поэтому любой оставленный синяк можно с легкостью увидеть. Отпечаток ладони Хэппи – фиолетовое пятно на белом холсте кожи Питера. – Что это? – спрашивает Тони, обводя синяки мозолистыми пальцами. Питер подается вперед, боль от прикосновения Тони пронзает его и волна возбуждения накатывает на него. Рука Питера взлетает, крепко сжимая тыльную сторону ладони Тони, и прижимает его пальцы сильнее к груди. Боль усиливается и Питер снова стонет, беззвучно открывая и закрывая рот. Глаза Тони свирепые и безумные, когда мужчина снова смотрит на покрасневшее лицо Питера. – Кто-то посмел прикоснуться к тебе? – спрашивает он, приставляя ладонь к отметке и надавливает, удерживая Питера на месте, и тот тихо, умоляюще стонет, раздвигая ноги шире. – Папочка, – стонет Питер, откидывая голову назад, не желая ничего, кроме зубов и безжалостных пальцев своего отца на своем горле. Он пытается потянуть Тони за запястье, чтобы прижать его руку ближе, но тот не сдвинется с места. – Ответь мне, парень, – говорит Тони, его голос дрожит от холодной ярости, об которую можно с легкостью обжечься. – Я просил его, – говорит Питер, что, по-видимому, является неправильным ответом, но дает желаемый эффект, когда рука Тони угрожающе поднимается, опускаясь на горло Питера; не надавливает, но веса достаточно, чтобы подарить безмолвное обещание продолжить в случае необходимости. Питер чувствует волну жара от осознания того, что его отец может сломать его, может перекрыть доступ к воздуху, но он никогда этого не сделает. Питер утыкается коленями в талию Тони, обвивает ее ногами и умоляюще стонет. – О чем ты думаешь, папочка? Ты думаешь кто-то меня обидел? Ты думаешь, кто-то меня трахнул? Тони рычит, но постепенно гнев утихает и превращается в яростное, собственническое желание. Питер тяжело дышит, крепко сжимая запястье Тони, притягивая его ближе и слегка нажимает на свое горло. Его голова кружится. – О боже, придуши меня, – умоляюще говорит Питер, – преподай мне урок, отметь меня, трахни меня, пожалуйста, пожалуйста. – Я сам решу, что с тобой делать, парень, – говорит спокойно Тони, и руки Питера безвольно опускаются на матрас, ноги раздвигаются, готовые к тому, что последует дальше, что бы это ни значило. – Господи, черт возьми, боже, – стонет Тони, проводя руками по телу Питера, намеренно не прикасаясь к его нуждающемуся члену, а затем хватает его за бедра. – Кто прикоснулся к моему ребенку? Скажи мне, милый. – Незнание съедает тебя изнутри, да? Тебя тревожит, что я делал, пока ты был слишком занят, чтобы обратить на меня свое внимание? Болезненный шлепок ладони Тони о бедро Питера заставляет его громко застонать, его член дергается и шлепается о его живот. – Отвечай на вопрос, – в голосе мужчины слышится предупреждение. – Тебе следует лучше присматривать за мной, папочка, о боже, да, сильнее, – Питер тяжело вздыхает, хватаясь за простыни, когда Тони снова шлепает его по бедру. Его просьба вознаграждается еще одним резким шлепком, достаточно сильным, чтобы у Питера перехватило дыхание, достаточно сильным, чтобы слезы брызнули из его глаз. – Папочка, – стонет Питер, – отшлепай своего непослушного мальчика. – Черт, Пит. Тони вторгается в личное пространство Питера, пальцы правой руки крепко сжимают горячие красные отпечатки ладони на бедре Питера, а левая рука хватает Питера за волосы; он удерживает парня на месте, толкаясь языком в рот Питера, предъявляя на него права, заставляя его мысли становиться горячим, влажными, больше, больше. Питер снова обнимает своего отца, обхватив руками крепкую талию Тони, пятками ног прижимаясь к его ягодицам. Он стонет вокруг языка Тони, впиваясь пальцами в крепкие мышцы. Затем Тони отрывает руки Питера от себя, соединяя их и поднимает над головой парня, крепко сжимая нежные запястья. Он с силой кусает нижнюю губу парня, заставляя ее пульсировать, и слегка отстраняется, чтобы посмотреть Питеру в глаза. Питер чувствует себя так, словно попал в лапы дикого зверя, который обнажает зубы, и снова подается бедрами вверх. – Остановись, – предупреждает Тони тихо, опасно. Питер замирает, слезы стекают по его вискам и впитываются в волосы. – Опусти ноги, – требует Тони, и Питер послушно ослабляет хватку вокруг его талии, опуская конечности на матрас. Он громко и разочарованно стонет, когда отец нависает над ним, больше не касаясь его, и теперь единственный контакт, который он получает, это горячие руки вокруг его запястий. – Скажи мне, Питер, – говорит Тони, словно умоляя, словно не зная, как его уничтожить. – Папочка, – выдыхает Питер, чувствуя себя любимым и настолько влюбленным, что воздуха начинает не хватать в его сжимающихся легких. – Мы просто тренировались, вот и все. Тони наклоняется к нему немного ближе, все еще не прикасаясь, но жар, который исходит от него, согревает Питера. – Ты мой, Питер, – рычит Тони, словно раненый тигр, загнанный в угол, испуганный и готовый пролить кровь. – Ты мой мальчик. Его руки сжимаются вокруг запястий Питера, и тот чувствует, как в нем разворачивается удовлетворение, вызывая довольный вздох. – Твой, – шепчет Питер, и тепло разливается в его груди. – Только твой. Создан только для тебя, папочка. Мой папочка. Тони удовлетворенно гудит, напряжение ослабевает, руки расслабляются вокруг тонких запястий Питера, и боль утихает. В глазах мужчины больше нет злости, они наполняются теплом и обожанием, лесной пожар в них угасает. – Мы просто тренировались, – снова успокаивает его Питер. – Я не хочу никого, кроме тебя, никогда не хотел кого-то еще. Только тебя. Всегда только тебя. Тони наклоняется ближе, окончательно отпускает его запястья, чтобы потереть ушибленную грудь. – Прости, Пит, – говорит Тони, выглядя почти виноватым, но… но его глаза остры, так что тело Питера снова начинает покалывать. Его голос наполнен жаждой, когда он спрашивает: – Я сделал тебе больно, малыш? – Да, – выдыхает Питер без колебаний, извиваясь под Тони, беспокойный и горячий. – Я тебя напугал? – Тони облизывает губы, смотря вниз на хватающего ртом воздух парня. – Нет, – говорит Питер, протягивая руку, чтобы зачесать волосы отца назад. – Мой храбрый мальчик, – выдыхает Тони, подаваясь навстречу Питеру. Он наклоняется, чтобы нежно, сладко поцеловать влажный от пота лоб, покрасневшие щеки, жилку пульса, бьющуюся у него на шее. Питер чувствует, как горячая рука Тони медленно скользит по его боку, по его животу, грубые пальцы слегка прикасаются к его члену, и парень сильнее сжимает его волосы. – Весь мой, – бормочет Тони, проводя по всей длине члена Питера, опускаясь ниже, чтобы сжать его яйца, еще ниже, надавливая на чувствительное местечко между мошонкой и его дырочкой, заставляя Питера громко стонать, дрожать от нехватки воздуха. Тони засасывает кожу на шее Питера, затем перемещается на его ключицы, когда парень говорит: – Разве ты не хочешь знать, почему я тебя разбудил, папочка? Тони утвердительно гудит, покусывая ключицу, опускается ниже, чтобы обхватить губами сосок, продолжая поглаживать и массировать местечко за мошонкой Питера, и тот громко стонет, дрожа и сильнее расставляет ноги. – Пожалуйста, – всхлипывает Питер, хватаясь за волосы Тони одной рукой, а второй сжимая его плечо. – Я хочу у тебя кое-что спросить. Пожалуйста, послушай. – Прости, малыш, – говорит Тони, но в его голосе нет ни капли сожаления. Он отстраняется, руки покидают тело Питера и тот чувствует слабость во всем теле, резко падая на матрас, тяжело дыша. Тони опирается руками в кровать по обе стороны от талии Питера и смотрит в его полузакрытые глаза. – Я слушаю, милый, продолжай. – Я хочу, чтобы ты научил меня делать тебе минет, – говорит Питер в спешке, и его эрекция дергается, когда он слышит свой голос, наполненный желанием. Если Питер думал, что глаза Тони не могут стать темнее, он был неправ. Зрачки Тони становятся невероятно большими, левый большой палец прижимается ко рту Питера, проводя вдоль нижней его губы, а затем толкается внутрь, начиная поглаживать его язык. Когда Питер обхватывает губами большой палец и начинает сосать, Тони стонет, пальцы второй руки дергаются, опускаясь чуть ниже челюсти Питера и обхватывают его горло. – Нужно будет много практиковаться, – грохочет Тони, сдвигаясь с едва сдерживаемым волнением. Он наклоняется ближе, чтобы прикусить мочку уха Питера. – Ты готов открыться для меня, когда я этого захочу, малыш? Хочешь, чтобы я трахнул твое горло? Научил как это делать? Научил наслаждаться этим? Хочешь почувствовать, как я однажды трахну твою идеальную маленькую задницу, Пит? Питер стонет вокруг большого пальца, слюна стекает по подбородку, пальцы сжимают запястье Тони, чтобы почувствовать его пульс. Он дышит быстро и напряженно, когда правая рука Тони внезапно сильно сжимается у основания его члена, предотвращая его надвигающийся оргазм и заставляя Питера громко застонать. – Однажды, – шепчет Тони, затаив дыхание, – однажды ты узнаешь, каково это на самом деле нуждаться в этом. Однажды ты будешь хотеть только этого. Тогда я дам тебе то, что ты так отчаянно жаждешь, малыш. Я наполню тебя так хорошо, Пит, обещаю. Запятнаю тебя. Сделаю так, чтобы ты не мог думать ни о чем другом. Тони снова кусает его шею, плечо, останавливается, чтобы обхватить губами сосок, прижимая палец к языку и толкаясь глубже, утыкаясь в стенку горла. – Питер, – выдыхает Тони хрипло. – Боже, мой мальчик. Я натяну тебя на свой член так сильно, что ты почувствуешь каждый его сантиметр. Тело Питера дрожит, член болезненно пульсирует, истекает предэякулятом. Питер так близко, балансирует на самом краю. Он стонет напряженно и громко, даже несмотря на то, что он все еще обхватывает большой палец Тони губами. Тони продолжает медленно спускаться вниз, целуя живот парня, дразняще ныряя языком в пупок, целует над и по бокам от истекающего предэякулятом члена, дразняще и почти болезненно покусывает чувствительную кожу бедер. Питер резко подается вперед, всасывает большой палец Тони, впуская его глубже, чтобы мужчина почувствовал его сжимающиеся стенки горла. Тони стонет, сильнее втягивая в рот местечко на внутренней стороне бедра, а затем, наконец, снова поднимается, плавно насаживаясь ртом на член, ослабляя хватку у основания и разрешающе мычит. Питер резко втягивает воздух через нос, начиная активнее двигать головой, крепче обхватывая губами большой палец, стонет и наконец достигает оргазма, кончая в рот Тони, и это так хорошо, что мышцы отказываются слушаться, а его разум становится совершенно пустым. Тони стонет, вытаскивая большой палец из распахнутого рта, отстраняясь от смягчающегося члена и поднимая правую руку, чтобы погладить дрожащий живот Питера. Парень никак не реагирует, когда Тони приподнимается обратно, чтобы поцеловать его во влажные губы, толкаясь языком внутрь, делясь горьким соленым вкусом с Питером; парень продолжает неподвижно лежать на кровати, остекленевшими глазами уставившись в потолок, приоткрыв рот. – Теперь время практики, малыш, – грохочет Тони, и внутренности парня сжимаются от этих слов. – Поднимайся. – Одну секунду, – выдыхает Питер, все еще не отошедший от ошеломляющего оргазма. Тони хватает Питера за волосы, недостаточно грубо, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы откинуть голову Питера назад. – Сейчас же, – говорит Тони нетерпеливо. Питер подскакивает, его колени дрожат, как у новорожденного жеребенка, и, следуя указаниям Тони, становится между раздвинутых ног мужчины, который сел на край кровати. – У тебя все получится, малыш, – нежно говорит Тони, успокаивающе поглаживая Питера по бокам. – Ты возбуждаешь меня сильнее, чем кто-либо другой, – Тони целует Питера в напряженный живот. – Встань на колени. Питер не исполняет приказ сразу, слишком погруженный в свои мысли. Сквозь шум в ушах Питер слышит: – Я не могу нести ответственность за свои действия, если ты не сделаешь, как тебе говорят, черт побери, прямо сейчас, – он резко выдыхает, его ноги подгибаются, и он опускается на мягкий ковер напротив Тони. – Хороший мальчик, – говорит Тони, гладя волосы Питера. – Проведи своими маленькими ладошками по внутренней части моих бедер, снизу вверх, – говорит ему Тони, и Питер подчиняется. – Медленно, – продолжает он. – Дразни меня, Пит. Я знаю, что ты хорош в этом. Питер немного приходит в себя, желание доставить удовольствие вспыхивает с новой силой. Он поднимает взгляд из-под влажных ресниц, проводит языком по красной нижней губе, слегка приподнимает руки вверх по бедрам Тони, останавливаясь на полпути, прежде чем снова вернуться к коленам мужчины. Тони гордо улыбается. – Вот так, – говорит он, поглаживая Питера по голове, как котенка. – И снова. Заинтересуй меня, малыш, заставь меня хотеть этого. Питер гладит бедра Тони, кончиками пальцев ласкает его яйца, волосы у основания члена, но он не касается самой эрекции, и мужчина одобряюще гудит. – Хороший мальчик, – говорит Тони, направляя Питера, слегка надавливает пальцами за шею. Тот послушно опускает голову. – Начни целовать мои бедра, малыш. Медленно. Растягивай удовольствие. Питер прижимается влажными, горячими поцелуями к бедрам мужчины, слегка прикусывает кожу рядом с коленной чашечкой, медленно поднимая руки вверх к бедрам Тони, прижимаясь к теплой коже. Он слышит, как дыхание Тони учащается, чувствует, как его пальцы настойчивее толкают его голову вперед, и Питер поднимается выше, целует, облизывает мягкую кожу, делая мелкие отметины на внутренней стороне бедер Тони, когда слышит стон мужчины. – Какой способный ученик. Вот так. Отметь свою территорию, малыш. Питер крепче сжимает бедра Тони, придвигается ближе, оставляя очередной засос на бедре Тони, выше, еще выше, пока не чувствует влажную головку эрекции Тони, прижимающуюся к щеке. Питер нетерпеливо стонет, готовый вобрать ее в себя, когда рука Тони сжимает его волосы, успокаивая. – Я сказал тебе дразнить меня, Пит, – говорит Тони предупреждающе, его глаза темнее ночи. – Не разочаровывай меня. Внутри вспыхивает тепло, и он отстраняется, чтобы улыбнуться своему отцу. Питер встает на колени, поднимая руку, чтобы схватить Тони за шею и втягивает его в горячий, грязный поцелуй. Он сладко и протяжно стонет, пытаясь восполнить долгие годы тоски по этим губам, и слышит ответный стон Тони, чувствует, как мужчина прижимается к нему. Питер отводит руку Тони от своих волос, заглушая удивленный вздох. Он запускает свои руки в жесткие волосы мужчины, и углубляет поцелуй, едва касаясь напряженной эрекции животом. Питер перемещается, чтобы поцеловать, лизнуть и оставить засос на шее Тони, руки скользят по телу мужчины, запоминая все неровности, проходясь по его вздымающейся груди и подрагивающему животу. Он снова возвращается к губам мужчины, переплетая их языки, проводя пальцами возле пульсирующего члена Тони и возвращаясь к его коленям, затем снова поднимается обратно, большие пальцы пробегают по чувствительной коже по обе стороны от эрекции мужчины. Нуждающийся стон Тони кажется самой сладкой победой для Питера. Он ловит его, прижимаясь к губам напротив. Он повторяет губами путь, по которому только что пошли его пальцы, копируя более ранние действия Тони, кусая край челюсти и шею мужчины, обхватывая губами каждый сосок, целуя его живот, бедра, но не прикасается к члену, который он так отчаянно хочет вобрать в себя. Вместо этого он опускается ниже, снова к бедрам Тони, вниз к его колену, а затем перемещается на другое бедро, пока не оказывается в дюйме от влажной головки. Он борется с желанием обхватить ее губами, делая несколько глубоких вздохов, прежде чем снова отстраниться, наслаждаясь напряженным стоном Тони. Когда он смотрит на мужчину, то видит, что его руки опираются на кровать по обе стороны от него. Его мерцающие темные глаза устремлены на Питера, как будто он – самое красивое, самое очаровательное, что он когда-либо видел. Мышцы пресса Тони напрягаются от желания, бедра инстинктивно подаются вверх, когда Питер проводит любопытными пальцами по яйцам Тони. Питер испытывает головокружение от всего этого, его собственный член отчаянно пытается снова встать при открывшемся виде перед ним. Тони протягивает руку, чтобы направить голову Питера вниз, нежно надавливая на его затылок. Тот чувствует, что весь мир переворачивая с ног на голову. – Оближи у основания, малыш, – говорит Тони, и его голос звучит так, словно он кричал несколько часов. Опустив голову, Питер делает глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки; Тони что-то бессвязно и отчаянно бормочет, когда чувствует дыхание парня на своей коже. Питер делает, как ему говорят, обводя по кругу основание члена Тони, слыша, как тот напряженно и жаждуще вздыхает. Он облизывает яйца Тони, и пальцы мужчины опускаются на затылок, ободряюще поглаживая его. Чувствуя себя уверенней, Питер поочередно вбирает в рот яйца, прижимаясь языком к тому месту, за мошонкой, которое Тони показывал ему раньше; чувствуя дрожь бедер Тони, он довольно жмурится, наслаждаясь глубоким рычанием над ним. – Оближи от основания к головке, – говорит Тони, что звучит одновременно как просьба, как и приказ. Он со свистом выдыхает сквозь стиснутые зубы, когда Питер, прижав язык к основанию члена, мучительно медленно начал подниматься вверх. Достигнув головки, Питер проводит языком по крайней плоти, пробираясь вверх к щелке, слизывая выступивший предэякулят, а затем обводит ее по кругу. Тони удовлетворенно стонет, и Питер сверкает от гордости. Рука Тони прижимается к затылку Питера. – Спрячь зубы, Пит, убедись, что они… черт, убедись, что они за твоими губами. А потом он надавливает на затылок Питера, и головка его члена растягивает губы парня, заставляя того широко открыть рот, чтобы вместить ее в себя. Член Тони выглядел большим, ощущался большим в его руках, но теперь, когда он широко раскрывает его рот, затрудняя дыхание, член Тони кажется огромным. Питер качает головой, обхватывая головку губами, и Тони больше не может сдерживаться. – О, малыш, мой мальчик, боже, я так долго хотел почувствовать твой рот вокруг себя, Пит, – бормочет Тони, надавливая на затылок сильнее. – Возьми меня глубже, малыш, я знаю, ты можешь это сделать, расслабь горло, блять, да, Пит, Питер. Хочу открыть тебя. Боже, я хочу трахнуть тебя вот так, даже не растянув. Питер снова возбужден, он глубоко вдыхает через нос, когда голос Тони пронзает его насквозь, кровь пульсирует в его венах. Головка члена Тони упирается в горло Питера, и тот протяжно стонет. Мужчина стискивает зубы, чувствуя вибрацию на своем члене, сжимая руки в волосах Питера и толкая его вниз, заставляя вобрать еще больше плоти внутрь. – Что же ты делаешь со мной, Пит, – говорит Тони, ласково поглаживая волосы Питера. – Прости, малыш, ты сводишь меня с ума. Питер изо всех сил пытается открыть глаза, он должен смотреть, должен видеть, и, когда он сосредотачивается на лице Тони, мужчина стонет громче, его рот приоткрывается, глаза дикие и пылающие, когда смотрят на него, вызывая у Питера отчаяние. Он снова опускается вниз, изо всех сил пытается взять больше длины Тони, расстраиваясь, когда не может впустить его дальше, чем на несколько дюймов. – Задействуй руки, малыш, – приказывает Тони, смахивая кудри с его лица, размазывая слезы по щекам мозолистыми пальцами. – Прикоснись к той части, которую ты не можешь вобрать в себя. Питер делает то, что ему говорят, и Тони рычит, обнажая зубы, становясь все более нетерпеливым, когда продолжает удерживать зрительный контакт с Питером. – Что-то в тебе есть такое, – говорит Тони, крепко сжимая плечо Питера, толкаясь глубже, перекрывая воздух, а затем снова отстраняясь, – что заставляет меня хотеть погубить тебя. Я хочу убедиться, что всегда будешь моим, черт побери. Питер пытается вдохнуть через нос, чувствуя предэякулят на языке, наслаждаясь ноющей болью в челюсти, как головка члена Тони прижимается к его горлу, как толчки становятся все более грубым и настойчивым. У него кружится голова. – Сейчас я научу тебя, как взять его полностью, Питер. Прижми свой маленький носик к моему животу. Попытайся расслабить горло, когда я буду трахать твой рот. Я уверен, что ты не сможешь нормально говорить после этого. О боже, ты такой идеальный. Я использую этот рот для того, для чего он был создан, черт возьми, для чего я создал его. Расслабься, Питер. Мой Питер. Расслабь горло, вот так, все хорошо, ох, малыш, скоро я наполню тебя своей спермой. Горло Питера судорожно сжимается, и Тони снова толкается в него, на этот раз гораздо быстрее, глубже, он не может дышать… Ему так хорошо, что глаза Питера закатываются, его член дергается от возбуждения, а в голове полный бардак. Звук, который издает Тони, когда кончает, останется в его памяти навсегда. Он уже хочет услышать его снова: это что-то хищное, торжествующее и звериное. Что-то, что наполняет Питера горячим удовлетворением. Что-то, что заставляет его думать: «Мой, он мой, никто больше не услышит его, никто другой не сможет прикоснуться к нему, мой, мой, мой». Питер проглатывает все охотно, жадно, облизывая дочиста, отчаянно желая никогда не выпускать член Тони из своего рта. – Мой, мой, – бормочет хриплым голосом Питер, отстраняясь от смягчающегося члена Тони. Он вздрагивает от неприятного ощущения в горле. – Ты снова возбудился, Пит? – спрашивает Тони, пытаясь восстановить дыхание, уперевшись одной рукой в кровать, а пальцами второй собирая слезы с его щек и остатки спермы с подбородка, заталкивая их в рот Питера. – Хочешь потереться о меня, как мой маленький щенок? Питер чувствует себя одичавшим, нуждающимся, напряженным, ему так жарко, и это все скрывается во тьме его разума. Он бросается на Тони, толкает его и вжимает в матрас, берет руку мужчины и оборачивает ее вокруг своего члена, накрывая собственной пальцы Тони, толкаясь навстречу. Питер едва может дышать, он хочет больше, поэтому берет Тони за другую руку и кладет ее на свое горло, призывая обхватить его пальцами, и Тони, наконец отойдя от оргазма, усиливает хватку, перекрывая воздух Питеру одной рукой, обхватывая второй твердый член парня. Питер толкается бедрами вперед, приближаясь к концу. Спустя несколько мгновений он достигает оргазма, пачкая живот своего отца спермой, хватка на его горле ослабевает настолько, чтобы он мог сделать один судорожный вздох, прежде чем снова перекрывает воздух. Все мысли выветриваются из его головы. Он плывет в невесомости в этом безымянном, зыбком месте. Он чувствует себя самым счастливым человеком в мире. Когда он возвращается в реальность, он понимает, что лежит на спине, весь липкий. Он прячет мокрое лицо в шее Тони, дрожа и хватаясь за мужчину, цепляясь за нежный голос, сосредотачиваясь на руках, растирающих его спину длинными медленными движениями. – Мой мальчик, мой мальчик, – выдыхает Тони, уткнувшись носом в волосы Питера. Руки Тони продолжают успокаивающе тереть спину Питера, и тот тает в объятиях мужчины, уткнувшись в его шею. – Твой, – бормочет Питер, а затем снова начинает кашлять. – Твой, – говорит тихо Тони, всегда зная, что именно нужно Питеру, и тот довольно вздыхает, прижимаясь ближе. – Только твой, Питер. Не волнуйся, малыш, папочка тебя не отпустит, – он прижимается к волосам Питера, крепко обнимает парня. – Теперь, когда я заполучил тебя, я никогда тебя не отпущу. Голос Тони полон угрозы и обещания, словно заявляя, что он готовый защитить свою территорию, готовый разорвать мир на части ради него. Питер фыркает, успокаивается, греется в волнах желания и собственничества, нужды и принадлежности. Он еще вялый после оргазма, поэтому поворачивается, чтобы лечь рядом с Тони, вытягивается, прижимается вплотную. – Ты вынес мой мозг, – говорит Питер хриплым голосом. – Надеюсь, ты сделаешь это снова. – Тебе понравилось делать минет, малыш? – спрашивает Тони с нежностью в голосе. – Делать тебе минет, папочка, – выдыхает он в рот Тони. – Ты на вкус такой же, как и на запах, – говорит Питер, зарываясь испачканной рукой в волосы Тони. – А пахнешь ты домом. Хочу всегда чувствовать тебя на своем языке. – Боже, я весь твой, – говорит Тони, нависая над Питером, чтобы глубоко и медленно поцеловать его, вкладывая все свои чувства в это действие. Питер усмехается, впиваясь острыми зубами в нижнюю губу Тони. Весь мой, думает Питер, цепляясь за сильные, крепкие плечи Тони. – Мой папочка.