Странная погода, странный народ
В этом капиталист всё больше убеждался. Он не мог понять, что чувствовал славянин при разговоре. Для Америки это просто «Колхоз», ни рыба, ни мясо. Просто потому что, так надо. Потому что, так нужно считать и называть. Это все давно приняли, таков порядок. Пусть, собственные чувства хотели говорить об обратном, но ведь блондин не может потерять свою репутацию? Нет, гордость не позволит к кому-то привязаться. Всё же, он верил, что россиянин не настолько стальной. Всё же, есть ключик, вход. Американец всё шёл и размышлял, но ступивший в лужу ботинок, вывел блондина из рассуждений. А ведь дождь, сырость. Вновь поступало ужасное чувство. Голубоглазый не хотел вновь ощущать влажную, прилипающую к телу одежду. Пусть сам понимал, что над погодой никто не властен. Действительно, дождь. Капля упала на нос от чего зеленоглазый слегка поморщился. Он сунул руки в карманы ветровки и ускорил шаг.***
Федерация огляделся. С губ славянина слетел недовольное фырканье, зачем этот капиталист вообще сюда сунулся? М-да, настроение было испорчено. Кареглазый выкидывает окурок. А ведь с дядей США раньше всё так хорошо получалось. Даже не с «США», а «Сашей». таким добродушным и открытым дядей, не таким, каким являлся отец. Жаль, раньше, не сейчас. Уставший взгляд вновь упал на американца. Нет, в понимании славянина это уже отвратительный и подлый лицемер. Раньше он действительно доверял Штатам. Но толи давка окружающих, толи сами события, а может, переходный возраст поменяли это восприятие. Сейчас голубоглазый уже не кажется таким взрослым и интересным с обычными фокусами на картах. Что уж говорить, с их первой встречи поменялось всё. Начиная с укладки волос капиталиста и заканчивая положением всех стран. Воспоминания лишь сильнее находили, отчего грубоватые, пахнущие едким дымом губы Федерации слегка поднялись на подобии улыбки.***
Солнце приятно светило, радуя своими лучами. Для октября в такой-то холодной стране это отличная погода! Юный пионер мог бы, как обычно радоваться, но нет. Сегодня предстояла встреча с будущими «товарищами», как объяснил отец Республике и наказал ни на шаг не уходить. Правда, девятилетнего мальчика, что только получил пионерский галстук это довольно сильно пугало. Узнал бы отец, сразу бы всю истинну донёс. Как так, благородный пионер и бояться такой глупости? Нет, это нельзя показать. Ни в коем случае. Вот, перед зеркалом уже стоит подтянутый мальчик в костюмчике почти, как у отца. Выглаженные коричневые брючки, пиджак такого же цвета и беленькая рубашка. Всё это отлично смотрелось на Республике. Вот только взгляд самого РСФСР на себя не был таким уверенным и воодушевлённым. Томно выдохнув, мальчик приложил ладонь к месту, где бы раньше поправил пионерский галстук. Отец всё же заставил снять. А что поделать? Со старшим кареглазый спорить не собирался. Из коридора уже доносится голос Совета.***
Как давно Федерация его не слышал. На пару секунд это вывело из воспоминаний. Слегка грубоватый, н о по-своему добрый и любящий голос отца. Пускай, атеист имел свои грехи, но всё же. Воспоминания о нём всегда вызывали боль в грудной клетке от того, что славянин больше не сможет увидеть его родное лицо .***
А мальчик уже бежал по лестнице! Нет, он не горел желанием добраться до этого места. Он хотел добраться до отца. Показать, какой молодец, так быстро пришёл на зов. Дорога. Дома…серые, коричневые. Скучно. Сидя на заднем сидении машины, мальчишка болтал ножками, глядя в окно советского автомобиля. Он уже смирился с неизбежным, решил ни на шаг ни отходить от отца. М-да. Долго и ещё раз, утомительно скучно. Всю дорогу некая паника, что предвещалась дома, не тревожила. Но вот, машина остановилась. Тут-то юный Россия и встретился с местом, куда позже будет ходить с безразличныии и усталыми вздохами. Это здание казалось величественным. Большое, но серое. А какое должно быть? Всё серьёзно. Множество машин. Мальчишка даже удивился, каких больших. Он что-то слышал про зарубежные марки, но сильно не интересовался. А здесь всё, смотри, не хочу. Отец вывел из раздумий. Коммунист, туша закуренную сигарету и выкидывая её в урну, двинулся к самому зданию. А что пионер? Республика хвостиком за ним. Вдох, выдох. Страх неизведанного буквально окутывал.