Цветение любви

Глубоко вдыхая и выдыхая Флаттершай кое-как успокоилась, но копыта все еще дрожали. Из глаз потекли слезы. «Я не хочу умирать…». Пони вспомнила про аликорна. Пегас неспеша слезла с кровати и потолкала Твайлайт. Вскоре она пришла в себя. Аликорн не спеша открыла глаза и произнесла: — Что произошло? Но тут фиолетовая пони увидела ромашку и ответа уже не требовалось. Издав дрожащий вздох, Твайлайт прошептала: — Какой ужас… Флаттершай отвела взгляд, в котором четко читались метавшиеся мысли: «не хочу умирать». Аликорн присела и тихо произнесла: — Теперь мне взаправду придется о тебе заботиться… может, согласишься на операцию? — Я не хочу лишиться прекрасных чувств. — Ты разве не понимаешь, что они как раз и убивают тебя? — Лучше умру счастливой, чем пустой. — Тебе все равно стоит об этом подумать, пока не поздно. — Я уже два раза сказала свой ответ. Твайлайт не ответила и направилась к выходу из комнаты. Остановясь у двери, она с неестественной спокойностью сказала: — Сейчас принесу обед. А после уйду, надо сказать остальным о твоем ответе. После аликорн сразу же скрылась из виду. Пегас залезла на кровать и накрыла всю себя, кроме копыта с цветком. Постепенно заглушалась боль, усиливался жар, сон тянул в свое царство. *** Проснулась пони от такого, что к ее горлу подкатила цветочная рвота. А дальше хлопок двери спальни, бег и страдания над белой раковиной, которая вскоре окрасилась кровью и ромашкой. Флаттершай смыла месиво, умылась и отправилась обратно. На тумбочке она увидела обед, принесенный Твайлайт. Пегас, сев на кровать, принялась за еду. А после она хотела снова лечь спать, вот только пони выспалась. Поэтому она взяла книгу и принялась читать. *** Вечер. За это время пони еще не раз бегала к раковине, к ней не раз приходила аликорн, за это время выросла еще одна ромашка. Раздался стук в дверь. Пегас как раз смывала очередную цветочную рвоту. Флаттершай, умывшись, вышла из ванной комнаты и направилась посмотреть кто к ней пришел. Это были ее подруги. Они все разом стали ее подбивать ее на операцию. Но ответ нежно-желтой пони был один: "я не хочу лишиться этих прекрасных чувств». После того, как подруги поняли, что на операцию она не пойдет, стали уговаривать на признание. На это Флаттершай что-то вроде отвечала: "бессмысленно…» или «он меня не любит». В один миг она тяжело вздохнула и сказала: — Я знаю, вы не хотите моей смерти, я представляю, как вам будет тяжело, но операция не выход, а признание просто глупо, и так прекрасно понятно, что выйдет из этого, а, умирая, я не хочу вспоминать это. — Слушай, Дискорд ведь тоже не хочет, чтобы ты умирала, так признайся хотя бы ради него! Если наше нежелание твоей смерти для тебя не достаточно сильно, чтобы попытаться, то возьми его нежелание. Мы все будем страдать и плакать и ты понимаешь это, так что, пожалуйста, умоляем, признайся! Флаттершай заплакала. Ей было больно не только от мыслей, что будет после ее смерти, но и от того, что из нее вот-вот начнет вылазить новый цветок. Пони задрожала. Она проснулась, чтобы закрыть дверь, но вместо этого истошно закричала и схватилась за мордочку. Подруги с ужасом смотрели на то, как на щеке нежно-желтой пони вырастает еще одна ромашка. Большинство свалилось от такого в обморок. — Извините, — прошептала Флаттершай и убежала. *** Остаток дня она размышляла о словах, сказанные подругами, что так отчаянно пытались ее уговорить. «А может, все же, попытаться?.. Нет, бред. Бессмыслица. Глупость». И с такими невеселыми мыслями, она легла спать.