Под луной, под солнцем

— Я хочу есть. Тауриэль подняла голову с обнажённой груди мужа и с удивлением посмотрела на него. — Как ты можешь говорить об этом в такое время? — Что значит, в такое время? — Кили смахнул спутанные медные волосы с её плеч, — Ужин был несколько часов назад. С тех пор мы слушали, как поют эльфы, танцевали в саду, а потом по-моему это ты настояла, чтобы мы прокатились верхом в долине под луной. По крайней мере мне нужно восстановить силы, чтобы не испустить дух. — Восстановить силы? Эльфийка приподнялась, чтобы было удобнее склониться над ним и захватить губами его рот. Гном лениво целовал её в ответ, как будто собирался сполна насладиться вкусом её губ. — Ты такая вкусная, — забормотал он, когда она отстранилась, — Но даже самые изысканные вина не могут заменить полноценную трапезу, — он приподнялся на локтях, — Кладовая до сих пор открыта. — В такой час? — Тауриэль взглянула на луну сквозь открытую крышу их спальни, — Должно быть, уже два часа. — А почему нет? — Кили подлез к краю кровати, — Лорд Элронд очень гостеприимен, и распорядок тут свободный, а у вас, эльфов, в любом случае, странные обычаи. Уверен, мы что-нибудь найдём. — Кили… — нерешительно возразила эльфийка и потянулась к мужу, но он уже встал, и она только чуть-чуть задела его пальцами. — Тебе идти не обязательно. Я не долго. Поспи немножко, и ты даже не заметишь, что меня нет, — гном наклонился, поднял рубашку и пояс, а потом остановился спиной к ней и осмотрел залитый лунным светом пол, — Любимая, куда ты дела мои штаны? Надеюсь, не спрятала, чтобы я не сбежал? Тауриэль лёжа с усмешкой наблюдала за ним. — Нет. Но учитывая, какой отсюда открывается вид, возможно, буду. Кили глянул на жену через плечо с дразнящей ухмылкой на губах, потом шагнул вперёд и сдвинул ногой её лежащее на полу платье. — Ха! — он поднял найденные брюки. — Думаю, кладовка должна быть сразу за кухней, у главного обеденного зала, — проговорил он, натягивая рубашку и штаны. — Да, но Кили… — Тауриэль медленно встала, — Если ты пойдёшь один, стюарды могут подумать, что ты замышляешь наглое ограбление. Уверена, они ещё не забыли ваш прошлый визит. — Значит, ты хочешь быть моим очаровательным дипломатом? — гном встал перед ней и поцеловал там, где из-за роста ему было удобнее всего это сделать, в районе груди. — Пожалуй, я и сама проголодалась, — призналась она и прошла мимо него, чтобы взять платье. Садовые дорожки Райвенделла ярко освещались полной луной. Гном и эльфийка тихо и осторожно крались вперёд, хотя с трудом сдерживаемый смех портил их усилия. — Знаешь, я думаю, мы прекрасная команда, — громко прошептал гном, после того, как споткнулся о корень на обочине и чуть не рухнул на неё. — Тише, Кили, — она уже не могла не смеяться, — Ты разбудишь весь дом. Однако когда они подошли к двери, им всё-таки удалось никого не потревожить. После яркого лунного света внутри казалось намного темнее. На плите приветливо горела одна-единственная лампа, а рядом стояла аккуратная стопка тарелок и салфеток, явно ожидая случайных любителей полночных перекусов. Похоже, по поводу того, что гостеприимство в этом доме не было ограничено временными рамками, Кили оказался прав. В свете лампы кухня казалась странным, зачарованным царством. Их окутала настоящая тишина, когда они молча двигались между смутными очертаниями печей, висящих горшков и сковородок, а на стенах плясали странные, непонятные тени. На дальней стене кухни обнаружилась пара не запертых на щеколду дверей, откровенно приглашавших голодных гостей войти. Пока Тауриэль ходила за лампой и салфеткой, Кили открыл дверь, и их окутал аромат вяленого мяса, жирной выпечки и спелых ягод. Гном с силой втянул в себя воздух и вошёл следом за женой в кладовку. — Вы, эльфы, умеете готовить, — одобрительно забормотал он, — Знаешь, когда мы впервые попали сюда, мы думали, что вы вегетарианцы, и едите только хлеб и зелень, как кролики, — он ухмыльнулся, — Оказывается, это был праздник в честь Яванны, когда никто не охотится и не ест мяса. Я здорово обрадовался, когда утром на завтрак подали ветчину. Тауриэль оглядела полку, уставленную пирожками с разной начинкой величиной с ладонь. — Не думаю, что должна доказывать тебе, что эльфы получают от хорошей еды такое же удовольствие, как и вы, гномы. Она выбрала несколько пирожков, внутри которых, судя по отметкам на корочке, должна была быть оленина, и сунула их в салфетку. — О, нет. Ты покорила меня с первого взгляда, когда я увидел, что ты ешь с таким же энтузиазмом, как и любой гном. Или хоббит, — Кили отщипнул от головки кусочек сыра, попробовал с задумчивым видом, а потом отрезал ломоть, — Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так хищно и одновременно утончённо набрасывался на кусок простого дикого кабана. А потом ты выпила как минимум три полные кружки. Эльфийка усмехнулась. — Это правда. Когда ты спас меня от той снежной бури, я была ужасно голодна. Но не думай, что именно поэтому я пошла с тобой. — Я знаю. Фи сказал то же самое, — согласился он и протянул ей сыр, который она присоединила к их добыче, — Хотя, ты все равно ешь меньше гнома. Неудивительно, что ты стройная, как деревце. Кили легонько ткнул её в живот, и эльфийка пискнула. — Я ем столько, сколько мне нужно! Эльфы извлекают из пищи больше выгоды, чем вы, и мы лучше контролируем свои тела, чем смертные. — Понятно, — гном добавил ей в салфетку несколько горстей ягод, и замер, разглядывая её, — Эльфы ведь не толстеют, верно? Я ни разу не видел толстого эльфа. Тауриэль задумалась. — Нет. Ну, не так, как люди. Хотя, конечно, у всех эльфов разные фигуры, так же, как и лица. Кили улыбнулся. — Вот поэтому в эльфах иногда бывает так трудно разобраться, — сказал он, — Девушки-гномы, как правило, пухленькие. Если бы эльфийки были такими же, было бы легче отличать ваших женщин от мужчин, особенно когда вы все одеты в эти одинаковые длинные, развевающиеся одежды. Тауриэль одарила его лёгкой улыбкой. — Да, иногда это сбивает с толку. Она повернулась, разглядывая полки с вином, и Кили с восхищением смотрел на изгиб её спины, когда она наклонилась вперёд, бормоча под нос названия на этикетках. Он до сих пор не мог до конца поверить в то, что настоящая, живая женщина может быть такой гибкой и стройной, хотя заключал её в объятия достаточно часто, чтобы убедиться, что это не сон. — Вот, — воскликнула она, выпрямляясь, — Думаю, тебе это понравится, — Тауриэль взяла с полки бутылку и повернулась, встречая его восторженный взгляд, — Ты бы хотел, чтобы я была пухленькой? — игриво спросила она, угадав, о чём он думает. — Валар, нет! Ты и так идеальна, — гном улыбнулся, — Наверное, Фили думал, что я чокнулся, раз полюбил такую девушку; сплошная талия, руки и ноги, и тех мало. Даже обнять нечего. Ну, так бы он сказал. Но я думаю, ты прекрасна. Обнимать тебя, всё равно, что держать в руках падающую звезду. — Падающую звезду? Тауриэль посмотрела на мужа с любопытством, когда он взял у неё из рук уже распухшую салфетку и положил в неё кусок пирога. — Да. Ты такая высокая и горячая, и мне кажется, будто я падаю. Или лечу. Двери кладовки со щелчком захлопнулись за ними. — Кили, ты говоришь ерунду, — эльфийка ласково поцеловала его, а потом поставила лампу на место и пошла к залитой лунным светом кухонной двери. Они закусывали на маленькой лужайке под струями водопада. Когда с едой было покончено, Кили передал жене последний бокал вина и со вздохом откинулся на траву. — Вот так намного лучше, — сказал он и зевнул. Несколько минут тишину наполнял только шум водопада да пение сверчков. Тауриэль толкнула мужа локтем. — Кили? Склонившись над ним, эльфийка увидела, что его глаза закрыты, и услышала медленное дыхание. Похоже, он крепко спал. Сначала она подумала лечь рядом с ним, она прекрасно могла бы спать и здесь, на траве, но от водопада поднимался влажный туман, и к утру их одежда промокнет. Тауриэль опустилась рядом с ним, одной рукой подхватила его колени, а другой — плечи. Несмотря на рост, Кили был тяжёл, но эльфийка была, хоть и тонкой, но сильной, так что ей не составило труда поднять его на руки и встать. Гном что-то неразборчиво промычал на кхуздуле; она уловила только слово Thatrûna — так он обычно называл её, и рукой обхватил её за шею. Тауриэль улыбнулась, хоть он и не мог этого видеть. — Meleth, ты всегда будешь доставлять мне хлопоты, но ты этого стоишь, — с нежностью прошептала она. А потом понесла его обратно в их комнаты.