***
Ранее… Еще год назад они просто гуляли. Случайные двое суток сообщений без перерыва, а после кофе и прогулка на шесть часов по всему району. Кристиан тогда ни на что не надеялся. Отнесся скептично к той яркой улыбке, но рассказал про работу, проблемы. Вывалил все, не задумываясь о том, что этого слишком много. А после боялся пожалеть. Слишком много раз обжигался. Не каждый готов услышать про газлайтинг, галлюцинации и поставленный диагноз вперемешку с горстями таблеток и лезвий. В первую же встречу открыл все, передал себя на суд одному человеку, как когда-то давно. И готовился к худшему исходу. Ему было совершенно не ясно, почему Пауль рад прогулкам, что нашел в пессимисте под успокоительными и каким образом уже планирует поцелуй на десятом свидании. Кто вообще планирует целоваться? Это же спонтанное действие. А потом начались поездки друг другу, совместные ночи (на пионерском расстоянии без единого прикосновения). И планы на лучшее будущее: совместное проживание, работа, отпуска и помолвка. Флаке не представлял, что ему сделают предложение. В голове билась мысль «недостоин», неоном светилась по ночам, подтверждалась каждый раз, когда случалось что-то нехорошее. Он надеялся с первого раза делать все идеально и не ошибаться, ведь ошибки могут оттолкнуть.***
— Тебе так нравится заваливать себя делами на кухне, — Лоренц выкладывает постиранное белье в таз и прислушивается к мелодии. Фоном играет что-то знакомое. — Может, ты отдохнешь в свой выходной? — Но я отдыхаю на кухне, — пока планетарный миксер разбирается с тестом, Пауль нарезает лук для фарша. — Я же тебе уже говорил. — Мне сложно это понять. Но если так — хорошо. Постараюсь больше не спрашивать. Поцелуй в висок перед уходом. Флаке берет на себя обязанность в разборе грязного и чистого белья, потому что не прикасается к плите. Его навыки готовки далеки от идеала. Тем более далеки от того, что готовит Ландерс. В спальне прохладно и царит приятный полумрак, который разбавляет теплый желтый свет настольной лампы. Кристиан еще раз осматривает нагромождение подарков, часть из которых упаковал сам для Пауля, и ставит таз на край стола. Иногда появляется ощущение, что он тут хозяюшка. Стирка, посуда, наблюдение за котом, полы. Домашняя рутина, которая раньше невообразимо выводила из себя. На подобные вещи не было сил и желания, депрессия контролировала каждое решение. Сейчас же контроль плавно переходит обратно Флаке. Он больше не сидит на таблетках, но еще не может контролировать эмоции. Яркий всплеск таковых вызывает слезы, а у Ландерса — недоумение. Они еще не нашли оптимальный способ взаимопомощи в такие тяжелые моменты, но уверенным шагом к нему движутся. Мокрая футболка цепляется за кольцо и никак не хочет падать на прутья сушилки. С трудом Лоренц отцепляет ткань от металла, оглядывает кольцо и возвращается к белью. Мысли же меняют привычное русло «скоро праздник» и «как отработать последние дни» на рефлексию об отношениях. Вопросов с каждым месяцем меньше не становится. Пауль действительно хочет продолжать это все? Он правда уверен в своем решении? Ему комфортно?***
Ранее… — Ты очень красивый. И я совершенно не понимаю, почему ты не можешь этого заметить. Увидеть себя так, как я вижу тебя. — Ты тоже не видишь себя так, как вижу тебя я, — Кристиану тяжело. Эта тема всегда была щекотливой. Таковой и осталась, терапия пока не закрыла эту проблему. Они сидят за кухонным столом и пьют вишневый крик. Быстрее пьет Лоренц, которого не пугают последствия от смешивания алкоголя и антидепрессантов. Он вообще безбашенный и еще не понимает, что скоро наступит ремиссия. Он даже не представляет, что съедет с этой квартиры к Паулю. Не знает про совместный быт, походы по магазинам. Отсчитывает месяцы до отметки в полгода, после которой все общение раньше заканчивалось. Никто так близко столь долгий срок не выдерживал. — Прости, не могу нормально реагировать на такие слова. — Любимое слово. «Прости». За не такую реакцию, не такие эмоции, не такие действия, не такие мысли. Флаке знает, что далек от привычного понимания человека для отношений. Он может быть заботливым, понимающим, любящим. Может поддержать и сделать приятно. Но будет оставаться где-то не здесь. Будто с другой планеты, но в таком непривычно-странном смысле. Он спокойно реагирует на все, что бы ни сделал или сказал Ландерс, если это не задевает его. Принимает все идеи и планы. Скуп на восхищение, но правда старается каждый раз, когда пробует новое блюдо от своего партнера. Работает над собой каждый день, но лишь отражает реальность, словно зеркало с множеством маленьких кусочков и не знает, кем является на самом деле. Запутался, потерялся, перенял от других слишком многое и забыл истоки. Пауль об этом еще не знает. Даже не догадывается, что Лоренц будет зависать на долгие минуты и удивляться вопросам о том, могут ли они заняться каждый своим делом. Сейчас он видит скованного и смущенного парня, который пригласил к себе. Они не переспят и в этот раз. Просто дождутся утра под какой-то фильм и уснут. Оба не сразу. Кристиан, как обычно, будет думать о правильности всех своих решений и пути, по которому они идут. Ландерс далеко в размышлениях не уйдет. Сам волнуется спугнуть и обидеть. А потом прощание и куча дней на телефоне, когда хочется приехать, но работа и обстоятельства против.***
— Я послушал новую песню и в который раз восхитился звучанию и тексту, — расстроенный Флаке сидит на табуретке рядом с кухонным гарнитуром и смотрит на тесто для имбирного домика. — Я дам послушать, тебе понравится. Текст точно, мелодия — не знаю, если честно. «Übers Meer» — грустная песня. Такие Лоренцу нравятся, подходят под определенное настроение, но слушать на повторе… Бередить старые раны.…Man sagt aber auch, alte Wunden heilt die Zeit
Doch ich starre nur, starre nur in die Ewigkeit…
— Она мне меня же напоминает. — На глазах снова появляются слезы. — Ну, ты понимаешь. Я так устал от себя и всех тех ран, которые получил в прошлом. Мне жаль, что тебе приходится с этим разбираться. Я… Я постараюсь все это сдерживать. Не хочу, чтобы тебя заваливало моими проблемами. Дыхание перехватывает, а кухня перед глазами становится мутной. Кристиан смотрит сквозь слезы на пол и грустно улыбается. Хотел быть лучше, хотел быть опорой. Но сам падает каждый раз, спотыкаясь о собственные ментальные проблемы. Казалось, что наступила ремиссия. Без таблеток сложно, но вполне терпимо. Прошла бессонница, питание выровнялось, даже вернулся интерес к прошлым хобби. Ямаха с белоснежными клавишами больше не пылится в стороне. Только моменты полнейшего упадка не пропали. Ландерс уже был свидетелем того, как на ровном месте Флаке одолевали пессимистичные, депрессивные мысли. Они дестабилизируют, мешают наслаждаться моментом и домашним уютом. И сейчас происходит тоже самое. — Кот, ну ты чего? — Ландерс вытирает руки бумажным полотенцем и очень сложно смотрит на Кристиана. Плана нет, только паника и желание успокоить. — Что ты себе опять надумал? Ты не обуза и совсем не заваливаешь меня своими проблемами. — Точно? — Сквозь всхлипы голос едва слышен. Это больше шепот. — Точно. Выдыхай. Все в порядке, а песня звучит красиво. И текст как раз как ты любишь, — Ландерс обнимает парня, целует в макушку и терпеливо ждет. Такие волны — редкость, но проходят быстро. Стоит только дать время, а после помочь отвлечься.***
Ранее… — Выглядишь… — Пауль старается подобрать слова, которые бы могли описать его эмоции, но совершенно теряется. Лоренц, идущий рядом с кроткой улыбкой на губах напрочь стирает все возможные прилагательные из словарного запаса. — Солнце, — обращение не помогает избежать катастрофы. С тихим «ой» Ландерс врезается в столб, стоящий на пути. Тот отзывается глухим стуком металла и продолжает стоять с таким видом, будто готов ударить еще раз. — Ты бы на дорогу смотрел. — Я не мог смотреть на дорогу, нужно было смотреть на тебя. — Аргумент железный. Как и фонарь. — Ничего, живой. — Точно? — Да. Ты лучше скажи мне, удобно идти в такой обуви? У тебя же подошва добавляет еще сантиметров десять, — да, Пауль продолжает комплексовать по поводу разницы в росте. И пока разговоры о том, что это не имеет значения, не придают уверенности. Он ведь не оплот стойкости, имеет за спиной достаточно опыта и неприятных ситуаций, которые добавляют щепотку неуверенности каждой встрече с Флаке. — Я их сниму, у меня обычные кроссовки есть. Мне нужно было показать, как красиво может быть. Наверное. — Пожалуй, такие жертвы оправданы, но явно не каждый день. Вот по праздникам можно себя помучить, ради какого-то определенного повода. — Нужно найти скамейку. Этот жаркий летний день они запомнят надолго. По большей части благодаря столбу и неудобным кроссовкам с такой подошвой, что и стремянка не нужна на случай смены лампочки в люстре. Зайдут в любимый сквер со стаканчиками кофе. Ландерс обязательно берет сладкий американо, Лоренц — капучино. Не переваривает слишком крепкий кофе, хотя уже поглядывает на американо со специями, по личному рецепту Пауля. Узнал его в первый раз, когда оказался в гостях. Они тогда долго сидели на кухне. Пауль снова готовил, рассказывал про работу, друзей. Много шутил и смеялся, предлагал поесть, поил кофе. Рожковая кофемашина, занимающая половину стойки, предполагала предрасположенность к кофе у ее хозяина. А потом было вкусное вяленое мясо. — Обязательно приеду через день, — Кристиан мнется и не спешит повторять поцелуй, которым наградил Ландерса у метро. Тогда было очень страшно даже спросить разрешения. Тряслись руки, хотелось просто сбежать, но еще сильнее — хотя бы коснуться чужой щеки. Тот вопрос они оба запомнят надолго. — И буду ждать новую порцию мяса. — Хорошо, — в этот раз Пауль первый подходит ближе и обнимает. Аккуратно, чтобы не сделать больно, старается не отвлекаться на чужую позу и прикрывает глаза. Флаке приходится склониться пониже и тоже обнимать аккуратно. А после, не торопясь отходить далеко, мягко касается чужих сухих губ. Так мимолетно и бережно, будто это действие безумно желанно, но болезненно для обоих.***
— Нам нужно средство для мытья посуды, картошка, хотелось бы еще кофе. — Можно взять фильтр для воды, — Лоренц не изменяет привычке и сидит на табуретке рядом с кухонным гарнитуром, копаясь в телефоне. Пауль к помощи на кухне не привык, но всегда рад видеть Кристиана рядом. — Потому что наш уже почти иссяк. — Тогда поехали. Большой супермаркет, да еще который находится в пяти минутах езды от дома — хорошо. То, что работает он круглосуточно — еще лучше. Ландерс берет большую тележку, у которой в этот раз нормально едут все колесики, и проходит сквозь автоматические двери. Первым делом его внимание привлекает гора манго на поддонах. Не совсем сезон, но выглядят фрукты неплохо. Им только дозреть немного, тогда можно резать. — Это на Новый год, — важно заявляет Ландерс, выбрав наиболее мягкий фрукт. Это не спасает, продавить зеленую кожицу с рыжеватыми разводами очень сложно. Зреть точно будет до праздника. Овощной отдел, напитки, сыры и колбасы. Продуктов в тележке становится больше, но главное, что список тоже мельчает. Флаке уже успел пару раз возмутиться отсутствием структурированности в планировании походов по магазинам — бралось все, что хотелось, а по существу почти ничего. Тогда они и удивлялись суммам на кассовой аппарате. И вроде зарабатывают среднюю зарплату по городу, но каждый раз тратить огромное количество денег не хотелось. Ни тому, ни другому. А потом Кристиан отпустил ситуацию. Рефлексия помогла понять, что все под контролем. Если Пауль хочет купить все то, что кладет в тележку, то пусть покупает. Лишь бы доволен был. И продукты не успевали портиться в холодильнике, которым Лоренц стал заведовать совершенно случайно и по собственному желанию. Выкидывать открытый сливочный сыр, потому что тому стало плохо, больше не хотелось. Да и молочные продукты, пусть и вкусны, явно не живут без изменений три недели с открытия упаковки. — Хочу этого медведя! Ты посмотри на его морду! — Среди новогодних украшений и сладких наборов в картонных коробках островок с мягкими игрушками выделялся своей объемностью. Тот же белый медведь в голубом свитере в полоску размером не уступал ранее упомянутой кофемашине. А таких было штук десять. К их компании присоединились улыбчивые пингвины с шарфиками и даже один серый тюлень, которому яркой детали не досталось. Обделили беднягу. — Хотя нет, куда мне. Медведь отправляется к своим сородичам, а сам Ландерс толкает тележку дальше, к укутанным в зеленую сетку живым елям. — А ну стой. Еще раз скажешь, что возраст накладывает запрет на покупку мягких игрушек — кушу, — да, они давно не дети, странно видеть взрослого мужчину с мягким медведем под мышкой. Но когда их волновало чужое мнение? Кристиан вообще готов был купить все то, что Пауль хоть когда-то хотел. Денег просто не хватало. — Возьми. Глаза Ландерса светятся счастьем. Кербер с самым довольным видом отправляется в тележку. Да, даже мишка достоин имени. Особенно если оно что-то значит. Например, в этот раз выбор пал на одного персонажа любимой книги Пауля, который вообще был похож на Флаке. Или Флаке на Кербера, тут уже не разобраться.***
Ранее… — Я сейчас приду, — Лоренц подрывается с кровати, накидывает куртку, рюкзак на плечо и проверяет количество денег на карте. — Подожди секунду, — Ландерс прерывает диалог по телефону и смотрит на Кристиана с неописуемым удивлением. — А ты куда? — Потом узнаешь. Скоро буду. Это ложь. Скоро Флаке не освобождается. Ему вообще приходится отстоять очередь в круглосуточном магазине техники, чтобы воплотить свой план в жизнь. Ради этого приходится и получить онлайн-одобрение кредитки. Их отношениям всего ничего, даже полгода еще не прошло, но Лоренц не простит себе, если не купит на день рождения любимому смарт-часы. Те самые, которые прописаны в виш-листе с подписью «можно просто денег, я сам их куплю». И Ландерс пока не догадывается, что именно их получит сегодня ночью. — Да, вот эти, — Флаке показывает на телефоне страницу товара, чтобы точно ничего не перепутать, и ждет, когда девушка с милым именем на бейджике принесет нужную коробку. Не страшно расставаться с кругленькой суммой, когда есть причина и мотивация. А радость на лице Пауля — хороший стимул. Рассказы про бедное детство и проблемы из-за этого сейчас трогают каждый раз. Кристиан ничего не может сделать, не поменяет прошлое, но все равно расстраивается, когда слушает эти истории. Ему хочется сделать жизнь Ландерса максимально беззаботной. Насколько получится. И потому готов оформлять рассрочку или брать кредит. Не на миллион, конечно же, здравый смысл еще подает признаки жизни. Довольная, счастливая улыбка расцветает на губах. Упаковать коробку с часами в красивую картонную коробочку с принтом космоса не получается, размер не тот, но это совсем не проблема. — Ты где так долго был? — Пауль уже греется под одеялом. Коротает время за просмотром кулинарных видео и ждет того, о чем еще даже не догадывается. — Форс-мажор. А сейчас закрой глаза и протяни мне руки. Только не подглядывай, — Флаке даже не переодевается, сразу падает на кровать рядом с Ландерсом и медленно открывает рюкзак. — Хорошо. Белоснежная прямоугольная коробочка с логотипом компании опускается на раскрытые ладони Пауля. Тот медлит, видимо, пытается понять, что это такое, а после открывает глаза. И замирает. — Ты чего… — Это первое, что приходит ему в голову. А на глаза наворачиваются слезы. И это самый милый момент в мире, который только можно было представить. — Ты где деньги взял? — А вот, — Лоренц не колется. Его план, ему и оплачивать рассрочку. — Открывай. Надеюсь, я ничего не напутал и это те самые, о которых ты писал. Дрожащими руками Ландерс снимает кружочки скотча с краев коробки, снимает крышку и достает часы. Внутри провод для зарядки и инструкция, а еще принт разноцветных ремешков, которые можно купить на смену оригинальному черному. — Это самый дорогой подарок, который мне делали. Я не могу его принять, — часы отправляются обратно в углубление картона. — Ты не сможешь их вернуть, все. Я их уже купил, придется пользоваться. — С ума сошел.***
— Готов? — Они оба знают, что стоимость всего из тележки немаленькая. Насколько — другой вопрос. — А чего готовиться, ты все равно еще скидочную карту провести должен будешь. Цена изменится в меньшую сторону. А после приходится все это раскладывать по пакетам и рюкзакам, но уже на улице, рядом со скамейкой. В магазине слишком душно. Кербер сидит рядом и смотрит темными глазами куда-то в небо, ждет, когда Пауль возьмет его на руки, как маленького ребенка. А тот и берет, и обнимает крепко-крепко, потому что очень сильно хотел себе мягкого белого медведя. — Я пока такси закажу, — Лоренц отходит в сторону, закуривает и открывает приложение. Едва сдерживает зевок. День насыщенный отсутствием домашних дел, если не считать большую стирку, а усталость все равно нападает. — Ты же не против, если мы приедем, разберем продукты, а потом я поиграю? — Нет, — облачко табачного дыма медленно поднимается вверх, в темное ночное небо. На улице все тает, температура резко поднялась, лишая такой радости, как снежные сугробы. Осталась слякоть и ледяные лужи. В одну такую Пауль вчера ступил. — Я же говорил, что ничего не имею против, если ты займешься тем, чем хочешь. Даже если мне придется самого себя чем-то занять. У нас должно быть личное пространство и свои собственные хобби. Я не собираюсь тебя контролировать каждую минуту и запрещать что-то. — Хорошо, — Ландерс так похож сейчас на ребенка. С довольным лицом и радостью во взгляде, с медведем в руках. Возраста добавляет мудрый взгляд, за которым кроется то, чего никому бы не проходить. И сигарета в свободной руке. Уже дома они неторопливо разбирают продукты на кухне и обсуждают предстоящий праздник. Флаке, как обычно, по своей собственной технике расставляет продукты в холодильнике, проверяет сроки годности у того, что было куплено ранее. Пауль пробует ту самую колбасную нарезку, которую ухватил по акции. Оба до блеска в глазах ждут момент, когда можно будет открыть подарки, все еще лежащие на холодном подоконнике в спальне. И никто из них не догадывается, что таит в себе новый год.