Седьмая ведьма

Школьный холл и выход во двор заполнен старшеклассниками из выпускных классов, чьи последние уроки только что закончились, и Чонгуку приходится проталкиваться между лениво вышагивающими группами студентов, обсуждающих свою тяжёлую жизнь. Он выбегает на улицу, подставляет озябшее тело косым, но тёплым лучам тянущегося к горизонту солнца и на ходу осматривается по сторонам, намереваясь найти что-то странное, чего бы он не замечал ранее. Но всё так же, как и всегда. Пустая велосипедная стоянка, свободная от машин преподавательская парковка, за исключением двух стареньких угловатых хонд примерно одинакового года выпуска, и одинокий пожилой мужчина в тёмно-синем комбинезоне, подметающий и без того чистую пролегающую между клумбами асфальтированную дорожку. — Я не хочу переписывать реферат в третий раз, он издевается надо мной! — Зато теперь мы знаем, что он их читает, а не просто складывает стопками, чтобы отнести и выбросить в помойку. — Мне от этого не легче, у меня были другие планы на выходные. — Чонгук, подожди! Знакомый низкий голос, выбившийся из всего остального потока обрушаемой бесполезной информации, в намерении остановить и обратить на себя внимание добивается обратного эффекта: хозяин имени ускоряет шаг, огибает стоящую на пути толпу людей и направляется в противоположную от зовущего человека сторону, ближе к школьным воротам. — Чонгук, постой, — ноги сами останавливаются у калитки, но не из-за просьбы, а благодаря цепкой хватке на локте. Он оборачивается вполоборота, смотрит коршуном вниз. Не в лицо, а на длинные пальцы на своём бомбере цвета кофе с молоком, которые Тэхён тут же размыкает и отдёргивает, поняв намёк. — Давай поговорим. Чонгук медленно поднимает взгляд и хмурится, сталкиваясь с блестящими карими глазами. — Поговорим? — голос срывается на крик, но Чонгук тут же замолкает, провожая взглядом проходящую мимо парочку студентов. — С чего это ты вдруг соизволил заметить моё существование? — Я прошу тебя, — Тэхён произносит эти слова с таким лицом, будто эта ситуация его унижает. — Помоги нам замкнуть круг. — Зря тратишь время, я уже всё сказал. — Пожалуйста, — голос становится совсем тихим. — Это очень важно для меня. — Настолько важно, что ты даже ни разу не подошёл и не взглянул на меня, — он нервно дёргает рукой в сторону здания школы. — Там. — Прости, — просит искренне, виновато ссутулив плечи. — Мне было сложно. Я не должен был отмалчиваться. Прости. — Это всё? — Всё? — Тэхён испуганно бегает взглядом по напряжённому суровому лицу, пытаясь понять ход его мыслей. — Всё, за что ты хочешь попросить прощения? Тэхён всматривается. Задумывается. Анализирует. Будто Чонгук глупый. Неразумный. Нелогичный. Несмышлёный. Он действительно считает его глупым? — Почему я? — Чонгук, чувствуя своё преимущество, расправляет плечи, продолжая оставаться на месте в ожидании ответов. Тэхён понимает суть вопроса. Опускает глаза в район блестящей собачки куртки на чонгуковой груди, не выдерживая требовательности во взгляде напротив. Молчит. До последнего надеется, что Чонгук говорит о чём-то другом? — Для всех здесь я приезжий, — начинает Чонгук и делает вдох. — Тем, как и почему я оказался в Санджу я поделился только с тобой, потому что на мгновение мне показалось, что тебе можно доверять. Это не какой-то там страшный секрет, но даже эту безобидную информацию ты умудрился использовать против меня. Скажи честно, ты был уверен в том, что мои предки жили в этом городе много веков назад, а не переехали сюда двадцать или тридцать лет назад? Ты был уверен в том, когда натравливал на меня своих друзей, что я не умру на дне бассейна? — Я был почти уверен, — звучит честный ответ. — Почти, — передразнивает Чонгук с нервным смешком и, наконец, отмирает и двигается с места в сторону выхода. — Ты и твои дружки — психи. Без почти. — Чонгук, постой, — Тэхён двигается следом, касается пальцами плеча, и Чонгук сбавляет шаг. Он не будет останавливаться, но может идти и слушать одновременно. — Я не так выразился. Я сказал почти, потому что не до конца доверяю своей интуиции. Я боялся принять желаемое за действительное. Когда Намджун толкнул тебя в воду, я почти сразу начал просить его прыгнуть за тобой, но он убедил меня, что тебе ничего не угрожает. У него она развита лучше, и… — Не нужно оправдываться, Тэхён, правда, — перебивает Чонгук. — И уговаривать тоже не надо. Мне это не интересно и у меня нет лишнего времени. Я говорил об этом твоим друзьям не потому, что хотел, чтобы меня подольше поуговаривали. — Это не отнимет у тебя много времени, и тебе больше не придётся ничего делать. Мы просто пару раз соберёмся все вместе и на этом всё. Тебя это не будет ни к чему обязывать, обещаю. — И ради чего это всё, чтобы я мог дышать под водой? — Очень даже полезный навык для того кто не умеет плавать. — Я умею плавать. — Быстро обучаешься, — одобряюще кивает он, игнорируя явный язвительный тон. — Это похвально. Чонгук фыркает, но не спорит. Быть в глазах Тэхёна способным куда заманчивее, чем быть лжецом. — Послушай, — Тэхён прячет руки в карманах толстовки и делает два широких шага вперёд, перегораживая Чонгуку путь. — Ты перенервничал сегодня, испытал сильный стресс и в тебе говорит отрицание. Ты ещё не до конца осознал, что узнал и что увидел. Дай себе время переосмыслить, не будь таким категоричным. — И что же я ещё не понял? — Чонгук просовывает руки в холодные от сырости карманы бомбера. — Что ты можешь взглядом или силой мысли заставить полыхать огнём пустую зажигалку? Или что твой друг Хосок может по желанию поднять в помещении ветер? Или может, что Намджун слишком силён для среднестатистического парня его комплекции? Я прекрасно понял, Тэхён, что вам нужен четвёртый человек для какого-то там круга, верно? Только я им быть не хочу. Тэхён слушает внимательно, глядя прямо в глаза с лукавым прищуром, уголки его губ вздрагивают в изумлённой улыбке. Чонгук делает шаг навстречу и огибает заграждающего путь парня, нарочно слегка задевая плечом. — Всё верно, кроме одного, — Тэхён поворачивается на пятках и продолжает идти следом. — Не четвёртый, а седьмой. — Чего? — Ну, природа состоит из семи элементов, — Тэхён очень тонко чувствует момент, когда разговор переходит на его сторону. Ему удалось заинтересовать. Он совсем медленно идёт за Чонгуком, и тот ожидаемо замедляется, чтобы Тэхён не отставал от него. — Так что, если согласишься вступить в круг — будешь нашей седьмой ведьмой. — Сейчас ты озвучил последний аргумент, после которого я точно никогда не соглашусь. — Почему? Не понравилось слово? — Ага. Звучит унизительно для парня, не находишь? — Очень зря, кстати, — Тэхён невозмутимо пожимает плечами. — У ведьм нет пола, это всего лишь формальное обозначение магических существ, которые используют природу как источник магии. Между прочим именно женщины считаются самыми сильными ведьмами. Их способности к этой магии очень велики. — Ну так и найдите себе женщину. — Не получится, — Тэхён от серьёзности прозвучавшего совета улыбается. — Огонь должен балансировать с водой, иначе никак. Чонгук останавливается, осматривает изучающим взглядом своего преследователя, застывшего на месте в двух шагах от него, задумывается о чём-то и идёт дальше. — Значит, ты можешь кидаться фаерболами? — спрашивает абсолютно серьёзно, будто это просто какой-то странный редкий навык уровня катания на одноколёсном велосипеде. — Могу, наверное, — Тэхён задумывается, сосредоточенно прислушиваясь к себе. — А зачем это нужно? — Ты никогда не пробовал? — Нет, — улыбается он смущённо. — Почему ты вообще об этом спрашиваешь? — Потому что если ты можешь метать фаерболы, а я могу только дышать под водой, — Чонгук, сам того не замечая, оскорблённо возмущается. — То какой-то это ни хрена не баланс получается. — Ни один талант не может стать выдающимся без вложений труда. Магия — это не волшебство, здесь всё работает точно так же и требует регулярной работы. Освоение стихии проходит в три этапа — примирение, покорение и преобразование. Ты пока только на первом. — И что нужно делать дальше? Тэхён, опустив голову, прячет улыбку. — У тебя дома есть свечи? — Свечи? Эм, я не знаю даже, — Чонгук пытается вспомнить, попадались ли ему на глаза какие-нибудь свечки в бабушкином доме. — Они мне понадобятся? — Это необязательно вообще-то, особенно для тебя. Просто свечи — один из важнейших атрибутов для развития своего потенциала. — Любые подойдут? Даже те, что для именинного торта? — Те, что быстро прогорают — не годятся, — Тэхён внимательно следит за тем, как Чонгук мрачнеет и быстро добавляет: — Один мой друг держит магазин сувениров в центре города. Я мог бы проводить тебя туда и заодно познакомить вас. Он тоже из нашего круга. — Что, — Чонгук от такого решительного предложения на мгновение теряется. — Сейчас? Они машинально тормозят на переходе пустого перекрёстка на красный сигнал светофора. Чонгуку до сих пор непривычно и непонятно, кто вообще мог придумать поставить здесь светофор, чтобы пешеходы вот так глупо тормозили перед пустой дорогой, на которой автомобили появляются не чаще раза в минуту. — Почему бы и нет? — их плечи соприкасаются и Тэхён отступает вбок. — Если только у тебя нет других планов. Чимин всё равно открывается только в полдень и работает допоздна. — Я только забегу домой переодеться, ладно? — Чонгук топчется ногами на месте и поправляет лямки рюкзака, под которым сырая одежда не высохла ни на грамм. — У меня ноги насквозь мокрые. — А где ты живёшь? — Тэхён сшагивает с бордюра на проезжую часть, с подозрением осматривая знакомую местность. — Далеко отсюда? — Нет, не далеко, мы почти пришли. Я живу в старом городе, рядом с цветочным магазином на перекрёстке. Зеленый оазис, может, знаешь такой. Тэхён усмехается, но он совсем не удивлён. — Мы с тобой почти соседи. — Правда? — восклицает Чонгук удивлённо. — Да, мой дом в двух кварталах южнее этого магазина. — Чёрт, — мотает он головой, с горечью прогоняя из головы абсолютно неуместную эмоцию. — Я постоянно забываю насколько этот город маленький. — Тебе здесь не нравится? Чонгук не имеет желания откровенничать. Он не нуждается ни в фальшивой участливости, ни в сочувствии, ни уж тем более в чужих советах. Тэхён своими рассказами затронул заложенные в нём от природы струны соперничества, намекнул, что Чонгук способен на нечто большее, чем то, кем он является сейчас. Это банальное любопытство, не более. — Пришли. Чонгук заводит руку и открывает задвижку на низкой белоснежной калитке, заходит во двор дома и приглашает Тэхёна зайти следом, подождать его в холле, пока тот переоденется и выгрузит всё лишнее из рюкзака. Тэхён легко соглашается, поднимается на крыльцо и проходит в прихожую. Чонгук без рук стягивает промокшие кеды и сразу за ними прилипшие к ногам влажные носки. Вздыхает с облегчением. — Гукки, это ты? — бабушкин голос раздаётся со стороны гостиной, и она появляется в дверном проёме раньше, чем Чонгук успевает что-то сообразить. — Ты поздно сегодня. Добрый вечер, молодые люди, — она с удивлением поочерёдно смотрит на двух растерянных и застывших в немом молчании мальчишек. — Гукки, ты не представишь нас? — с милой улыбкой подсказывает женщина. — Это Ким Тэхён, — едва не закашливаясь, произносит Чонгук, чувствуя ужасную сухость в горле. — Мы учимся в одном классе. Это моя бабушка, — добавляет, указывая в сторону бабули. — Здравствуйте, госпожа Чон, — Тэхён скидывает с головы капюшон и низко кланяется. — Очень рад знакомству. — Да что ты, Тэхён, — женщина широко улыбается, и её глаза от добродушной улыбки становятся похожи на щёлочки. — Зови меня бабушка или бабушка Мина. Вы пришли вместе позаниматься? — Нет, я сейчас быстро переоденусь, и мы уходим, — торопливо предупреждает Чонгук, но в следующую же секунду понимает, что никакого быстро не получится. — Мойте руки и живо идите за стол, — командует она бескомпромиссным тоном. — Уже время ужина, а вы наверняка и не обедали толком. Знаю я, как вы в школе едите. Одна сухомятка и новомодный фастфуд, — она требовательно тычет пальцем в Чонгука. — Я как раз приготовила сливочный суп с сёмгой. Твой любимый. Сейчас я пойду накрывать вам на стол, а ты, Гукки, покажешь Тэхёну, где у нас ванная. Чонгук мог бы настоять на своём, сказать, что они спешат или опаздывают, но это было бы крайне невежливо с его стороны — решать за Тэхёна и отменять бабушкино приглашение. Да и после её упоминания сливочного супа он и сам понял, что умирает с голоду, и Тэхён, должно быть, тоже. — Пойдём, — бормочет Чонгук, поднимаясь по ступенькам вверх, когда женщина уходит на кухню. — Ванная на втором этаже. — Мог сказать, что ты не один дома, — Тэхён по-своему расценивает чонгуково недовольное лицо. — Я бы подождал тебя на улице. Гукки, — добавляет он преувеличенно выразительно себе под нос, бесшумно ступая по мягкому ковролину ступенек. — Смешно? — Нет, — тут же отрезает он. — Просто звучит как-то ласково. Тебе не подходит. — И я не знал, что она будет дома, ясно? — Чонгук игнорирует замечание. Ему не подходит ласковое прозвище, которое он получил ещё тогда, когда он учился ровно стоять в ходунках? А каким он тогда видится? Грубым? Чёрствым? Бессердечным? — Обычно, когда я возвращаюсь со школы, она ещё на работе. — Ясно. Он открывает перед Тэхёном дверь ванной комнаты, включает свет, а сам идёт к себе в спальню. Полностью раздевается, все вещи бесформенным ворохом относит в корзину для грязного белья, выкладывает из рюкзака ненужные тетради и проверяет наличие сигарет в потайном боковом кармане. Вынимает из комода тёплые спортивные штаны серого цвета с широкой резинкой, белую футболку и толстовку с капюшоном, чтобы, наконец, согреться и буквально мычит от удовольствия, натягивая на ноги сухие носки. — Дети, садитесь, — Чонгук слегка подталкивает Тэхёна вперед, чтобы тот занял место отца на противоположной стороне стола, а сам падает на свой привычный стул. — Я не знаю, что вы там будете пить после еды, кофе, сок или чай. В холодильнике ещё два кусочка яблочного пирога, которые срочно нужно доесть. Чонгук, поухаживаешь за гостем? А я пойду, прилягу. — Спасибо, — вежливо благодарит Тэхён. Перед тем как уйти, женщина ласково проводит ладонью по чонгуковым волосам. — На здоровье. Чонгук первым берет в руки ложку, склоняется над тарелкой и будоражит сливочный бульон, наслаждаясь исходящим теплом и ароматом. Зачерпывает полную ложку и отправляет в рот. Тэхён сидит напротив него неподвижно, смотрит стеклянным взглядом на столешницу и не притрагивается к еде. — Что не так? — Чонгук замирает с ложкой в руке. — Не любишь рыбные супы? Тэхён выплывает из раздумий и вздыхает, крутя в пальцах край салфетки. — Меня учили не использовать этот глагол в отношении еды, — говорит он тихо. — Ты знаешь, что в мире до сих пор существуют страны, где от голода ежедневно умирают люди? Поэтому я не переборчивый. И этот суп выглядит очень аппетитно. — А в чем тогда дело? Почему не ешь? — Я… на самом деле я не могу есть, когда на меня смотрят, — нехотя признается Тэхён. — Что? — улыбается он смущенно, замечая чонгуково удивлённое выражение лица. — Не смотри на меня так, я, правда, уже и забыл даже, когда в последний раз ел с кем-то за одним столом. — Эй, я не смеюсь над тобой, — с поддерживающей улыбкой говорит Чонгук. — Я понимаю, каково это — я, между прочим, не могу спокойно отлить, когда знаю, что на меня смотрят. Мне начинает казаться, что у меня струя какая-то не такая, журчит стрёмно или что-то вроде этого. Это ужасное чувство на самом деле. Так что пусть горит в аду тот, кто придумал устанавливать в туалетах открытые писсуары. Чёрт, извини, это совсем не то, что стоит обсуждать за обеденным столом. Прости, надеюсь, я не испортил тебе аппетит. — Все нормально у тебя со струёй, можешь расслабиться, — Тэхён хитро смотрит исподлобья, пряча взгляд под длинной чёлкой. — Ну, раз уж ты слышал мою струю, — Чонгук возмущён, поэтому соображает быстро. — То теперь просто обязан поесть передо мной, чтобы я не чувствовал себя так хреново! Этого аргумента становится достаточно, чтобы Тэхён взял, наконец, в руку ложку и начал есть суп. Он не комментирует, но Чонгук и без слов понимает, что Тэхёну вкусно. Напряжение между ними разряжается, Чонгук быстро согревается, а Тэхён, расслабившись в чужой незнакомой обстановке, начинает осматриваться по сторонам, изучать массивную мебель, картины на стенах, большие напольные горшки с живыми деревьями. Чонгук, следуя его примеру, тоже осматривает комнату. Цепляется взглядом на пожелтевшее пятно на стене, которое появилось после протечки слива в ванной, на покосившийся карниз над потолком. — В этом доме… — начинает Тэхён. — Знаю, давно не делали ремонт. — Я хотел сказать, что здесь очень хорошая энергетика. — Да? — Чонгук оживляется. — Это, — он наклоняется чуть вперёд и интересуется таинственным голосом. — Ведьминское чутьё? — Что? Нет, конечно, нет, — Тэхён с искренним удивлением смотрит на Чонгука. — У каждого жилого помещения со временем образуется своя собственная уникальная аура. И каждый человек её чувствует. У некоторых домов она хорошая, у некоторых тяжёлая. Это зависит от эмоций, которые люди в этих стенах испытывают чаще всего. Стены впитывают всю энергию хозяев и запоминают. В этом доме, например, очень уютно, а это говорит о том, что те люди, которые здесь жили, были счастливы. Ты сам разве никогда подобного не замечал? — Не знаю, — Чонгук переводит взгляд на стены и скользит вверх к потолку, сосредоточенно всматриваясь в прозрачность воздуха. — В этом доме умер мой дедушка. Разве дома из-за этого не становятся испорченными? — Он болел? — Нет, — Чонгук неосознанно хмурится, вспоминая размытые черты лица родного человека. — У него случился обширный инфаркт или инсульт. Врачи сказали, что оторвался тромб. Он просто шел по кухне и упал без сознания. Скорая не успела ничего сделать. — Мне жаль, — Тэхён сочувствующе поджимает губы и недолго молчит. — Но не думаю, что это сильно повлияло. Для того чтобы испортить энергетику, которая формировалась в доме годами, смерть — это слишком кратковременное событие. Что ты делаешь? — он прослеживает чонгуков внимательный взгляд и едва сдерживает улыбку. — Пытаешься разглядеть в комнате ауру? — Просто… немного тяжело верить в то, чего не видно, — честно признается Чонгук. — Ну, в вай-фай ты же веришь? Его тоже не видно, но он здесь есть. — Я вижу вай-фай, — возражает он. — Это не ты видишь, а твой телефон или макбук, или что там у тебя ещё есть из гаджетов. Ты не чувствуешь присутствие здесь вай-фая ровно так же, как твой телефон не способен воспринимать энергетику дома. Так что, если ты чего-то не видишь — это не значит, что этого нет. Чонгук пристально вглядывается в смуглое лицо, обрамлённое чёрными кудрями, и неосознанно для себя понимает одну редчайшую для его сознания мысль: Ему с Тэхёном интересно. Тэхён разрывает образовавшийся между ними зрительный контакт, опускает взгляд в тарелку и подхватывает ложкой крупный кусочек лосося. — Что будет, если я соглашусь вступить в ваш круг? — дождавшись, пока Тэхён пережует, Чонгук решает, что сейчас самое время напомнить свою позицию и заново обозначить границы. — Ничего, — Тэхён переводит на него взгляд, не поднимая головы. — Ничего особенного в смысле. Это просто увеличит наши возможности. — И я смогу, например, раздвигать в тарелке суп как Брюс всемогущий? — Что? — его брови от удивления ползут вверх. — Зачем? — Я просто не могу ничего больше придумать, как можно было бы использовать подобные способности, — с досадой отвечает Чонгук. — А так, можно будет хотя бы, не знаю, производить впечатление на свидании. — Меня бы такое не впечатлило. — Ты сказал, что в природе семь элементов, — настаивает на своём Чонгук. — Я всегда думал, что их только четыре. Если, конечно, не считать Милу Йовович и её само совершенство из Пятого элемента. Откуда вообще взялось семь? — Я расскажу, если согласишься вступить в круг. Чонгук побеждённо хмыкает. — Это нечестно, знаешь ли! Как я могу принять решение, не зная о вас ровным счётом ничего? — Всё честно. Эта информация всё равно тебе больше нигде не понадобится. — Допустим, — смягчается он, кивая. — Я чисто гипотетически соглашаюсь, что будет происходить дальше? — Мы должны будем хотя бы пару раз собраться все вместе, чтобы установить связь. — Связь, — Чонгук вдумчиво повторяет, стараясь вникнуть в суть, которая совсем не немного его пугает. — Какую такую связь? — Раньше подобные магические круги всегда формировались из членов одной общины и в него обязательно входили знакомые между собой люди, часто даже родственники. — А в вашем кругу все хорошо знакомы? — Вода, Земля, Воздух и Огонь — основные стихии круга, — объясняет Тэхён. — Они являются активными элементами, и непосвящённые считают их единственными. Но есть ещё три. Железо, камень и дерево. Если элементы внешнего круга — активные, то эти элементы — статичны, они образуют внутренний треугольник равновесия. Это к вопросу о семи элементах, а что касается того, знакомы ли мы, — Тэхён задумывается на пару мгновений. — Хосок с Намджуном учатся вместе последние три года. Сокджин всю жизнь прожил в соседнем от Намджуна дворе, они выросли вместе. Сейчас он живёт и учится в Кванджу на втором курсе университета, но часто приезжает к родителям на выходные. Чимин, о котором я упоминал, он и Юнги двоюродные братья. Я пришёл в круг последним, но неплохо знаком с каждым из них. Как-то так. — Ого, — неопределенно выдыхает Чонгук. — Нам необязательно становиться близкими друзьями, — успокаивает его Тэхён. — Любыми друзьями становиться необязательно. Чонгук на это фальшиво улыбается. Его эта перспектива абсолютно не прельщает.

*****

— Это здесь. Тэхён останавливается возле дверей с яркой вывеской книжного магазина и канцелярских товаров по совместительству. На улице уже зажглись первые фонари, но большинство торговых лавочек и павильонов ещё не включили вечернюю подсветку своих витрин и информационных табличек. — Книжный магазин? — недоуменно уточняет Чонгук. — Нет, за этими дверями два входа, — поясняет он. — Магазин с канцелярией вверх по лестнице, а нам сюда, — он показывает пальцем на неприметную на первый взгляд деревянную вывеску с белыми буквами. — Магазин подарков и красивых вещей, — зачитывает вслух Чонгук. — Да. Можешь идти туда, а я по-быстрому сбегаю наверх. Нужно купить пару тетрадей. — Окей, — Чонгук соглашается, вспоминая случай и чувствуя вину за ту тэхёнову тетрадь по алгебре, которая несколько дней назад была безвозвратно порвана на его глазах. Он тянет на себя тугую дверь, заставляя встрепенуться подвешенный над дверью колокольчик, и спускается по цементным ступеням в подвальное помещение тускло освещённого магазинчика. В нос сразу ударяет запах сырости и приторно-сладкий аромат сандалового дыма от зажжённых ароматических палочек. Магазин оказывается безлюдным, без продавцов или покупателей, а от разнообразия и изобилия товаров разбегаются глаза. На стенах висят всевозможные изделия из дерева, кожи и меха. Висят разного размера ловцы снов, и Чонгук делает засечку в памяти узнать у Тэхёна, работают они или нет, потому что ему частенько снятся тревожные сны и кошмары. На полках стоят большеглазые фарфоровые куклы в жутких платьях. На стеклянной витрине стоит огромный коньячный бокал, заполненный конфетами, а под стеклами лежат планшетки с бижутерией, кольцами, браслетами и подвесками. — Магазин канцелярских товаров на втором этаже. Чонгук вздрагивает и оборачивается на мужской голос. Оказывается, в углу за декоративной бордовой шторкой находится потайная дверь, из которой незаметно и появился этот человек. Чонгук не находится с ответом. Просто стоит и пялится на парня с непроницаемым спокойным лицом. Чонгук абсолютно точно уверен, что никогда не видел таких красивых людей. Гладкая мраморная кожа, большие глаза, губы. Взгляд уставший, отрешённый, полон равнодушия к окружающему миру, будто этот парень не догадывается даже, насколько хорош собой. У него идеально ровная осанка, плечи расправлены, а тело спрятано под чёрной водолазкой под горло и чёрными брюками. Волосы выкрашены в серебристый цвет и уложены на левый пробор. Из транса его вырывает бодрый перезвон дверного колокольчика. Чонгук моргает и отводит взгляд, разрывая между ними затянувшийся зрительный контакт. — Привет, — буднично здоровается Тэхён и растерянно переводит взгляд с одного парня на другого. — Вы уже успели познакомиться?  — Привет, Тэхён, — отвечает незнакомец, медленно поворачиваясь к собеседнику. — Мы не знакомились, а должны были?  — Я Чонгук, — опережая Тэхёна, представляется он и уважительно кланяется. — Это Чонгук и он будет в нашем круге, — заканчивает фразу Тэхён. — Надо же, — неожиданно для Чонгука без особого воодушевления восклицает парень. — Добро пожаловать. Я Чимин. — Да, я знаю твоё имя и то, что ты тоже ведьма. — Ой, ну это слишком громко сказано, — хмыкает парень. — Так вы поздороваться зашли или по делу? — Я хотел купить свечи, — не совсем уверенно говорит Чонгук. — Мне нужны какие-нибудь особенные. Для особенных нужд. — Все свечи особенные, — загадочно произносит Чимин. — Вот, — Чимин жестом обводит помещение магазинчика. — Можешь осмотреться и выбрать то, что понравится. За счёт заведения. Чонгук с любопытством крутит головой по сторонам, выбирая, что бы ему поразглядывать в первую очередь. — Так, а особенные цели, это конкретно что? — Чимин подходит к высокому стеллажу со свечами и аромалампами. — Можешь говорить конкретнее? — Я точно не знаю, как это работает, но мне хочется поскорее развить свои способности, — Чонгук ходит от витрины к витрине, изучая товары. — И Тэхён сказал, что свечи могут в этом помочь. — Поскорее, — скептично повторяет Чимин. — Не думаю, что в таком деле стоит торопиться. — А это что? Книги для заклинаний? — Чонгук едва не вскрикивает и тычет пальцем в стекло, указывая на книжки в кожаных переплётах с обмотанным по кругу шнурком. Он может поклясться, что видел такие же по телеку. — Это обычные подарочные блокноты, внутри них белая разлинеенная бумага. — Я могу купить такой? — Это ручная работа. Один стоит двадцать тысяч вон. Чимин не двигается с места, давая возможность Чонгуку передумать и не брать ненужную вещь необдуманно. Но горящие восторгом глаза парня убеждают его в том, что Чонгук настроен серьёзно. Он достает с витрины один из трёх блокнотов, обтянутых коричневой кожей и упаковывает в подарочный пакет серого цвета, сделанный из шершавой матовой бумаги. — И пару этих свечей, — Чонгук показывает пальцем на широкие завёрнутые в целлофан фиолетовые свечи, с рисунком лаванды на этикетке. — Эти тебе не подойдут, — со знанием дела холодным тоном отвечает Чимин. — Это ароматические свечи, и сделаны из парафина. Для медитации я бы посоветовал взять вот эти, из воска. Они самые простые на вид, но не самые бесполезные. Исходящая от Чимина необоснованная неприязнь не может не расстраивать, но Чонгук не подаёт виду и соглашается на две самые обычные восковые свечи и достаёт из кармана рюкзака кошелёк. — Безналичный расчёт, — оповещает Чонгук и кладёт на стекло карту. — За счёт заведения, я же сказал, — Чимин упаковывает свечи в отдельный пакет, аккуратно укладывает их рядом с блокнотом и добавляет пачку каминных спичек в красивой подарочной коробке. — Свечи желательно зажигать спичками, а не газовой зажигалкой. Он ставит пакет на витрину и двигает его и карточку парню. — Пользуйся с удовольствием. — Спасибо, — бурчит Чонгук, забирая карту и обхватывая руками пакет с подарками. — Я тогда позвоню Сокджину, предупрежу, чтобы он ничего не планировал на выходные, — говорит Чимин, обращаясь к Тэхёну. — Вы все сможете быть? — Да, — отвечает Чонгук неуверенно, поймав тэхёнов взгляд. — На выходных я свободен. — Славненько, — улыбается Чимин, внимательно разглядывая парней. — Мы тогда пойдём, — говорит Тэхён, глядя на Чонгука, и тот сразу же соглашается кивком головы. — Увидимся на выходных. Передавай Юнги привет. — Спасибо за консультацию и подарки. До встречи, Чимин, — Чонгук с благодарностью кланяется и отходит к лестнице. — Тэхён? — Чимин прокашливается и многозначительно смотрит на друга. — Буквально на две минуты. — Я… Подожду тебя наверху, — Чонгук переглядывается с Тэхёном, понимающе кивает и машет рукой в сторону выхода. — Покурю. Голоса затихают до момента, пока звон колокольчика не растворяется в воздухе. — Ну, — Тэхён прячет руки в карманах и делает шаг к витрине, сокращая между ними расстояние. — Что скажешь? — Он мне не нравится. — Чимин складывает на стекле руки и, приняв расслабленную позу, облокачивается о витрину. — Слишком любопытный. — Брось, — Тэхён с облегчением выдыхает. — Тебе показалось. — Что ты сказал ему о круге? — Ничего, — пожимает плечами. — Общую информацию. Он не будет вникать. — А если будет? — голос Чимина звучит беспристрастно. — Он уже проявил желание развиваться. — Это ничего не значит, — Тэхён цокает языком. Этот разговор начинает его раздражать. — Он мыслит примитивно, его единственный интерес — это фокусы. Мы же оба знаем, что всё это ерунда. — Не знаю, Тэхён, — Чимин глубоко вздыхает, покачивая головой. — Мне кажется, я должен тебе напомнить, что когда мы замкнем круг, от него твои силы будут зависеть больше, чем от Хосока. — Зачем ты говоришь мне об этом сейчас? — огрызается Тэхён, выходя из себя. Чимин слишком проницательный, и Тэхёна злит, что он всегда замечает больше остальных и в любой ситуации оказывается прав. — Я забочусь о том, ради чего всё это затевалось, — Чимин всё так же остаётся спокойным. Он расправляет плечи и смотрит на Тэхёна по-доброму. — Думаю о тебе. Если ты собираешься придерживаться плана — это в первую очередь в твоих интересах, чтобы он как можно дольше оставался в неведении. — Об этом можешь не беспокоиться, — Тэхён запускает пальцы в стеклянную вазу и берет оттуда одну цветную конфетку. — Я не собираюсь помогать ему, и никто из вас тоже не будет этого делать. Достать достоверную информацию о круге больше неоткуда. Чимин недоверчиво щурится, упаковка шуршит, карамель отправляется в рот. — Нас в любом случае шестеро, а он — один.