Одна семья

На следующее утро первым проснулся Альфред. В особняке было тихо. Томаса, видимо, перестали мучить кошмары, и он заснул без сновидений. Альфред пару минут постоял перед закрытой дверью хозяйской спальни, убедился, что все в относительном порядке и направился к другой двери. Артур лежал на диване в той же позе, в какой его вчера оставил дворецкий, и крепко спал уже своим сном, а не под действием лекарства. Тонкий шерстяной плед слегка сполз на пол, и Альфред бесшумно подошел, чтобы поправить его. Личный телохранитель Уэйна беспокоился, сколько еще проспит их гость, потому что ему было необходимо отъехать на несколько часов из особняка. Требовалось купить лекарства по списку, тщательно записанному вчера под диктовку психиатра. Так же нужно было опросить несколько городских информаторов, не стало ли известно кому-нибудь лишнему о событиях в больнице и о подробностях пребывания в ней Уэйна. И, конечно же, Томас захочет узнать, что станет с телом Пенни – лучше узнать об этом заранее. Спокойное дыхание Артура слегка сбилось на какое-то мгновение, но потом выровнялось, на губах появилась слабая улыбка – гостю явно снился хороший сон. «Может, я успею вернуться. Или, по крайней мере, он не будет буянить до моего возвращения, - Альфред направился к двери. – В любом случае, думаю, запереть его будет не лишним.» Ключ повернулся в двери гостевой комнаты особняка Уэйнов, а потом лег на тумбочку в коридоре около спальни Томаса, рядом с запиской от дворецкого: «Уехал в Готэм, чтобы купить лекарства для Артура. Вернусь как можно скорее. Не думаю, что решение входить к нему в мое отсутствие разумно.» Машина тихо выехала с подъездной дорожки и направилась в сторону центра Готэма. Альфред сделал все, что было в его силах, чтобы обеспечить безопасность своего нанимателя до своего возвращения, но его не покидало чувство тревоги. *** Окончательно Томаса разбудил звук отъезжающего автомобиля. Какое-то время он еще лежал в полудреме, пока события вчерашнего дня медленно всплывали в памяти одно за другим – отъезд Марты и Брюса, долгая поездка по Готэму, больница. Уэйн резко сел на кровати. Боль от вчерашнего удара о дверь глухо отозвалась в спине, убеждая, что все происходящее не было очередным ночным кошмаром – Пенни действительно была мертва, и убийцей был ее… их сын. Томас встал на ноги и прошел к прикроватной тумбочке. Марта не выносила алкоголь, поэтому в их общей спальне не было бара, но в его личной спальне в одном из ящичков лежала миниатюрная бутылка из тех, в которых выпускают дорогой элитный коньяк. Сказать по правде он редко пил, особенно после встречи с Мартой и рождения Брюса. Но в последнее время он все чаще бывал в поместье один, если не считать Альфреда, и все чаще начинал сомневаться получится ли у него то, к чему он сейчас так отчаянно стремился – стать мэром этого города, можно сказать, возглавить все силы Готэма. Во время одного из этих тяжелых вечеров в его спальне и появилась эта бутылка, хотя с тех пор он не выпил даже половины. Но сейчас он не смог удержаться и отхлебнул большой глоток, после чего резко заткнул обратно пробку и, убрав бутылку на место, захлопнул ящик. Крепкий алкоголь помог слезам найти выход. Томас откинулся на кровати и прижал кулаки к зажмуренным глазам. - Прости меня, Пенни… прости, если сможешь… Я не знаю, смогу ли я простить того, кто убил тебя… Слезы принесли облегчение, и Уэйн забылся сном еще на какое-то время. Разбудил его звук глухих ударов где-то рядом. *** Голова болела – от выпитого алкоголя, от резкого пробуждения, от монотонных нарастающих ударов. Томас встал, слегка покачнулся, выудил из прикроватной тумбочки таблетки от головы, принял две и после этого направился к одной из соседних комнат, в дверь которую стучали, скорее всего, уже ногами. Взгляд Уэйна скользнул по тумбочке у запертой двери и остановился на записке Альфреда и лежащему рядом ключу. С одной стороны Томас несколько напрягся, поняв, что не раз спасавший его телохранитель сейчас где-то далеко в центре Готэма. С другой… «Он вряд ли сможет сделать мне что-то плохое – он, наверное, слишком слаб» - подумал Томас, хотя удары в дверь были достаточно сильными. - Успокойся! – крикнул Уэйн и взял ключ с тумбочки. – Я сейчас открою. Удары моментально стихли. В наступившей тишине Томас медленно приблизился к двери. Перед тем, как он успел вставить ключ, в дверь снова ударили – в этот раз мягко. - Выпустите меня… - тихий голос, едва различимый сначала, стал чуть тверже. – Пожалуйста, выпустите меня. Томас повернул ключ и встретился взглядом с испуганным, растрепанным Артуром. Плед был скинут в угол дивана. Желтая куртка, которую Альфред вчера повесил на спинку стула, теперь была на Артуре. Тот шарахнулся назад, увидев Уэйна, и на лице его явно читалось безмерное удивление. - Вы?.. *** Уэйн никак не ожидал такого удивленного взгляда и такого вопроса от Артура. Неужели он не помнит, что было вчера. А может, помнит, но решил, что Уэйн вряд ли бы после всего этого привел его к себе домой. Да или нет? Томасу было необходимо узнать правду прямо сейчас, поэтому он решительно шагнул в комнату. Артур смотрел на него с удивлением и недоумением: - Как я оказался здесь? Почему…? – тихий неуверенный голос. - Сначала я хочу знать, помнишь ли ты, что было вчера? – Уэйн требовательно уставился в серые, такие же как у него самого, глаза. - Вчера?.. – по мере воспоминаний лицо Артура неуловимо изменялось. Словно он заново переживал какие-то момент из прошлого, словно заново принимал решения – но нельзя было догадаться какие. Уэйн отметил, что серые глаза чуть заметно потемнели, а взгляд стал более настороженным. - Да, вчера. В больнице, - подсказал Томас, одновременно накручивая себя. – Что случилось с Пенни Флек? С твоей матерью? Что ты с ней сделал? Мгновение ничего не происходило. Потом уголки губ Артура поползли вверх, глаза сверкнули из-под волос, взгляд стал каким-то хищным – по спине Томаса прополз холодок, но он не подал вида, что испугался. Ответивший ему голос был выше и мягче, чем звучавший минуту назад – но в нем чувствовалось напряжение перед взрывом: - Я убил ее. Она лгала мне, что я ваш сын, и я убил ее, – Артур приблизился к Уэйну. – Я убедился, что вы были правы – вы не мой отец, а я жил в ее лжи. Но вы тоже лжете – лжете, что сделаете этот мир лучше. Обманываете ее, всех людей на улицах, меня. Удар был молниеносным, Томас даже не успел заметить, как кулак впечатался в его нос и разбил его, если не сломал. Сила была не такой, чтобы отбросить Уэйна с пути Джокера, но достаточной, чтобы он отступил на шаг к выходу из комнаты, прижимая ладонь к кровоточащему носу. Капли крови упали на гладко начищенный пол. И тут случилось то, чего Томас ожидал меньше всего – Артур начал смеяться. Взахлеб, почти без перерыва, через мгновение начиная закрывать рот рукой. *** Альфред спешил изо всех сил. Он приехал к одной из незаметных аптек, снабжавших Аркхэм лекарствами, прямо к открытию и вошел внутрь едва только ключ продавца открыл замок. Выбор лекарств занял больше времени, чем рассчитывал потратить Пенниуорт – часть таблеток оказалась в маленькой подсобке за дальней дверью, и фармацевт очень долго искал их по коробкам, потом оказалось, что на некоторые лекарства нужны рецепты и пришлось выслушать долгую речь аптекаря о том, чем их можно заменить, затем последовал звонок все тому же знакомому и долгий разговор уже его с продавцом. Но, наконец, Альфред вышел из аптеки с большим бумажным пакетом, наполненным ампулами, шприцами и многочисленными баночками с таблетками и капсулами. Дойдя до машины, Пенниуорт решил, что информаторы сегодня подождут, а он только заедет в больницу, чтобы справиться о похоронах Пенни Флек, а потом сразу вернется в Уэйн-Мэнор. Нехорошее предчувствие, тревожащее его с самого утра, усиливалось с каждой минутой, упорно подталкивая Альфреда к дому. В больнице тоже вышла заминка. Из-за потасовки среди митингующих, десятка полтора раненых, в том числе и полицейских, были привезены на машинах скорой помощи. Врачи сбивались с ног, чтобы всех разместить, оказать хотя бы первую помощь и хоть что-то понять в происходящей неразберихе. Поэтому Альфред долго искал того врача, с которым они вчера говорили – ему еще повезло застать того на рабочем месте, потому что его смена закончилась пару часов назад, и он задержался только из-за отсутствующего больного коллеги и множества раненых. Наконец, Пенниуорту удалось узнать, в какой морг увезли тело Пенни Флек, и какая благотворительная организация взяла на себя труд по ее похоронам. Альфред знал про эту организацию, поэтому не стал выяснять другие подробности, которыми и не спешил делиться уставший доктор, а сразу направился к машине. На обратной дороге в Уэйн-Мэнор, Пенниуорт гнал автомобиль почти на максимальной скорости. Внутренний голос буквально кричал, что в особняке происходит что-то нехорошее, а к внутреннему голосу Альфред привык прислушиваться. Проехав ворота, он едва затормозил, не тратя время на парковку, выскочил из машины и бегом направился на второй этаж, где оставил своего хозяина и гостя. *** Альфреда встретил громкий безумный смех Джокера, выходящего из комнаты вслед за отступающим Уэйном. Телохранитель отметил кровь, сочившуюся между пальцев Томаса и капавшую на пол, и мысленно выругался – в какой-то мере он все-таки опоздал. Оба одновременно повернулись на звуки шагов Пенниуорта, одинаково удивленные, что кто-то помешал им. Артур на мгновение сдержал смех и недоверчиво покачал головой. На его губах снова стала появляться улыбка. Альфред дернулся к нему. - Только не бей его, - едва разборчиво прохрипел Томас. – Успокой по-другому, если сможешь. Телохранитель едва заметно кивнул, беспрепятственно перехватывая вновь зашедшегося смехом Джокера, заводя руки ему за спину и толкая его вдоль по коридору в сторону одной из ванных комнат второго этажа. Альфред услышал тихий, полный внутренней боли голос Томаса: - Он не виноват в смерти Пенни. Это я виноват… - В машине есть аптечка и пакет из аптеки, - Пенниуорт удерживал сотрясающегося Джокера без особого труда. – Если вас не затруднит, принесите лекарства к ванной. Я успокою его, а потом займусь вашей раной. Альфред не стал тратить время на дальнейшие рассуждения, прикрыл за собой дверь и толкнул Джокера под душ, включая кран холодной воды до упора. Смех, еще секунду назад звеневший в ушах, словно захлебнулся, потом сменился протестующим возгласом, затем руки, которые дворецкий удерживал, напряглись, чтобы освободиться, поэтому пришлось усилить хватку. Артур сопротивлялся упорно, но без прежней яростной агрессии. Альфред медленно мысленно отсчитывал десять минут, решив, что этого будет достаточно.