***
Джек с удовольствием рассматривал отделанную ратушу. Успели ведь в последний момент! Очень не хватало ведьм на высотных работах, и пришлось громоздить по стенам шаткие конструкции лесов. Крылатому демону припомнили, что он вообще-то крылат, а Мистера Рэйвена вежливо попросили сменить род деятельности. Но пользы и от того, и от другого оказалось, что от ужа яду, так что лучшим маляром показал себя Тот-кто-живет-под-лестницей со своими юркими пальцами-змейками. И там, где прошлась своеобразная рука художника, стены покрыли очень атмосферные спиральные узоры. Вампиры завистливо зыркали, ведь раньше они считались мастерами кисти. Оплавленные подсвечники решили оставить на местах, благо выглядели они вполне подходяще, все в застывших потёках металла. А Крыто внезапно принесла из залежей троицы совершенно целый, хоть и выдранный с корнем из стены канделябр – Джек даже помнил, когда это случилось. Он тогда впервые ощутил признаки Пламени. Чернеющий след его ладони украшал одну из стен вплоть до пожара. Шито и Корыто вели себя шумно и больше мешали, чем помогали – впрочем, как и всегда. И когда они спросили, были ли на стройке несчастные случаи, Джек отправил их сдирать обгоревшие полотна, выбивать остатки рам и сбрасывать со второго этажа всякий хлам. Тут-то и пригодилась их страсть к разрушению. Очень нравилось на стройке полуволчонку, и он радостно носился с инструментами в зубах, удивляя всех своей понятливостью. Финальный штрих – на стены прикрепили сшитые Салли знамёна с тыквой – и ратуша стала такой новенькой, нарядной и даже как будто не такой кривой, что не стыдно и Рождество проводить. Джек мельком подумал, что хорошо бы вручить награды за лучший вклад в её восстановление, но понял вдруг, что даже не знает, где Мэр хранил все эти бесчисленные кубки и грамоты. А чего ещё он не знал?.. Измученные работой и охрипшие от песен горожане расползлись по домам, чтобы хоть немного прикорнуть перед торжественным открытием. Тихонько покачивались новые знамёна, упавшую колонну с помощью системы рычагов и блоков под руководством Финкельштейна вернули на место. На крыше серебрился всего лишь тонкий слой снега, но насколько он менял облик здания! Как и лампочки, которые Джек в последний момент навесил на фасад уже в одиночку. Если прищуриться, можно даже на миг представить себя в Кристмас-тауне. Но не это главное! Спала гнетущая тяжесть с души, сердце снова пульсировало быстро и радостно. Салли будет жить! Они будут жить! И перед этим огненным счастьем меркло всё остальное: исчезновение Мэра с суккубом, нежить, разрушенный портал в большой мир, срубленное дерево, угрозы Валентина… Но пока впереди открытие ратуши, Рождество и званый ужин, который захотела устроить Салли. Ну ладно, это он её надоумил – для всех тех, кто был в курсе, кто старался для её спасения... Она так волнуется, как будто что-то может пойти не так! Ей же даже кормить никого не надо... А вот и она! Салли, сияя чуть усталой, но такой безоблачной улыбкой, подошла к нему, взяла за руку и тоже посмотрела на ратушу. А потом обернулась на ёлку, которая, слегка покосившись, стояла прямо в фонтане. Разноцветные огоньки озорно перемигивались. – Как в сказке, да? – спросила Салли и прикрыла глаза, подставив лицо свету лампочек, будто это были солнечные лучи. – Да… Если не можешь попасть в Кристмас-таун, устрой его у себя. Неужели во второй раз получилось? – Джек озадаченно потёр череп. – А ты каждый раз так удивляешься, когда что-то всё-таки идёт по плану? – рассмеялась Салли, увлекая его в танец – вальс, как на свадьбе. – Ничего, скоро придут остальные, и всё будет, как обычно! Джек усмехнулся. Они сделали несколько кругов под музыку, которая, казалось, была разлита в самом сверкающем лёгкими снежинками воздухе, невидимая, но вездесущая. А потом Салли вдруг выскользнула из держащих её рук и нырнула за фонтан. – Салли?.. Ответом ему послужил вероломно брошенный мягкий снежок. Он рассыпался о грудную клетку Джека, и снежные брызги искристо повисли на крыльях бабочки-летучей мыши. – Ах та-ак! – довольно оскалился Повелитель тыкв. – Ну ты напросилась! – и он стремглав бросился за фонтан и за ёлку. Через мгновение оттуда раздался весёлый визг и голоса: – Нет, ну а что ты хотела? Теперь ты мне должна поцелуй. – А почему не два? Мне бросить ещё один снежок? – Потом бросишь… Хэллоуинцы постепенно стекались на площадь, вытаптывая снег, нарушая безмолвие пустой площади и уединение Скеллингтонов. Ну что ж, их звали. Они имеют полное право на этот праздник, каждый потрудился для восстановления сгоревшей ратуши. Часы, которые Док перебрал по винтику и заменил половину шестерёнок, пробили одиннадцать часов вечера. Повелитель тыкв, полный достоинства, появился прямо из-под низко нависших ветвей ёлки и отряхнул фрак, а за ним, стараясь не привлекать к себе внимания, выбралась зарумянившаяся Повелительница тыкв. И никаких гробов. Джек подошёл к ратуше и встал у массивных колонн, между которыми была натянута чёрная шёлковая лента. – Мы сделали это! Спасибо всем вам! – громко крикнул он горожанам. – И с наступающим Рождеством вас! Отдохнувшие жители одобрительно засвистели. Им в общем было всё равно, с чем их поздравляют. Главное – праздник. Повелитель тыкв зажёг на ладони Хэллоуинское пламя и под восторженные крики пережёг чёрную ленту. Толпа хлынула внутрь, а две вампирши едва не подрались перед входом за остатки ленты, помеченной Пламенем. Но каждой в итоге достался свой кусочек. Хэллоуинцы с особым вкусом расположились на скамьях, которые сами сюда и втаскивали впопыхах полдня назад. А Джек вышел на новенькую сцену, которая ещё пахла влажным деревом и свежей краской. Он не хотел бы говорить о делах в эту ночь, но раз уж все собрались… – Я бы хотел каждому из вас пожать руку, лапу или щупальце – мы справились! – жители от души захлопали своими конечностями. – А ещё я бы каждому из вас вручил кубок… – Джек выдержал паузу, чтобы дать им вспомнить, как это обычно происходит на Хэллоуин. – Но этим всегда занимался не я, – по рядам пробежал шёпот. – И я полагаю, что, если Мэр не объявится до Имболка, то нам нужно выбрать нового мэра. Хэллоуинцы загомонили уже в полный голос. Тут у Джека было два варианта: либо от желающих не будет отбоя, либо все испугаются. И, похоже, пока оправдывался второй вариант – на кого бы он ни посмотрел, все отводили взгляд. – У вас есть время подумать, – не стал настаивать он. – К тому же, может, наш Двуликий ещё найдётся. С Рождеством вас! Все облегчённо выдохнули и расслабились. – С Рождеством вас, с Рождеством, как звучит*!.. – затянул несмелый голос с последнего ряда. –На этот раз нам Рождество Принадлежит! Пришёл тот час!..
– с готовностью подпели ему. И пошло-поехало…С Рождеством вас С Рождеством вас!..
Разгорячённые песнями хэллоуинцы быстро выплеснулись из ратуши – чего они там не видели? И, разбившись на кучки, порулили к Старому упырю за лучшим самогоном из пауков в городе. На это Джек и рассчитывал. Он заговорщически улыбнулся немногим оставшимся. Док. Ведьмы. Троица. И, конечно же, Салли. – Ну что, пойдём? – спросил Джек. – У меня самогона из пауков, конечно, нет, зато есть вино года моей коронации – 1837! – добавил он, многозначительно подняв палец. – О, это нам подойдёт! – с одобрением заметила Зельдаборн. – Кстати, если дорогуша Мэр не соизволит вернуться, я бы попробовала себя градоначальницей, – она скромно потупила глазки. Все с изумлением посмотрели на неё, даже сестра, а Финкельштейн возмущённо фыркнул. – Ну а что? – не смутилась ведьма. – Сработаемся мы с тобой, а, Джек? – подмигнула она ему. – Хмм… – Я буду себя хорошо вести, правда-правда! – Зельдаборн сделала честные глаза. – Ладно, успеется… Вино само себя не выпьет! Пойдём! И вскоре вся эта странная компания карабкалась по крутой лестнице дома Скеллингтонов. Дока и его коляску пришлось транспортировать раздельно, и он от смущения так разворчался, что его чуть не попросили не утруждать себя и пойти домой подобру-поздорову. Он стиснул зубы, но замолк. «Ужин» обещал стать очень душевным. Гости напряжённо расселись по углам гостиной и пока сидели в глухой обороне. Салли с натянутой улыбкой сновала между ними, стараясь завести какой-нибудь непринужденный общий разговор, но только Зельдаборн была готова болтать без умолку на любые темы. Джек принёс из подвала мутноватую бутылку, отколол сургуч и, после секундного раздумья, выжег пробку Пламенем. – Нормальные люди делают это специальным инструментом, штопор называется, – не выдержал Финкельштейн. – Сказал бы, я бы захватил, – он потёр подбородок. – Да? – удивился Джек. – Мне как-то не доводилось… Эта бутылка попала ко мне случайно, давно. – Оправдывайся, – поддела его Зельдаборн. – У тебя хоть бокалы есть или так, с открытым ртом будем? Но Салли уже принесла костяные бокалы, которые до этого служили только пылящейся деталью интерьера. – Подходяще! – одобрила Зельдаборн и деловито постучала ногтём по своему. – Интересно, чьи это кости? – Убитых врагов, естественно, – моментально ответил Джек, и такой ответ ведьму устроил полностью. Тёмно-красное, почти чёрное вино пролилось в бокалы. – Ты будешь? – тихо спросил Джек у Салли. – Это другое вино. – Нет, – шепнула та в ответ. – У меня нехорошие ассоциации. Джек согласно кивнул. Сам он, по понятным причинам, тоже воздержался, так что шести бокалов как раз хватило для гостей. Троице тоже налили, чего уж там. Уги ещё несколько десятков лет назад приучил их к самогону из пауков, гораздо более крепкому, чем любое выдержанное вино. Зельдаборн отставила мизинчик в сторону и с видом дегустатора смаковала букет. Красное платье с разрезом до бедра и зелёный цвет кожи в сочетании смотрелись по-рождественски ярко. Крыто так и не сняла маску, и у Джека запоздало промелькнула мысль, что зря, наверное, он собрал тут вместе тех, кто хранит разные тайны, но… было уже поздно. Может, сейчас все выпьют по бокалу, поговорят, хм, как удобно сидеть на новых скамьях в ратуше да и разойдутся. Надо было предупредить Крыто… А она всё время смотрела на Салли с тех пор, как увидела её у ратуши. Не отрываясь, не снимая маски и почти не шевелясь. Док среагировал на спасение Салли вполне достойно. До того, как он совладал с лицом, чтобы придать ему обычное недовольное выражение, Джек успел увидеть такое облегчение, такую радость… За это многое можно простить. Все посмотрели на Повелителя тыкв, ожидая тоста. Изначально он хотел провозгласить его за Салли и её возрождение, но теперь решил ограничиться более безопасным: – С Рождеством вас! Спасибо, что посетили нас! – гости подняли бокалы в салюте и пригубили вино. И то ли выдержка сказалась, то ли непривычность напитка, но разговоры вдруг завязались, причём в самых неожиданных сочетаниях. Корыто заинтересовался механизмом коляски Финкельштейна, и тот, сначала с подозрением, а потом всё больше вдаваясь в технические детали, объяснял ему принцип. И они уже почти сговорились, что учёный посмотрит заедающую ножку ходячей ванной троицы. Зельдаборн поймала Джека за рукав и с самым серьёзным видом стала расспрашивать его об обязанностях мэра. Салли и Хельгамина посмеивались, глядя на неё. Она полностью восстановилась! А Шито посмотрел на скучную, молчаливую Крыто, на других, занятых разговорами, приосанился и подошёл к Повелительнице тыкв. – Отлично выглядишь, Салли! – галантно сказал он. – Новое платье? Платье и правда было новым, Салли сшила его после переломного Йоля, но… Джек опоздал на секунду, чтобы перевести тему. – Ты снова стала… мм… рыжей, тебе так больше идёт, да, – продолжил Шито. Салли с улыбкой в глазах склонила голову, принимая комплимент. – Спасибо, Шито. Мы тут с ведьмами кое-что назельеварили недавно, – она загадочно усмехнулась. – Так что волосы поменяли цвет. Крыто подскочила, как разжавшаяся пружина из коробки. – Что?! Вы сварили то зелье без моей крови?! Разговоры тут же стихли. Все смотрели на Крыто и ждали взрыва. Джек качнул черепом, но она не заметила. Финкельштейн, казалось, понял и выругался вполголоса. Салли, удивлённо подняв брови, огляделась по сторонам и улыбнулась девочке. – Но ведь твоя кровь – кровь зомби – не подошла бы для зелья, и мы нашли немного сублимированной… в закромах в лавке, – она обернулась за поддержкой к ведьмам и Зельдаборн яро закивала. – Ах не подходит?! – взвилась Крыто. – Да я!.. Да ты знаешь!.. – она выхватила из кармана перочинный ножик и без паузы резанула себе по пальцу. – Смотри! – на пол закапала ярко-красная кровь. – Смотри!! – Крыто сдёрнула с лица маску и распрямила сутулую спину, – и только тут Шито и Корыто, которые вообще-то жили с ней под одной крышей, заметили, что их атаманша стала на полголовы выше них. А лицо… Неуловимое, но очевидное, да. Те трудно объяснимые нюансы, которые отличают лицо девочки от лица девушки-подростка. Салли будто не дышала, глядя на это преобразившееся лицо. Шито и Корыто пялились в полном шоке. – Ты что сделала… – выдавил из себя Шито. – Немножко ожила и подросла! – ядовито процедила Крыто. – То есть как это – ожила? – не понял Шито. – Детский организм гораздо легче оживить, чем взрослый, – вступил Финкельштейн. – Со взрослым бы такой фокус не удался. Все снова замолчали, переваривая услышанное или терзаясь нехорошими предчувствиями, и только тяжёлое дыхание Крыто нарушало тишину. – Так, значит, это вы… – обронила, наконец, Салли. Она в упор смотрела на создателя. – Салли, – Джек положил ей руку на плечо, но она даже не заметила. – Издевательств надо мной вам показалось мало, и вы взяли ребенка – девочку! – чтобы оживить её, вырастить, а потом, потом… – её голос прервался, слёзы душили. – А потом проводить над ней свои эксперименты! – выкрикнула она с трудом. – Вообще-то она сама ко мне пришла, – с обидой проговорил Док. – Чтобы тебе помочь. – Это правда?! – Салли подбежала к Крыто и схватила её за плечи. Да, раньше та была ниже. – Ну как бы да… – ответила Крыто, которая немного сдулась после срыва Салли на Дока. – Хотя этот сразу согласился, аж ручки потирал от предвкушения! – Всё ради науки! – парировал Финкельштейн. – И ради Салли, конечно, – добавил он нехотя. – Везде препоны! Вон и Джек пытался опять давить, чтобы я прекратил, – пожаловался он. Но слушатели у него оказались неблагодарные. – Охх, дура-ак… – голос Хельгамины показался очень уж громким в повисшей тишине. Салли медленно развернулась, крепко обняла Крыто за плечи и впилась в Джека взглядом. – Ты знал. Ты всё всегда знаешь, – получилось очень тихо и очень угрожающе. – Да, я знал! – на этот раз он не собирался оправдываться. – И сделал бы так снова и снова, чтобы спасти тебя! – Чужой жизнью рисковать легче, правда? – оскалилась Повелительница тыкв. – Будто мало я рисковал из-за тебя! – Не из-за меня, а из-за собственных авантюрных выходок! Незадачливые гости поворачивали головы туда-сюда. Корыто под шумок допил остатки вина Крыто. А присмиревшая было тьма уже опять колыхалась в опасной близости. Только дай её мне… Джек с силой закрыл глазницы, не давая ей пролиться. А Салли глубоко вздохнула, повернулась лицом к Крыто и спросила, будто никого и не было в комнате: – Тебе больно? Неприятно? Холодно? Крыто быстро огляделась по сторонам. – Да нет вроде… – Оживать… Нет ничего хуже, – Салли страдальчески закрыла глаза, словно вспоминая то состояние. – Я помогу тебе! – она обняла девушку и замерла. И через несколько секунд между ними засветилось Пламя. Крыто испуганно вскрикнула и хотела отпрыгнуть, но Салли её удержала. – Не бойся… Моё Пламя – исцеляющее. Оно поможет тебе чувствовать себя лучше, – успокаивающе прошептала она на ухо ошарашенной Крыто, которая во все глаза смотрела на свой заживший порез. – Салли, нет! – Сейчас же прекрати! – почти одновременно воскликнули Джек и Док. Джек подскочил к ней и оторвал от Крыто. Пламя ушло внутрь. А Салли, вместо того, чтобы сопротивляться или дерзить бессильно осела на руках Повелителя тыкв. Маятник уже прошёл половину своего пути.***
Если они чему-то и научились за эти непростые два года – так это не длить ссору. Если результат известен, зачем друг друга мучить? Обеспокоенная Хельгамина дала Салли глоток Бодрящего зелья – оно теперь всегда было при ней – и та довольно быстро пришла в себя. И обнаружив себя в объятиях Джека, который её поддерживал, только вздохнула и покачала головой. Тот тихо сказал: – Прости, но это был даже не мой секрет. Крыто рискнула ради тебя… Ты можешь принять это с благодарностью. Но отвергнуть – нет. Ты сама рисковала слишком многим, идя в пещеру к Бугимену… Ради того, кто был тебе почти посторонним. Это было твоё решение. А теперь это решение Крыто. Салли посмотрела ему в глазницы. Да, всё так. Ей тоже не нравилось, когда у неё отнимали возможность решать. Она снова подошла к Крыто, которая стояла теперь прямо, как тростинка. Платье перестало прикрывать коленки и слишком обтягивало фигуру. Салли окинула её взглядом. – Тебе понадобится новое платье, – сказала она задумчиво. – Много новых платьев. Губы Крыто дрогнули, она подалась к Салли навстречу и уткнулась лицом ей в грудь. Обычно она не показывала своих чувств прилюдно. Салли прижала её к себе. Какие тут могут быть слова?.. Только едва слышное им обеим «спасибо».***
Салли расчёсывала волосы, глядя в окно. Десять минут назад они проводили последнего гостя – Дока – и этот необычный званый ужин остался только очередным воспоминанием. Зельдаборн так забавно возмущалась: – Ну что такое одна бутылка на восемь человек?! – На шесть, – поправил её Джек. – Да хоть на двух! Повелитель тыкв слегка пожал плечами. Вина до своей смерти ему пробовать не доводилось, а после – тем более. Хельгамина вскоре увела сестру домой, напомнив, что та ещё утром лежала, как неожившая мумия. Салли ожидала, что Док и Хельгамина хотя бы поговорят в непринуждённой обстановке, но те словно не замечали друг друга. Что ещё показала ведьме бузинная палочка? Шито и Корыто довольно быстро начали зевать от разговоров «взрослых», а шалить в этом доме они не решались. Они дёргали Крыто и смотрели на неё снизу вверх. И в конце концов, она сдалась. А Финкельштейн ещё долго ездил рядом с книжными шкафами, изучал корешки, просил Салли подать ему то одну книгу, то другую. Особенно привлек его внимание толстый «Научный метод»**. Он полистал, посмотрел на Джека, усмехнулся одним уголком рта, а потом прямо посмотрел на Салли. – Расскажи-ка мне, что ты сделала с Крыто. Та неуверенно повела плечом. – Моё Пламя заживляет раны. Я хотела облегчить ей трансформацию, если это похоже на то, как происходило у меня. Это было очень неприятно. Я помню. Док хмыкнул и упёрся взглядом в книгу. – Я говорил, правда, Джеку, что тебе потенциально вредно проявлять Пламя, – пробурчал он книге. – Даже теперь. Может быть, особенно – теперь. Вот и не надо. Хватит играть с огнём. Но глядя на её упрямый вид, учёный добавил: – Заметь, я не настаиваю, чтобы ты пришла ко мне в лабораторию и залечила Пламенем крылышко какой-нибудь летучей мышке. Хотя мне бы очень хотелось. Это такое… – он схватил кулаком воздух, словно это было вожделенное открытие. – Что будет с Крыто? – решилась спросить у него Салли. – Она уже почти человек, – Док грохнул книгой о стол. – Я и сам не ожидал, что всё пройдёт настолько быстро и эффективно. – Она очень быстро растёт, – заметил Джек. – А вы говорили, что динамика будет обычной. – Рост замедлится, – уверенно сказал учёный. – Сейчас организм компенсирует, так сказать, годы консервации, но скоро всё придёт в норму. – На неё же могут напасть вампиры! – воскликнула Салли. – Могут, – признал Док. – Пусть не шляется по ночам, – он зевнул. – Поеду я. Помогите мне спуститься. У вас здесь совершенно не предусмотрено пандусов! Док дёрнул ручку и проехал пару шагов, но тут ему на глаза попалось пятно крови Крыто на полу. – А что если попробовать напитать тот мозг настоящей кровью, которая имеет другую ДНК, хмм… – пробормотал он. – Чей мозг? – спросил Джек. – Я надеюсь, Джуэл? – Джуэл? – учёный, казалось, забыл о ней. – Да-да, ту половину мозга тоже можно так прочистить… Давай уже спускай меня! – бросил он нетерпеливо. – Работа стоит, пока я тут с вами прохлаждаюсь! Скеллингтоны переглянулись. – Спасибо за приглашение, то есть, – Док недовольно махнул рукой. И пока Джек помогал её создателю, Салли раздумывала. В чей это мозг собирался делать Док инъекции живой крови? Когда-то, почти сразу после оживления, она убиралась в башне. Уборка была тогда единственным, что она освоила, хотя это занятие уже начинало казаться ей скучноватым. И вот она увидела на стене лаборатории большой ключ. Ни к одной из знакомых ей дверей он явно не подходил, и Салли стало любопытно – первое чувство, которое она научилась испытывать. Она незаметно сняла ключ с гвоздя и, дождавшись, когда Док как следует погрузится в какие-то чертежи, пошла исследовать башню более детально – с ключом в руке. Чердак, вторая лаборатория, её комната, каморка Гарика, спальня самого профессора, три подвала – всё не то. Ключ тяжело оттягивал карман своей тайной. И когда Салли уже думала, как бы ей получше вернуть его на место, чтобы не заметил Док, она увидела сливающуюся с панельной стеной дверь. Если бы не огромная замочная скважина, она бы прошла мимо. Ключ провернулся неожиданно легко, хотя Салли ожидала застаревшего скрипа. Четвёртый подвал. Внутри вибрировали стрелками приборы. А в центре на полу стоял стеклянный куб с какими-то органами. Мозг она узнала сразу – Док ведь часто отхлопывал крышку черепа при ней. Но этот выглядел каким-то неживым и повреждённым. В кубе розовело ещё что-то, но Салли тогда ещё не знала названий органов, да и разглядеть толком не успела, потому что… – Несносная девчонка!!! –раздался разъярённый вопль. – Куда ты дела ключ?! Док тогда очень сильно на неё ругался. А она навсегда запомнила, что если хочешь чего-то добиться, надо действовать хитрее и скрытнее. Но после того раза ключ из лаборатории исчез. Чей мозг мог прятать Док отдельно от всех? Она никогда не спрашивала. И вспомнил ли он сейчас именно про него? Часы уже давно пробили полночь, ещё в ратуше, и сочельник перетёк в настоящее Рождество. Но не одно только Рождество. Салли улыбнулась. День рождения Джека в земной жизни! Раз он не помнит день своего оживления, пусть эта знаковая дата станет самой важной в году для него! Все предшествующие дни были какие-то сумбурные, ратуша отнимала все силы, а потом – зелье, уход за Зельдаборн… У Салли не было подарка. Но она знала, что их отношения уже не нуждаются в подарках. Зря она вспылила по поводу Крыто. Сработала привычная реакция. Но чужой секрет – есть чужой секрет. Она видела в окно, как Повелитель тыкв, наконец, спустил зевающего Дока, попрощался с ним и быстро поднялся обратно. Салли мельком взглянула в возвращённое на законное место зеркало и осталась довольна. Длинные рыжие волосы рассыпались по плечам, лёгкая сорочка облегает высокую, стройную фигуру. Где-то внутри уже зарделось Пламя. Давно она не чувствовала себя такой… крылатой. Словно сняли пудовые гири с обеих ног, а с груди – сдавливающую её цепь. Тут и без метлы взлетишь. Послышались шаги Джека на лестнице, и Салли в порыве вдохновения набросила чёрную простыню и спряталась за дверь, стараясь не хихикать. Пугать – в крови у всех хэллоуинцев по праву рождения? Всё прошло по плану. Джек её не заметил. – Салли? – Бу!! – она выскочила из своего укрытия, делая пассы руками под простынёй. Зловещий рык у неё вышел так себе. И в простыне она запуталась. Зато Джеку было очень удобно её поймать – спелёнатую и неустойчивую. Возмутиться тоже толком не вышло, Салли саму разобрал смех от такой бездарной попытки. – Показать, как пугают настоящие мастера? – весело оскалился Джек. – Потом покажешь, – выдохнула Салли. – Освободи меня из этого муляжа привидения! – Как скажешь, – на этот раз оскал вышел более устрашающим. Но не для неё. Простыня пала к ногам, как свадебный саван. – С Рождеством! И с днём рождения, Джек! – воскликнула Салли, пока она ещё могла собраться с мыслями, пока Пламя не ударило в голову… – Спасибо. Маятник прошёл больше половины пути.***
– Санта был прав… – прошептал Джек и тревожно оглянулся на Салли. Не прошло и часа после отбытия Финкельштейна, как звонок заверещал, разрушая наполненный новорожденным счастьем мирок Скеллингтонов. На пороге снова стояли ведьмы, только Зельдаборн уже не щеголяла красным блестящим платьем с открытой спиной – на ней была простая серая мантия. – Пропавшие кости убитого скелета… снова пропали! – выпалила она непонятное. – Боб исчез, – пояснила Хельгамина. – Ты же сказала, что забрала у него кость, и он никуда не денется! – напустилась на неё сестра. – Я оставила её в лавке, – пожала плечами Хельгамина. – Правая лучевая кость – не лучшее украшение на званый ужин. – Может, заблудился где-то, неразумный? – усомнилась Салли. – И я бы не нарушала ваш покой, – сказала Хельгамина (Салли поглубже запахнула халат), – если бы и эта кость не пропала. – Порталы… Санта говорил, что они оттают к Рождеству! – вспомнил Джек. – Неужели он так точно рассчитал? – Ты думаешь, – Салли схватила его за руку, – они вернулись? – Не знаю… Ведьмы уселись на диван, где ещё недавно безмятежно смаковали букет стопятидесятилетнего вина. – Не нравится мне, когда кто-то начинает пропадать, – сумрачно сказала Зельдаборн. – У меня дурные воспоминания. "У всех дурные воспоминания", – подумал Джек. И, видимо, все им и предались, потому что, когда звонок заверещал опять, все вздрогнули. Совершенно неожиданный гость – Гарик – бормотал что-то неразборчивое и рыскал выпученным глазом. Никто ничего не смог понять из его сбивчивой речи. – Ох, дайте я с ним поговорю, у меня опыт! – выступила вперёд Салли. Она отвела его поближе к корзинке Зиро, ласково потрепала по плечу, пошептала что-то на ухо… И через пять минут такого общения она развернулась к остальным и сказала: – Его послал Док. Из лаборатории пропал синтезатор фантомов.***
– Эх, надо было связать хоть вам мётлы на Йоль! Глупые вы, девки, ни черта без меня не можете! – сокрушалась Зельдаборн. Салли вздохнула. Да, надо. Но ей показалось предательством вязать другую метлу вместо почти живой Птицы. И она слишком спешила домой. Хельгамина же не настаивала и сама имела причины не обзаводиться новой метлой – только в её жизни наметилась какая-то определённость… А Зельдаборн к тому времени уже впала в забытьё после кровопотери. Не связали. Джек спешно ушёл к Финкельштейну в надежде найти хоть какие-то следы и очень настойчиво просил Салли остаться дома, а ведьм – вместе с ней. И теперь Салли ходила из угла в угол, и, в конце концов, Зельдаборн попросила её не мельтешить перед глазами и не мешать думать. – А ведь прошло всего три дня с Йоля, да и само ваше Рождество насыщено энергией, я прям чувствую, – протянула она. – Что ты хочешь сказать? – Салли остановилась и в упор посмотрела на ведьму. – Она хочет сказать, что можно попробовать связать мётлы прямо сейчас, – зевнула Хельгамина. – Но Джек… – Ой, с каких это пор ты стала такой послушной? – полюбопытствовала Зельдаборн. – К тому же, мы ведь будем вместе, как он и просил! А если враг у ворот, надо быть бравыми и небеззащитными, правда? Ведьма попала в точку. Салли прикусила губу. Беззащитность – её жребий. Но можно стать чуть менее беззащитной и чуть более мобильной… – Пойдём, – решила Повелительница тыкв. Зельдаборн усмехнулась, Хельгамина поднялась с дивана, словно борясь с собой. Салли выпустила их из дома и закрыла дверь на ключ. Почти бегом – в лавку за оживляющим порошком по неожиданно хрусткому снегу. И потом к противоположной от ворот стене города. Вот он, голый олеандр. Рядом заросли орешника, а чуть поодаль – одинокая плакучая ива. Салли неровно ломала руками упругие ветки и всё время оглядывалась. Почему ей кажется, что время утекает, как растаявший иней под пальцами? И вскоре окоченевшие ладони сжимали приличный пучок разновеликих веток. Пучок Зельдаборн был такой же неопрятный. А вот Хельгамина набрала только половину, зато веточка к веточке – одинаковой длины и толщины. И, казалось, она благодарит дерево за каждую. Наконец, под нетерпеливое ворчание сестры, закончила и она. Палки, найденные здесь же, стали рукоятками. Осталось самое ответственное – оживление и укрощение. – Ну?! Чур, я первая! – хохотнула Зельдаборн, щедро посыпала новую метёлку порошком и лихо запрыгнула сверху. – Вверх! Метла издала что-то похожее на всхрап и дёргаными скачками понеслась в снежную темноту неба. Салли и не догадывалась, как это жутко выглядит со стороны. Ведьму болтало, как марионетку, и вскоре унесло из виду, но её победный клич раздавался то здесь, то там. И через бесконечные десять минут она гордо приземлилась рядом с ними на совершенно послушной метле. – Делов-то! – она демонстративно отряхнула дрожащие крупной дрожью руки. – Кто ещё смелый? – Иди, Салли, – мягко сказала Хельгамина. Та глубоко вздохнула. Я это уже делала. Посыпала метлу порошком и едва успела перекинуть ногу через рукоятку. Кажется, или у этой норов ещё круче? Метла кидала её влево и вправо, вверх и вниз, крутила вокруг своей оси… Руки совсем не ощущались от ледяного ветра, словно их и не было. Салли даже не могла понять, с какой силой она держится. Волосы превратились в сосульки, снежинки кололи, как тысячи иголочек. А ручка такая тонкая, такая скользкая… Метла понеслась ввысь перпендикулярно земле, и Салли подумала, что она уйдёт в пике, чуть склонилась вперёд… Но метла внезапно начала падать прутьями вниз, да ещё вращаясь. Салли бы удержалась, должна была удержаться… Но тут с неба упал первый камень. Он пролетел в нескольких сантиметрах от неё, она вскрикнула, качнулась всем телом в сторону… И её буквально содрало с метлы воздушной струёй. Онемевшие пальцы разжались. "А ведь я даже не дала тебе имя, метла", – успела подумать Салли. Две секунды, три? Она закрыла глаза. Какое долгое падение. Какое тёплое падение… Она не видела, но изумлённые ведьмы видели отлично, как лёгкую фигурку Повелительницы тыкв в метре от промёрзшей земли охватило Пламя. Она замедлилась и невредимой опустилась на землю. Сколько ещё осталось пройти маятнику? С неба падали камни.***
Конечно, Джек не нашёл никаких следов. Они с Доком облазили всю башню – ничего. А ещё Джек тщательно прислушивался к себе. Не дохнуло ли знакомым сладким ароматом? Не шепнул ли что-то чужой голос в голове? Только вряд ли суккуб будет источать свой аромат, если сама того не захочет. – Кому мог понадобится ваш синтезатор фантомов, как вы думаете? – спросил он у хмурого и растерянного Финкельштейна. – А я почём знаю? – тот раздражённо развёл руками. – Это у тебя кругом враги. Кругом враги. Одни вольно разъезжают вокруг городских стен. Другие скрытно похищают кого и что хотят прямо в его любимый праздник. Третьи… – Что за чёрт?! – Док рванул к окну башни, аж механизмы коляски жалостно скрипнули. Джек быстро его нагнал и застыл в оцепенении. Да-а, не таким он представлял себе свой недавно обретённый день рождения. На Хэллоуин-таун с ужасающим грохотом ломаемых крыш падали камни размером с мёртвую голову. Послышались отдалённые крики горожан. В них была паника. Бух. Бух. Равномерно отвечали камни. – Что же это… Мысли заметались, как бешеная шутиха. Никогда раньше. Даже в летописях! Землетрясение. Камнепад… Дерево! – Они срубили ещё одно дерево! – выкрикнул Джек ошарашенному учёному на ухо, чтобы перекрыть удары камней о крышу. – Баланс миров!.. Но это скоро должно… Он не успел договорить – механическое сердце резануло болью под рёбрами. Смешанные чувства: оно снова работает! С ней опять что-то случилось! И Джека уже не оказалось под прочным куполом башни. – Схлопочешь по черепушке! – проорал ему вслед Финкельштейн, но кто его когда слушал? Повелитель тыкв лавировал между воронками от упавших камней в мостовой, уворачивался от падающих, по пути приказывал испуганным хэллоуинцам укрываться в подвалах к такой-то матери… Перебежать. Пропустить этот камень. Как же плохо видно серые глыбы на фоне тёмного неба! Спрятаться под этим каменным козырьком. Перебежать. В сторону! В другую! Ох, чёрт… Он очень спешил. Он смутно чувствовал направление. Он… не успел среагировать. Камнепад уже начал редеть, когда один из камней упал не прямо, а слегка наискосок и к тому же сбоку. Джек заметил его слишком поздно. Финкельштейн оказался провидцем. Опасный хруст черепа – и Джека поглотила тьма.***
Салли очнулась не от чудовищного грохота и не оттого, что ведьмы волокли её хотя бы под прикрытие стены. Боль полоснула её точно под тройным швом на груди. Забытая боль. Тревожно-родная боль. Она резко села и прижала руки к груди. – Джек в беде! – Да мы сами не в шоколаде, – заметила Зельдаборн, отдуваясь. Совсем рядом бухнул камень, и все трое рефлекторно вжались в стену. – Что со мной было? – Салли пальцами помассировала ноющий висок. – Где метла? Откуда камни? – Я бы тоже хотела узнать, откуда камни, – сказала Зельдаборн. – А метла, увы, унеслась в безвестную даль. Она не стала твоей, сочувствую, дорогуша. – Тебя спасло Пламя, – обронила Хельгамина. – Иначе бы ты разбилась. – Джек! – Салли вскочила и покачнулась. – Наверное, он пострадал от камней! Я должна… – Посидеть и подождать, пока упадут последние, – Хельгамина крепко взяла её за запястье и насильно усадила. – Всего несколько минут, смотри, – добавила она примирительно. Камни и правда падали всё реже. И когда прошло десять минут, а с неба больше не прилетело ничего, Хельгамина разжала стальные пальцы. Салли встала, опёрлась на стену, но всё же смогла от неё оторваться. Она чувствовала, куда идти. А ещё чувствовала, что случилось что-то плохое. – Подожди немного, я разберусь с этой метлой, и пойдём вместе! – крикнула ей вслед Хельгамина. Напитанный энергией воздух заставил её будущую метлу дёрнуться, и ведьма еле успела её схватить. – Мне надо её укротить прямо сейчас! Держи её, Зельда, что за норов у Йольских мётел!.. – Я не могу ждать… – Салли всхлипнула и кинулась прочь от ведьм и зарослей олеандра. Она недолго искала. Чувство направления вскоре привело её к дому. И там, рядом с высокой лестницей, стоял Джек. Только это был не он.***
Тьма подняла его тело. Наконец-то ты не будешь со мной спорить, упрямец! – заклокотала она. И ответить ей было некому. Камнепад кончился, и из подвалов высунулось несколько особо длинных носов. Они-то и увидели странно покачивающуюся фигуру Повелителя тыкв, который будто враз растерял всю свою грацию. – Джек, что это было? – окликнул его Демон. Демонесса пугливо жалась за его плечом. Джек повернул к ним голову, и они чуть не подпрыгнули – так пуст и зловещ был этот взгляд. В черепе с правой стороны зияла дыра. – Ладно, похоже, я не вовремя, – пробормотал Демон, увлекая демонессу обратно в подвал. – Шевели копытцами, мой ангел. А то, что сейчас управляло Джеком, неровной поступью направило его к дому.***
Ясмина, скрытно наблюдавшая за Джеком, пригляделась. Они с Мэром почти два месяца провели в лагере нежити. С трудом удалось отстоять эту никчёмную послежизнь на суде Лича, но для себя же старалась… И будь она Повелительницей тыкв, первым делом сменила бы привратника. Запудрить птичьи мозги падкому на лесть ворону ничего не стоило, что по пути туда, что обратно. А сегодня голос её владыки внутри приказал ей войти в город снова. И раз она не может справиться со своей миссией сама (может, вместо тебя послать Шайлину?), пусть устроит что-нибудь занимательное. А он понаблюдает. – Ясси, – робко позвал Мэр. У него через плечо висел громоздкий прибор с раструбом. – Зачем нам это? – Заткнись! И не называй меня так! – зашипела на него Ясмина. – У зомби-скелета и то мозгов больше, чем у тебя! Мэр обиженно затих. Время, проведённое в компании пришлой нежити и суккуба, сказалось на нём не лучшим образом. Он стал в полтора раза худее, так что кожа на лице и костюм обвисли неопрятными складками. Рука в нервном тике касалась непокрытой головы, всё ещё надеясь обнаружить там потерянный цилиндр. Паук-бабочка давно сбежал с грязной, изорванной рубашки. А весёлое лицо, казалось, уснуло навсегда. Весь вид Мэра говорил: верните меня в старые добрые времена подготовки Хэллоуина!.. Ясмина раздражённо скользнула по нему взглядом и вернулась к наблюдению за Повелителем тыкв. Что-то с ним было не так… Он двигался, совсем как этот зомби-скелет, которого она заставила взобраться по каменной стене в башню безумного учёного за прибором. Она попыталась коснуться сознания Джека, но ожглась о липкую темноту. Что это? Я сама обращаюсь к тёмным мыслям и желаниям, но что – это – такое?! Джек-тьма посмотрел в её сторону, но не заметил. А она прижалась спиной к стене дома и захотела исчезнуть. Нет. Она пьёт энергию жизни, а это… Послышались торопливые лёгкие шаги, и к дому подбежала эта неуклюжая Повелительница тыкв. А она изменилась! Проклятье. Ну так… пусть эта тьма достаётся ей. А мы понаблюдаем. Ясмина покрепче сжала лучевую кость скелета.***
– Джек?.. – Салли сразу увидела, что это не он. Но остаться стало её выбором. Она должна помочь ему вернуться! – Джек, ты здесь? Однако на этот раз звук её голоса не изгнал тьму из глазниц. Но он её заметил и какой-то деревянной походкой стал приближаться. – Ты ранен! – вскрикнула Салли. От дыры в черепе разбежались дорожки трещин. – Я тебе помогу! – она воздела руки и сделала несколько шагов ему навстречу. Но этот чужой Джек отшатнулся от рук, которые могли источать исцеляющее Пламя. Тьма не хотела Пламени. Тьма боялась Пламени. Они не могли существовать вместе. Раньше было не опасно. Пламя бы не разгорелось, если бы он просто пил страх и беззащитность этого жалкого существа. Но теперь на голубых ладонях дрожали искры. Досадная дыра в черепе… Впрочем, через неё, наверное, и улетела эта несговорчивая душонка, или где она? Он отступил ещё на шаг. Неправильные сны и их воплощение не стоят главенства в этом теле. Только не с ней. Но где-то здесь была другая, тьма чувствовала родственную сущность. И желала с ней слиться, вобрать её в себя, подчинить себе. То, что раньше было Джеком, покрутило черепом и втянуло в себя воздух. Совсем рядом. Он развернулся и пошёл прочь от застывшей Салли. – Джек?.. – нерешительно окликнула она его. Он даже не обернулся. И тогда она бросилась за ним вдогонку и уже почти обвила череп засветившимися ладонями… Но не-Джек резко развернулся и оттолкнул её так, что она упала на заледеневшую мостовую. Сжавшаяся в точку душа тихо застонала. – Лучш-ше не трогай меня. Салли смотрела снизу вверх. Но страха не было. Только острое сожаление, что всё опять пошло не так после волшебства последних трёх дней. Ей бы только немного везения… Она не может догонять, нападать, добиваться своего силой… Всегда так было. Хитрость. Осторожность. Притворство. Вот путь, навязанный или дарованный ей создателем. Она погромче вздохнула – вся улица слышала, наверное – и театрально лишилась сознания. Зельдаборн могла бы ею гордиться. Если Салли только правильно поняла эту тьму… Её можно ловить на живца. Она правильно поняла тьму. Вид бесчувственной, а, значит, уже не опасной жертвы зажигал не хуже ускользающего суккубьего духа. Не-Джек склонился над ней, и прежде, чем длинные руки скользнули вдоль её тела, Салли вскинула ладони и обхватила его голову. Пламя её не подвело. Стоило ей коснуться проломленного черепа, как языки огня сорвались с пальцев и заполнили пробоину. А Джек-не-Джек уже не вырывался. И когда дыра полностью затянулась, Салли осторожно убрала руки и посмотрела ему в лицо. – Ты здесь? – прошептала она. На большее сил уже не было. Это её Пламя отразилось в глазницах? Но оно уже погасло! Погасло минуту назад. Звёздочка души, которая должна была покинуть это тело, но зацепилась за что-то внутри, заискрилась во взгляде. Салли выдохнула и закрыла глаза. Он здесь. Маятник почти дошёл до конечной точки.***
Последнее, что помнил Джек – хруст собственного черепа. Резкая боль. Мир взорвался чернотой ему навстречу. Потом ничего. А теперь он стоит на коленях над Салли, которая почему-то лежит на камнях, и её ладони обхватили его голову. Кажется, только что они порождали Пламя. Она выглядит усталой, но она улыбается. Он же искал её, когда в него попал камень! Сердце вело его болью. – Ты в порядке?! – Ты здесь… – откликнулась она едва слышно, но так счастливо, и обняла его за шею. Джек опомнился и помог ей встать. – Пойдём… – и тут оба посмотрели по сторонам, словно только сейчас вспомнили, что вообще случилось. – Я думаю, срубили ещё одно дерево, – сказал Джек. Он взял Салли за руку. – Наверное, бесполезно спрашивать, что ты делала на другом конце города и одна? – Мы с ведьмами решили связать себе мётлы, – без тени смущения ответила Салли. – А потом меня позвало сердце, и я отправилась одна, – она рассказала про своё падение, про камнепад, про Пламя… Сделав над собой усилие, сбивчиво рассказала и остальное. Джек долго молчал, и только взгляд его сновал по пробитым крышам, по свежим ямам и осколкам битого кирпича. – Мне кажется, я был мёртв. По-настоящему мёртв в это время, – признался он. – Я видел то, что ты рассказала, с очень непривычного ракурса. Но что-то не дало мне уйти. А потом меня вернуло твоё Пламя. Салли судорожно вздохнула и уткнулась ему в плечо. Он обнял её за талию и спрятал лицо в её осенних волосах. И поэтому не сразу заметил, как из-за угла выскочил зомби-скелет. Блеснул знакомый ведьмин кинжал в его руке. Джек рванул Салли себе за спину и встретил того со всей яростью Хэллоуинского пламени. И скелет растаял, как дым. Не так сгорают кости! – Джек!! – крик Салли заставил его резко обернуться. Её схватил за руку настоящий зомби-скелет и уже занёс кинжал… На взор упала пелена. Джек сердито сморгнул, а когда открыл глазницы, то всё пространство между домами заняли многократные повторения Салли и скелета. Синтезатор фантомов попал в умелые руки. «Разите их огнём!» – вспомнил Джек слова Лича. И он начал разить. С его ладоней срывались огненные ленты, и, как бичи, хлестали по фантомам. Одна за другой испарялись призрачные фигуры. Быстрее! Настоящей Салли не повредит Пламя, твердил он себе. Они зажглись одновременно. Пламя смертельной опасности Салли и Пламя Джека, сплелись вокруг одной непризрачной фигурки, усилили друг друга… Зомби-скелета отбросило, как порывом ветра. А маятник дошёл до точки и замер. Перед тем, как начать всё ускоряющееся движение назад. ____________________________ *Музыкальная пауза из канона :) ** Фэндомники знают, что именно эту книгу изучал Джек, пытаясь логически объяснить Рождество :)