Предел дозволенного

В прихожей меня сразу окутал плотный мрак. Было невозможно что-то разобрать или разглядеть; я отчетливо уловил только одно - запах затхлости и лекарств. Казалось, будто в доме живет древний старик, который распространяет вокруг себя атмосферу увядания и медленного тления. С минуту я стоял не двигаясь и прислушивался. Царило безмолвие - такое же плотное и удушающее, как темнота. Поттер наверняка затаился где-то в глубине дома. Пару раз наверху скрипнули половицы, и снова все стихло. Я осторожно зажег слабый Люмос и огляделся. Я стоял в довольно просторной прихожей, в которой не было ничего, что указывало бы на присутствие жильцов в этом доме. Вешалки были пустыми. Висящее на стене зеркало было пыльным и заросло паутиной - отражение моего огонька было мутным и расплывчатым. Я медленно двинулся вперед, пол отозвался на мои шаги печальным пением. За старым балдахином располагалась неосвещенная комната с такой же старой разваленной мебелью. Вряд ли здесь кто-то жил, не считая клопов и моли. Я вернулся в прихожую и пошел дальше по коридору. Впереди замаячил слабый желтый свет, и я поспешно погасил Люмос. Свет шел сверху - за одной из стен обнаружилась деревянная винтовая лестница на второй этаж. Наложив заглушающее, я стал медленно подниматься наверх. Скрип был ужасающий - если бы не отвлекающие чары, он выдал бы меня в ту же секунду. От мысленных проклятий, которыми я поносил рассохшиеся ступени, меня отвлек звук голосов. На мгновение я замер как вкопанный, сжимая палочку у лица. Затем убедившись, что мое присутствие осталось незамеченным, продолжил свое восхождение. Беседовали двое. Одного из говоривших я слышал отчетливо. Бодрый голос время от времени прерывался громким лающим смехом. Меня почему-то от него коробило и появлялось желание врезать весельчаку по зубам. Правда само это веселье казалось ненастоящим: говоривший постоянно звучал на разных высотах, а в его хохоте слышались истеричные нотки. Второй голос был тихим и бесцветными - он звучал так тускло и устало, будто доносился через толщу воды. Я подкрался к комнате с открытой дверью и облокотился на стену. - … Сириус, я же просил тебя не покидать дом. Я просил тебя сидеть тихо и не высовываться. Ты опять меня не послушал... - Брось, Сохатый, что за чушь? Неужто тебя покусал Лунатик, и ты теперь такой же зануда? Говоривший вновь рассмеялся, а я на мгновение забыл, как дышать. Сириус Блэк! Здесь, в Хогсмиде! Он добрался до мальчишки и заманил его в этот дом! Но почему мальчишка так спокоен? Ответ на вопрос открылся моему сознанию в ту же секунду. Я идиот! Все это время они были в сговоре. Но почему Блэк называет Поттера "Сохатым"?.. Я продолжил слушать их разговор, сжимая палочку до боли в пальцах и стараясь дышать, как можно тише. Впрочем,что бы я ни узнал в конечном счете, исход сегодняшней ночи был мне заранее известен. Блэк никогда не покинет этот дом живым. Уж об этом я позабочусь. - Тебе нельзя выходить отсюда, - произнёс Поттер после некоторой паузы. - Мы уже говорили об этом... и не раз. Но ты все равно сделаешь наперекор и подставишь нас обоих. - Ты говоришь так, будто я не понимаю, что происходит! В чем, черт возьми, дело? Вместо ответа послышался тяжёлый вздох. Минута или две прошли в молчании. Затем Блэк как ни в чем не бывало спросил: - Эй, Сохатый, не подскажешь время? К слову, где это мы? Что это за дом? - Это твой дом. Ты живешь здесь уже два года... - Правда? А мне показалось, мы пришли сюда недавно… Слушай, мне нужно в Хогвартс. Ты же знаешь, завтра Клуб Слизней, а я иду туда вместе с Эми Картер. Она обидится, если я пропущу его. Я напряженно вслушивался в их бессмысленную болтовню, пытаясь понять, о чем идет речь. Клуб Слизней? Эми Картер? Через некоторое время я с трудом вспомнил, что в мои школьные годы то ли на Когтевране, то ли на Пуффендуе числилась некая Эмили Картер. Но при чем здесь она? Это что, какой-то шифр, чтобы сообщить друг другу важные сведения? Поттер молчал. - Слышь, Сохатый, - Блэк вдруг понизил голос и заговорил как-то испуганно, - мне иногда кажется, что что-то не так. Вот как сейчас. Все какое-то неправильное. Иногда мне снятся сны, будто я старик, представляешь? Можешь сказать, что это глупо, я и сам знаю, но эти кошмары сводят меня с ума. Мне страшно, Джейми. Когда уже утро?.. Я чуть не вскрикнул за стеной. Что за черт? Джейми!? Этого не могло быть! Джеймс Поттер был мертв, будь я проклят! Либо у Блэка полная требуха вместо мозгов, либо... - Почему ты молчишь, Джеймс? Где мы, что это за комната? Слушай, Сохатый, мне сегодня что-то не до шалостей. Давай вернемся в Хогвартс, не люблю слушать нотации Минервы - они чертовски скучные… Луни обещал дать списать эссе по зельям, я должен сделать его до первого урока у Слизнорта. Мордред, какая же длинная ночь… Однажды мне приснилось, будто я живу в какой-то комнате, а эта ночь все не кончается. А еще мне приснилось, будто я стал стариком, представляешь? Привидится же... Почему ты молчишь? Я… - вдруг голос оборвался. Я с трудом различил, как Блэк в ужасе прошептал: - Джеймс, что с твоими глазами?... Они вдруг изменили цвет. Они стали… зелеными… Если это был спектакль, то Блэк играл слишком убедительно. Однако пьеса затягивалась, а он до сих пор так и не получил положенных аплодисментов. Я собирался предоставить ему их в полной мере. Слушать дальше этот бред было невыносимо. Опустив палочку, я вышел из укрытия. В окружении расставленных повсюду свечей Поттер-младший и Блэк сидели на двух разных краях продавленного дивана. Стоило мне появиться в дверном проеме, как они сразу же обернулись на меня. Я не сомневался, что передо мной был Сириус Блэк. Я сразу же с отвращением узнал его, несмотря на то, что он изрядно постарел со школьных времен. Его некогда смазливое насмешливое лицо было испещрено ранними морщинами, а в черных волосах белели седые пряди. Но теперь в его взгляде почему-то не было ни подозрения, ни насмешки - я не обнаружил там даже тени узнавания. Поттер, в отличие от него, прекрасно знал, кто я такой, и чем это чревато для них обоих. Он медленно поднялся с дивана и сделал пару шагов в мою сторону. Но заметив, что Блэк насторожился, передумал и безразлично бросил мне: - Здрасьте. - Кто это? - спросил Блэк, кивком указав на меня и поудобнее развалившись на диване. Поттер на мгновение замешкался. - Знакомый моего отца, - процедил он через мгновение и посмотрел на меня исподлобья, словно ожидал, что я начну насмехаться. Но я молчал. - А, - Блэк пожал плечами и похоже в ту же секунду потерял ко мне интерес. Убедившись, что эти двое не вооружены, я вошел, желая узнать, что здесь творится. А творилась какая-то чертовщина. Сама комната, в которой сидели Поттер с Блэком, казалась какой-то ненормальной, неправильной. Боясь, что кто-то из них может напасть на меня, я медленно пошел вдоль стены, не спуская глаз с этой странной парочки. Однако присутствие постороннего, похоже, нисколько не смущало Блэка. То, что он не узнал меня, показалось мне странным. - Эй, Сохатый, совсем забыл тебе сказать. Классно сыграли на прошлой неделе! Ты тогда так круто поймал снитч - прямо перед носом у Брендена, тот успел только зубами в воздухе клацнуть! Слизеринцы выли громче, чем стая оборотней! Я вполоборота следил за ним, слушая его болтовню. Похоже он с некоторых пор не различал цвета - на прошлой неделе Гриффиндор играл с Пуффендуем, а не со Слизерином. И там не было никакого Брендена. Но, к моему удивлению, Поттер натянуто улыбнулся и выдавил: - Да. Классно сыграли. Я принялся осматривать клоповник, в котором жил Блэк. На всех поверхностях царил ужасный бардак. Грязная посуда с давними объедками громоздилась на столе и вызывала тошноту. Здесь же валялись раскрытые книги, исчерканные заметками на полях и сломанные перья. Комод был уставлен свечными огарками и завален сгоревшими спичками. Впервые за свою жизнь я видел, чтобы чистокровный волшебник пользовался спичками... Я перевел взгляд на раскиданную одежду и ободранные обои. Они выглядели так, будто какое-то животное точило о них свои когти. Но самым странным было другое. Стены были увешаны обрывками пергамента, которые кто-то старательно прикреплял на протяжении очень долгого времени. Многие бумажки валялись на полу и лежали смятыми в кофейных чашках. Я взял со стола свечу и принялся читать. "Дорогой Сириус! Пожалуйста, не выходи из дома. Джеймс" "Сириус, что бы ни случилось не покидай дом, я скоро приду. Твой друг Д." "Бродяга, все нормально, не выходи из дома, я принесу тебе еды и книги. Сохатый" "Не волнуйся, я приду, как смогу, главное - не покидай дом. Сохатый" "Сириус, не приближайся к Хогвартсу, это опасно. Я приду сам, Джеймс" "Дорогой Сириус, не выходи из дома, я принесу мантию-невидимку, и мы тогда погуляем. Г-Д" "НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ПОКИДАЙ ДОМ! ВЕРЬ МНЕ! ЭТО ОПАСНО! ТВОЙ ДРУГ СОХАТЫЙ" … И еще несколько десятков вариаций, в которых Поттер умолял Блэка не покидать логово, в котором тот прятался. Теперь-то я решил, что Блэк был прав. Все происходящее напоминало нехороший сон, в котором я неожиданно оказался заперт вместе с мальчишкой и его странным питомцем. Я обернулся, наблюдая за сидящим на диване убийцей, который все это время продолжал болтать без умолку. - … Жаль, Ремус не пошел сегодня с нами. Небось дуется из-за Нюнчика - из-за того, что мы макнули его головой в унитаз. И чего Лунатик так взъелся? Нужно же было хоть раз помыть Сопливусу голову! Поттер старательно на меня не смотрел, но по тому, как побагровели его уши, я понял: он знает, о ком идет речь! От стыда и от злости спину словно окатили кипятком. Этот ублюдок посвящал моего студента в историю моего позора! И при этом почему-то называл младшего Поттера Джеймсом и говорил "мы"... - Никогда не забуду, как он вытирал сопли о мантию! Не понимаю, как Эванс может всерьез защищать вот это? Кстати как у тебя с ней? Она ведь тоже приглашена к Слизнорту. Надеюсь, ей не придет в голову притащить с собой этого носатого придурка? Она... - Она мертва, - оборвал его я, злобно оскалившись, - равно как и Джеймс Поттер, которому ты так мило это рассказываешь. Блэк резко повернулся и уставился на меня непонимающим взглядом. - Кто вы такой? - он высокомерно задрал голову, прямо как в молодости, и обернулся к мальчишке. - О чем он говорит, Джеймс? Что за бред он несет? Поттер тяжело и мрачно смотрел на него, видимо, не зная, что сказать. Я не дал ему ответить. - Нет никакого Джеймса, Блэк. Ты свихнулся, а этот мальчишка прячет тебя в заброшенном доме. Но тебе недолго осталось прозябать здесь - скоро сюда прибудут дементоры и избавят тебя от этого жалкого существования… - Сириус, не слушай его! - Поттер вскочил на ноги. - Это ложь - он уже говорил мне это! Он ничего тебе не сделает! - Как вы наивны, Поттер… Блэк не отрываясь смотрел на меня. Вдруг его лицо перекосило от ужаса. - Снейп! - ахнул он, широко раскрыв глаза. - Что ты с собой сделал, тупой ублюдок?! Ты постарел, словно… Словно.. - Словно, прошло двадцать лет, не так ли? У меня для тебя плохие новости, Блэк. - Что происходит? - он вскочил с дивана и заметался по комнате. - Где Джеймс, Ремус и Питер? Это ты убил их?! - Сириус, успокойся, - Поттер попытался схватить его за руку и усадить обратно, но Блэк со злостью вырвался. - Кто ты такой? - прошипел он. - Ты лгал мне! Ты… К моему удивлению, Поттер не стал ничего объяснять. Он спокойно отошел к заколоченному окну и принялся внимательно смотреть в него, пока Блэк сверлил его безумным настороженным взглядом. - Сириус, - сказал он совершенно беспечным тоном через какое-то время, - смотри, кажется, Луни идет по улице. Блэк, будто под гипнозом, подошел к окну, из которого нельзя было увидеть ничего, кроме рассохшихся досок. - Я никого не вижу. - Посмотри внимательно через щели - клянусь, я только что его видел! На минуту или две в комнате воцарилась тишина. Блэк стоял у окна, силясь что-то разглядеть. В конечном итоге он обернулся к Поттеру с потерянным выражением. - О, здорово, Сохатый, - сказал он с наигранным весельем, засунув руки в карманы, - я что-то подзабыл, о чем мы говорили. Он обвел глазами комнату, словно видел ее в первый раз. Заметив мое присутствие, он без интереса мазнул взглядом по моему лицу и отвернулся. - Думаю, нам пора возвращаться в Хогвартс… Слушай, Джеймс, у тебя какие-то глаза странные. Зеленые, что ли? - Да, ты уже говорил это, - устало отозвался Поттер. - Правда? А я уж и позабыл. Мальчишка отошел от окна и плюхнулся на диван. Он снял очки и принялся тереть глаза. Во всем его виде была какая-то сломленность. Я осознал, что он наблюдает эту сцену не впервые. - Нам пора, - в итоге сказал он, надев очки и обращаясь скорее ко мне, нежели к Блэку. - Уже очень поздно. Он встал. - Вот наш с тобой план, Бродяга. Я иду на разведку, а ты ждешь меня здесь. Я раздобуду еду и вернусь. Если вдруг ты проснешься, а меня не будет, вот тебе записка. Поттер вытащил клочок пергамента из кармана и протянул Блэку. В глазах безумца появилось беспокойство. - Куда вы уходите? Почему я должен остаться? Джеймс, не оставляй меня одного! Мне снятся странные сны. Будто я больше никогда не попаду в Хогвартс. Будто я - вовсе не я, а кто-то другой! Прошу, не уходи. - Тебе нечего бояться, Сириус. Я уже сто раз так делал - уходил, а потом возвращался. Разве я когда-нибудь тебя обманывал? - Н-нет… - Вот и не бойся. Подожди меня здесь и… никуда не выходи. Я вернусь так скоро, как смогу. Поттер кивнул мне, давая понять, что пора уходить. - Джеймс! Блэк подбежал к нему, как подросток, несмотря на возраст, и неловко обнял. - Возвращайся поскорее, дружище. - Конечно, Бродяга, до скорого. Эта сентиментальная сцена выглядела уродливо, но, даже несмотря на это, она вызывала у меня некоторую жалость. Поттер похлопал Блэка по плечу и быстро вышел из комнаты. Я последовал за ним, бросив последний взгляд на Блэка, который остался сидеть на том же месте и провожал мальчишку взглядом верного пса. По лестнице мы с Поттером спускались молча, также молча покидали прихожую. После того как мальчишка со скрипом повернул ключ в ржавом замке, он достал палочку и наложил на двери и на дом несколько простеньких охранных чар. Я хмыкнул. - Неудивительно, что птенец то и дело вылетает из гнезда, - я наложил чары посильнее и спрятал палочку. Поттер ничего не ответил. Мы медленно шли по ночному Хогсмиду, очевидно, оба думая о том, что только что произошло в доме. Общество Поттера никогда не казалось мне чем-то приятным, но сейчас от него прямо-таки фонило холодом и подавленностью. Мы вышли на освещенную луной дорогу. Только тогда Поттер впервые открыл рот. - Сколько вы хотите за молчание? Признаться честно, я ожидал, что он будет просить меня об этой маленькой услуге, а если я не соглашусь, начнет угрожать мне, что расскажет всем о том, что я его избил. Но четкое прямое предложение, которое он озвучил, немало меня удивило. Неужели такой подонок, как Гарри Поттер, надеялся меня просто... купить? - А сколько Гарри Поттер готов предложить за пособничество опасному убийце? - хмыкнул я. - Много. Так сколько вы хотите? Если не можете назвать цену прямо сейчас, могу дать вам время подумать. - Как это мило с вашей стороны. Вижу, я не первый, кого вы покупаете подобным образом. Только вряд ли вы сможете сделать меня богатым - настолько богатым, чтобы я позволил Сириусу Блэку продолжать прятаться в Хогсмиде, среди обычных людей. - Он не опасен. Он болен и нуждается в присмотре. К тому же, его нахождение в Хогсмиде - временное. Как только я закончу школу, я смогу забрать его к себе. Если вы сообщите властям, его опять заберут в Азкабан или казнят. Я не могу допустить этого. - Разумеется, с ним именно так и поступят. А как бы вы поступили с безумцем, который убил более десятка людей? - Он не безумец. Просто его память… она как будто стирает сама себя. Два года назад, когда он сбежал из Азкабана и добрался до Хогвартса, он ещё помнил о том, что мой отец мертв. Но уже тогда он путал события и не мог сказать, сколько времени прошло с тех пор, когда это случилось. - Как ему удалось сбежать? - Он анимаг. Ещё в школе Сириус, мой отец и Питер Петтигрю научились превращаться в животных. Сириус в собаку, Джеймс - в оленя, Питер - в крысу. А Люпин был… - Оборотнем. - Да. Я знаю, он едва не убил вас однажды. - Какая осведомленность. Блэк щедро поделился с тобой информацией. - Он рассказывал мне это ещё до того, как его воспоминания начали уничтожаться. Он говорил, что сожалеет. - Как трогательно. Судя по сегодняшнему разговору, не похоже, чтобы он сожалел. Равно как и о тех, кого он убил. - Сириус не убийца, это произошло случайно. - Это тоже он сказал? И ты поверил? - Он рассказал то, что помнил. И это правда. В ту ночь, когда моих родителей убили, никто толком не понял, что произошло. Хранителем Фиделиуса был Питер, а не Сириус - все полагали, что Темный Лорд не узнает об этом. Но Волдеморт все равно нашел моих родителей. Сириус не знал, что их предали, и начал искать Питера, чтобы предупредить. Но когда нашел, Петтигрю напал на него. Тогда-то Сириус все понял, но было поздно. Между ними завязалась драка. В один момент Сириус бросился Бомбардой… Ну, и вы поняли. Петтигрю погиб, а вместе с ним ещё куча маглов. У Сириуса случился срыв. Смерть моего отца, предательство и Азкабан стали для него слишком тяжёлой травмой. Его память начала изживать плохие воспоминания, а вместе с ними - и саму его личность. После того, как он сбежал из тюрьмы, он стал забывать о днях, проведенных в Азкабане… пока и вовсе не забыл, что был там. - И давно он зовет тебя Джеймсом? - С лета прошлого года. Когда мы впервые увиделись, он ещё знал, что я - Гарри. Но потом он стал путаться. Какое-то время я не обращал на это внимания. Но потом все стало ухудшаться, и он перестал отличать меня от моего отца. Все время пока Поттер говорил, он старался казаться взрослым и сдержанным. В один момент он тяжело вздохнул, моральные силы кончились, и его прорвало. Он быстро заговорил: - Болезнь прогрессирует. Я ничего не могу поделать. Он откатился в своих воспоминаниях в юношеские годы и больше ничего не помнит! Я находил врача - нам пришлось совершить преступление и стереть ему память… - Кому - нам? - Нам с Гермионой. Она вложила доктору ложные воспоминания о полоумной старухе, которую он якобы лечил. Мы боялись, что он нас выдаст. Врач прописал лечение, но Сириус не принимал таблетки - он постоянно их терял или забывал выпить! А тем временем ему становится все хуже - болезнь уничтожает его прожитую жизнь, и он превращается в ребенка. Он постоянно стремится в Хогвартс - он думает, что там его ждут Ремус и Питер, а мои объяснения, что все не так, до него не доходят! Он много раз сбегал из дома и бродил по окрестностям. Его видели издалека, его могли поймать! Но мне до сих пор везло - я всегда находил его и возвращал домой. Но однажды он попадется, обязательно попадется - и я не смогу его спасти... - Поттер, ты идиот. Скоро Блэк не будет помнить, кто он такой, и станет совсем неуправляем. Ты не сможешь запереть его в комнате, он станет опасен сам для себя. Почему ты до сих пор не сдал его в Мунго? - Мне никто не поверит: все думают, что Сириус - убийца. Никто не станет с ним возиться. - А с какого черта ты с ним возишься? - Я… я не могу его бросить. У него никого, кроме меня, нет. Он друг моего отца, он мой крестный… Я нужен ему, понимаете? Он думает, что я - это Джеймс. Когда я прихожу, он радуется мне, как собака. Он готов умереть за моего отца - я уже давно перестал разубеждать его в том, что я - это не он. Теперь вся его жизнь зависит от меня, я не могу так просто предать его. Но если бы вы знали, как я устал. Он постоянно рассказывает мне одно и то же, он упрям, он не слушает меня и не читает мои записки. Он совершенно о себе не заботится - он не помнит, когда последний раз ел, пил или мылся. Иногда он целые дни проводит в образе пса, что сказывается на его состоянии не лучшим образом. А МакГонагалл с Дамблдором с каждым днем все сильнее закручивают гайки - если меня исключат, мою палочку сломают, а меня самого отправят к тете с дядей. Тогда о Сириусе будет совсем некому позаботиться, и он умрет от голода или в Азкабане. Поттеру было совершенно плевать на то, что я по этому поводу думал - он просто выговаривался, и слова лились из него нескончаемым потоком, который он был не в силах остановить. Казалось, он был даже рад моему случайному свидетельству - раз я знал самое страшное, значит, мог знать и все остальное. И Поттер охотно выворачивал передо мной свою душу, извлекая из ее недр свои страхи и признания в малодушии. Его бравада слетела с него, как шелуха. Передо мной был сопляк с комплексом спасителя, который взвалил на себя неподъемную ношу и теперь, задыхаясь под ее тяжестью, все равно не мог с ней расстаться. Признаться, мне было его жаль. Когда Поттер вывалил на меня большую часть своих переживаний, он выдохся, и опустошенный своей исповедью, замолчал. Какое-то время мы шли молча. - Кому принадлежит дом? - спросил я, вспомнив заколоченные досками окна, из-за которых в комнате Блэка царила вечная ночь. - Одному волшебнику. Он знает правду, но закрывает на это глаза - я плачу ему очень высокую аренду. Поттер снова замолчал. - Вы же не расскажете о том, что я прячу его здесь? - он посмотрел на меня заискивающе. - Вы правы, я не могу предложить вам богатство Малфоев, но речь идет о весьма внушительной сумме… - Тупица, ты и так разбазарил уже огромное количество денег и все без толку! Если ты так и будешь осыпать золотом каждого встречного, после школы, вероятнее всего, вы с Блэком оба сдохнете с голода! Блэк не может остаться в Хогсмиде - и точка! - Хотите отомстить ему за все, что он сделал вам вместе с моим отцом? - Фу, Поттер, как мелочно! К твоему сведению, жизнь давно сделала это за меня. Твой ненаглядный крестный по уши в дерьме, из которого ему уже никогда не выбраться. Если ты намерен отправиться вслед за ним - милости прошу. Мне даже не потребуется отнимать у тебя последние деньги, чтобы твоя жизнь пошла под откос. В предрассветном тумане мы вошли во двор замка и начали подниматься по ступеням главного входа. - Так чего же вы хотите? Я не нашелся, что ответить. Едва ли я знал, чего хотел - мое неистовое желание поймать убийцу умерло в тот момент, когда Блэк высматривал Люпина через заколоченное окно. Теперь же, когда он был как никогда в моей власти, азарт бесследно пропал. Приволочь в министерство имбецила, а не преступника, который даже не помнил, за что его осудили, было весьма сомнительным подвигом. Но и оставлять все, как есть, было невозможно. Поттер не справлялся. Оставить его разбираться с этим самому было все равно, что столкнуть его с края пропасти. Его малолетние друзья-недоумки несильно помогали ему в этом деле. Был вариант обратиться с этой проблемой к Альбусу. Но у меня был плохой опыт с участием Дамблдора в подобном деле - четырнадцать лет назад он не спас мать Поттера, хоть я и просил об этом. - Помнишь, я предупреждал, что не стану тебе потворствовать? - Да, - мальчишка еле стоял на ногах от усталости и был не в состоянии со мной спорить. - Вот и славно. Решение о судьбе Сириуса Блэка останется за мной. Я озвучу его тебе в ближайшее время. До этого момента я запрещаю тебе соваться в Хогсмид без моего ведома. Это ясно? - Да. - Превосходно. А теперь иди спать. Поттер смиренно развернулся и поплелся в свою башню. Вдруг я вспомнил кое-что. - Эй, Поттер! - мальчишка обернулся. - Как тебе удавалось пробраться в Хогсмид мимо ворот и главного входа? - А, это… Через тайный ход, который ведет в "Сладкое королевство". Под Хогвартсом есть туннель. Мой отец с друзьями открыли его, когда учились в школе. Я невозмутимо смотрел ему вслед, отстраненно думая о том, что потомственными бывают не только маги, но и прохвосты.