Предел дозволенного

- Господин директор и преподаватели ожидают профессора Снейпа в классе Защиты, сэр. Сообщив донесение, домовик деловито поклонился и с тихим хлопком исчез. Я ощутил раздражение. Никто из бывших коллег даже не удосужился прислать мне Патронуса - вместо этого они поручили оповестить меня домовому эльфу. Что ж, это было весьма показательно. Друзей в Хогвартсе у меня не было. В то утро перед допросом настроение у меня было что ни на есть циничное. Все, что мне нужно было сделать - лишь убедительно солгать. Я понял, что продолжу делать это до тех пор, пока ложь будет приносить мне пользу. Я был один против всех. Один против всего магического мира, который презирал и порицал мне подобных. Раз уж я был отвергнут волшебной расой и лишен права на полноценную жизнь, разве мне не стоило плевать на их нравственные границы и запреты? Я считал, что стоило, и плевал - и на запреты, и на предстоящее слушание, и на своих лицемерных коллег. На всех, кроме Гарри. Класс Защиты выглядел несколько иначе. Столы были отодвинуты к стенам. Преподаватели сидели за ними полукругом как зрители римского цирка и смотрели в центр комнаты, где стояли два стула. Незнакомцев среди них не было, что показалось мне хорошим знаком. Это означало, что Амбридж еще не решилась сообщить о своих подозрениях в министерство. Гарри уже был здесь. Он сидел на одном из стульев в центре, как я и ожидал, молчаливый и мрачный. При моем появлении он даже не шелохнулся, продолжая сидеть со скрещенными руками и не поднимая глаз. В нашем положении любые приветствия были нежелательны - я мысленно похвалил его за это. В центре полукруга восседал Альбус вместе с Амбридж, которые, судя по всему исполняли на этом домашнем слушании роли судей. Неяркий отблеск привлек мое внимание. Одного внимательного взгляда оказалось достаточно, и все мои надежды разом померкли. На столе стоял пузырек с сывороткой правды. Это был конец. Я намеревался бороться до последнего, но обмануть Веритасерум было невозможно. Ощущение витающего в воздухе всеобщего недоверия и ненависти окутывало меня со всех сторон, как ядовитые испарения. Мой разум захватила паника, окружавшие меня предметы поплыли перед глазами. Я покрылся липким потом, представляя, что произойдет здесь через несколько минут. И если я с помощью Окклюменции смогу обмануть зелье, Гарри выложит все, как на духу. Погибель была неотвратима. - Северус, присаживайся, - Альбус указал мне на свободный стул рядом с Гарри. Я сел без единого слова. - Я удовлетворил просьбу Долорес побеседовать с тобой и с Гарри по поводу… некоторых инцидентов, которые произошли в последнее время. Мне казалось, что было бы достаточно приватного разговора с каждым из вас. Но Долорес настояла на присутствии свидетелей. - Совершенно верно, - Амбридж улыбнулась своей фирменной слащавой улыбкой. - Я уверена, что преподаватели должны знать, кто работает вместе с ними. А самое главное - кто работает с детьми… - Словом, мы хотим услышать правдивые ответы на вопросы, которые вам зададут. Так как это не судебное разбирательство, и ни один из вас не под арестом, я считаю применение сыворотки правды необязательным… Амбридж возмущенно задохнулась. - … но мы считаем, что будет не лишним, если ты ее примешь, Северус... чтобы ни у кого не возникло сомнений в твоих словах. Конечно, ты можешь отказаться, и это ни в коей мере не будет считаться доказательством вины, - внезапно Альбус опустил свои половинчатые очки и посмотрел на меня в упор поверх них, - однако я очень рекомендую тебе это сделать. Я понял, что должен дать ответ прямо сейчас. Мои мысли спутались в хаосе метаний. Согласиться? Или отказаться?.. Если откажусь, то возбужу еще больше подозрений. Они и так все заведомо настроены против меня. А если соглашусь? Что тогда? Сумею ли блокировать действие сыворотки или провалюсь? Альбус настаивает. Он что-то знает… Либо подозревает меня, либо хочет помочь. Черт его знает. Сблефовать? Сделать вид, что соглашаюсь? А что насчет Гарри? - Разве давать показания под сывороткой буду только я? - Да, - Минерва покровительственно взглянула на своего студента. - В данный момент мы защищаем интересы мистера Поттера. Нет смысла допрашивать его с Веритасерумом. Я взяла эту сыворотку у тебя в кабинете. Не волнуйся, мы не будем задавать вопросов, не относящихся к делу. Поэтому, если тебе нечего скрывать… Она считала меня виновным, я видел это. И все же, судя по дрожи в ее голосе, ей было меня жаль. Я мысленно простил ее за это и пожалел, что она не перепутала склянки и не принесла по ошибке какой-нибудь яд. Я молча встал и протянул руку. Амбридж недоверчиво прищурилась и отдала мне пузырек с сывороткой. Несомненно он был мне знаком - даже этикетка была подписана моей рукой. Это было очень хорошо сваренное, действенное зелье. Я открутил пробку и трясущейся рукой поднес ко рту стеклянное горлышко. Как я и ожидал, у зелья не было ни вкуса, ни запаха. Несколько капель скатились в желудок, как вода. Я сосредоточился и принялся ждать, когда меня накроет невероятное чувство легкости, которое подавит мою волю и развяжет язык. Секунды капали одна за другой, но ничего не происходило. Я все ждал волшебного действия сыворотки, но оно все не наступало. Не понимая, что происходит, я обвел присутствующих недоуменным взглядом, остановившись на Альбусе. Тот взирал на меня серьезно, почти торжественно. Но в глазах у него плясали насмешливые искры. И тогда я понял. - Что ж, думаю, зелье уже действует, - Амбридж довольно хлопнула в ладони. - Начнем с простого. Вам знакома эта сыворотка? А также кто ее изготовил и когда? - Да, - тут же ответил я бесцветным голосом, едва она успела закончить вопрос. - Изготовитель - Северус Снейп. Сыворотка сварена четыре года назад. Кажется в феврале. Похоже эффект зелья превзошел ожидания Амбридж. Она набрала в грудь как можно больше воздуха и расправила плечи. - Вам доводилось применять ее ранее? - Это не имеет отношения к делу, Долорес, - тут же вклинился Альбус, но я уже отвечал: - Два раза. Четыре года назад принимал лично. Два года назад подлил незнакомцу в "Кабаньей голове" за игрой в карты. Все ожидаемо ахнули. Признание в этом ничтожном, но подлом преступлении только подогрело всеобщее возмущение - я удовлетворенно нашел его отражение в лице у каждого. Не было никакого незнакомца и никакого нечестного карточного выигрыша. Я просто делал то, чего от меня ждали - сдавал себя. - Занимательно, - Амбридж даже разрумянилась от восторга. - Перейдем к делу. Вам хорошо знаком юноша, который сидит справа от вас? - Да. Гарри Джеймс Поттер. Семнадцать лет, студент седьмого курса, Гриффиндор. - Прекрасно. Какого рода отношения вас связывают с этим студентом? Я на некоторое время замолк. В вопросе было мало конкретики. Настоящей сыворотке правды требовалось время, чтобы заставить меня ответить максимально точно. - Формальные. И личные. - Личные? Что вы имеете в виду? Я сжал зубы, будто не желая отвечать на вопрос. Но после недолгого раздумья произнес, расчетливо взвешивая каждое слово: - В течение полутора лет я был объектом романтических чувств Гарри Поттера и подвергался домогательствам с его стороны. Сказав это, я на мгновение закрыл от стыда глаза. По комнате пронесся недоуменный шепот. "Немыслимо!" - ахнул кто-то сбоку от меня. Минерва нервно сжала кулак, и на ее худой руке вздулись жилы. Я покосился на Гарри. Одного встречного взгляда мне бы хватило, чтобы поддержать его и попросить прощения. Но он сидел не двигаясь. Услышав мои слова, он побледнел. Но даже не взглянул на меня. Всеобщее замешательство длилось некоторое время, но быстро стихло. Присутствующие жадно следили за следующим актом пьесы, которая разворачивалась у них на глазах. - Что вы понимаете, кхе-кхе, под домогательствами, профессор Снейп? Лица некоторых преподавателей были пунцовыми. В моем, наверняка, напротив - от напряжения не было ни капли крови. - Под ними я понимаю признания в любви. Насильственные прикосновения, на которые я не давал разрешения. Попытки поцелуев. Амбридж хихикнула, но тут же вновь приняла серьезный вид. - Мы бы хотели узнать все обстоятельства подробнее. Когда вы впервые заметили эти, так называемые, знаки внимания, которые ваш студент начал оказывать вам? Мне вспомнилось многое. Робкие попытки ухаживания, страх быть отвергнутым и осмеянным, мое недоумение и до определенного момента - моя полная слепота в отношении Гарри и того, что с ним происходило. Из прошлого потянуло горечью и какой-то сладкой невыносимой ностальгией от ощущения, что это никогда уже не повторится, и подобную влюбленность мне уже не пережить. Я не смог точно определить, когда все это началось, потому безразлично ответил: - В сентябре прошлого года. - А когда мистер Поттер признался вам в любви? - Спустя несколько месяцев. Кажется, в марте. Я точно не помню. В устах Амбридж вопросы о любви Гарри звучали так, будто речь шла о какой-то бюрократической инициативе или о хозяйственных проблемах Филча. Меня коробило от одного факта, что ей хватало наглости произносить такие вещи вслух. Сама Амбридж, к несчастью, не чувствовала никакого дискомфорта. Ее короткий и приплюснутый как у мопса нос беспрерывно крутился от меня к Гарри и обратно. - Итак, мистер Поттер, вы подтверждаете слова профессора Снейпа, что грубейшим образом нарушали субординацию и посвящали его в свои неприличные тайны? Гарри был бледен, как мел, и настолько подавлен, что почти заторможен. Получив прямой вопрос впервые за все это время, он убрал руку от лица, на которую опирался, откинулся на спинку и коротко ответил: - Да. - Что? Не расслышала вас. - Да! - Нужно говорить "Да, подтверждаю", молодой человек. Ладно, продолжим. Амбридж сделала какую-то пометку на листе бумаги и снова обернулась ко мне. - Мистер Поттер когда-нибудь намекал вам на свое секуальное влечение по отношению к вам? - Нет. - Он когда-нибудь предлагал вам сексуальные отношения? - Нет. - Быть может, предлагал вам деньги или какие-то услуги за секс с ним? - Нет! - Хм, вы сами когда-то предлагали ему это?.. - Нет, никогда. - У вас были сексуальные отношения какого-либо рода? - Нет. - Спасибо, Долорес, я думаю, суть более чем ясна, - Минерва раздраженно махнула рукой, желая прервать бесконечные вариации одного и того же вопроса, на который Амбридж так или этак пыталась получить желаемый ответ. Не выходило. Великая инквизиторша злилась. - Попробуем узнать на тот же счет мнение мистера Поттера. Гарри, милый, - она внезапно умильно просияла, - пойми, тебе сейчас уже ничего не грозит. Этот человек, который сидит рядом с тобой, уже ничего не сможет тебе сделать. Если в прошлом с тобой произошло что-то дурное, и твоей неопытностью и наивностью кто-то воспользовался… Поверь, ты можешь быть с нами совершенно откровенным. Мы все здесь на твоей стороне. Она заискивающе заглянула ему в глаза и выдержала паузу. Гарри все так же смотрел перед собой и как будто совсем не интересовался тем, что происходило. - Гарри, слова профессора Снейпа - это правда? Скажи нам. Даже если между вами что-то было, никто не станет осуждать тебя. Это была топорная и крайне наивная ложь. Гарри лучше любого другого знал, что все, что он скажет, будет так или иначе использовано против него. Он ответил не раздумывая. - Да. Это правда. - Неужели? И ты никогда не предлагал ему выйти за пределы дозволенного? Разве ты никогда делал профессора героем своих фантазий?! - Я протестую! - зарычала Минерва и стукнула кулаком по столу. - Нас не интересуют никакие фантазии участников собрания. Это к делу никак не относится. Вы обещали, что мистер Поттер будет проходить по этому делу исключительно как свидетель. Я не позволю над ним измываться! - Давайте соблюдать последовательность допроса, - мягко сказал Альбус. - Наше дело получить полную картину и принять решение. А не вникать в частную жизнь студентов и коллег, если та не противоречит закону и правилам. Амбридж насупленно пошуршала бумажками. - Итак. Профессор Снейп. Расскажите, какова была ваша реакция, когда мистер Поттер сообщил вам о своем особом отношении? - Крайне негативная. Я был в замешательстве и неприятно удивлен. - Вы пытались пресечь, дальнейшие попытки наладить с вами контакт? - Да. - Они увенчались успехом? - Нет. Не сказал бы. - Эм, прошу прощения, - Флитвик неожиданно поднял руку, - коллеги, у нас есть свидетель по этому делу. - Свидетель? - Да-да. Моя студентка, Эмма Мердли передала мне разговор между профессором Снейпом и мистером Поттером, который она слышала однажды. Не знаю, насколько это важно, но если коллеги желают услышать… - Да-да, желаем! Позовите! - послышалось со всех сторон. Флитвик щелкнул пальцами, дверь распахнулась и вслед за эльфом в класс Защиты вошла девчонка-пятикурсница. Испуганно оглядываясь по сторонам, она силилась понять, что здесь происходит. - Мисс Мердли, - Флитвик вытянулся над столом насколько позволял его рост. - Мы ненадолго вас задержим. Вы помните разговор, о котором рассказывали мне несколько дней назад? Девчонка кивнула. - Воспроизведите его, пожалуйста, точно так же для нас, и можете быть свободны. Мердли с опаской посмотрела на меня. Затем собравшись с силами выдала: - Я… я ничего не знаю. Я просто слышала однажды, как профессор Снейп разговаривал с Гарри. Во дворе на улице. Я вовсе не подслушивала, я просто искала Гарри… - Мы поняли, мисс Мерли, так что сказал профессор Снейп? - Он… Он сказал, что так больше продолжаться не может. - И? - Это все. Сказал, что так продолжаться не может, а потом я их отвлекла. А еще мне показалось, - в этот момент она посинела от ужаса, - будто профессор Снейп угрожал Гарри. - Это все? - Да. - Благодарю, мисс Мердли, вы нам очень помогли. Можете быть свободны. Мердли бросила на Гарри полный тоски и печали взгляд и на нетвердых ногах удалилась все так же в сопровождении домового эльфа. Амбридж хмыкнула. - Это можно истолковать как угодно. Впрочем хорошо, что мы услышали. Идем дальше. Мистер Снейп, вы каким-либо образом были причастны к увольнению профессора Лавджоя? - Нет, - вновь ответил я, и на этот раз это была чистая правда. - Ладно. Хм, у меня осталось к вам еще некоторое количество вопросов… - Дорогая Долорес, - Альбус устало поднес к глазам ее список, - я рад, что вы так ответственно подошли к этой задаче. Но я считаю, что остальные вопросы не имеют существенного значения в этом деле. Если мы все хотим освободиться до вечера, давайте потихоньку завершать процесс и выносить решение. Лично у меня есть три важных вопроса к профессору Снейпу. Вы позволите? Амбридж, не поднимая глаз, недовольно надула губы. Альбус принял это за согласие. - Северус, ты когда-нибудь совершал по отношению к Гарри какое-либо сексуальное насилие? Я выдохнул и от чистого сердца произнес: - Нет. - Ты когда-нибудь причинял ему физическую боль? - Да. Возможно. - Поясни, пожалуйста. - Два года назад я ударил его в порыве ярости. - Ты раскаиваешься в этом? - Да. - Хорошо. Инцидент требует отдельного рассмотрения. Если Гарри хочет получить какую-либо компенсацию или разбирательство, он может обратиться ко мне позже. Я удовлетворю его просьбу. И последний вопрос, касательно сегодняшнего дела. Северус, ты когда-нибудь угрожал мальчику? Или быть может, шантажировал его его же признанием? - Да, я неоднократно угрожал Поттеру отчислением, если он продолжит пропускать мои занятия и нарушать правила Хогвартса. Нет, я никогда не шантажировал его. - Что ж, все ясно. Я думаю, пришла пора вынести вердикт по нашему слушанию и проголосовать. Кто считает, что профессор Снейп виновен в совращении и насилии над Гарри Поттером? Я обвел глазами класс. Странная перемена произошла с присутствующими за время допроса. Полные негодования и ярости в начале заседания коллеги сидели теперь притихшие и мрачные. Стыдливо переглядываясь или вовсе не решаясь смотреть кому-либо в глаза, они молчали, погруженные в тяжкие думы. Ни одна рука не взметнулась ретиво вверх. Никто не осмелился признать меня виновным. - Кто считает, что профессор Снейп невиновен? Опять-таки никто победно и истово не выбросил руку над головой. Профессора поднимали руки нехотя и тяжело, словно признавая свое поражение и негодуя, что их поставили перед подобным выбором. - Я думаю, вердикт очевиден… - Я протестую! - взвизгнула Амбридж в бессильной злости. - Это же полный абсурд! Разве вы не видите?! Эти двое сговорились! Они обвели нас вокруг пальца! От и до - все абсолютная ложь! Это самый настоящий трюк, театральная постановка! - Ну, хватит! - проговорила Минерва, поднимаясь и грохотом задвигая за собой стул. - Это вы убедили нас в виновности Северуса и заставили свидетельствовать против него. Какой позор! Из-за вас мы чуть не уничтожили его репутацию! - Да что там репутацию… Добрые дружеские отношения и доверие навсегда порушены. И это после стольких лет совместной работы! - Спраут сокрушенно прикрыла глаза рукой. - Вы даже не представляете, какой урон вы нанесли атмосфере в нашем коллективе. - Очень маловероятно, что показания профессора Снейпа окажутся ложью, - Альбус сгреб со стола пузырек с Веритасерумом, и тот через мгновение исчез в широком кармане его мантии. - Клянусь, я пока ещё не встречал людей, которым удавалось противиться действию сыворотки. Я вполне могу допустить, что профессор Снейп собирался сказать нам неправду. Но того, что он сварил некачественное зелье - никогда. Старик безмятежно поправил очки, и глаза его вновь насмешливо сверкнули.