***
—Браво, Сальери, браво. Вы, наконец, выучили полностью слова «Victime de ma victoire», с чем я Вас поздравляю, — похлопал Аттья. — Фло, ты свободен. Жди появления Микеле, если он вообще соизволит прийти. Маэва, сколько времени? — 9:46. — Маэва, вот скажи мне, почему ты никогда не опаздываешь, а эти… эти… эти вечно приходят не вовремя? Маэва лишь улыбнулась. — Ждем еще 5 минут. Не придут — звоним Нуно и Диан. У нас будут новые Моцарт и Констанция. Итак, Маэва засеки мне ровно пять минут, пожалуйста. — Они придут! — забеспокоилась девушка. — Я буду рад, если они придут. Но когда? Маэва ничего не могла сделать, она грустно засекла пять минут и села на кресло для зрителей. Неожиданно Дов подсел рядом и начал пристально наблюдать за часами на руке девушки, сказав только одно слово: «Надоело!»***
Наконец-то Клэр приезжает на работу. Часы показывают 9:50. Девушка потихоньку проходит через турникет, стараясь не разбудить спящего охранника, и мчится репетировать. А около сцены уже происходит что-то интересное: Дов отсчитывает последнюю минуту. Клэр прибежала, когда он уже произнес число 43. Внезапно дверь снова открывается, и «влетает» Микеланджело. — Я не верю своим глазам! Кто это? Солаль, ты знаешь кто? — спросил Дов, указывая на итальянца. — Мелисса, а ты знаешь, кто эта девушка? Клэр взглянула на Микеле. Он улыбался. Его эта ситуация веселила. — Ты еще и улыбаешься? — терпение Дова заканчивалось. Итальянец с трудом скрыл улыбку. Клэр, глядя на него, тоже невольно улыбнулась. — Тебе тоже весело? Ах, ну да, это же так забавно, — это была последняя капля, Дов не выдержал. — Поднимайтесь на сцену. Оба и быстро. Микеле посмотрел на Клэр. Она тоже ничего не понимала. Не понимала, что же их вскоре ждет. — Я что, не понятно говорю? Быстро на сцену! Провинившиеся залезли на сцену и с удивленными лицами глядели на продюсера. — Остальные, садитесь в первые ряды, будем решать, что делать с «этими», — Дов кивнул в сторону Микеле и Клэр. «Остальные» дружно переползли на первый ряд. — Итак, у нас есть один итальянец, вечно опаздывающий, а также француженка, нисколько не пунктуальней первого. Решается их судьба. Что же нам делать с подсудимыми? Начнем с тебя, Фло. Мот, оказавшийся опять первым, взглянул сначала на Микеле, которого ситуация веселила, а затем на Клэр, у которой, в принципе, все происходящее тоже вызывало бурю положительных эмоций. Проанализировав парочку, Фло изрек мудрую фразу: «Ничего». — Нет, это не вариант. Маэва, Мелисса, девочки, у вас какие мысли? Девочки переглянулись, посмотрели на подругу, стоящую на сцене, и ничего не ответили. — Все с вами понятно, дамы. Ну, Солаль, ты-то должен мне сказать, как поступить? — А давайте их помилуем! — ответил Со, улыбаясь виновникам. Они ответили ему тоже улыбкой — Нет, это тоже не вариант. Мы должны отучить их опаздывать — В конце концов, может, Солаль и правда прав? — скромно произнесла Клэр. — Цыц, суслик. Слово ответчику никто не давал, — отрезал Дов. — Вы опаздываете вечно, прощать уже надоело… Неожиданно дверь открывается и входит довольный Мерван. — Его тоже на скамью подсудимых! — запротестовал Микеле. — Какая еще скамья? Какие подсудимые? — удивился Рим. — Микеле, цыц. Мерван, сядь в первые ряды и скажи мне, ты любишь непунктуальных людей? — спросил Дов, глядя на счастливого донора. — Ну, не особо, а что? — не понимая подвоха, заинтересовался клоун. — Пока что ничего. Тогда скажи мне, Мерван, как нужно наказывать людей, которые опаздывают? — А, я понял. Вы опять опоздали, — улыбнулся Рим стоящим на сцене. — Мерван, я тебя спросил! — А давайте их помилуем! — ответил донор. Солаль заулыбался. — Ладно, забудь, Мерван. Тогда придется воспользоваться моей идей, — теперь уже улыбнулся Дов. Клэр опять взглянула на Микеле. Он перестал светиться от счастья, но не похоже, что особо испугался. — С сегодняшнего дня, а точнее — с завтрашнего, — начал Аттья, — ты, Микеле, будешь обязан будить Клэр каждый день, а ты, Клэр, будить Микеланджело. Вы оба будете будить друг друга. Каждый день. — Ну, хорошо. А если я ее не разбужу? — Микеле снова заулыбался. Клэр кивнула, присоединившись к вопросу. — Вы помните, во сколько начинается репетиция танцоров? — В 4 часа, если мне не изменяет память, — ответила Клэр. Теперь Микеле кивнул, подтверждая, что он помнит. — Если вы опоздаете, то будете петь песни для танцоров. Вам репетиция, и им будет интересней под живое выступление танцевать, — Дов широко улыбнулся. — Если опаздывает Клэр — репетирует Микеле, опаздывает Микеле — Клэр. Опаздываете оба — репетируете вместе. Все просто, господа. Клэр еще раз взглянула на брата по несчастью. Тот стоял, хлопая глазами и обрабатывая информацию, которую только что услышал. «Какие у него длинные и красивые ресницы», — не без удивления заметила девушка. Тишина зависла в воздухе. — Я согласен, — внезапно произнес итальянец. — Я не спрашивал твоего согласия, Микеле, — усмехнулся Дов. — Считай, что это приказ. В воздухе снова возникла тишина. — А я хочу есть, — неожиданно воскликнул Мот. — Можешь сходить поесть, Фло. Клэр, спускайся, а Вы, Моцарт, берите микрофон и исполните нам, пожалуйста, Tatoue-moi. И улыбнитесь, такое лицо нужно будет на Je dors sur des roses демонстрировать, — подмигнув Микеле, Дов расположился в кресле.