Сборник "Сны-видения": Oneus

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

       Холод пришёл внезапно, ледяной дождь сменился секущими плетьми снега, и Хванун зябко передёрнул плечами, костеря негодяя, из-за которого машину пришлось отвозить на автосервис, несколько часов торчать в полицейском участке, а потом в лёгкой кожаной куртке на перекладных добираться на работу.        Родители разводятся, и хоть он не маленький мальчик, ему больно осознавать, что семья распадается. Недавно похоронили дедушку и ведутся споры о наследстве с внезапно объявившимся наследником, о котором прежде никто не слышал. У двоюродной сестры депрессия из-за замершей беременности и муж в реанимации. Квартиру Хвануна недавно затопили и началось судебное разбирательство.        Будто всё специально. Словно рог изобилия от души сыплет ему на голову всеми невзгодами и проблемами, копившимися в течение года, и наконец вывалившимися сразу в декабре. Такой кучей, что Хванун натурально задыхается. Будто на работе проблем мало, чтобы одна сплошная чёрная полоса норовила превратиться в бездонную задницу зебры-жизни.        Город с погодой словно бьются в едином ритме, пытаясь сломать его. Проливая невыплаканные осенью слёзы, превращая их в осколки льда в воздухе, они будто сговорились испортить и без того подпорченное настроение Хвануна. Будто суматошного конца года с отчётами и проверками ему мало.        В вечернем офисе почти пусто, а Хванун всё стоит у огромного окна и пытается решить, стоит ли выходить в стынь, вызвать ли такси или проще будет остаться в офисе до завтра. Вдруг погода исправится? Он ненавидит зиму, потому что бесконечно мёрзнет, если требуется находиться на улице дольше пяти минут.        Новогоднего настроения как не было так и нет, ещё и ремонт машины выльется в копеечку, которую не факт, что оплатит тот обормот, оставивший глубокую борозду и разбитые фары после своего «мастерского вождения». Вот уж кто обезьяна с гранатой — так это вот такие пафосные придурки, которые других за людей не считают.        Хванун решает подозвать такси и уже несколько минут трясётся на холодном ветру, терзающем кожу. Даже завалявшийся в кабинете шарф плохо спасает от злобных порывов, норовящих выгрызть куски стылыми зубами. Хванун тоскливо смотрит на ларёк с горячими напитками и спешит к нему, хлопая себя по карманам и с ужасом понимая, что кошелёк либо потерялся, либо остался в автосервисе. Или в полицейском участке, теперь ещё и карты нужно заблокировать.        — Чёрт, — стонет Хванун и тяжко вздыхает.        Ничего не остаётся, как вернуться в офис. Чтобы разогреться он тщетно дышит на ледяные пальцы и готов швырять вещами в стену, потому что это ничерта не помогает, а спать на диване в офисе — такое себе удовольствие.        Хванун стоит перед дверью в кабинет в полутьме офиса и понимает, что замёрз настолько, что пальцы не слушаются, и дверь кабинета сразу открыть не выйдет. Он дрожит и смаргивает злые слёзы. Не день — а катастрофа. Можно он уже закончится?        — Так теплее? — спрашивает Гонхак, накрывая его своим тёплым пальто и обняв руками поверх. Хванун почти не дышит, пытаясь понять, что начальник охраны делает в столь поздний час в офисе.        Но тёплая щека Гонхака прижимается к его ледяной, дыхание оседает на губах, хотя по логике вещей Хванун не должен его чувствовать, но горячие пальцы на животе не способствуют улучшению мышления. Он дрожит в руках Гонхака, душа рождающиеся всхлипы, словно ему снится кошмар.        — Всё будет хорошо, — зачем-то говорит Гонхак, и Хванун прикрывает глаза, считая, что слова Гонхака — это пророчество судьбы.        Сердце Хвануна обрывается вниз, когда Гонхак осторожно, робко касается его щеки губами. Гонхак верит в свои слова. Осталось поверить в себя. И Хванун разворачивается в его руках, заглядывая в его глаза с тёплыми искрами на дне. Гонхак целует осторожно и будто на пробу, а Хванун согревается так стремительно, что его даже потряхивает. Кажется, начинается светлая полоса.