☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼
Хванун почти привык жить в темноте. Он привык к одиночеству и тому, что приходят к нему редко, лишь когда нужда заставляет обратиться за его знаниями и умениями. Просьбы, с которыми обращаются к нему, обычно просты и едва ли не копии одна другой. Но звонкая монета позволяет спокойно жить и не голодать, и кто он такой, чтобы лезть со своими нравоучениями. Он с детства знал, что его взгляд не такой, как у других, но то, насколько он иной, Хванун понял только лет в шестнадцать, когда похотливый извращенец попытался взять его силой, да так и застыл каменным изваянием с выпученными глазами и перекошенным ртом. Хванун так испугался, что не смог придумать ничего лучшего, чем ударить по замершей фигуре ногой. Та рассыпалась на него удушающей пыльной волной, забивая лёгкие. Как он тогда вернулся в дом, он не помнит до сих пор. Но ужас пережитого преследует его до сих пор, являясь во снах. Он немного экспериментировал, чтобы понять, когда его глаза способны воздействовать на живое, долго рыдал над случайными жертвами и пытался смириться со своим проклятием. Никто не объяснил ему, кто он, никто не сказал, что это. Он нашёл всё сам, но так и не понял, как просто тяжёлый взгляд ребёнка смог переродиться в смертельный взгляд Медузы Горгоны, обращающей в каменные статуи, которые при определённом эмоциональном фоне он мог разбить в пыль. Взгляд не поддавался контролю, он перепробовал линзы и очки, но его спасением стала простая чёрная кружевная лента из сундука бабушки, которую он шутливо накинул на глаза, окончательно отчаявшись отыскать решение. Случайно попавшая в поле зрения залетевшая в дом синица присела на оленьи рога и задумчиво чирикнула, так и не обратившись в камень, хотя Хванун успел похолодеть. С того момента он не жалел, что остался в домике бабушки, которая передала ему дар магии. Он мог зарабатывать на жизнь и теперь почти не бояться причинить вред. Но всё равно предпочитал не смотреть на клиентов, когда начинал ритуалы, опасаясь неконтролируемого всплеска, который вряд ли что-то сумеет остановить. Он не думал, что сможет полюбить. Не думал, что его смогут полюбить. Он вообще не верил в то, что можно любить просто так, но когда ему сказали открыто, он закрылся в доме и несколько дней не показывался наружу, пытаясь осознать слова, подкреплённые робкими тёплыми прикосновениями к руке. Он не верил, что его можно полюбить, но Гонхак доказал обратное. Поцелуи оказались приятными, как и окутывающее тепло прикосновений. Ему впервые со дня смерти бабушки стало тепло, не было привычной стыни внутри, от которой он промерзал до костей даже в самый лютый зной. Засыпать в руках Гонхака оказалось не менее приятным, чем целовать. Хванун привык просыпаться до рассвета, но сейчас ему так хорошо, что решив понежиться ещё немного, он снова засыпает, убаюканный теплом и негой, поселившейся под кожей. Просыпается он от нежных поцелуев и открывает глаза, улыбаясь первому в своей жизни пробуждению с кем-то. Улыбка медленно сползает с лица, когда он понимает, что мир не расчерчен кружевом тьмы лежащей на глазах повязки. Без неё чётче видны крапинки на радужке чужих глаз. Сердце останавливает бег, кровь застывает в жилах, и он спешно жмурится, ощущая, как из глаз струятся горячие слёзы. — Посмотри на меня, — шепчет Гонхак, и Хванун снова перестаёт дышать. Он не должен слышать низкий голос с богатыми обертонами. Гонхак должен был окаменеть, как и все, кто попадал под его взгляд, но тёплые губы, собирающие его слёзы, говорят об обратном. Он медленно разлепляет ресницы с застывшими каплями солёной росы на кончиках и робко улыбается в ответ на мягкую улыбку Гонхака, потянувшегося к нему с поцелуем.Горгона// Гонхак/Хванун, pg-13, хёрт-комфорт
19 января 2021 г. в 11:39