Monstra

      Свечи на столе тихонько горели, иногда, тем не менее, испугано подрагивая от чего-то. Желтоватый свет касался окружающих предметов, туш, если таковые появлялись в его «поле зрения». По столовой витал приятный запах еды, в частности — свежих и весьма сочных стейков, уже поданных к столу тем самым парнем-бетой с бирюзовыми глазами, то бишь Йораном. Его Россия не видел довольно давно, ровно, как и это помещение, в котором сейчас находился. Что занимательно — за одним столом с Советом, что уже неспешно, но с хищно горящими глазами жевал стейк, почти не поднимая на Федерацию глаз.       И, жуя мясо, молча гордясь тем, что смог вновь вытащить мальчишку — с которым они не пересекались уже пару дней, после того случая в гостиной, — из собственных хором, чтобы накормить отменным ужином.       Пока глаза у парня все ещё были полны недоверчивости, да и когда под давлением вилки из куска мяса брызнул сок, Россия поежился. Он, конечно, не настолько любит животных, чтобы отказаться от мяса, но учитывая, что он сидит за одним столом с оборотнем... У РФ даже мысль была, что сейчас он за ужином занимается каннибализмом.       А вот самого Вождя, как видно, всё более, чем устраивало, особенно блюдо, которое он поедает с таким удовольствием. Кажется, дай ему волю не соблюдать правила этикета за столом, как он тут же вгрызётся в бедную... Говядину своими клыками, отбросив столовые приборы, а после моментально отхватит весьма большой кусок от неё, уминая его с особой остервенелостью и жадностью, присущей голодному хищнику.       Тем не менее, на столе помимо говядины, стоит ещё тарелка с не менее искусно приготовленной рыбой, украшенной зеленью и дольками лимона, рядом — тарелка овощей вроде помидоров и огурцов, ещё рис, варёная картошка. Так же графин воды и сока, вроде как, апельсинового. И всё это предстоит, как понял Россия, отведать ему... Он однозначно лопнет от такого количества пищи, чего, видимо, не скажешь об Альфе.       Федерацию перед трапезой как-то слишком любезно спросили «Хотите поужинать?». Но не уточнили, с кем именно. Наверное, чтобы Росс в случае чего отказаться не мог, вот и доверился слугам, которые такое предложение и сделали. Походу, Совет лично пока что решил с сыном не общаться после случая в гостиной. Зато вот омега в полной мере ощущал злорадство, каждый раз вспоминая свои слова и смех. А сейчас его вновь напрягал страх. И было и одновременно страшно, но в тоже время завораживающее наблюдать за Вождём.       А ведь сам к еде пока что приступать не решался, хотя ароматы, исходящие от еды в тарелке, заставляли желудок просяще урчать, а во рту скапливаться слюну.       И это, конечно, не могло не остаться без внимания оборотня(которому от еды было отрываться не охота, но что не сделаешь ради любимого сына).       — Там отравы нет, — хмыкнул старший, а Россия дернулся, как только услышал глубокий бас альфы.       — Я вегетарианец, — решил соврать россиянин, который думает, что если съест хоть кусочек, его желудок завяжется в морской узел и все пойдет вновь по пищеводу наружу.       — В таком случае я тоже, — Совет был явно весел за столом, либо же он так пытается смягчить свое отношение к юноше. — Ешь давай.       Как бы того не хотелось, а вилку с ножом в руки действительно пришлось взять, но при этом всё ещё недоверчиво пялясь на стейк, несмотря на то, что Россию вновь передёрнуло, стоило проскользнуть мыслям, мол, а это ведь могла быть твоя туша. РФ стёр выступившую испарину со лба, а после на зубцы вилки впились в пропитанную ещё каким-то маринадом говядину. Отрезав ножом себе маленький кусочек, парень, немного повертев в руках со всех сторон, отправил его в рот. И теперь стала ясна одна из причин, чё альфач так уплетает мясо — действительно приготовленно весьма и весьма изысканно, так что хотя бы с поварами Совет не пролетел.       В рот отправился новый кусок мяса, именно кусок, а не кусочек. В России будто сам проснулся такой же звериный голод, от чего мясо хотелось разорвать собственными зубами, и с рычанием и чавканьем его пережевывать. В глазах загорелся огонь, и Совет даже от своей порции отвлекся, взглянув на младшего с нескрываемым на этот раз удивлением, и даже неким замешательством. Такое было слишком неожиданно, и с этого забавляться уже как-то не хочется.       — Ты что, с волками рос?.., - Совет хотел упрекнуть омегу, но поняв всю иронию сказанного, быстро вернул взгляд на тарелку с оставшейся едой, которую альфа начал разделывать ножом.       — Чего? — будто пришел в себя Росс, похлопав глазами и подняв их на родителя, что явно сейчас хочет огородиться и в принципе отвлечься.       — Ничего, — пытался твердо заявить мужчина, но голос будто на одну ногу хромал, чуть подрагивая. Все ещё выкован из стали, но тут уже словно асфальтовое покрытие пробил маленький слабый росток растерянности, что Вождь пытался спрятать в своем образе. И всё же года, потраченные на его возведение (а после ухода УНР и перестройку) тоже играют здесь не самую последнюю роль. И Вождю даже кажется, что он едва не угодил лицом в грязь хотя опыт определённо был.       России же, которому так ничего толком не объяснили, остаётся только прибывать в небольшой прострации, ибо вопрос «а чё, собственно, случилось?» всплыл сам собой и больше не уплыл, бросив якорь в мыслях младшего. Во всяком случае, тот сделал какой-никакой, а вывод: резкие перепады настроений нормальны не только для беременных, но и для таких «особых случаев». Парень со вздохом опустил голову к еде, пока у Совета взгляд был явно расфокусирован, не сосредотачиваясь ни на чём. Дальше еда не лезла, и социалист уже поднялся со стола, дабы уйти, как вдруг, совершенно негадано и неожиданно...       — А урок латинского? — немного недоуменно спросил Россия, повернув голову в сторону почти вышедшего из столовой мужчины, а тот резко остановился, будто мышцы сковал столбняк. И подобную реакцию можно было ожидать.       — Латинского? — медленно обернулся большевик, пока мохнатая бровь вновь поползла вверх. Омега кивнул. — Ты хочешь сейчас заняться уроком латинского?       — Ну раз уж я спросил.., — развел руками омега, оставив фразу незаконченной, а там закинул в рот последний кусок мяса, и резво его прожевав и проглотив, встал из-за стола, начав приближаться к Вождю. И это со стороны выглядело как шаг маленького, но уверенного человека к большой, но немного неустойчивой горе. По сути же должно быть наоборот...       — Хочу, — Россия улыбнулся, на вид безобидно, но на его глаза будто опустилась тень, а улыбка выросла вплоть до ушей. Он хорошо помнит прошлый раз, и чувство триумфа его все ещё не отпускало. Он хочет попробовать это ещё раз.       Совет, наблюдая за этими голубыми глазами, что сами собой начали сверкать, словно у чёрта, готовившего очередную шалость, позволил бровям в излюбленном жесте сойтись у переносицы. И голос его, ударяясь словно рикошетом о стены просторной столовой, звучал в очередном не пустом предупреждении:       — Не смей, ребёнок, — и в глазах его голубых, светлых-светлых, а оттого больше напоминающих две льдинки, начали сгущаться опасные золотые тучи, и мгновенно пропадали в этих глазах искры сострадания к живому, уступая место такой же ледяной, как глаза, буре. А Федерацию медленно поглащало чувство самоуверенности, но ведь оно часто приводит к ужасающей кончине своего хозяина, что, к сожалению, удаётся осознать лишь в эти самые моменты. И гадкая ухмылочка сама собой расползается по лицу омеги, пока из него самого так и сочится яд, уж тяжело капая на пол в нетерпении вновь обрызгать собой тушу Вождя, разъедая его гордость, достоинство, наконец надоедливую и вечно стальную выдержку, что начинает временами бесить.       — Иначе что? — младший на пару секунд щуриться, после чего ухмылка в темпе адажио, неторопливо так, начинает пропадать с его лица, а на душе уж заскребли кошки своими острыми когтями. Следом заболела метка, боль оказалась пульсирующей, проедающей плоть насквозь, пробираясь в тело всё глубже и глубже. На глаза готовы были навернуться слёзы, но Росс упорно им противился.       Но боль росла, как раковая опухоль под кожей, давя и растягивая.       — Заканчивай свои фокусы, уебище, — тут уже прорычал омега, хмурясь сам.       — Следи за языком, — мгновенно ощетился оборотень. Теперь сверкали уж его глаза золотыми молниями.       — А то что?! Вырвешь мне его, садист сраный?! — вопреки словам Вождя голос России становился только громче. Оборотень было зарычал, скаля зубы в желании откусить России, скажем, руку, при этом всём дёрнувшись в его сторону, как в пространство (которое успело стать небольшим) между ними влетел Йоран на свой страх и риск.       Всё-таки, было бы не очень круто потом убирать останки омеги и пытаться оттереть светлый пол.       Бирюзовые глаза его немного истерично скакали с лица Федерации — на нём крупным шрифтом Times New Roman написано удивление вперемешку с непониманием — на лицо Альфы, на нём — нечто не читаемое. В самих глазах беты — страх перед ситуацией, в которую он вмешался, и, похоже, предотвратил летальный исход. Но продолжал ограждать омегу с альфой друг от друга, если что, подставляя свое тело под удар. Возникло напряжённое молчание, во время которого никто не смел двинуться с места или изменить свою позу — чёрт знает, чем это обернётся сейчас.       Но с лица Совета сперва сошел оскал, пока зверь потихоньку уходил обратно вглубь разума. Брови продолжали быть нахмуренными, пока лицо сына за фигурой Йорана вновь изобразило в себе недовольство. Только на этот раз на омегу шикнул сам Йоран, заставляя засунуть всё своё куда подальше. Сейчас оно явно не к месту...       Но Федерация же готов уже был взашей погнать дворецкого, даже игнорируя тот факт, что тот его, по сути, спас. Его уже начинает по-настоящему бесить то, что ему вообще указывают, что делать. Он до сих пор мириться с этим не хочет, но решил поступить по умному первым, громким шагом, будто обиженный маленький ребенок, покинув столовую.       — Ебанные волки.., — недовольно шипел под нос парень, поднимаясь по лестнице и сидя глубоко в своих мыслях. — Да чтоб они все провалились со своими рычаниями. Не на того напали, суки.       А сами волки остались в столовой. Одни убирают еду со стола, а другой, всё ещё раздражённый, плюхнулся обратно на стул, устало потирая переносицу.