Интерлюдия 3/3
***
Шесть месяцев спустя. Это неожиданное событие произошло во время очередного семейного ужина Уизли — когда все наслаждались вкусной едой и делились друг с другом последними новостями, порог Норы переступил тот, кого меньше всего ожидали увидеть в этом доме. Вилки с лязгом попадали на тарелки, все, разинув рты, уставились на Перси Игнациуса Уизли, который изо всех сил старался выдержать взгляды сидящих за столом. Его нос был вздернут, челюсть напряжена, а подбородок приподнят, но даже с того места, где сидели Фред, Джордж и Гермиона, было видно, как дрожат его руки. — Что ты здесь забыл? — Раздраженно выплюнул Фред. — Джордж! — Воскликнула Молли. Фред даже не стал ее поправлять, просто закатил глаза и снова выжидающе посмотрел на Перси. — Я пришел, чтобы извиниться, — тихо произнес он, его лицо было напряжено. — Я… Я был… — Он тяжело вздохнул, облизывая пересохшие губы, и переступил с ноги на ногу. — Наверняка, уже слишком поздно объяснять свое поведение. Мне нет оправдания, но я правда сожалею о том, как долго… Но он не смог закончить, ведь внезапно миссис Уизли кинулась к нему, крепко стискивая в своих объятьях, всхлипывая от счастья. Билл и Чарли обменялись взглядами, прежде чем встать и тоже подойти к брату. Глубоко беременная Флер встала чуть в стороне, радостно приложив руки к груди, непрошеные слезы текли по ее щекам. До родов осталось совсем немного времени, но казалось, что она все также постоянно рыдает по поводу и без. — Рад видеть, что ты наконец пришел в себя, брат, — сказал Билл, тяжело похлопав Перси по плечу. — Да, а то думали уже устроить тебе засаду, — слегка улыбнулся Чарли. Джинни поднялась со своего места, переводя взгляд со своего блудного брата на троицу, сидящую напротив с каменными выражениями лиц. — Мам, ты его сейчас задушишь, — упрекнула Джинни, подходя ближе. — Что ж, приятно видеть, что ты наконец взялся за ум. Тебе на это понадобилось слишком много времени, — сказала она стиснув зубы и скрестив руки на груди. Перси поморщился. Однако не сгорбился и, произнося следующие слова, стоял прямо и твердо: — Я был отвратительнейшим мерзавцем, который повернулся к вам спиной. Это была ошибка, — печально произнес он. — Да… Но ты правда помог мне в битве, — нехотя сказала Джинни. Перси поправил очки, тревожно прочищая горло: — Я должен был прийти сразу же после того, как все уладилось. Я просто… Я думал, что вы не простите меня, — признался он, его шея покраснела, подтверждая правдивость его слов. — Сынок, мы жалеем только о том, что не смогли помириться раньше, — сказал Артур, подойдя ближе и похлопав Перси по плечу. — Фред, Джордж, Гермиона, неужели вам нечего сказать? — Спросила Молли, приподняв брови и всем своим видом, показывая, что недовольна поведением троицы. Те посмотрели друг на друга, выражения их лиц были совершенно одинаковыми. — Тайный совет? — Предложил Джордж. Гермиона и Фред кивнули, прежде чем подняться со своих мест и выйти из-за стола. Троица отошла в дальний угол, они накинули руки друг другу на плечи и наклонили головы, чтобы обсудить свои мысли. — Ну, это было слишком быстрое и легкое прощение, вам не кажется? — Кисло нахмурился Фред. — Ты же знаешь, что ваша мама с самого начала хотела помириться, — с тихим вздохом напомнила Гермиона. — Да, а с тех пор как еще два мерзавца сбежали, у нее явный недочет детей, — пробормотал Джордж. Покачав головой, Гермиона начала: — Не буду отрицать, что он был главным фанатом Министерства… — Который отрекся от собственной семьи… — И жадным до власти идиотом, — закончил Фред, их голоса прозвучали достаточно громко, чтобы Перси и другие члены семьи смогли их услышать. Их вердикт был встречен звуком прочищения горла и хихиканьем. Понизив голос, чтобы теперь только они трое могли услышать, Гермиона продолжила: — Но он вернулся с извинениями и искренне сожалеет о случившемся. Возможно… Мы смогли бы просить ему этот неблагоразумный поступок, — предложила она, нахмурив брови и поджав губы. — Не без небольшого наказания, конечно же, — добавил Джордж, и его лицо расплылось в улыбке. — Да, пусть знает, как отрекаться от семьи, — согласился Фред. Посмотрев друг на друга, они кивнули. — Как там мама? — Поинтересовался Джордж. — Готова убивать, — ответила Гермиона, в ее голосе если и можно было уловить раскаяние, то совсем капельку. — Не волнуйся, милая, если она снова побежит на нас с лопаточкой, я тебя прикрою, — подмигнул Фред. — Мой герой, — девушка закатила глаза, но на ее лице появилась широкая улыбка. — Мои доспехи нужно отполировать, но ты всегда можешь поцеловать мои ранения, — предложил он, наклоняясь к ней. Прежде чем он успел ее поцеловать, Джордж вскочил между ними: — Вы уже и так все развратили, только тайный совет и остался! — Наигранно возмутился он. Усмехнувшись, Гермиона вышла из-за его спины вперед, успокаивающе похлопав по плечу. С ухмылкой на лице Фред встал по другую сторону от Гермионы, обняв ее одной рукой за талию. Все трое, как один, подошли к озадаченному и встревоженному Перси. — Мы согласны, — начал Джордж. — Несмотря на то, как ужасно ты опорочил нашу семью, — продолжил Фред. — Простить тебя, — закончила Гермиона, кивнув с легкой улыбкой на лице. — Но! — Если провернешь подобное еще хоть раз, дорогой братец, — прищурил глаза Джордж. — То серьезно об этом пожалеешь! — Грозно предупредила Гермиона. Мгновение Перси растерянно смотрел на них, но быстро нашелся и отрывисто кивнул. — Отлично! — Сказал Фред, наклонившись, чтобы поцеловать Гермиону в висок. — Кто хочет десерт?***
Пару месяцев спустя Вся семья Уизли, за исключением троих человек, сидела в приемной Св. Мунго. Нервы Молли явно были уже на пределе — коленки подрагивали, а руки ни на минуту не выпускали спиц. Женщина начинала вязать то свитера, то пинетки, то шарфы, провожая взглядом каждого проходящего мимо целителя. Артур лениво откинулся на спинку стула с маггловским калькулятором в руках, на его лице было выражение глубокой задумчивости. Время от времени от него можно было услышать возгласы «Просто чудесно» или «Превосходно», полные изумления и интереса. Джинни читала «Ведьмин досуг» и, когда ей становилось особенно скучно, она поднимала глаза и спрашивала, долго ли еще им здесь сидеть. Казалось, что они провели в больнице уже целую вечность. Прямо на полу вместе с волшебными шахматами расположились Фред и Джордж, иногда Чарли подсказывал хорошие ходы, помогая то одному близнецу, то другому. Гермиона сидела спиной к спине с Фредом, положив книгу на колени. Они уже отправили сообщение Делакурам, и получили быстрый ответ от Габриэль, что ей нужно было только собрать некоторые вещи для Флер, и тогда они прибудут. Она слышала вздохи, полные раздражения, исходящие от Перси, который разбирал министерские бумаги из отдела борьбы с неправомерным использованием магии. В коридоре раздалось цоканье каблуков, и все Уизли и Гермиона обернулись, чтобы увидеть взбудораженных светловолосых Делакуров, спешащих к ним. Их щеки раскраснелись, но на лицах сияли широкие улыбки, пока они пытались выглядеть как можно изящней во время быстрой ходьбы. Гермиона слегка повернула голову: — Миссис Делакур не напоминает тебе павлина? — Прошептала она Фреду на ушко. Фыркнув, Фред усмехнулся и кивнул. Ярко-синие и зеленые рюшки с перьями вокруг воротника, действительно, визуально делали шею еще длиннее, чем обычно, отчего женщина становилась похожа на экзотическую птицу. Подойдя ближе и остановившись, они поздоровались с Артуром и Молли, кивнув остальным, и спросили, были ли какие-нибудь новости. Габриэль уселась рядом с Гермионой, принявшись оживленно рассказывать ей, как она должна была зайти домой к молодым родителям, чтобы захватить наряд, в который, по словам Флер, просто необходимо было одеть ребенка, и заодно и одежду для самой Флер. Гермиона пыталась вникнуть в болтовню восторженной девушки, но все же ей больше хотелось продолжить чтение. — Знаешь, кто хочет увидеть этот наряд? — Прервал Габриэль Джордж, оторвав взгляд от шахматной доски. — Держу пари, что мама будет в восторге, — сказал он, выразительно приподняв бровь. Взвизгнув, девушка подскочила со своего места и побежала к миссис Уизли с целой охапкой одежды всевозможных цветов. Когда она говорила, ее губы, казалось, двигались со скоростью нескольких миль в час, но сегодня Молли была не прочь ее послушать. — Спасибо, Джордж, — сказала Гермиона с тихим вздохом благодарности. — Двойная выгода, Миона, она мешала мне сосредоточиться, — ответил он, постукивая пальцем по подбородку, медленно перемещая свою фигуру по доске. Внезапно двери в конце коридора распахнулись, и оттуда выскочил Билл, не сводя взгляда с розового свертка в своих руках и широко улыбаясь. Он остановился перед семьей, которая быстро вскочив со своих мест, подошла ближе. — Хочу представить вам Обри Джиневру Уизли, — объявил он, его голос слегка подрагивал. Раздались радостные возгласы, миссис Уизли не смогла сдержать рвущихся наружу всхлипов. Она подошла ближе и заворковала о том, как красива эта крошка, а затем многозначительно оглядела остальных своих детей: — Если бы вы все женились, то у меня было бы больше таких прекрасных внуков, — сказала она хриплым от слез голосом. — Я работаю над этим, мам, — ухмыляясь, воскликнул Фред, обняв Гермиону за талию. — Над внуками, по крайней мере, точно. — Фред! — Возмутилась миссис Уизли, хмуро глядя на сына, прежде чем снова обратить все свое внимание на новорожденную внучку. Она ласково дотронулась до щеки малышки и провела рукой по шелковистым светло-рыжим волосам. — Какая ты красавица, — тихо прошептала женщина, шмыгая носом. Секунду спустя Обри разразилась громкими, пронзительными слезами, и от криков все ее маленькое личико раскраснелось. Обнявшись, Фред и Джордж утерли несуществующие слезы: — Вся в маму, — хором сказали они.***
Год спустя (Через два года после ухода Гарри и Рона) Молли прильнула к своему мужу, наблюдая за парочками, кружащими в танце под грустную маггловскую песню о любви. Пара в центре привлекла ее внимание больше всего — молодые люди буквально не могли оторвать друг от друга влюбленных глаз. Когда ее сын и его лучший друг, который был ей словно родной ребенок, ушли посреди ночи в поисках нормальной жизни, она не находила себе места от беспокойства за одинокую и сломленную девушку, которую предали собственные друзья, и свою семью, не знающую, как справиться с такой потерей. Но ее сыновья-близнецы не оставили Гермиону и превратили дружбу с ней в нечто невероятное. На радость всей семьи Уизли, девушка стала частью Фреда и Джорджа. А сейчас Молли стала свидетелем чего-то еще более прекрасного.Я пришел увидеть тебя и извиниться, ты не знаешь, как ты сейчас мила
Я должен был найти тебя, чтобы сказать, что нуждаюсь в тебе, что мы отдалились друг от друга
Одной рукой Фред обнимал Гермиону за талию, так крепко прижимая девушку к себе, что пара буквально стала одним целым, другой рукой он держал ее за руку. Голова Гермионы покоилась на груди Фреда, глаза ее были закрыты, а губы шептали слова песни, пока ее муж, тоже закрыв глаза, тихо напевал ей их на ушко. Его голос звучал более низко, по сравнению с певцом, что от чего по спине пробежали мурашки, а с приоткрытых губ сорвался тихий удовлетворенный вздох.Я должен был найти тебя, чтобы сказать, что нуждаюсь в тебе, что мы отдалились друг от друга, поведай мне свои секреты и задай свои вопросы
О, давай начнем все сначала, эти хождения кругами, преследуя друг друга, но держась порознь, ведь так будет правильно
— Мне казалось, что это песня будет слишком грустной, — прошептала Молли своему мужу, пока они, обнявшись, медленно покачивались в танце. Она поднесла носовой платок к лицу и утерла счастливые слезы. — Но сейчас я думаю, что она прекрасно подходит, — сказала она, и ее глаза снова наполнились слезами. — Теперь она твоя дочь, дорогая Молли, как ты всегда и хотела, — произнес Артур, с теплой улыбкой смотря на пару. — Она всегда ею была, — кивнув, ответила она. — Артур, ты только посмотри на них. Так… Так и должно было быть, — она покачала головой. — Я бы никогда не подумала, но… Посмотри на них. — Я вижу, дорогая, — сказал он, кивнув в ответ. — Я вижу.Никто не говорил, что будет легко, нам просто грех расставаться, никто не говорил, что будет легко, никто никогда не говорил, что будет так тяжело, о, давай начнем все сначала
— Ты расстроилась, что их здесь нет? — Спросил Фред, проводя рукой по вырезу на спине ее кружевного атласного платья. Ночной воздух был прохладным, но она не дрожала и не просила наложить согревающих чар. Вместо этого она крепко прижималась к нему, не отходя и шагу с самой церемонии, улыбаясь. — Фред, у них было два года. Если бы они хотели быть частью наших жизней, они бы были здесь. Я не стану их заставлять учавствовать в этом, — вздохнув, Гермиона покачала головой. — Кроме того, их не было рядом с нами в важные для наших отношений моменты, и они не заслуживают присутствия на грандиозном финале, — она подняла на него сияющие от счастья глаза. — Милая, сегодня премьера. Мы только начинаем, — ответил Фред, целуя жену в лоб. Он расположил свой подбородок у нее на макушке, когда она снова прижалась к нему, обняв его двумя руками за талию. Его руки обхватили ее стройное тело, одна его рука опустилась ей на поясницу, другая — на плечи, длинными пальцами и грубыми ладонями согревая девушку. — Как скоро мы сможем отсюда улизнуть, чтобы никто нас не заметил? — Улыбнувшись, спросил Фред. — Держу пари, что смогу снять с тебя это платье ровно за пятнадцать секунд. Фыркнув, Гермиона покачала головой: — Ты и правда тренировал то заклинание? — Дважды в день всю прошлую неделю, — восторженно ответил он. — Ты должна гордиться, я ведь делаю это ради тебя. — То, что ты разденешь меня быстрее обычного? — Она приподняла брови. — Я делаю что-то не так, раз ты не видишь в этом очевидных преимуществ, — ответил он, усмехнувшись, когда она густо покраснела. — Нет, в этой области определенно нет никаких проблем, — улыбнувшись, пробормотала она, уткнувшись носом ему в грудь.Я просто размышлял над числами и знаками, пытался решать головоломки, но вопросы науки, науки и прогресса не могли заглушить звук моего сердца
— Ты боишься, что все изменится? — Спросила Джинни, глядя на Джорджа, который сидел, откинувшись на спинку стула, и потягивал сливочное пиво. Его рука нежно обнимала Алисию, пока та разговаривала с Оливером Вудом, пока он сам наблюдал за тем, как танцуют его брат-близнец и лучшая подруга, безмерно ими гордясь. — Не-а. Может, я и съезжаю от них, но буду видеть Фреда в магазине каждый день, и Гермиона мне уже пообещала, что мы так же будем вместе обедать по средам, — с улыбкой сказал он. — Говоришь так, будто у вас над ней совместная опека, — усмехнулась Джинни. Все еще улыбаясь, он пожал плечами: — Джин, я знал, куда все приведет. Если бы ты была рядом с ними каждый день, то тоже поняла бы, что это было уже давно решенным делом. — Мне не нужно было быть рядом с ними каждый день, чтобы это заметить, — тихо произнесла она, смотря, как Гермиона и Фред, медленно покачиваются из стороны в сторону, шепча что-то друг другу, пребывая в своем маленьком мирке. — У них все получится, — твердо сказал Джордж. — Конечно. Никто никогда не говорил обратного, — Джинни нахмурилась. — Некоторые люди не поймут, что это правильно. Книжный червь и шутник и проказник. Не подумают, что они подходят друг другу, что у них есть что-то общее. Но они их не знают. Гермиона и Фред, да, так и должно было быть, — он кивнул головой, делая еще один глоток. Джинни с минуту не сводила с него взгляд, пытаясь вникнуть в его серьезное настроение. Прочистив горло, она призналась: — Знаешь, я всегда думала, что она будет с Роном… Но она так и недоговорила — презрительное фырканье Джорджа ее прервало: — Он ее не заслуживал. Мерзавцы сбежали и даже не подумали о том, чтобы написать, позвонить или еще что-нибудь. Что ж, если они вернутся, их ждет сюрприз. И если они подумают, что мы трое сразу раскроем свои руки в приветственных объятьях, то они сильно ошибаются. Они все пропустили, — пробурчал он, покачав головой. — Эм, Джордж, но их не приглашали на свадьбу, — напомнила Джинни, заерзав на стуле. Она знала, что близнецы и Гермиона не понимали уход Гарри и Рона, особенно после того, как прошло уже два года, а от них не было ни слуху ни духу. — Я не это имел в виду. Они пропустили все на свете. Они не видели, как Гермиона выпустилась из Академии Мракоборцев, или, как мы открыли второй магазин. Они не желали остаться и увидеть, как влюбились друг в друга их брат и так называемая лучшая подруга. Эти эгоисты просто сбежали и ожидают от нас того, что мы их примем. Что ж, этого не произойдет. Они причинили ей слишком много боли, они причинили всем нам слишком много боли, — мрачно нахмурился он. Джинни вспомнила, как стали близки Фред, Гермиона и Джордж, и поняла, что не зависимо от того, будет ли она сама счастлива своему брату и Гарри или нет, она тоже очень болезненно воспримет их возвращение. Теперь появилось новое трио, и девушка не была уверена, что старое подлежало восстановлению. Гермиона теперь была с Фредом и Джорджем, она нашла свое место рядом с ними. Они никогда не предадут ее, как Рон и Гарри. И хотя сама Джинни их уже простила, она не могла не думать о том, что Гермионе не следует просто принять и возвратиться к ним. Ей было лучше без них. Повернув голову, она посмотрела на Фреда и Гермиону, пару, которую она привыкла считать идеально дополняла друг друга. Она надеялась, что однажды ей так же повезет. — Эй, Джинни, — откуда-то сбоку раздался голос Невилла. — Я слышал, что ты готовишься стать преподавателем Заклинаний? Улыбнувшись, она развернулась, чтобы поговорить со своим будущим коллегой.Скажи, что любишь меня, вернись и не отпускай меня, о, и я начну все с начала, эти хождения кругами, преследуя друг друга, мы будем самими собой
— Как думаешь, почему они выбрали именно эту песню? — Удивился Билл, приподняв бровь. Она ему нравилась, но казалась немного грустной для свадьбы. — Без понятия, — пожал плечами Чарли, прежде чем усмехнуться. — Раскошеливайся, братец, я ведь говорил, что пройдет полтора года. Закатив глаза, Билл порылся в карманах и достал оттуда пару монет, бросив их Чарли. — Странно, что она не отложила свадьбу, — нахмурившись, пробормотал он. — Она обычно помешана на таких вещах. Я был уверен, что она скажет ему подождать еще немного, убедиться, что они друг другу подходят. — Подождать еще немного? Чего? — Спросил его брат, приподняв бровь. — Билл, они друг за друга предложения заканчивают. Черт, иногда я забываю, что прошло всего лишь полтора года. То, как они ведут себя, как будто провели вместе по меньшей мере десяток лет. — В начале они были друзьями. О друзьях узнаешь гораздо больше, чем о любовниках, — пожав плечами, Билл улыбнулся своей жене с Обри на руках, увидев, что она помахала ему, беседуя с Кэти Бэлл, сидя за одним из столиков. — Вот именно. Даже когда они были просто друзьями, они идеально друг другу подходили, — вдруг Чарли рассмеялся, повернувшись к Биллу. — А помнишь мамину реакцию, когда она впервые поняла, что они встречаются? Выплакала себе все глаза, пытаясь задушить Гермиону в объятьях, — с весельем на лице, он покачал головой. Вспомнив этот момент, Билл усмехнулся и кивнул. Но мгновение спустя его лицо омрачилось, он нахмурился: — Как думаешь, что бы подумали обо всем этом Рон с Гарри? — Спросил он. Чарли поморщился и со вздохом пожал плечами: — Не уверен, что они заслуживают своего мнения на этот счет, братец. Уйти было их решением. Мы не можем поставить наши жизни на паузу только ради них, — он кивнул в сторону Гермионы и Фреда. — Они заслуживают этого. Гарри и Рон не должны смотреть на нас свысока. Черт, если бы не они, то я не уверен, что Фред и Гермиона нашли бы друг друга. Так что даже не знаю, хорошо ли то, что они ушли, или нет. Вздохнув, Билл наблюдал за тем, как его младший брат обнимает свою жену. Честно говоря, он думал, что на месте Фреда будет Рон, и именно он будет танцевать с умной не по годам обладательницей непослушных каштановых волос. Однако видя все своими глазами и зная, чем все обернулось, он понял, что все было к лучшему. Фред подходил Гермионе так, как никогда бы не подошел Рон. Слишком часто они ссорились, и не просто по пустякам, но и довольно серьезно. Когда дело касалось Гермионы и Фреда, во всем чувствовался юмор. Они понимали друга друга, принимали различия между собой и недостатки, и от этого любили друг друга еще больше. Билл не мог представить между Роном и Гермионой подобной связи. — Пути судьбы неисповедимы, — пробормотал он слова своей жены, когда та узнала об отношениях Фреда и Гермионы. — Болван, — усмехнулся Чарли. Фыркнув, Билл толкнул брата: — Мерзавец. — Десять галлеонов на то, что мама заговорит о внуках до полуночи, — приподняв бровь, Чарли бросил вызов. — Ставлю на завтрашнее утро, — согласился Билл, протягивая руку. Пожав руки, братья посмотрели на свою плачущую маму, покачивающуюся в танце в объятьях мужа. Несмотря на отсутствие Гарри и Рона, свадьба прошла просто замечательно. Семья восстановилась после войны и после ухода двух ее членов, и наконец снова обрела счастье. Даже Перси вернулся, извиняясь за свое поведение и обнимая рыдающую мать. Он благосклонно отнесся к отношениям Гермионы и Фреда, но не был рад, что она переняла некоторые причуды близнецов: заканчивать друг за другом фразы, разыгрывать друзей и членов семьи, больше расслабляться и не быть излишне чопорной. Девушка все еще безмерно любила книги и ставила образование и интеллект превыше всего, но она была гораздо больше, чем просто это. Если она себе позволяла, то могла быть довольно забавной. — Эй, Ремус, не хочешь присоединиться к нашему небольшому спору? — Чарли окликнул проходящего мимо мужчину со своей беременной женой, которая пыталась уговорить его потанцевать. Заинтересовавшись, снова преподающий профессор Защиты от Темных Искусств присоединился к ним, с волчьей ухмылкой ставя деньги на то время, когда молодожены вернутся после медового месяца. Билл счастливо вздохнул — семью Уизли ждет счастливое будущее.***
Два месяца спустя. Фред закрыл магазин и поднялся теперь уже в их с Гермионой квартиру. Почти сразу после свадьбы Джордж съехал от них к Алисии. Миссис Уизли очень огорчилась по этому поводу, и Фред думал, что возможно она надеялась, что Джордж снова будет жить в Норе. Но Джордж был счастлив переехать к своей девушке, их отношения крепли и развивались, и Молли так часто намекала им на свадьбу, что Фред почти что убедился, что его брат тянет с этим, только чтобы подразнить маму. Он обнаружил жену в гостиной — она сидела на диване, а перед ней стояла голубая коробка, перевязанная лентой с бантиком. Фред нахмурил брови, пытаясь вспомнить, не забыл ли он о какой-нибудь важной дате или годовщине. Обычно он всегда очень хорошо помнил о таких вещах, но все равно на всякий случай бросил взгляд на календарь. На сегодняшней дате не было никаких заметок, и, решив, что подарок был для кого-то другого, Фред подошел к Гермионе. — Дорогая, все в порядке? — Спросил он, заметив, в каком шоковом состоянии она пребывала. Гермиона медленно кивнула, не сводя глаз со стоящей перед ней коробки. Фред сел рядом с ней на диван. Никак на это не отреагировав, Гермиона так и сидела, закинув ногу на ногу и глядя перед собой. Потянувшись к жене, Фред провел рукой по ее длинным волосам, перекинул густую гриву неуправляемых кудрей через плечо и обнял ее. Погладив ее щеку большим пальцем, он поднял ее подбородок, чтобы она посмотрела на него. — Что-то случилось? — С тревогой в голосе спросил он. Она снова кивнула и открыла было рот, чтобы что-то сказать, но так и закрыла, не издав ни звука. Повернув голову, Гермиона снова уставилась на коробку, глубоко вздохнув. — Я кое-что узнала, и совсем этого не ожидала. Но в следующее мгновение меня будто переклинило, и я купила тебе это. Потом трансгрессировала сюда и ждала, пока ты поднимешься. — Ладно, — медленно покачав головой, произнес Фред. — Боюсь, мне понадобится немного больше информации. Гермиона ничего не ответила, но вдруг схватила подарок и протянула его Фреду, встав перед ним на колени. Во всех ее движениях чувствовалась тревога. — Открой. — Мне стоит начать волноваться? — Спросил он, пристально на нее смотря, и то, как она закусила губу, его совсем не утешило. — Открой, — повторила она. Фред взял у нее коробку, заметив, как искусно та была упакована в голубую обёрточную бумагу и перевязана блестящей лентой. Он любил открывать подарки и, поставив коробку себе на колени, улыбнулся, почувствовав вес. — Это книги? — Усмехнулся он. Гермиона ничего не ответила, продолжив неотрывно смотреть на коробку. Развернув бумагу, Фред отбросил ее в сторону и увидел стопку книг и голубую футболку. И в этот момент его сердце было готово выпрыгнуть из груди. У всех книг было схожие названия — от «Она беременна, и что теперь?» до «Моя история отцовства». С трудом сглотнув, он расстегнул верхние пуговицы рубашки. У него вырвался сдавленный смешок, когда, взглянув на футболку, он увидел крупную и жирную надпись «Угадай, кто станет папой!». Судорожно вздохнув, он вдруг расхохотался. Сначала это был просто тихий смешок, но вскоре он перерос в гулкий звенящий смех. Живот начал болеть, из глаз потекли слезы, голова кружилась, и он прерывисто дышал. Потянувшись к Гермионе, Фред обнял ее и крепко прижал к себе. — Спасибо, спасибо, спасибо, — все повторял и повторял он. — Ну, это не только моя заслуга, — ответила Гермиона, крепко обнимая его в ответ. Фыркнув, Фред немного ослабил хватку, и его губы впились в ее жадным поцелуем. Он почувствовал, как ее руки обняли его еще крепче, схватив за рубашку, и все ее тело выгнулось ему навстречу. Не разрывая поцелуй, Фред усадил Гермиону себе на колени, и откинулся назад так, что девушка оказалась сверху. Спустя несколько минут неистовые поцелуи замедлились и стали мягче и продолжительней. Поглаживая ее волосы, Фред смотрели на нее с благоговением из-под полузакрытых век. — Я люблю тебя, — прошептал он. Облизнув истерзанные губы, она кивнула и удовлетворенно вздохнула: — Я тоже тебя люблю. — Наконец-то, — воскликнул Фред с искорками веселья в глазах. — Весь мой тяжелый труд окупился. Фыркнув, Гермиона закатила глаза: — Да, ты ведь так заработался. Усмехнувшись, он наклонился и чмокнул ее в губы. — Помоги мне с рубашкой, хочу надеть новую футболку, — он завозился под ней и вытянул руку, пытаясь нащупать свой подарок. — Мы сегодня ужинаем в Норе, — напомнила Гермиона и выпрямилась, садясь на него верхом и потянувшись к коробке, чтобы достать футболку. — Я знаю, — ухмыльнувшись, ответил он.***
Восемь месяцев спустя. — Это все твоя вина! — Стиснув зубы, кричала Гермиона с красным лицом. — Больше никогда! Больше никогда ко мне не прикасайся! Хотя даже не улыбайся мне и не целуй, — тяжело дыша, сказала она, строго покачав пальцем. Ее ноги были согнуты, руки обхватили живот, а колючая голубая сорочка на ней была вся мокрой от пота. Ее обычно блестящие и вьющиеся волосы, живущие своей жизнью, все слиплись и свисали вниз, словно сосульки. Стоя рядом с женой, Фред в очередной раз поморщился от ее ужасно громкого крика. Он погладил ее по щеке, убрав с лица мешающие пряди. — Милая, давай не будем перебарщивать, — еле слышно проговорил он и поежился, встретив ее разъяренный взгляд. — ПЕРЕБАРЩИВАТЬ? Знаешь, что перебарщивает, Фред? Выталкивание очень большого ребенка из очень маленькой дырки. Это, черт возьми, перебарщивает намного больше, чем то, что я… я… А-А-А! — Закричала Гермиона, запрокинув голову. — Так и должно быть? — Уже, должно быть, в миллионный раз спросил Фред. Целитель кивнул с искреннем сочувствием, пожав плечами. — Вы уверены? Потому что создается впечатление, что ей гораздо больнее, чем нужно. Нет никакого зелья или заклинания? — Спросил он, к концу своей речи повысив голос. Слегка всхлипнув, Гермиона взяла Фреда за руку и крепко ее сжала: — К-как твоя м-мама прошла через это с-семь раз? — Спросила она, широко раскрыв глаза и стиснув зубы. — Говорю тебе, она ненормальная. НЕНОРМАЛЬНАЯ! — Как скажешь, милая. Как закончим, я обязательно ей это передам, — сказал Фред, покачав головой. Он не имел ни малейшего представления о том, как отвечать даже на половину того, что говорила его жена. Он не знал, что она чувствовала в этот момент, и никогда не узнает. По крайней мере, он на это надеялся. Если кто-нибудь когда-нибудь решит, что мужчины должны рожать детей, Фред пойдет на них со всей мощью Всевозможных Волшебных Вредилок, чтобы остановить. Он уже достаточно насмотрелся на то, через что проходит Гермиона, чтобы понять, что он никогда не хотел бы испытать это на собственной шкуре. Она почти никогда не повышала голос и не впадала в истерики, но сейчас ее крики его буквально оглушали. — Хорошо, Гермиона, теперь ты должна тужиться, — сказал целитель, успокаивающе похлопав Гермиону по колену, но та только бросила на него сердитый взгляд. Фред убрал с ее лба волосы и поцеловал. — Миона, ты сможешь. Сожми мою руку! — Сказал он, несмотря на то, что его рука уже дрожала, и в глубине души он знал, что ему понадобится зелье для восстановления костей. — О, Фред, — со слезами на глазах произнесла Гермиона. — Когда это все закончится, тебе же будет лучше, если меня так переполнит счастье, что я забуду про то, как хотела сломать тебе не только руку, — сказала она. Но ее голос был таким тихим и мягким, что не чувствовалось никакой угрозы. Она взяла его за руку и сжала ее, следуя указаниям целителя, и Фред был готов поклясться, что чуть не потерял сознание от боли. Он почувствовал, как что-то хрустнуло у него в пальце, и с трудом подавил стон. Целитель продолжал говорить Гермионе тужиться, и Фред ничего не мог поделать со все более растущим желанием наорать на него, чтобы тот прекратил. Каждый раз, когда Гермиона сжимала его руку, вспыхивала боль, и он был готов поклясться, что она становилась лишь сильнее. В какой-то момент он даже убедил себя в правильности ее решения — он больше никогда к ней не прикоснется, и у них больше не будет других детей. Какую бы боль Гермиона сейчас не испытывала, этого точно было достаточно, чтобы Фред понял, что рождение ребенка происходит намного хуже, чем об этом говорят, а боль в руке только снова и снова это подтверждала и не давала забыть. Но тут Гермиона откинулась назад, испустив тяжелый вздох, и послышался громкий пронзительный плач. Моментально забыв о своей больной руке, Фред оглянулся и увидел своего новорожденного сына. Мужчина сдавленно всхлипнул, его глаза наполнились слезами, когда медсестра, быстро обтерев младенца и завернув его в голубую простынку, вложила его в руки Фреда. Слезы потекли по щекам, пока он смотрел и не мог насмотреться на сморщенное личико своего сына и его сжатые кулачки, а когда его крохотные глазки открылись и посмотрели на него, у него перехватило дыхание. Его пальчики были такими маленькими, а сам он казался невесомым. Но Фред чувствовал всю тяжесть ответственности на своих плечах за эту новую жизнь. Однако он не чувствовал себя обремененным, напротив, был счастлив и внезапно понял, почему у его родителей было семь детей. Он ощутил невероятное чувство, не поддающееся никакому описанию, у себя в груди. Оно не было похоже ни на что и затмило все, что он когда-либо ощущал в своей жизни. Этот ребенок был частью его. — Фред? — Тихий голос Гермионы вырвал его из состояния транса. Он повернулся и увидел умиротворенное и усталое выражение ее лица. — У нас сын, — сказал он срывающимся голосом. Она медленно кивнула, похлопав по кровати. Подойдя к жене, Фред прилег рядом с ней, расположив ребёнка между ними. Гермиона посмотрела на маленький сверток: — Он прекрасен, — прошептала она. Все горло Фреда горело, и, не в силах ответить, он согласно кивнул. Глаза Гермионы наполнились слезами, губы задрожали, и Фред быстро понял, что они были не от радости и счастья, а от боли, и испугался, что что-то было не так. Его сердце сжалось, и свободной рукой он обхватил ее щеку: — Что случилось? Мне позвать целителя? — Спросил он, не сводя с жены внимательного взгляда. Целители ненадолго оставили их, чтобы молодые родители могли насладиться моментом, но теперь Фред боялся, что они ушли слишком рано. Гермиона покачала головой, утерев слезы и шмыгнув носом. — И-их здесь нет, — пробормотала она, закусив губу. На секунду Фред нахмурился, пока до него не дошло: — Гарри и Рон, — тихо произнес он. Она кивнула, на мгновение прикрыв глаза: — Я… Я бы ни за что не отказалась даже от одной минуты, проведенной с тобой и Джорджем, но… В такие моменты они должны были быть здесь. Прошло… Прошло так много времени, Фред. Почему?.. Почему они не возвращаются? Они обещали. Их нет… Их нет рядом со мной, когда у меня родился первый ребёнок. Что?.. — Она покачала головой, ее плечи затряслись. — Уверен, если бы они знали… — запинаясь выдавил он, стиснув от гнева зубы. Это должен был быть одним из самых счастливым дней их жизни, и даже находясь непонятно где, Гарри и Рон умудрились его испортить. — Я просто… — Гермиона шмыгнула носом, крепко зажмурилась и глубоко вдохнула. — Я счастлива. Правда. Я так счастлива сейчас, — она посмотрела на мужа. Ее глаза все еще были красными от слез, но блестели от радости. Протянув руку, она обхватила его лицо, поглаживая большим пальцем по щеке. — Я люблю тебя. Я люблю тебя и нашего сына. Просто меня переполняют эмоции, и на мгновение я задумалась… Как они могли? — Закусив губу, сказала она. Фред понимающе кивнул и повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь. Какая-то часть его в этот момент решила, что независимо от того, когда Гарри и Рон вернутся, они не заслуживают прощения. Он никогда не сможет принять то, что они сделали, только не тогда, когда это так сильно ранило Гермиону. Прошло уже почти три года, а они даже не удосужились что-либо написать или навестить их. А она ждала их, несмотря на то, что нашла счастье в их с Джорджем компании. Они все еще были ее лучшими друзьями детства. Они все еще были теми, кто шел с ней бок о бок, был рядом с ней в Хогвартсе и отправился в смертельное путешествие. Такое нельзя забыть. Она не сможет. Они очень долго так пролежали со своим уже почти уснувшим сыном, когда Гермиона протянула руку к Фреду, дергая его за кончики волос, не сводя глаз с ребенка. — Остин Джордж, — произнесла с теплой улыбкой на губах. Они несколько месяцев перебирали различные имена, остановившись на семи вариантах. Улыбнувшись, Фред кивнул: — Прекрасно. Прекрасна была она, прекрасен был их сын, прекрасны были они. Все было прекрасно.***
Обычная среда Они всегда сидели за этим столиком, всегда в этом кафе и всегда в этот день. Фред в это время присматривал за их очаровательным маленьким чертенком Остином. Несмотря на все дела и всех тех, кто хотел с ними встретиться в это время, Гермиона и Джордж всегда обедали вместе по средам. Он был ее лучшим другом, а она — его, и ничто не могло этого изменить. Таким образом они поддерживали свою крепкую дружбу. Обед, смех, разговоры. Любые — серьезные, глупые. Встретившись, он чмокал ее в щеку так, будто не видел ее накануне вечером, а на прощание крепко обнимал, словно не увидит ни позже в этот же день или на следующий. Помимо Фреда, он был самым близким ей человеком. Джордж был ее лучшим другом, братом и доверенным лицом. — Так вы с Алисией, эм? — Сказала Гермиона так, будто это было что-то новое, а не длилось уже два года. — Да, — вздохнул Джордж. Он никогда не думал, что когда-нибудь сделает предложение или женится, но одним вечером молодой мужчина встал на одно колено, его девушка заплакала, а сам он не мог перестать улыбаться, и пока они обнимались, он чувствовал себя странно довольным всем происходящим. — Кто бы мог подумать, что убежденный холостяк Джордж Уизли когда-нибудь остепенится? — Наигранно удивилась она, широко улыбаясь. Усмехнувшись, Джордж пожал плечами: — Ну, ты обуздала дикого Фреда Уизли, так что я не думаю, что мой случай такой невероятный, — ответил он, потягивая свой напиток, едва ли просматривая меню. Он уже давно успел выучить его наизусть, за исключением каких-то странных сэндвичей или чего-то выделенного особыми чернилами. Но у них были блюда, которые они всегда заказывали, и он не собирался нарушать традицию. — Да, он правда дикий, но пора было его укротить и узаконить наши развращения, — она озорно ему подмигнула. Джордж поперхнулся напитком, который полился у него из носа. Пытаясь откашляться, он выгнул бровь: — Ты! — Сказал он, покачав головой. — Ты это специально! — Обвинил он хриплым голосом. Усмехнувшись, Гермиона радостно кивнула головой, протягивая ему салфетку, чтобы он смог вытереть подбородок. Улыбнувшись, Джордж покачал головой: — Не думал, что в тебе есть такое, Миона, — сказал он, глотнув напиток, чтобы унять жжение в горле. — Он тоже не знал, — ответила она, и усмехнулась, когда он снова подавился. Среды всегда были веселыми.***
Несколько месяцев спустя — Уверен, что готов, братец? — Усмехнувшись, спросил Фред, следя за своим вышагивающий туда-сюда братом. Он знал, что Джордж и Алисия созданы друг для друга, даже если Джордж от волнения сейчас прожигал взглядом дырку в ковре. — Конечно, — выдавил Джордж. Остановившись, он посмотрел на Фреда глазами, полными отчаяния. — Что, если я облажаюсь? Что, если я все испорчу? — Спросил он, широко распахнув глаза. — Я не помню свою клятву! Я даже не помню своего имени! — Сказал он, яростно тряся головой. Спокойно встав со своего места, окинув своего брата взглядом, Фред глубоко вздохнул и дал ему пощечину. Джордж ошеломленно уставился на него. — Ты закончил? Джордж кивнул: — Спасибо, — произнес он. — Всегда пожалуйста, — заверил Фред. — Послушай, мы все знаем, что ты и Алисия созданы друг для друга. Она единственная девушка, в которой ты когда-либо был заинтересован. Она все еще дарит тебе ощущение бабочек в животе, и ты ее просто обожаешь. Так что это самый логичный шаг. Совсем скоро ты будешь отдыхать в Париже, а потом тебя окружат шумные и вечно восторженные дети, и ты признаешься мне, что это было не зря. А теперь давай перейдем к самой лучшей части, и ты скажешь, что это было самым верным решением в твоей жизни, — поправив мантию, Фред умоляюще посмотрел на брата. — Ты готов? Выпрямив спину, Джордж медленно улыбнулся: — Два галлеона на то, что Гермиона остановит меня, скажет, как счастлива, и заплачет. — Это дурацкий спор, — сказал Фред, покачав головой. — Я слышу ее шаги за дверью. Усмехнувшись, Джордж пожал плечами: — Надеюсь, мама не будет, как на свадьбе Перси и Пэнни, так громко плакать, — тяжело вздохнул он. — Я не стал бы на это рассчитывать. Они пошли к выходу из комнаты, но Джордж начал замедлять шаг, пока наконец совсем не остановился. — Фред? — Да, — ответил он, обернувшись. — Ты когда-нибудь думал, что с нами такое может случиться? Помолчав, Фред пожал плечами: — На самом деле, я никогда не загадывал дальше магазина. Но… Я бы сказал, что это даже к лучшему, — улыбнувшись, он покачал головой. — Я бы ни за что не променял жизнь, которой сейчас живу. У меня самая лучшая семья, прекрасные жена и сын, мой близнец женится, и у меня будет самая крутая невестка на свете, — усмехнулся он. — Чего еще мне желать, Фордж? — Я правда люблю ее. Никогда не думал, что буду чувствовать подобное. Не то, что у тебя с Мионой. Это… — Джордж улыбнулся, ощутив неописуемый прилив счастья. Кивнув, он продолжил путь к двери. — Пойдем поженим меня, Дред.***
Обычный день в качестве няни Он снова это делал. Смотрел на него такими же, как у его матери, упрямыми глазами. Джордж наклонился, изо всех сил борясь с жжением в глазах. Его противник не сводил с него своего немигающего напряженного взгляда и размахивал пухлыми ручками, измазанными в тыквенном пюре. Он смотрел на своего дядю с каменным лицом, на которое не был способен ни один ребенок, проведший всего несколько месяцев вне утробы. Джордж закусил губу — он не позволит маленькому Остину победить себя. В прошлые разы малыш был так близок к победе, так близок. Джордж снова собирался победить. Осталось всего несколько секунд! Остин мог моргнуть в любую секунду. Мерлинова борода, ему было всего несколько месяцев, а он уже так искусно играл в гляделки! Но Джордж все равно пока оставался на вершине. Он побеждал всех своих оппонентов. Всех своих братьев, друзей, даже Гермиону. Но жжение в глазах, нахмуренные в напряжении брови и ногти, впивающиеся в ладони, говорили о том, что быть чемпионом ему осталось недолго. Он должен был продержаться! Он был пока не готов снять с головы корону. А потом случилось это. Остин захихикал. Когда ужасный запах донесся до Джорджа, он поморщил нос, но держал глаза открытыми. — Вот блин, ну и вонь! — Воскликнул он, скривив лицо. Снова раздался смех, и Джордж понял, что его племянник уже моргает без угрызений совести. Джордж раздулся от самодовольства. Он снова победил! Но запах напомнил ему, что эта победа ничего не принесла. Пора было менять Остину подгузник. Подойдя к своему любимому племяннику, он вздохнул. Подрастает достойный противник.***
Год спустя — Думаю, они беременеют, только чтобы у них была законная причина поныть, — держа в одной руке сигару, объявил Билл и повернул голову. — Когда Флер была беременна Обри, было не так плохо, но когда — Талией, это началось слишком рано. — Слава Мерлину, она тебя не слышит, — покачал головой Артур. — Все-таки после семи детей, понимаешь, что лучше вообще не говорить о том, как она вела себя во время беременности, только если это не что-то такое, что ей понравится. — Флер сейчас дремлет. Она наконец уложила Талию спать и прилегла на мою старую кровать, — ответил Билл, пожав плечами. — С Гермионой было так же, — кивнув, сказал Фред, откинувшись на спинку стула. — В первую беременность она просто светилась и все такое, принимала все плохое, потому что была слишком счастлива. По крайней мере, до того момента, пока ей не пришлось рожать Остина. Тогда она была совсем не счастлива, — улыбнулся он. — Мы с Алисией ждем близнецов, так что как насчет нее и этой «фишки первой беременности»? У нее как бы первая и вторая одновременно… — Джордж задумчиво поднял глаза к потолку. Он развалился на диване, положив ноги прямо на подушки, на нем была белая футболка с надписью «Близнецы Бывают Только У Настоящих Мужиков!», и она была лишь одной из множества подобных. — На самом деле, она не такая плаксивая, просто… очень устала от этого всего. — Ей ведь осталось всего два месяца, не так ли? — Поинтересовался Артур. — Ага, а Мионе — три, — кивнул Джордж. — Вы, ребята, уже знаете пол? — Спросил Чарли, пуская дымовые колечки изо рта. — Мальчик. — Мальчики. — Похоже, что мужской ген все так же силен, — с довольно грустным вздохом, сказал Артур. — Четыре мальчика и две девочки, хм. Может, когда у тебя будут дети, Чарли, в семье прибавится девочек. Побледнев, Чарли пробормотал что-то себе под нос. — Ты все еще встречаешься с той драконоводчицей? — С озорным блеском в глазах спросил Билл. Чарли бросил на старшего брата свирепый взгляд, но тот только рассмеялся. — О-о-о, неужели наш Чарли влюбился? — Растягивая слова, начал дразнить Джордж. — Поведай нам все, дорогой братец, — подтолкнул Фред. — Она жгучая красавица? — Хорошо, что твоя жена тебя не слышит, Фред, — нахмурившись, ответил Чарли. — Я не беспокоюсь на этот счет. Она знает, что для меня она единственная, кто привлекает внимание, — он повысил голос, словно хотел, чтобы она услышала последнюю часть. Он наклонил голову и поднял руку, призывая к тишине. — Я толстая, и ты об этом знаешь, Фред Уизли, — послышался голос Гермионы. Закатив глаза, Фред покачал головой. — Ты говоришь о моем ребенке! — Ухмыляясь, весело произнес он. Фыркнув, Гермиона заглянула в комнату и поморщилась, учуяв дым. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но вдруг поняла, что у них у всех были в руках сигары, и воскликнула: — Чем же по-вашему вы занимаетесь? Молли категорически запретила курить в доме. Дети… — На улице, — перебил Билл и нахмурился, когда Гермиона перевела на него сердитый взгляд. Взглянув на Фреда, он спросил. — Как ты с этим живешь? — У нее, наверное, болят ноги, — пробормотал тот себе под нос. Вскочив со стула, Фред затушил сигару и поспешил к своей жене, положив одну руку на ее выпирающий живот, другую — на спину. Гермиона попыталась отвернуться от него из-за запаха, и тогда Фред поцеловал ее в щеку. — Дорогая, может, тебе прилечь? Я помассирую тебе стопы, — сказал он, выходя вслед за ней из комнаты. — Раньше с ним было гораздо веселее, — нахмурился Билл. — Билль?! — Послышался полу-сонный полу-раздраженный голос Флер. — Иду, — отозвался Билл, вскакивая со своего места и бросив сигару в пепельницу. Он взмахнул палочкой, убирая с себя запах дыма. Фыркнув, три оставшиеся в комнате мужчины посмотрели друг на друга и покачали головами. — Любовь делает с мужчинами странные вещи, — сказал им Артур. — А каким ты был до мамы? — Спросил Джордж, выгнув бровь. Он не мог себе представить, что когда-то отец был другим. — Я уже и не помню, — ответил тот, пожав плечами. — Но я бы ничего не стал менять в своей жизни, — он решительно кивнул, сделав глубокую затяжку. — Артур Уизли! Тебе не поздоровится, если я узнаю, что ты куришь в доме! —Послышался крик Молли. В панике Артур поскорее сунул сигару в пепельницу и быстро взмахнул палочкой, посмотрев на сыновей широко распахнутыми глазами: — Еще раз, чья это была затея? — Нахмурившись, спросил он. — Твоя, — усмехнувшись, хором сказали Чарли и Джордж.***
Ужин Уизли — Ваш отец хочет кое-что вам сообщить, — хихикнула Молли, с волнением оглядывая стол, за которым собралась вся ее большая семья. Кухню пришлось расширить, так же как и стол, вокруг которого стояло много стульев. На одной стороне сидели Флер и Билл со своими двумя дочерьми, рядом с ними были Чарли и его девушка, с которой он уже очень долгое время встречался, Мариэлла. На другой стороне сидели Перси и Пенелопа, рядом с ними — Джордж и глубоко беременная Алисия. На этой же стороне сидели уже похожая на шар Гермиона и Фред, нарезающий еду для Остина, в то время как Джинни развлекала малыша тем, что строила рожицы. На мгновение Молли замерла, очарованная этой прекрасной картиной. Однако их ожидающие выражения лиц отвлекли ее от этих мыслей, и она взглянула на Артура, который кивнул ей, чтобы она продолжила. — Ваш отец теперь Министр Магии! — Радостно воскликнула она и разразилась счастливыми слезами. Стол взорвался аплодисментами и радостными возгласами, каждый подошел к отцу, чтобы обнять его и похлопать по спине или плечу. — Я бы к Вам подошла, чтобы обнять, но боюсь, что в последнее время каждое мое движение сродни сталкиванию с себя гиппогрифа, — виновато улыбнулась Гермиона. Рассмеявшись, Артур лишь отмахнулся: — Ничего, дорогая. Ты можешь все компенсировать рассказом о тех восхитительных маггловских изобретениях, которые они называют беговой дорожкой. Фыркнув, Гермиона согласно кивнула: — После ужина. — А когда это произошло? Что случилось с этим Куклой? — С улыбкой спросил Джордж. — «Кукли», а не «Кукла», — нахмурившись, поправила Молли. — Визенгамот не был уверен, что он достаточно верен делу и ему стоит доверять. Они обсуждали это уже долгое время и, думаю, решили, что я лучше подхожу для этой роли, — сказал Артур, слегка пожав плечами. — Кукли должен уйти к концу этой недели. Конечно, он скажет, что сам ушел в отставку, а не то, что его вынудили покинуть должность. И сразу на следующее утро после этого я официально стану Министром, — скромно улыбнулся он, сам не зная, как реагировать на эти новости. — Серьезное дело, — сказал он, сомневаясь в своих способностях. — Пап, все будет отлично, — улыбаясь, заверил его Фред. — Да, будешь самым лучшим Министром Магии в истории, — кивнул Билл. Ощутив поддержку семьи и почувствовав себя более уверенно, Артур даже гордо выпрямил спину: — А если и не лучшим, то самым трудолюбивым. — Верно! Верно! Взрослые подняли бокалы, и Обри, тоже чувствуя себя причастной к общей радости, подняла свой стакан с соком, все расплескав по пути, и улыбнулась дедушке. Это был великий день для всей семьи Уизли. — Кто-нибудь, передайте мне запеканку Гермионы, — раздался голос Чарли.***
Рождение Уизли (Примерно спустя пять лет после ухода Гарри и Рона) Нахмурившись, Джордж расхаживал взад и вперед по коридору, скрестив руки на груди. Он делал так и в первый раз и тоже хотел быть в родильном зале, несмотря на то, что там мог присутствовать только один человек. Алисия была дома с близнецами — Коннору Фредерику и Илаю Чарльзу было всего лишь несколько недель от роду, и брать их с собой в больницу бог знает на сколько времени было сумасшествием, особенно когда Алисия и так почти не спала. На руках у бабушки мирно спал двухлетний Остин. Сначала он капризничал — ему было скучно, и он устал, так что Джордж попытался совместить его укачивания со своим хождением туда-сюда, но миссис Уизли забрала Остина и убаюкала его тихой колыбельной и другими различными трюками матери семерых детей. Остальные члены семьи отдыхали на стульях, читали или разговаривали. Все уже привыкли к этому процессу. Было ранее утро, еще даже не рассвело, когда Джордж получил наспех накаляканное письмо от Фреда: «Началось». Только месяц назад он стоял на коленях перед больничной койкой Алисии, пока она, до хруста костей сжимая его руку, рожала ему двух прекрасных сыновей. Близнецов. Один этот факт вызывал у их отца безмерную гордость. Когда прилетела сова, Алисия не спала. В два часа ночи она кормила детей, сидя в кресле-качалке, и заметила сову Гермионы и Фреда, Даксиуса, стучащую клювом в окно. Девушка разбудила и Джорджа, и тот чуть ли не побежал в Св. Мунго в одних трусах. К счастью, жена заставила его одеться перед уходом. Но подумав, что Фред с спешке никому больше не написал, он сообщил новость остальным членам семьи и только тогда отправился в больницу. — Ты так расхаживаешь, будто это твой сын сейчас должен родиться, — подколол Чарли, покачав головой. — Ты ведь знаешь, как он близок с Гермионой и Фредом, скорее всего чувствует себя будущим отцом, — усмехнувшись, сказал Билл. Он говорил совсем тихо, боясь разбудить Джинни, сопящую на плече Невилла Долгопупса, своего нового парня и коллеги в Хогвартсе. Это был один из тех моментов, которые были созданы только для Фреда и Гермионы. За эти годы Джордж так к ним привык, что чувствовал себя немного странно, не принимая участия в чем-то, что касалось их. Конечно, у него были такие же моменты с Алисией, которые напоминали ему о том, как важно вести самостоятельные и независимые друг от друга жизни. Но они были все так же близки, все так же заканчивали друг за друга предложения и понимали друг друга лучше, чем кто-либо еще. Однако они жили отдельно, и меньше проводили время вместе, особенно с расширением Всевозможных Волшебных Вредилок. По всему миру у них открылось пять магазинов, и все они управлялись очень тщательно подобранными близнецами людьми. Фред и Джордж решили, что единственным верным решением будет то, что они оба останутся вместе работать в своем самом первом магазине. Несмотря на все дела Джордж каждую среду обедал с Гермионой, и раз в неделю они обязательно собирались все вместе на ужин. Он не думал, что они смогут стать еще ближе друг другу, чем есть сейчас. Дело было в том, что каким-то образом их сближала Гермиона. У него всегда была особая связь с Фредом, но с приходом в их компанию Гермионы, они стали более… цельными. И он бы ни за что это не променял. Джордж остановился, увидев идущего к нему брата с широкой улыбкой, озарившей все его лицо. — Броди Уильям Уизли, познакомься со своим дядей, — протягивая сына Джорджу, Фред добавил. — Самый важный для меня человек, не считая твоих мамы и брата. Уверен, вы отлично поладите. Джордж взял на руки своего племянника, завернутого в голубое одеяльце. Осторожно взяв в руку его крохотный кулачок, он пожал его. — Приятно познакомиться, Броди. Когда ты подрастешь, мы сведем твоих родителей с ума, — малыш издал булькающий звук в ответ. Улыбнувшись своему близнецу, Джордж сказал: — Шалость удалась, брат.***
Через два года Горячая вода лилась сверху и стекала с плеч Фреда на её. Вся ванная наполнилась паром, и жара была практически невыносимой, но Гермиона любила горячий душ. Фред не знал, как долго они стояли под струями воды, но был уверен, что с радостью пережил бы этот момент снова и снова. Много лет назад он и представить себе не мог, как изменится его жизнь. До того, как Рон и Гарри ушли, он воспринимал Гермиону только как талантливую ведьму, которая вечно болталась с его младшим братом и Гарри. Уже тогда семья Уизли ее приняла к себе, и девушка казалась Фреду достаточно милой, хоть и местами излишне чопорной. Но после неожиданного ухода Рона и Гарри Гермиона осталась в полном одиночестве, и хоть он всячески пытался помочь девушке, не знал, к чему это в итоге приведет. Фред прижался к спине Гермионы, тепло ее тела ощущалось так приятно в сравнении с жаром, обжигающим его спину. Его руки обвились вокруг нее, ладони обхватили округлый живот. Он наклонил голову вниз, щекой прижавшись к ее виску, и в блаженстве прикрыл глаза. Одной рукой Гермиона дотронулась до своего живота, другой накрыла руку мужа, переплетая с ним пальцы. Мужчина почувствовал легкий толчок и тепло улыбнулся. Иногда Фреду казалось, что Остин родился всего день назад, хотя ему было уже четыре года. Он уже так вырос, обрел свой характер, и внешне был так похож на своего отца, что Фред не упускал возможности пошутить над тем, какая у него была привлекательная наружность. У него были рыжие волосы и зеленые глаза Фреда, но мамины нос и улыбка. Но несмотря на схожесть с отцом, его общительность и озорство, Остин был очень сильно привязан к маме. Броди же был полной противоположностью своего брата. Отец в его глазах был супергероем, который обязательно спасет его от всех монстров под кроватью и шкафом. Он был тихим и застенчивым и по-настоящему раскрывался только в кругу близких. Фред был уверен, что он будет походить на свою маму, будет таким же умным и будет так же обожать книги. Гермиона говорила Фреду, чтобы он не слишком баловал и нянчился с Броди, чтобы он учился полагаться не только на родителей, но и на себя, стал более общительным. Но как Фред ни старался, двухлетний малыш был его слабостью, к тому же втайне ему очень нравилось, как он был к нему привязан. Еще один пинок вырвал Фреда из мира грез, и он шумно выдохнул, прежде чем повернуть Гермиону лицом к себе и покрыть все ее влажное лицо поцелуями. Она прижалась к мужу, закрыв глаза, крепче взяв его за руку. — Как думаешь, если бы и в этот раз был мальчик, мы бы попробовали снова? — Я люблю наших мальчиков, но трех было бы более чем достаточно, — ответил он, поглаживая ее влажный от воды живот. — Я рад, что это девочка, — прошептал он. — Я тоже. Они еще так постояли, и Фред, положив подбородок Гермионе на плечо, посмотрел вниз на ее выпирающий живот, который казался слишком большим для ее миниатюрного телосложения. — Я не вижу твоих ног, — улыбнулся он. — Добро пожаловать в мой мир, — усмехнулась она. — Надеюсь, она будет похожа на тебя, — Фред поцеловал ее в плечо. — Она будет такой красавицей. — Ну, — Гермиона приподняла подбородок, — судя по нашим мальчикам, она будет просто прекрасна. — она подняла руку и запустила ее ему в волосы. — Я и мечтать не могла о семье лучше, Фред. — Мы тоже не жалуемся, дорогая, — тихо ответил он. Он взял ее за подбородок и слегка повернул голову, чтобы поцеловать. Его губы идеально подходили к ее, будто они были созданы для того, чтобы целовать друг друга. Она тихо застонала ему в рот, и по всему его телу до самых кончиков пальцев ног будто прошелся электрический ток. Он бы навсегда остался с ней в этой ванной, обнимая ее. — Папа! А мы на метле сейчас полетим? — Из-за двери раздался взволнованный голос Остина. — Э-э, не сейчас, — ответил Фред, нахмурившись, когда Гермиона прищурила глаза, глядя на него. — Но ты обещал! — Заныл Остин, с раздражения пнув дверь ногой. — О, неужели? — Спросила Гермиона, выгнув бровь. Фред улыбнулся, изо всех сил изображая из себя невинность.