***
Разговор с отцом очень сильно подействовал на Шарлотту. Её взволнованный разум внимал каждое слово, которое доносилось из уст Люцифера. И сейчас, когда прошло уже достаточно времени, эти речи прокручивались в голове подобно чудной мантре, что добавляла сил с каждым повторением. Это что-то на подобии надоедливой песни, только ещё хуже. Словно всё, что сказал Самаэль — хитрая техника гипноза. А если серьёзно, планы Чарли чуточку изменились и всё, что ей нужно обдумать и пережить, вот-вот взорвётся и просто рассеется по округе. К тому же, не скажешь, что сейчас девушка делает логичные вещи. Как порядочная дочь, принцесса и лидер, демонесса решила как-то утрамбовать полученную мудрость, а вот каким способом? Она долго ходила кругами по своей комнате, вновь и вновь обдумывая свой план до мельчайших деталей. Помощь Самаэля неоценима, правда, однако всё это безумие ещё больше ломало Шарлотту. Сложилось впечатление, будто бы кто-то должен дать ей, наконец, волшебный пинок под зад, но никто не мог осмелиться на такой поступок. К тому же, когда Чарли выходила на люди, маска уверенной в себе и сильной леди всегда была при ней. Так что, никто и не знал о том, какие переживания сейчас терзают и без того избитую душу девушки. Поэтому она решила, что нужно сделать что-то, что прежняя принцесса никогда бы не сделала, будучи в здравом уме. И именно поэтому сейчас в руке у Шарлотты оказалась бутылка с дорогим коньяком, которую когда-то спрятал её отец в своём бывшем кабинете. К счастью, она была одна, и больше алкоголя девушка не нашла в своей комнате. Так что, на лёгкой попойке всё и должно закончиться. Так думала наивная Чарли, когда наполняла первый стакан. В скором времени, после длительных страданий у себя на кровати в компании с алкоголем, девушка заметила, что её запасы кончились, а мысли, что словно назойливые пчёлы крутились в её голове, всё равно не унимались. Казалось, это должно было успокоить Шарлотту, заставить её оставить идеи о том, чтобы напиться, поскольку выяснилось, что это не помогает. Но разум решил иначе. Он диктовал ей, что если ничего не получается — значит мало. И если она до сих пор может стоять и нормально двигаться, нужно добивать это состояние. Обычно алкоголь веселит её, но не в этот раз. Ей стало ужасно грустно, и то состояние, которое её подтолкнуло к этому дурацкому решению, ещё больше усугубилось, пробуждая и выпуская наружу чувства, что девушка пыталась старательно спрятать. Спрятать от самой же себя. Сидеть в комнате было скучно. К тому же, проводить время в одиночестве — не лучший вариант. Ничего разумнее в голову не пришло, кроме как спуститься вниз к Хаску и попросить добавки, надеясь на то, что вечно уставший кот найдёт свободную минутку, чтобы скрасить время принцессы, развлекая интересными и мудрыми беседами. Именно так всё в голове и складывалось у Шарлотты. Она воображала, что сейчас аккуратно спуститься вниз, а затем элегантно присядет за барную стойку и попросит у демона что-то покрепче. По её скромному мнению, выглядела она хорошо. Лёгкая растрёпанность и небрежность должна придавать шарма её утомлённости. Однако после того как девушка едва спустилась со второго этажа, цепляясь изо всех сил за перила, и неуклюже приземлилась на стул, продолжая держаться за всё, что выглядело более менее устойчиво, в голову начали закрадываться мысли, что что-то было всё-таки не так. Особенно сильно эти догадки кинулись в голову, когда Чарли увидела лицо Хаска, которое по всем стандартам должно выражать абсолютное равнодушие, но не сейчас. Сейчас лицо бармена сложно описать, там царили: испуг, удивление, шок, отрицание, жалость и прочее. Продемонстрированной палитре эмоций мог позавидовать любой творец чего-то чувственного. Сейчас хоть бери, фотографируй, и продавай скульптору и не промахнёшься. Через столетия этот экспонат сто процентов займёт своё место в каком-нибудь музее, став значимой достопримечательностью адской культуры двадцать первого столетия. — Мне, пожалуйста, чего-то покрепче, — с горем пополам вымолвила Чарли, по-деловому поднимая руку вверх. Хаск растерялся. Он не знал, что делать. Наливать или нет? Всё-таки, она принцесса и хозяйка этого места. По статусу, вроде бы положено, однако как друг, бармен просто не мог всё оставить так, как есть. Он прекрасно понимал, почему так происходит. Мужчина не раз ловил себя на том, что замечал, насколько сильно отстранилась Шарлотта ото всех, и как иногда ей больно просто смотреть на Аластора. Ему с трудом удавалось прикинуть, что сейчас чувствует эта хрупкая девушка, поэтому, чтобы не случилось ещё чего похуже, ему придётся взять всё в свои руки. — Хорошо, — кивнул тот, после чего отвернулся и сделал вид, что взял какое-то вино. Его план был простым и примитивным: просто разбавить вино соком, но так, чтобы второго было намного больше. Конечно, она почувствует подвох, но в таком случае Хаск выкрутится, спихнув вину на некачественный алкоголь. Во всяком случае, так будет лучше, ибо напиваться до чёртиков — не выход, пусть именно так поступает и он сам. Когда напиток был уже в руке у принцессы, воцарилась неловкая тишина. Был вечер. Многие демоны просто заняты своими делами, поэтому сейчас редко проводили своё время, отдыхая на первом этаже. Возможно, так даже лучше, ибо вряд ли после отрезвления, Шарлотте было бы приятно вспоминать, как она неудачно засветилась у кого-то на глазах в таком неприглядном виде. — Что-то случилось? — задал глупый вопрос бармен, протирая стакан. Конечно, он знал, что случилось. Нужно было просто как-то начать разговор. К тому же, часто он становится рабом навязчивого нытья со стороны выпивающего, а тут что-то пошло не так. — Нет, — пожала плечами девушка, заворожено водя пальчиком по бортикам бокала. И это «нет» стало тупиком для Хаска, поскольку у него больше не осталось никаких вариантов, как можно разговорить Шарлотту. Обычно, это она начинает рассказывать о своих проблемах, а тут — как подменили. — Просто алкоголь часто становится неким… посредником, медиатором в решении каких-то конфликтов, — внезапно начала бубнить Чарли, уставившись на бармена, правда, её взгляд проходил сквозь него, утопая в собственных же мыслях. — Особенно, если это конфликт с самой собой, — закончила свою мысль девушка, после чего тяжело вздохнула и опустила взгляд вниз. — Ты не должна переживать всё это самостоятельно, — решил всё-таки вклиниться в философский монолог мужчина. — Каждый, кто причинил тебе неудобство, тоже должен нести ответственность и разделить это бремя вместе с тобой, — скрыто предлагая свою помощь, произнёс тот. — Нет, — мотнула головой Шарлотта, после чего сделала глоточек вина. — Если часто на кого-то полагаться, принимать поддержку, разделять ответственность… это всё может привести к собственной бесхребетности. Если я могу решить проблему самостоятельно, значит… мне никто не нужен, — подытожила девушка, а затем залила в себя всё, что оставалось в бокале. — Спасибо за поддержку. После этого Чарли решила, что ей хватит пить вино и нужно пойти в свою комнату, чтобы всё-таки окончательно забыться: покопаться в своих мыслях, подумать, поспать, вновь заставить себя грустить. В целом, такое времяпровождение, похоже, начинает входить в привычку, так что, чего лишать себя этакого удовольствия? Встав из-за барной стойки, девушка неуверенным шагом отправилась к ступеням, чтобы добраться к собственной обители. Несмотря на то, что Хаск не давал ей чистого алкоголя, на Шарлотту это, похоже, не подействовало. Тут, скорее всего, больше сработал принцип плацебо, когда пьёшь, и думаешь, что пьянеешь. Вот в этом случае, вера в себя и в алкоголь была сильной. Грустно лишь то, что такую уверенность в себе не приобретёшь в чём-то другом. В том, что действительно необходимо. Всё было отлично. Комната перед носом, вскоре и кровать. И вдруг стало очень хорошо и приятно, стоило только устало упасть на мягкую постель, что казалась ей роднее, чем обычно. Только что-то всё равно не давало ей покоя. Запах. Тут определённо кто-то был. И без её ведома. — Я, конечно, удивлён, но… что-то случилось? — деликатно прокашлявшись, спросил мужчина, выходя из ванной комнаты. Лицо Чарли было очень живописным: гнев, удивление, возмущение — всё в одном флаконе. И, казалось, смотри и трепещи от страха — принцесса в гневе. Но, нет. Аластору пришлось очень постараться, чтобы откровенно не замесяться, увидев, как нечто мохнатое смотрело на него исподлобья, явно выражая первобытную агрессию. Дай ей дубинку, она сделает своё дело, причем с особым профессионализмом. — Что ты делаешь в моей комнате!? — громогласно спросила Шарлотта, вкладывая в свой вопрос призрение и отвращение, словно перед ней стоял какой-то червяк. Именно такой величественной и воинственной представляла себя Чарли. На самом же деле, она пару раз икнула, произнося это короткое предложение, причём всё это было сказано в полтона, так что, тут ещё нужно было постараться, чтобы разобрать это бормотание. Однако Радио-Демону стоит сказать спасибо, что он достойно выдержал такой «удар». — Это моя комната, дорогая, — тактично попытался донести реальные факты до разума девушки радиоведущий. Правда, было и так понятно, что сейчас «реальные факты» — нечто за гранью понимания в волшебном мире Шарлотты. — Ты думаешь, я попутаю твою и мою комнаты? — возмутилась Чарли, попытавшись встать с кровати, но после двух неудачных попыток, это действие было принято поменять на что-то полегче, например, — просто подпереть голову рукой, приняв более расслабленную позу на кровати. Аластор тяжело вздохнул. Понятное дело, спорить с этим упёртым созданием не было смысла. К тому же, он понимал, что такая она именно из-за него, ведь просто так принцесса напиваться не будет. К тому же, она ещё долго держалась. По хитромудрым подсчётам радиоведущего, это должно было случиться ещё недели две назад, но нет. Шарлотта определённо делает успехи. — Хорошо, я покину твою комнату, — спокойно произнёс мужчина, после чего без каких-либо зазрений совести просто вышел в ванную комнату и закрылся там. План был прост, главное — дождаться. В конце концов, радио-Демон не такой уж и монстр, и издеваться над несчастной пьяной принцессой у него уж точно наглости не хватит. К тому же, у него тоже есть совесть. Чуть-чуть, но всё-таки есть. Подождав минут пять, мужчина тихо открыл дверь и прошел внутрь комнаты. Как и ожидалось, Чарли уже спала. Всё-таки, несмотря на то, что она собиралась ещё заниматься самокопанием, алкоголь всё же смог сразить её, что было как раз на руку Аластору. И дабы не компрометировать Шарлотту, тот создал портал в её комнату и, легонько подхватив ту на руки, решил доставить уставшее и измученное тело туда, где ему и место, во всяком случае, по версии самой же принцессы. Самому же радиоведущему её присутствие уже не приносило никакого дискомфорта, даже наоборот. После того, как она от него отвернулась, стало даже как-то не по себе. Одиноко? Может быть. Во всяком случае, видеть её улыбку каждое утро — не утомляло. Положив девушку на кровать, демон решил, что этого будет достаточно. Во всяком случае — правдоподобно, пусть в его мыслях и прозвенел лёгкий звоночек, что стоило бы её накрыть, да и снять обувь тоже. Однако если он решил её не компрометировать, значит так и нужно оставить. — Доброй ночи, принцесса.***
Вся суматоха, что крутилась вокруг встречи с самопровозглашенным лидером мафии, очень сильно утомляла. Помимо всего прочего, рядом со священником всегда крутилась Молли, которая, казалось, все сутки напролет, да и не только, была заведённой, как игрушка на самых дорогих батарейках. Такая гиперактивность со стороны этой особы тоже заставляла с грустью оглядываться на спокойные деньки, которые Джеронимо проводил в одиночестве внутри своей аудитории, время от времени протирая пыль. Однако что-то всё-таки заставляло его душу трепетать. Осознание того, что в этом здании будет ещё и Атропос, придавало ему сил и уверенности в себе. Демон не думал, что девушка так серьёзно заинтересуется этим вопросом и помощью, к тому же, без его приглашения. Главное, чтобы она искренне хотела ему помочь, а не для того, чтобы действительно просто искупить вину. Но, исходя из некоторых нюансов и моментов, что мужчина подмечал с каждым разом всё чаще и чаще, всё намекало на то, что это именно её инициатива. К тому же, несмотря на свои выдающиеся способности, ему было спокойней, когда его страховал опытный демон со стороны. Больше всего в этой встрече беспокоила жуткая несговорчивость второй стороны конфликтующих. Ещё в штабе со священника знатно посмеялись и отправили обратно, однако они не того напали, поскольку Джеронимо был не из тех, кто в обиде развернётся и захлопнет дверь. К тому же, в эту историю были вплетены и личные мотивы, из-за которых мужчина просто не мог стоять в стороне, оставив всё происходящее на самотёк. Как и ожидалось, внутри небольшого бара, что был недурно исполнен во всех лучших традициях вестерна, священника уже ожидал тот демон. Сам из себя этот старик был неплох. Анималистическая форма паука-птицееда придавала ему особого антуража, что было выражено в его размерах, грозности и, без сомнения, пушистости. Как и было при Хенроине, мужчина носил фетровую шляпу, что прикрывала половину его лица. Уже чуть выкуренная сигара делала его стиль завершенным, намекая на то, что разговор будет без всяких лишних сплетен и прочей чепухи — по делу и коротко. Сам же Джеронимо не особо вписывался во всю эту атмосферу, выделяясь своим костюмом священника и высоким ростом, каким вряд ли мог похвастаться тут кто-то ещё. Его присутствие заставило всех завсегдатаев обернуться в его сторону и кинуть презрительный взгляд. Конечно, это не внушало особой уверенности, но что поделаешь. А вот Молли, казалось, была в своей тарелке. Девушка всегда знала, где и как нужно себя вести — как посмотреть, кому улыбнутся, кому махнуть рукой. Умение, вроде бы, неплохое, однако кто знает, есть ли у этой демонессы талант к переговорам. — Можешь так не улыбаться, куколка, своим обаянием ты вряд ли выпросишь целую мафию в руки этому проходимцу, — сразу же произнёс мужчина, поправляя свою шляпу. — Ну, что же Вы так сразу, дядюшка Оскар, — аккуратно присаживаясь за стол, миленько пролепетала Молли. Они были давно знакомы. Не раз её отец выпивал вместе с этим старым пауком дома, однако особой признательностью и любовью он не отличался, так что на особое расположение с его стороны не стоило надеяться. — То, что ты спишь с ним, не говорит о том, что он может тянуть свои лапы к паучьему бизнесу, — говорил тот, взявшись за стакан с алкоголем. — Но я не… — Да переспи ты хоть со всеми в штабе, ничего бы ты не получила. Это тебе не монархия. — Господин… Оскар, я бы на Вашем месте подбирал более деликатные выражения, — доставая из кармана сигаретку, чтобы закурить на пару с пауком, произнёс демон. — Когда начнёшь курить что-то более серьёзное, а не эту бабскую дрянь, тогда и будешь со мной разговаривать, — фыркнул старик, при этом демонстративно махнув сигарой в сторону. Священник хохотнул, после чего зажал сигарету зубами. Его забавляли такие театральные реплики. Он думал, что так уже никто не разговаривает, однако всё оказалось хуже, чем он думал. Тем не менее, ему в этот маскарад играть не нужно. — Давно пора понять, что размер — это не главное, — выпуская дым изо рта, сказал мужчина. — Главное — получить удовольствие. Или у Вас какие-то комплексы? — вопросительно изогнув бровь, спрашивал тот. — Ладно, — усмехнулся Оскар, после чего откинулся на спинку стула. — Как тебя зовут? Напомни. — Джеронимо, господин, — ответил священник, пристально наблюдая за своим собеседником. Эта особь была из тех, чьи эмоции были как на ладони. Можно было легко манипулировать и подбирать фразы, просто исходя из того, насколько сильно перекашивало лицо этого упыря от какой-либо нелицеприятной ему реплики. — Джеронимо, — хохотнул тот, кидая презрительный взгляд на мужчину. — Джером — твоя сокращённая форма имени, чего кичиться, сам же говорил, размер не главное, — хмыкнул старик. — Вот как будешь чего-то стоить, будешь зваться Джеронимо, а сейчас… малыш Джером, скажи мне, на каких основаниях я должен отдавать тебе… не постесняюсь сказать — всё? — тут уже вопросительно изогнул бровь паук. — Процветание, безопасность, выгода, обеспеченность, перспективы, значимость. Мне продолжать список? — тяжело вздохнув, проговорил демон, после чего вновь выпустил клуб дыма изо рта. — Это ты сейчас часть из своей проповеди прочитал, святоша? — вновь начал пестрить сарказмом Оскар, уже не скрывая своего смеха. — Дядюшка, пойми, если не он, то придёт кто-то значительно хуже, и… — Молли, если этот шут не сможет справиться с нами, с подчинёнными, то, что же он сможет сделать, будь у него на пороге реальная угроза? О чём ты? — продолжал гнуть свою линию старик, после чего хлопнул по столу и взял стопку с коньяком. — Всё, нам не о чем разговаривать. — В таком случае, будем говорить по… Договорить Джеронимо не дали, причем очень резко, внезапно и громко. Поскольку кое-кто просто не выдержал таких бездарных переговоров и решил лично снизойти к дилетантам. Атропос просто спрыгнула со второго этажа, припечатывая ногами голову Оскара к столу, заставляя того разбить своим лбом недавно опустевший стакан. Правая нога до сих пор вжимала бедолагу в осколки, иногда надавливая сильнее, чтобы услышать старческий хрип, а вторая служила опорой, стоя на стульчике, который как раз рядышком пустовал. Сам паук хотел выбраться, но ноги этой крошки были сильнее, чем его желание. — ...по-плохому, — решил всё же закончить фразу священник, осматривая демонессу снизу вверх. Сказать, что это было эпично — ничего не сказать. Сексуально? Аналогично. Видимо, девушка не рассчитывала, что будет сегодня применять силу, поэтому предпочла вновь надеть пресловутый балахон, что прекрасно взаимодействуя с воздухом и поддаваясь законам физики — поднимался вверх, оголяя бёдра. Ноги, что царственно удерживали демона, были словно на блюдечке преподнесены чуть ли не в руки Джеронимо, демонстрируя все самые выгодные ракурсы. И как бы ему сейчас не хотелось представить свои руки на этих аппетитных, упругих и очевидно нежных бёдрах, нужно было возвращаться в реальность, где Атропос уже что-то пыталась втолковать сидящим. — Ведите вы и дальше так вяло переговоры, вас бы уже давно убили. Нужно быть жёсткими с такими раритетными отбросами, — говорила девушка, кидая гневные взгляды то на Молли, то на священника. — Ты любишь, когда жёстко, да? — внезапно задал вопрос мужчина. — Что? — в один голос спросили девушки, не понимая, к чему была сказана эта фраза, и какой контекст она в себе скрывает. Однако разбираться в этом не пришлось, поскольку Джеронимо, мотнув головой и сбросив со своих мыслей миражи фантазий, всё-таки пришел в себя. Встав из-за стола и любезно улыбнувшись Молли и бедолаге Оскару, что до сих пор мог наслаждаться поеданием стекла, священник, словно пушинку подхватил Атропос и, поставив её на пол, быстро куда-то потащил, очевидно, желая обсудить несколько моментов с глазу на глаз. К сожалению, в таких заведениях не предусмотрены отдельные комнаты для переговоров, поэтому мужчина без каких-либо зазрений совести затолкал возмущённую демонессу в туалет, который был в единственном экземпляре. Радовало во всей этой ситуации лишь то, что, несмотря на не особо культурный контингент, тут было на удивление чисто. Так что, это не самое худшее место, которое можно отыскать. Однако неудобства всё же были. Жуткая теснота успешно пополняет казну недостатков. И упёршись лбом в грудную клетку мужчины, Атропос не могла понять, что вообще происходит. К тому же, больше волновал вопрос: говорить ли они сюда вообще пришли? Конечно, очевидно, что не для того, чтобы на пару в туалет сходить. Но вот весьма взбудораженный вид Джеронимо заставил девушку поволноваться. — Ты хочешь усадить меня на унитаз? Я не понимаю, чего ты добиваешься?! — держась за стены, чуть ли не во весь голос возмущалась девушка, пытаясь удержаться на ногах, чтобы всё-таки не плюхнутся на белоснежный «трон». — Нет! — тут же исправился демон, после чего прислонил указательный палец к губам, дабы намекнуть демонессе, что лучше бы им вести себя чуть тише. — Прости, я не виноват, что мои габариты и твои не вписываются вместе в эту маленькую комнату! — осматриваясь, говорил священник, после чего возмущённо добавил: — Они совсем не подумали о тех, кто захочет заняться тут сексом! — Сексом?! — вспыхнула Атропос, смущённо опуская взгляд. — Ну, не плаваньем же! — негодующе добавил тот. — Чем тут ещё заниматься? Конечно, сексом! — С-сексом?.. — уже как мышка пищала девушка, пытаясь отодвинуться дальше. — О, черти, — поняв, до какого абсурда всё дошло, произнёс Джеронимо. — Нет! В смысле, я бы хотел, но… нет! — резко начал исправляться демон, растерянно пытаясь куда-то спрятать свой взгляд. — Я хотел поговорить с тобой! Просто этот разговор не для всех ушей! Демонесса испуганно таращилась на мужчину, всё ещё пытаясь удержать равновесие в этой нелепой тесной комнате. Внутри всё было спутанным и странным. Ей было страшно, однако она даже не понимала, почему. Потому, что он действительно может с ней это сделать, либо же потому, что она, имея при себе все возможности, даже не подумала о том, чтобы сейчас начать сопротивляться, предпочитая роль жертвы. Возможно, это из-за того, что он выше и больше, что инстинктивно внушает какой-то страх, а возможно… лучше остановимся на первом варианте. Придя в себя, Атропос деловито вздёрнула голову, а затем без каких-либо лишних движений, встала на бортики унитаза, чтобы хоть чуть-чуть сравнятся ростом с этим туалетным маньяком. А затем, скрестив руки на груди, девушка выжидающе уставилась на него, намекая, что пора бы начать этот самый разговор. — Выглядишь жутко нелепо, — оглядывая демонессу с ног до головы, сквозь смех произнёс священник. — Меня не прельщает беседа с твоим пузом, — намекая на то, что она ему без преувеличений в пуп дышит, произнесла Атропос. — У меня нет пуза! — возмутился Джеронимо, очевидно хвастаясь тем, что он, между прочим, в отличной форме. — Мы не твоё пузо пришли сюда обсуждать, что не так? — спросила девушка, ожидая, когда же её собеседник, наконец, соберётся с мыслями и прекратит ощупывать свой живот. Священник тяжело вздохнул, а затем опёрся локтем о стенку, чуть расслабившись, поскольку вся эта обстановка порядком его напрягала. Оскар, его разговоры, ответственность, что возляжет на его плечи, кровь, в которую придётся окунуть свои руки по локоть, и прочее-прочее. Однако то, что держит его на плаву, стоит прямиком перед ним, одаривая его презрительным взглядом, пусть и стоит на унитазе. — Тебе не обязательно так врываться, я сам должен повлиять на тех, кем буду в будущем управлять, — спокойно объяснил Джеронимо, намекая демонессе на то, что ей не стоит аж так сильно прикрывать его. — Я просто устала смотреть на то, как вы жуёте сопли! — выслушав мужчину, гневно сведя брови на переносице, сказала та. — Пойми, с такими как он, вести дипломатичные переговоры — не вариант. Этот старик — старой закалки, с ним нужно решать всё силой или мгновенным уничтожением. Мафия — не место для интеллигентных посиделок. Тем более, если мы говорим о группировке Арахнисса, — закончила свою мысль девушка. — Я понимаю, во-первых, я уже собирался сделать тоже, что и ты, а во-вторых, я всё-таки предпочитаю более мирные… — Засунь свою «мирность» знаешь, куда? — раздражённо сказала Атропос. — У него по всему бару сидели его люди, а в подвале — заложена взрывчатка. Его хлопок по столу означал то, что он закончил разговор, и покинь Оскар этот бар — всё бы взлетело в воздух! — искренне переживая, говорила девушка, время от времени тыкая указательным пальцем тому в грудь. — А Молли? Она вообще что-то умеет? Или только хлопать ресничками и улыбаться? Кого ты взял себе на роль заместителя? — О, госпожа Атропос, это ревность? — пропустив мимо ушей все важные моменты, спросил Джеронимо, при этом пакостно усмехаясь. — Нет, это — адекватность, — тут же парировала демонесса, очевидно, желая, чтобы до священника всё-таки дошел смысл её слов. — Так, значит, нам нужно скорее идти, иначе, если Молли может упустить Оскара и тут всё взорвётся, или вдруг что-то с ней сделают, а мы тут… — Не волнуйся, бомба обезврежена, амулеты обездвиживания растворятся через минут пятнадцать. Все в безопасности, — хмыкнула девушка, с вызовом поглядывая на мужчину, который, естественно, проигрывал Атропос по всем фронтам. — Но, в любом случае, нужно идти, ты прав. Джеронимо улыбнулся, после чего, наконец, отомкнул двери туалетной комнаты. Когда пара демонов покинула то злосчастное место, то наткнулась на непонимающий, и в то же время жалостливый взгляд Молли, которая уже несколько минут пыталась всеми силами развлекать ослепшего на несколько глаз Оскара светскими беседами.***
Этот вечер был странным, однако достаточно информативным. Поскольку демонесса была новенькой в большом коллективе отеля, ей приходилось часто несладко, ибо её взгляды нередко расходились с взглядами других жильцов. Единственная стабильная опора и поддержка — Энджел, который в последнее время предпочитал проводить досуг в своей комнате, не желая лишний раз мозолить глаза и без того чем-то расстроенной принцессе. В отличие от других демонов, что были связанны с Бонди и планом Аластора, другая половина вообще не понимала, почему все внезапно стали такими серьёзными и почему они часто что-то обсуждали отдельно ото всех. Однако и без того загруженный своими проблемами разум Молли это всё не интересовало. В её голове созрел новый план, которым она хотела поделиться со своим братом. И ей было очень важно, чтобы именно он её поддержал. Энджел был рад повидать сестру, поскольку в последнее время она заходила к нему не очень часто, однако он знал, что именно служит причиной. На самом деле, он был искренне благодарен Джеронимо за то, что тот позволил, несмотря на угрозы Аластора, занять Молли такое значимое место в мафии. Таким образом, он хотя бы частично оставил их семью рядом с тем, что всю жизнь приносило им прибыль, удовольствие и заставляло просто существовать в этом диком мире. Всё было в порядке, пока девушка не присела рядом и слегка натянуто улыбнулась. Даст почувствовал, что что-то было неладно. Сестру определённо нечто беспокоило, и она в этот миг пыталась подобрать слова, что было заметно по её рассредоточенному взгляду. Паук уже знал, что ничего хорошего такое поведение не сулит. Обычно, Молли вела себя так, когда понимала, что кучерявые мысли приведут её неугомонную пятую точку к тем ещё приключениям, однако это никогда не останавливало девушку. — Рассказывай, — откинувшись на свою кровать, буркнул Энджел, уже готовясь слушать невероятную историю об Оскаре. — Всё прошло… хорошо, — неестественно низким голосом произнесла демонесса, присаживаясь рядом со своим братом. — Врёшь, — с подозрительным прищуром поглядывая на Молли, сказал тот, после чего перевернулся на живот. — Кто эта девушка, которая постоянно ходит в капюшоне? — решила спросить паучиха, пристраиваясь на кровать рядышком с Энджелом. — Так, — Даст напрягся. — Зачем тебе это? Точнее… ты же с ней в плену была, да и в одном отеле ведь живёте. И ты что, не знаешь, кто это? — вместо того, чтобы дать нормальный ответ, парень сам засыпал бедную демонессу вопросами. — Ну, я знаю, её зовут Атропос и… как она может вклиниваться в дела мафии, ничего не зная об этом!? — и тут полезли все потаённые возмущения и внутренние обиды. Молли надеялась, что в этой области ей не будет равных. Она покажет священнику, насколько влиятельной может быть, и как просто ей удаётся решать проблемы, ведь ещё в те времена, когда она не покинула семью, часто суровые мужчины, которые крутились около её отца, охотно с ней заигрывали, да и в целом, уважали. И казалось, ничего не поменялось. Но что-то пошло не так, причем с двух сторон. Первое — несмотря на всю их признательность, никто не хотел быть сговорчивым. Второе — кто-то вообще видел в ней пустое место, что раздражало ещё больше. Девушка свято верила, что сможет подлезть под руку Джеронимо, а потом ловко выхватить рычаг власти, вернув гордость её семьи обратно. Сможет соблазнить, охмурить, поскольку слухи о нём ходили весьма многообещающие. Но, нет. На горизонте появилась она. Причем ей удалось без каких-либо усилий просто взять, и переступить через все планы и махинации паучихи, даже не глянув в её сторону. Энджел засмеялся. Казалось, его хохот был слышен даже на первом этаже, поскольку возмущения его сестры были похожи на детские капризы, мол: почему она бегает быстрее? И это несмотря на то, что она старше, условно, на пять-десять лет. Ну, в этом случае, годиков так на триста. Однако сути это не меняет. — Поверь, дела мафии для неё как семечки, — вытирая скупую слезу, всё ещё сквозь смех говорил Даст. — Что может быть серьёзней мафии? Общество Оверлордов? Она с ними связана? — хотела разобраться Молли, чтобы понять, с чем ей придётся иметь дело. — Хуже, — усмехаясь, произнёс парень, подпирая голову руками. — Она капо Королевы. — Она? Капо? Королевы? — пытаясь уложить в голову сочетание этой серой мыши и сказанных слов демонесса. — Как? — История умалчивает об этом, однако сейчас Лилит её пока отпустила, — пожал плечами тот. — Что же, — знатно насторожившись, на выдохе произнесла Молли. — Это не говорит о том, что я проиграю ей в женском искусстве соблазнения, — пытаясь подбодрить себя, уже более воинственно произнесла девушка. — Потом не плачь мне в плечо, дорогуша, — уже предвкушая поражение своей сестры, со смешком сказал Энджел, лениво переворачиваясь на спину. — Почему ты в меня так не веришь? — уже готовясь серьёзно обидеться на брата, говорила та, надувая губки. — Тебя в имени «Лилит» ничего не настораживает? — решил на всякий случай уточнить Даст. — Иди к чёрту, придурок! — схватив первую попавшеюся подушку, в чувствах выкрикнула Молли, после чего с особым воодушевлением кинула её на лицо парня, дабы тот познал её сестринский гнев. — Я всё равно не сдамся!***
Утро было не утро, на самом деле. Уже разгар рабочего дня, а в глазах всё равно было темно. Что-то делать, шевелить конечностями, да и вообще, проверять, всё ли в порядке — не хотелось. Мысли пусты, тело гудит, а вот голова, похоже, была бы рада, если бы какие-то разумные вещи там всё же объявились, ибо надоедливое жужжание в черепной коробке порядком надоедало. — Высуньте пчёл из моей головы, — жалостливо прокряхтела Чарли, буквально закидывая свои руки себе на голову, тем самым усугубляя всю ситуацию, ибо они были слишком расслабленными и больше походили на весьма увесистые колбаски. В прошлый раз, помнится, ей помогала Вэгги. Сейчас же никто не знал о том, как ей плохо. Причем плохо физически, а лучше бы знал. Главное, чтобы как тогда, в отель никто новенький не пришел. В тот раз к ним присоединилась Санера. Однако хорошие деньки были… Мысли о прошлом заставили Шарлотту натянуть едва живую улыбку. Она искренне верила, что улыбается, однако это было больше похоже на попытку заплакать. Но сейчас не время, чтобы жалеть себя. Нужно срочно кое-что выяснить, ибо её беспокойная голова, чуть очнувшись после весьма дурной пьянки с самой собой, начала посылать образы, которые, по сути, должны как-то намекать о произошедшем. А самый главный волнующий её побитую душу вопрос: видел ли её в таком состоянии Аластор? Если да, то это просто ужасно. Ведь конкретно именно он не должен знать, что ей сейчас очень сложно. А ещё хуже, если она с ним заговорила. Если это так, то всё — трудами выстроенный имидж сильной принцессы полетит к чертям. Кое-как собравшись и приведя себя в порядок, не без помощи магии, конечно, Чарли чудом нашла где-то силы и решила отправиться вниз, дабы разведать обстановку. Взгляды других демонов должны ей подсказать, встречались ли они с ней прошлым вечером, или нет. Однако нужно ещё понимать, что её помятый вид также может вызвать обеспокоенность у друзей. Тупик. «Может, вообще просидеть в комнате весь день?» Это были весьма соблазнительные мысли. Возможно, это даже самое толковое предложение, которое выдал её разум за последний месяц, но нет. Принцесса не была бы собой, если бы не узнала ответы на интересующие вопросы. И именно поэтому та всё-таки решилась на небольшую вылазку. Когда демонесса подходила к ступеням, и ей нужно было сделать всего лишь поворот за угол, чтобы очутится рядом с ними, на встречу вышел Аластор. К счастью, или нет, но нужно воспользоваться шансом и спросить у него самую нелепую вещь на свете, пусть даже её мозг и испытывал жутчайший дискомфорт и стыд. — Ты… вчера видел меня? — состроив самое беспристрастное лицо, которое вообще можно представить, спросила Шарлотта. — Что? — удивившись, произнёс мужчина, оборачиваясь в сторону девушки. — А… нет, принцесса, не видел, — сделав вид, что задумался, ответил Радио-Демон, после чего улыбнулся, как и всегда. — Хорошо, — тихонько буркнула Чарли, после чего продолжила свой путь вниз, радуясь, что её страшнейшие догадки не подтвердились. Значит, ей всё-таки приснилось…