Мой озабоченный хён

***

How could I know One day, I’d wake up feeling more But I had already reached the shore Guess we were ships in the night, night, night — Тэхён? Ты в порядке? — Чон удивился, ведь обычно Тэ не пьёт просто так. Тем более один. — Чего это ты вдруг решил выпить? — Чонгууук, — он буквально взвыл, кажется он сейчас разревётся. — У моего друга проблемы, а я ему даже помочь не могу. Он отказался от помощи психолога. — Это было вполне ожидаемо. — он отводит задумчивый взгляд к окну. — Сколько ты уже выпил, милый мой? — Это… я не помню… — Ладно, идём. Тебя надо уложить, завтра поговорим. Тэ пьяно хихикает, но подаётся альфе. Тот осторожно берет его на руки и несет к их кровати. — Мне жарко… — улёгшись, он ворочается и морщит лоб. — Раздень меня. Гук озадачено смотрит на омегу и этот вид так заводит, что становится стыдно даже. Ему интересно почему в обществе этого парня он ведёт себя как 16-летний девственник, но он отбрасывает эти мысли, когда снимет футболку с уже вспотевшего Тэхёна. Молочная кожа поблескивает в тусклом свете ночника и Чон шумно сглатывает. Он проводит по тросу омеги и задерживает взгляд на резинке спортивных штанов. У Тэхёна взгляд возбуждён и направлен на лицо альфы. Смотрит прямо в глаза, так требовательно, словно просит большего. Его дикая ухмылка сводит Чонгука с ума и тот с характерным рыком набрасывается на омегу. Накрывает губы Тэ своими и впивается грубым поцелуем. Тот, в свою очередь, блаженно прикрывает глаза, издавая протяжный стон. Кажется, стон Тэхёна — лучшее, что слышал Чонгук за всю свою жизнь. Омега, находясь в состоянии эйфории, расстёгивает с рубашки альфы пуговицы. Пальцы трясутся от возбуждения и выходит немного нелепо, но его можно понять. Кто вообще может себя контролировать в такие моменты? У Чона в голове проносится что он эгоист и мудак, ведь пользуется омегой, пока тот пьян. Но и эти мысли уходят в сторону, а возбуждение с головой накрывает его. Из Тэ, кажется, и вовсе выветрился алкоголь. Он мыслит здраво и ясно даёт понять что хочет альфу. Тот и не отталкивает. Это даже льстит. Он берет инициативу на себя и снова нападает с жадным поцелуем, словно сейчас произойдёт конец света и Чонгук — это последнее что он видит. Губы у Тэхёна очень мягкие, примечает себе Чонгук, так бы и целовал их вечность. Он снимает штаны с боексерами сразу и омега, смущённый ситуацией, пытается прикрыться. — Малыш, — на выдохе произносит тот. Солнце уже давно село, и лишь освящение ночника создаёт ещё более интимную обстановку в комнате. — Не прикрывайся от меня. Щеки Тэхёна мгновенно алеют от низкого голоса альфы. Так дурманит разум, что он расслабляттся и в несколько мгновений вновь раскрепощается, будто снова выпил шот. Пока он улетал в нирвану от новых ощущений, Чонгук достал из тумбочки резинку и лубрикат. Омега прикусил губу в ожидании прекрасных ощущений. Простыня уже вовсю пропиталась смазкой омеги и этот запах весело щекочет нос. Чон наспех снял с себя джинсы, а следом и боксёры, снова толкнул Тэхёна на кровать и припал губами к его медовой коже в области шеи. Оставляет дорожку красных поцелуев, слушая в ответ мычание и блаженные стоны своего омеги. Нужно поставить метку, думает Гук, чтобы все знали что он мой. Наклоняется к шее и легонько кусает. Тэхён вскрикивает от неожиданной боли и чувствует сильную пульсацию в жилках. Чон зализывает место укуса, чтобы быстрее зажило. Их запахи смешались воедино, создавая новый приторный аромат, что будет витать в комнате ещё долго. — Ч-чонгук, т-ты… — Да, я поставил тебе метку, — самодовльно улыбается и принимается вновь целовать манящее тело омеги. — Но…ах, зачем? — он откидывает шею назад и выгибается в спине. Прикосновения альфы это нечто такое, что взбудораживает по полной. — Как это зачем? — он отрывается от столь прекрасного дела и близко прижимается нему, смотря прямо в глаза. — Пусть все знают, что ты мой. Целует так глубоко и чувственно, улыбаясь в поцелуй. Хочется увязнуть в этих ощущениях. Он открывает смазку и выдавливает небольшое количество на пальцы. Естественной смазки омеги было много, но Чонгук боялся повредить такого малыша. Тэхён ведь и вправду ещё девственник. Он аккуратно вводит палец на одну фалангу. У Тэхёна звездочки перед глазами, хочется взвыть от боли, но он терпит. — Подожди немного, обещаю, будет приятно, — томно шепчет, обволакивая омегу нежностью. И он терпит. Чонгуку немного неуютно от того, насколько узкий Тэ, но это так заводит. Он начинает несмело двигать пальцем и когда слышит протяжный, удовлетворенный вздох, добавляет второй. Омеге сначала слегка неприятно, но через какое-то время это сменяется наслаждением и он сам начинает насаживаться. Альфа добавляет третий палец и, наконец убедившись, что омега достаточно растянут, убирает пальцы. Тэхёну становится холодно от непривычной пустоты внутри и он сжимается, недовольно мыча. — Чонгук-а, ах, пожалуйста…, — чуть ли не слезно просит он. Чонгук срывает зубами упаковку и быстро натягивает на себя резинку. Подставочки головку ко входу. Немного страшно, но низ живота тянет, прося большего и он аккуратно выходит. У омеги из глаз брызгают слезы, и он думает, что Чонгук монстр с большим членом. Прекрасное прозвище. Альфа нежно целует его в макушку, шепча на ушко Тэхёну всякие нежности. Тот немного расслабляется и Чон пытается двигаться в нем. Проходит какое-то время и наш нетерпеливый малыш сам насиживается на член, требуя большего. Громкие стоны обоих и шлепки мокрых тел разлетаются по комнате эхом, отлетая от стен. Омега не сдерживается и из уст вылетает гортанный стон. — Чонгук…ах, я сейчас… — он не успевает договорить от эйфории, Чонгук начинает двигаться быстрее и доводит его до пика, а сам кончает в презерватив. Снимает его, завязывает, швыряя куда-то в пол. Плюхается рядом с Тэхёном, обнимая его, шепчет на ухо милое «Я тебя люблю» и засыпает в обнимку с любимым, с мыслью о том, что отмоет своего малыша завтра. Сегодня он слишком устал.