***
Тэхён утирает слёзы и кровь, что у Гука носом пошла, пытается остановить. Голова кругом идёт от происходящего, и парень всё никак не может успокоиться. Чон что-то бормочет, а Ким не понимает или отказывается понимать, когда мысли путаются, а ладонями овладевает тремор. Слишком много непонятной информации он узнал минуту назад и переварить её даже не пытается. Чонгук встаёт, направляясь в ванную, когда истерика Тэ достигает наивысшей точки и он забывает, как дышать. На ладонях разводы крови и слёз, как и на постели, а внутри взрываются вулканы. Через силу поднявшись, парень еле доходит до заветной двери, слыша, как течёт вода в душе. Гук в порядке, ничего особенного. Только у Тэхёна от одной мысли, что Чон испытывает боль, внутренности горят. Раньше такого не было, он привязался к нему, как бездомный щенок, ищущий тепла. Ким входит в ванную комнату, продолжая глотать слёзы, и размазывает чужую кровь на ладонях. Сделав пару неуверенных шагов, парень тоже встаёт под тёплые капли, со спины прижимаясь к Чонгуку, и целует его лопатку. Спортсмен упирается ладонями о кафель, опуская голову вниз. Так гадко на душе. — Что бы ни сделал мой брат, — заикаясь говорит Тэхён, — я всегда буду за тебя. Секунды, минуты, вечность. Чонгук не знает, сколько они так стоят. У него самого внутри происходит коллапс, и выбрать сейчас правильный путь он не может. Да, Чимин его уничтожит, но для начала Гук должен сделать это с Тэ. Боксёр разворачивается в его руках, толкает к стене и поцелуем врывается в рот, сжимая влажную кожу на талии. Конечно, Тэхён всегда будет за него.***
Возвращаться домой не хочется, но Тэ понимает, что вечно скрываться в спальне Гука он не может. Неизвестно, чего ожидать от Чимина. Но он сейчас наверняка на тренировке, так что до вечера можно было жить спокойно. Ким надевает свои уже постиранные брюки и большую футболку Чонгука, накидывая поверх пиджак. Боксёр ему заправляет ненужную ткань под ремень, как ребёнку, и улыбается. — Не волнуйся за меня, — ведёт костяшками по ладони Тэхёна Гук. — Не могу. — А ты попробуй. — Хорошо, — обнимает его Ким, повисая не шее. Чонгук увозит парня домой и спешит на тренировку. Тэ вовсе не боялся заходить в особняк, но почему-то долго мялся у ворот. Охрана смотрела на него, как на приведение, а Ким и не скрывал, что выглядел весьма прозрачно. С красными глазами и трясущимися ногами, в которых чуть не запутался, всё-таки делая осторожные шаги к дому. Сам удивился, когда нашёл в себе силы поесть, а после завалился в комнату и проспал весь день. Разбудил уже брат, нервно кряхтя под самым ухом. Правда, Тэхён спросонья позвал Чонгука, чем только разозлил брата, что попытался стащить его с кровати за ногу. — Ким Тэхён! — вскрикнул Чимин, и тогда Тэ всё же раскрыл глаза, видя измотанный вид парня. — Где ты был? — Я… — вышло неуверенно. — С Чонгуком? Не настало ли время нам поговорить? — Чимин, не злись, пожалуйста, просто… — Я не буду злиться, если ты станешь говорить мне правду, — наклонился к Тэ парень, заглядывая в испуганные глаза. — Это всё из-за твоей глупости, или ты назло мне делаешь? — Нет-нет-нет, — поднимается Тэхён, крепко обнимая Чимина. — Я ничего не делаю тебе назло. Почему ты так думаешь? — наивно спрашивает Ким. — Может, потому что на тебе его футболка? Тэхён бы задумался над тем, откуда такое знать Чимину. Но старший помнит, что брат уходил из дома в рубашке, к тому же видел видео, где Гук тащил его голого брата в свой дом. Чимин был уверен, что между ними было что-то большее, чем поцелуи. Да и только их объятий хватало боксёру, чтобы изуродовать Чонгука. Но он упрямо ждал момента и доказательств, чтобы растоптать соперника. Всё пошло не по плану. — Чимин, прошу тебя, успокойся. — Я спокоен! — кричит спортсмен, встряхнув брата за плечи. — Но ты несовершеннолетний, глупый и доверчивый. Что он тебе наплёл? Думаешь, Чонгук из доброты душевной носится с тобой? Я больше чем уверен, что это тоже игра. — Тоже? — потухает Тэхён. — Да, тоже, — уточняет Чимин. — Я долго закрывал глаза, теперь он у меня попляшет! — Я люблю его! — кричит Ким, за что получает пощёчину, оседая на пол. Чимин бы никогда не посмел, но жечь левую сторону лица не перестаёт. Тэхён не может в это поверить, снова захлёбываясь слезами, и отползает от брата, обнимая свои колени. — Ты знаешь, что я не хотел, — шепчет Чимин, быстро покидая комнату. Не хотел, но сделал, а Тэхён на полу умирает от этого. Любимый брат посмел поднять руку. Хочется прижаться к любимому телу, забыть о том, что сделал Чимин. Но Гук так чертовски далеко, и будь у Тэ ещё капля смелости, он бы сбежал.***
Скучно. Юнги откидывает на низкий столик журнал, переводя взгляд на Хосока. Он выглядит настолько сосредоточенным, что парень даже затаил дыхание. И Намджун такой же, когда занят работой и без остановки что-то кликает мышкой, стучит по клавишам. Опять этот Намджун терроризирует голову. Юнги поднимается и подходит к столу мужчины. В кабинете становится как-то душно, или это просто Мин переволновался? Вроде ничего такого делать не собирался, но чувствует себя странновато. — Устал? — Хосок откидывается на спинку кресла, наблюдая за выжатым, как лимон, парнем. Хотя единственное, чем Юнги занимался весь день, так это старался вызвать нервный срыв у Чона. — Отвези меня домой, — зевает Мин, когда последние лучи солнца касаются его лица. — Сможешь уснуть после того, что видел? — посмеивается Хосок, приподнимаясь. — Если ты имеешь в виду голого Чонгука, то да. Закрою глаза и представлю эту картину. Сразу вырублюсь, — смеётся Юнги, видя, как перекосило лицо мужчины. — Ты только меня представлять и будешь, — хватает со стола ключи и телефон, направляясь на выход. — Боже, упаси, — всё посмеивается парень, направляясь за Хосоком, но становится совсем не до шуток, когда его внаглую припечатывают к двери. — Ты чего, дяденька? — Теперь не такой смельчак? — наклоняется к губам Чон, и Юнги то ли не успевает увернуться, то ли ещё что, поэтому замирает, позволяя Хосоку коснуться своих губ. Мужчина только чмокает пару раз, не углубляя поцелуй, ведь особо не может знать реакции Мина. Вдруг ему всё-таки неприятно? — Решишь проблемы со своим изменщиком? — Это так важно? — шепчет Юнги, медленно снимая с Хосока очки. — Думаешь, я такой тупой и не понял, что ты просто избегаешь его? Я тебя не оставлю, но… — не договаривает Чон. Юнги не хочет это слушать, он и сам прекрасно знает, что только усугубляет своё положение, откладывая разговор на потом. Мужчину он затыкает поцелуем уже самостоятельно, углубляя его. Хосок после этого будет настолько в шоке, что вряд ли ещё захочет поговорить об изменах и прочем.***
Юнги не был зол на Тэхёна, ему хватало и своих проблем. Друг мог спать с кем хотел и когда хотел, но сердце у Мина всё равно ёкало, когда он вспоминал, что к Киму прилагался ещё и Намджун с Чимином. О том, что Тэ имеет близкие отношения с Чонгуком, знали, казалось, все. Никто не упускал возможность оскорбить Тэхёна, будь то урок или перемена. Может, он и делал вид, что его это вообще никак не трогает, но Юнги-то знал правду. Он старался отгородить друга от неадекватных школьников, но это не всегда получалось. И к тому же, это было и раньше, но тогда и Тэ был другим. Не мог его так испортить простой секс с Чонгуком. Было что-то ещё. Юнги не хотел лезть ему в душу, но когда Кима в очередной раз толкнули в коридоре и назвали педиком, Мин решил всё выяснить. Парень схватил друга за руку и поволок на улицу, когда уроки были окончены и школьники неслись домой. В толпе Тэхёна задели ещё пару раз, и Юнги не удержавшись вмазал кому-то, продолжая путь. — Что происходит? — блондин остановился на лестнице, встряхивая Тэхёна. — Мне надоело смотреть на то, как ты молчишь. Чонгук что-то сделал не так? Намджун тебя ругал? Что с тобой? — завалил вопросами Юнги, в упор глядя на Кима, который слабо улыбнулся, как бы давая понять, что всё супер, но там этим и не пахло. — Говори. — Всё хорошо. — Не хорошо, Тэхён. — Ты тоже хочешь в чём-то обвинить меня? — глазами, полными слёз, спросил Ким. Он не хотел разреветься посередине школьного двора, но та боль, что причинил брат, всё ещё была жива. Да, всё дело в этом, не в одноклассниках же. — Я хочу тебе помочь, — приобнял его Юнги, видя, как недалеко останавливается чёрный лотус Намджуна. — Я сам себе помогу, спасибо, — начал спускаться Тэхён, игнорируя Джуна, который позвал его. Нужно побыть одному, снова. Юнги не мог просто так уйти, поэтому спустился и подошёл к мужчине, что смотрел вслед Тэ. Мин не хотел сейчас разводить драму, но что-то подсказывало, что так оно и будет. Намджун уже просто своим видом вымораживал и бесил настолько, что Юнги был бы не прочь сесть за руль спорткара и проехаться по нему несколько раз. — Куда он? — опустил взгляд на Юнги, ловя огоньки злости в глазах напротив. — Гулять, — слишком резко отвечает парень и садится в машину. Отъехав на приличное от школы расстояние, Намджун решился заговорить с ним. Мин сам выдавал свою нервозность, когда хмурился или комментировал проезжающих мимо водителей не самыми приятными словами. Он всё ещё взбешён. — С тобой-то что? — А с тобой? — поворачивается к нему Юнги, готовый разрыдаться. Он достаточно вытерпел, чтобы сейчас снова потеряться в мыслях и распасться на части. — Заявочка, — скалится мужчина, увеличивая скорость. — Ты мне изменил, — низким голосом выдаёт Юнги, сжимая колени. Намджун молчит. Мин и не пытается представить, о чём тот сейчас думает. Хотя несложно догадаться. Мужчина явно зол, и это выражается в том, как сильно он сжимает руль, как вздувается венка на шее, и в его взгляде, полном хрен пойми чем. Юнги не хочет знать, что там: ярость, ненависть, смятение. Наверное, всё и сразу. Мин сам себе подписал приговор, когда завёл эту тему, но он хочет знать, какого чёрта твориться. Он отдаёт этому мужчине лучшие годы своей жизни, а Ким смело пользуется, не отдавая ничего взамен, и только разбавляет теплоту тела Юнги с другим. — И что? Полные шока глаза продолжают смотреть на Намджуна. Для него, кажется, это в пределах нормы. Изменял, изменяет и будет. На самом-то деле всё понятно, ведь он взрослый, жизнь видал с разных аспектов и имел право поступать так, как хотел. Только Юнги думал, что у них любовь. Ненормальная, но всё же любовь. Или какое-то её подобие. Хоть что-то напоминающее. А по итогу он один тут лоб расшибал. — Что значит и что? — спрашивает, глотая ком в горле. — Ты думал, что я буду верен тебе? — пускает смешок мужчина. — Кем ты себя возомнил, Мин Юнги? — Твоим парнем… — Малыш, ты был моим и останешься, ничего между нами не изменилось, — наконец, поворачивает к нему голову Джун, собирая хрустальные слёзы пальцем. — Джин единственный? — откидывает его руку парень. — Джин? — будто удивляется Ким, а увидев в красных глазах Юнги изумление, понимает, что не этого ответа от него ожидали. — Да. Но Юнги уже понял, что это была ложь. Джин не единственный.***
Гук оттачивает удары о грушу в зале под комментарии тренера, когда внутри помещения появляется и Хосок. Он пришёл сюда только с одним намерением — извиниться. Пускай неправы оба, но ему проще пойти на примирение, потому что его упёртый брат вряд ли пойдёт. У Чонгука в голове Тэхён на радуге катается, но Хосок понимает, что не это должно тревожить брата, а бои. Для Кима время можно найти всегда, но главным было не потерять лицо во всех смыслах и победить. — Явился, — недовольно бросает младший, отходя от груши, когда замечает брата. Тренер испаряется, и вот они один на один друг с другом. — Чего припёрся? — Я был не прав, — останавливается напротив Хосок. — Не нужно было тебя бить. — А то есть говорить всё то, что ты думал, нужно было? — Нет, конечно. — Знаешь, как испугался Тэхён? И снова он свою шарманку заводит. Хосок ещё не хочет врезать ему, но понимает, что не сдержится, если брат продолжит. — Общественность сходит с ума, Чонгук, — перебивает старший, когда брат рассказывает во всех красках события того утра, — я не хотел, чтобы об этом знали. Это должно было остаться между тобой и Чимином. — Именно, — возвращается к тренировкам парень. — Но раз уж так вышло, то пускай все знают. — Я был у Намджуна, — на что Гук оборачивается. — Тебе стоит прекратить это, пока не стало хуже. — Сам решу, а ты просто делай свою работу. Такое чувство, будто с валенком говорил. Чонгук словно ничего не понимает и продолжает гнуть свою линию, когда к нему уже вагон проблем в дверь стучится. Конечно, Хосок постарается спасти его зад, но не очень-то уверен, что получится.***
Тетрадки летят в сторону вместе с ручкой. Ничего не получается. Тэхён тихо воет, чтобы брат не услышал, и всхлипывает. Голову освежить так и не удалось, дозвониться до Чонгука тоже. Ким перестал отчаянно верить в то, что его спасут и погладят по головке. Бежать самому? А куда? Понимает, что сейчас не лучшее время, чтобы лететь в объятия Чона, когда у него сплошные тренировки. Домашнее задание остаётся недоделанным, Тэ поднимается с пола и выходит из комнаты, прислушиваясь к звукам в доме. Не хочется встречаться с братом. В глаза ему смотреть невозможно, потому что сожаления в них не наблюдается. Ким тихими шагами спускается с лестницы, когда видит, как мимо проходит Чимин, но он в его сторону даже не смотрит. Тэхён вытирает слёзы ладонью и продолжает идти. Выпив стакан воды на кухне, внутри расплывается тревога. От чего — непонятно, но Тэ всё равно пытается найти причины своему странному поведению, когда вдруг сам порывается в комнату к Чимину. Поговорить? Высказать свои недовольства? Не хотел он его видеть, но… Он сам не знает, чего хочет, не даёт отчёт своим поступкам. Ему просто нужна хотя бы капля тепла. Тэхён — глупый ребёнок, он это прекрасно знает. Даже стоя уже напротив знакомой двери, зная, что брат шатается где-то по дому и внутри его точно нет, зайти парень не порывается. Но входит, медленно дёргая ручкой. Тэхён, наверное, хочет понять, убедиться, что Чонгуку не грозит ничего плохого, но это такая ерунда, что смешно становится. Ерунда, потому что Чимин в любом случае сделает больно сопернику, несмотря на то, что испытывает к нему Тэ. Чимину абсолютно плевать, он, блять, буквально подложил своего единственного родного человека под него, Чонгука. Только спортсмен отказывается признаваться себе в этом. Он много думал о всей сложившейся ситуации, но пришёл только к тому, что для него важен пояс, а не какие-то воздушные замки брата. Тэхёна Чимин по-прежнему любил, но прекрасно понимал, что и Чонгук такой же игрок, как и он, потому что… ну видно же всё. Тут только Тэхён оказался слеп. Младший садится на широкую постель с тёмно-синим пледом и подминает под себя ноги в ожидании Чимина. Тэ волновался, не думал конкретно о том, как поставит свой вопрос или просьбу, просто… он так сильно любит Чонгука, что вместо него готов выйти на ринг против брата. Бесшумно открылась дверь, Чимин вошёл и остановился на пороге, сканируя поникшего Тэ. Он не казался ощутимым, даже когда старший подошёл и коснулся его опущенного плеча. Да и Тэхён смотрел куда-то сквозь него, а когда брат коснулся щеки, на которой вчера оставил след своей ладони, Тэ дёрнулся, но незаметно. Только Чимин всё равно ощутил вибрацию телом. Может, и не было в его взгляде сожаления, но Тэхён решил, что он мог бы извиниться, будь на месте спутника Тэ не Чонгук, а кто-то другой. — Чимин… — выдохнул Ким, стараясь не показывать отчаяние в голосе, но тот уловил и его. — Ты же не… Чимину было нечего сказать. Он поглощён работой, боями, тренировками, но точно не тем, что творится в голове у младшего брата. Чимин тоже устал, как и он, а всё, что творится сейчас, раздражает до ужаса, и будь воля спортсмена, он бы давно придушил Гука. Он часто об этом задумывается. — Я просто не хочу терять вас, — всё же выдавливает из себя слова парень, смотря на брата брошенным котёнком. — Никого из вас. — Ты должен понимать, что это всё неправильно, — пытается вразумить его Чимин, но очень в этом сомневается. — Он взрослый мужик, а ты школьник. — Но я всё равно… — не договаривает Тэхён, когда Чимин закрывает глаза и выдыхает сквозь плотно стиснутые зубы. Он знает, что скажет Тэ. «Но я всё равно люблю его». Бороться с этим невозможно. Он-то любит, а Чонгук? Он играет. — А Чонгук тебя любит? — повторяет вслух вопрос, который только что произнёс в голове. — Ты ему нужен? — Конечно, — слегка оживляется Тэ, надевая на лицо едва заметную улыбку. — Он любит меня, я знаю, — так уверенно говорил парень, что будь на месте Чимина кто-то другой, то точно бы поверил. — С чего ты это взял, Тэхён-и? — вымученно почти стонет Ким, убирая руку от лица брата, и зарывается ей в свои тёмные волосы. — Он показал мне это. Доказал, — смущается вдруг Тэ, опуская голову. Чимин всё понимает. — Не знаю, как там у тебя с Чонгуком, — после долгой паузы говорит старший, — но меня ты не потеряешь, — Тэ бросается в его объятия, ругая себя за то, что прощает его выходку. Он продолжает слепо верить ему, но уверен точно, что брата не потеряет. Кажется, Чимин принял их связь? — Иди в постель, — буднично бросает тот, отпуская Тэхёна из объятий, и наблюдает за ним, пока он не покидает комнату с довольной улыбкой. После находит телефон в кармане домашних шорт и набирает номер Намджуна. — Начинай, — тихо рычит в трубку Чимин.***
Было время, когда Хосок частенько тусовался в кабинете у Намджуна, выясняя с ним отношения, но то было ещё до ареста Чонгука. Да и самому Хосоку хватило недавней встречи, но чего он не ожидал точно, так это того, что Джун сам позвонит и попросит его приехать вместе с братом. На нервах, казалось, был только Хосок. Чонгук видел эту встречу, словно собрание старых друзей. Вообще мозг отсох. Старший ругал его всю дорогу, пока они ехали до офиса Кима, пытался истину в его квадратную голову вложить, но Чонгук только делал вид, что понимал весь уровень опасности. Да, Гук знал, что ничего хорошего от Намджуна ждать не стоит, но не думал, что именно из-за Тэхёна и его вызовут, как собачку. Прежде чем войти в здание, Хосок выкуривает две сигареты, отбрасывая самые гнусные мысли, которые то и дело штурмуют его голову. Чонгук выглядел спокойным для того, кому уже подписан приговор, и только торопил брата, чтобы поскорей покончить с этим. В кабинете их встретил полумрак, а не утреннее солнце, под которым они едва успели погреться. Намджун стоял у окна, в руке держал стакан с алкоголем, что было весьма странным. Пить с утра — это не про него. Да и сам мужчина выглядел дёрганным, но на лице всё равно виднелся звериный оскал, которого Хосок не замечал в силу плохого зрения, но Чонгук видел прекрасно. Только в тот момент он действительно осознал, что пиздец. Намджун продолжил стоять у окна с закрытыми шторами, и вообще не ясно, что он там рассматривал. Узор? Чонгук начал первым, дабы не тратить ни своё, ни чужое время и подошёл к Киму вплотную, продолжая смотреть на странную улыбку и горящие глаза. — Ну, говори, — сложил руки на груди боксёр. — Чего нужно? — Недавно я говорил с твоим братом насчёт Тэхёна, — задумчиво начал Намджун, но договорить ему не дали. — Чонгук не причинял ему боли, — Хосок понял, о чём конкретно идёт речь. — Чимин решил иначе, — опрокидывает в себя содержимое стакана Джун и ставит его на стол. — Варианта у вас два. Мне нравятся оба, — всё в улыбке расплывается мужчина, а Гук отчётливо слышит, как сердце начинает биться в бешеном ритме. Чонгук поворачивается к Хосоку, который мялся в центре кабинета. Боксёр смотрел жалобно, будто хотел, чтобы брат опровергнул слова Намджуна. Но это было невозможно, а Хосок всё понимал, даже плохо видя. Все тут всё прекрасно понимали. И варианты, о которых говорил Ким, и о том, что будет, если Гук не выберет один из них. Сесть за решётку из-за изнасилования, которого не было. Бросить Тэхёна, но остаться в строю. Второе подходит Чонгуку больше. Но в любом выборе он останется без Тэхёна, который становится его воздухом, и Гук всё не признаётся себе, что сходит по нему с ума. Да, второе — это то, что нужно. Чонгук это сделает, он порвёт с ним, потому что по сути их ничего не обязывает. Поиграли и хватит. Тэ будет больно, Гук этого и добивался, чтобы сделать больно и Чимину. Он знает, что его перекосит сломанный брат. И возможности давить на эту рану Чон не упустит. — Я его брошу, — уверенно заявляет Чонгук, но смотрит в глаза не Намджуну, а брату. — Сегодня, — обходит стол Ким и садится в кресло. — И только сегодня. — Хорошо, — сдаётся боксёр, всё же бросая короткий взгляд на Кима, и уходит слишком быстро, чуть не сбивая с ног Хосока. Оставшиеся оба понимают, что Чонгук зол неспроста. — Козёл, — бросает Чон и идёт за братом.***
Чонгука бьёт крупная дрожь. Он всеми силами старается не смотреть на школьные двери, ведь оттуда вот-вот выйдет Тэхён. Гук пообещал забрать его со школы. Уже поздний вечер, и Тэ задержался на дополнительных занятиях, чтобы не появиться дома раньше. Чон позвонил сам, хотел увидеть. Бросить. У него к Тэхёну появляется неприязнь, будто это он залез к нему в штаны и попросил любить его. Чонгук сам виноват, и он не хочет расставаться вот так. Это резко и неприятно. Нужно было Тэхёна к этому… подготовить? Да что за бред? Ким понимает, что что-то не так, когда видит, что из машины спортсмен так и не вышел. Обычно Чонгук разваливался либо на капоте, либо на дверце. Встречал с улыбкой, обнимал. Сейчас он в салоне и всеми силами молит себя оторваться от парня, идущего в его сторону. А когда Тэхён садится рядом, в Чонгуке что-то с глухим грохотом падает куда-то в пятки. Он не готов, Тэ не готов. Ким списывает странное поведение Гука на усталость и сам целует его. И боксёр понимает, что это их последний поцелуй, и хочет сделать его незабываемым. Хотя все поцелуи с этим мальчишкой именно такие. Чонгук расслабляется только на пару мгновений, когда глубоко отвечает на ласку Тэхёна, и зарывается пальцами в каштановые волосы, зажмуриваясь до белых пятен перед глазами. — Поехали? — загнанно дышит Ким, улыбаясь, кажется, даже глазами. Он соскучился, по-привычному кладёт голову на плечо Гука, руки устраивает на его бедре и торсе. Он по-настоящему счастлив. Так, что это должно казаться опасным. Чонгук ничего не отвечает, чувствует, как рёбра словно уменьшаются и не дают ему вздохнуть. Он дико привязался к этому парню с большими, как море, глазами и не хотел отпускать его. Чонгук никогда ни с кем не встречался, в мимолётных связях он не мог и не успевал уловить каких-то чувств. С Тэхёном успел. Немного нужно для того, чтобы влюбиться. А чтобы любить, наоборот. Тэ любит и с нежностью смотрит на него, гладя кубики пресса под футболкой. Хорошо и тепло, как никогда. Может, Чонгук просто не в настроении, решает Ким, не задавая лишних вопросов. А Гук старается себя морально подготовить к тому, что выплеснет на Тэхёна, причём вообще незаслуженно. Тэ совсем не достоин такого, как Чонгук. Он всё жмётся, даже когда порше останавливается почти у самых его ворот, смотрит на боксёра глазами, в которых отражаются звёзды, и улыбается. Чонгук хочет ударить себя и не понимает, какого чёрта его так колбасит. — Нам нужно поговорить, — еле выговаривает. — Давай, о чём? — чуть отстраняется Ким, не убирая ладони с бедра Чона. Она прожигает боксёра, казалось бы, до самого сидения. Тэхён ждёт то, чего совсем не ожидает услышать сегодня, он поглаживает жёсткую ткань джинс на парне и смотрит, смотрит, смотрит. Чонгук хочет застрелиться. — Нам нужно расстаться. Молчание с обеих сторон. Чонгук пытается подобрать ещё какие-то слова, а Тэхён старается поверить в услышанное. В них обоих рвётся ниточка, связывающая их. Чонгук собирается ещё и поджечь её, чтобы после пепел на руках растереть. — Повтори, — шёпотом просит Тэхён, будто ему всё же показалось это. — Нам нужно расстаться. — Почему? — рука, покоящаяся на бедре Чона, напрягается, сжимая ткань. — Это была игра, — отвечает Гук, продолжая смотреть в упор на парня, и ловит блеск в больших глазах. — Я использовал тебя из-за Чимина, — признаётся Чонгук, и что-то хреново это звучит оправданием, хоть и правда. — Я тебя не люблю, Тэхён. Ты мне больше не нужен, — он думал, что сможет сказать это спокойно. Раньше думал. Сейчас каждое слово даётся с адским трудом. Тэ не знает, что ему ответить. Верить в такое не хочется. Несколько дней назад Чонгук в этой же машине разложил его и наслаждался так, как не мог человек, который использовал. Тогда Гук был счастлив, Тэхён так думал. И его объятия, поцелуи, слова, прикосновения… Нет, не может такого быть. Он чувствует, как давит в груди, как леденеют кончики пальцев, и рука всё же соскальзывает с бедра Чонгука. Слёзы сами катятся по мягким щекам. Тэхён не может ничего контролировать, готовый умереть прямо в панамере. Он ничего не видит из-за влаги на ресницах, что нескончаемым потоком льётся из него. Случится разрыв сердца, откачивать нет никакого смысла. Чонгук хочет прижать его к себе, успокоить. Это пытка — видеть Тэхёна таким. Его мальчик плачет, задыхается от слёз и становится выброшенной игрушкой, которая Гуку не то чтобы надоела. Она и любимой никогда не была. Не была же? Тэхён вылетает из машины раньше, чем Чонгук пытается моргнуть. Он выходит вслед за ним, но останавливается в метре. На Гука смотрят так, будто он совершил самое страшное, что может сделать человек. Чонгук и сделал. Он уничтожил Тэхёна, только сам разрыдаться готов, потому что совсем не думал, что всё выйдет именно так. Он привязался, проникся чувствами, влюбился. Да, он влюбился и понял это слишком поздно, чтобы уже что-то исправить. Тэ просит к нему не подходить, Гук и не пытается. Он сам себе устраивает ад, когда продолжает стоять и смотреть, как любовь размазывает парня по асфальту. Чонгук хочет на всё забить и всё же подойти к нему, потому что сам внутри сгорел почти полностью, и эта горечь дыма ощущается даже во рту. Но на улице появляется ещё одна фигура, которую узнаёт только Тэхён. Это Фил, и он прижимает к себе парня, смотря на Чона не со злобой. Фил смотрит с… сожалением? Он сожалеет? Может, этот парень и видел в камере всю утопию, что происходила между ними, но понимает, как больно Тэхёну. Понимает, как больно Чонгуку, на лбу которого написано, что он не играл. Только Гук всё же собирается ещё плюнуть Тэ в его остатки чувств. — Мне не стыдно, — вот он — настоящий дьявол. — У меня нет совести, я бессердечный и мне… — запинается, глотая ком в горле. Язык бы себе отрезал за такое, но назад дороги не было. — Мне плевать на тебя, — всё же из последних сил выдаёт и почти бежит к машине. Уезжает быстро, чтобы не опомниться. Но его никто не ждёт. Больше не станет. Чонгук потерял его. — Дыши, пожалуйста, — просит Фил, смотря в зарёванное лицо Тэхёна. — Пойдём, — он почти несёт его на себе, а Тэ, задрав голову, сквозь слёзы глядит на небо. Намджун был прав. Звёзды — это разбитые сердца. Тэхён отчётливо видит своё, оно сияет ярче остальных.