***
Почти неощутимые касания подушечек пальцев по бронзовой коже. Едва заметные мурашки пробегают по телу. Юнги неотрывно смотрит на спящего Хосока, чуть улыбаясь, стараясь не засмеяться, чтобы не разбудить мужчину. Во сне Чон хмурит брови и выглядит до того прекрасно, что Юнги позволяет себе коснуться губами его лба, убирая руки от торса. Тихо приподнявшись, парень надевает первое, что попадается на глаза. На полу лежала футболка мужчины, и Мин нацепил её, испаряясь из комнаты. В квартире веяло прохладой, и Юнги поспешил закрыть парочку окон, направляясь на кухню. Желудок отдавал спазмами, привлекая к себе внимание ещё и разнообразными звуками. Мин, недолго думая, поставил на газовую плиту сковородку и решил пожарить яичницу. Улыбнулся сам себе, думая, что будет выглядеть глупо, если Хосок проснётся и решит, что ему готовят завтрак. Обойдётся — решает Мин и достаёт яйца из холодильника. Всё же хорошо, что после боя поехал к Хосоку, а не домой. Там он снова никому не нужный. А здесь его хотя бы уважают. Из глубин квартиры слышится телефонный звонок. Юнги материт того, кто названивает Хосоку в такое раннее время, а потом ругает себя, потому что на часах полдень. Спешит в комнату, находя телефон в брюках Чона, и отключает звонок от Намджуна. Мин на пару секунд впадает в ступор, а после поворачивает голову к спящему Хосоку. И чего это Джуну от него надо? Юнги даже смотрит свои входящие, но Кима там и близко нет. Вообще пусто. Парень отключает мобильный и возвращается на кухню, где уже подгорала яичница. Всё же думается теперь только о Намджуне. Он просто мастер всё портить. Юнги не особо предполагает, чего надо Киму от Хосока, но можно и догадаться. Наверное, всё-таки зря Мин задумал эту двойную игру. Намджуна не исправить, он вечно будет изменять, здесь стоило только смириться, а не прыгать в койку непонятно кому. Юнги рушит не только свою жизнь, но и Хосока. Знал же, что всё обернётся не лучшим путём, но всё равно не услышал крики разума. Только теперь от Чона отказаться сложно. Юнги привык к нему, сам не понял, как. Еда в рот почти не лезет, хоть и несколько минут назад хотелось отобедать слоном. Мин подпирает щёки ладонями и устало пялится в пустую тарелку. Тишина не затягивается, появляется Хосок и с улыбкой встречает парня напротив. — Почему такой грустный? — подходит сзади Чон, обнимая Юнги за талию, и утыкается носом в шею. — Я не грустный. Просто мне нужно уже идти, — пытается убрать чужие руки Мин, но безуспешно. — И куда это ты торопишься? — усиливает хватку Хосок, приподнимая парня на ноги. — Неважно, — всё дёргается Юнги, и его разворачивают к себе, почти грубо припечатывая к дверце холодильника. — Говори, — звучит враждебно, но на самом деле Чон не хотел пугать Юнги. — Что на тебя нашло? Я хочу уйти! — Тебя что-то беспокоит, и я хочу знать, что именно, — шепчет в губы Хосок, ладонями опускаясь на голые ягодицы парня. — Скажи мне. — Воздержусь, — всё же отталкивает его от себя Юнги и возвращается в комнату. Стоит ли самому сейчас поднимать эту тему с Намджуном? Да он же его, Юнги, сразу на расстрел отправит. Мин смахивает белую чёлку с глаз и собирает свои вещи по полу, бросая взгляд на телефон Хосока, уже покоящийся на постели. Неужели Чон слышал звонок? Юнги берёт смартфон в руку, проверяя, включён ли он, и шарахается, когда понимает, что мобильный всё же подаёт признаки жизни. Хосок не должен догадаться, что причина истерик Юнги, — это Намджун. Чонгук, конечно, уже давал намёки, но прямо вряд ли скажет. По крайней мере, Мин на это надеется. Парень наспех одевается и возвращается на кухню, находя Хосока, пьющего кофе. — Я поймаю такси, — куда-то в пол смотрит Юнги, переминаясь с ноги на ногу. — Когда придёшь в себя, набери, — Хосок на него тоже не смотрит. Юнги хотел бросить что-то колкое, но прикусил язык. Он же не девчонка какая-то, чтобы истерить, но тем не менее показывает сейчас именно эту свою сторону придурка, когда молчит и уходит. Да, он не в себе, наверное, и испортил такое хорошее утро, но всему виной Намджун. Юнги благополучно забывает обо всём, убегая по лестнице вниз.***
Две недели, четырнадцать дней и сотни часов без него. Чонгук выходит из спорткара, опуская дверцу вниз, и размеренными шагами направляется на выход из гаража. Солнечные лучи играют на светлой коже, заставляя парня поморщиться, а мобильный вибрирует в кармане брюк. Отпуск, в котором боксёр старался отвлечься от Тэхёна, помог, но только до момента, пока Гук не пересёк границу родной страны. Стало чуть легче, но его пока не слишком накрыло, чтобы снова потерять разум. Чонгук, правда, не думал, что его отпустят на несколько деньков, дабы прийти в себя и начать серьёзно готовиться к важному бою. Но тренер сжалился, Хосок покричал. Теперь он вернулся, Мансанильо позади, а дальше только то, что действительно важно. Чонгук так долго умолял себя не зацикливаться на простом школьнике, что забыл о том, что его ждёт одно из самых сложных испытаний в жизни. А тут просто Тэхён. Чонгук ругает себя за то, что так сильно влюбился в этого парня. Но ещё пару дней назад, ненавидев каждого на планете, сказал себе, что вернёт Тэхёна во что бы то ни стало. Никакие Чимины и Намджуны его не остановят. Дьявол слишком зол и хочет вернуть себе чертёнка. Чонгук входит в дом, наспех принимает душ, переодевается и звонит брату. Хосок в офисе, значит, не помешает ему. Гук хотел бы забрать Тэ со школы, но не в его приоритете сейчас появляться рядом с Кимом. Чонгук просто постоит недалеко от школы.***
Юнги всегда знал, что единственным человеком, на которого он мог положиться, был Намджун. Если к тому же опустить все его минусы и прочее, тогда уж он мог бы быть идеальным мужчиной. Мин напросился переехать к нему, сам не знает, зачем, да и вообще не надеялся, что Ким пустит его к себе не просто на потрахушки. Переезд вовсе не значил то, что их отношения стали более серьёзными. Юнги просто не хотел каждую ночь ложиться спать и представлять, кто сегодня окажется в постели Джуна, а так — он мог хоть и немного, но контролировать ситуацию. Свою привязанность к Хосоку Мин оправдывает тем, что Чон оказался рядом в сложный период его жизни. Обнял, приласкал и показал то, что он, Юнги, для Хосока не просто игрушка, в отличие от Намджуна. Но Ким всегда был и будет первой любовью Мина, от этого не уйти и не забыть. Раньше казалось, что то, что Мин испытывает к Джуну, никогда не исчезнет, не пройдёт, но это что-то взяло и притупилось. Юнги, как сосуд, вбирающий в себя любовь к Намджуну, закрылся. А сил оторваться от сильного мужчины не было. Признаться себе в том, что Хосок лучше, Мин не мог. Он всё ещё боится. — Утро доброе, — слышится в комнате, когда Юнги начинает ёрзать на огромной кровати в спальне Намджуна. — Школу проспишь. — Я не хочу туда идти, — ноет парень, обнимая часть одеяла. — Тогда будешь безграмотным и тупым, — Намджун продолжает завязывать галстук и смотрит на Юнги, который продолжает нежиться в постели. — Если скажешь, что заслужил выходной, то я скажу, что это не так. — Ну перестань. — Вставай, а вечером сходим куда-нибудь. — Честно? — приоткрывает один глаз Мин, косясь на Намджуна, что обернулся к нему и направлялся к кровати медленными шагами, будто хищник. — Да, — коротко отвечает Ким, обхватывая щиколотку парня, и тянет на себя. — Куда ты хочешь? Ресторан, кино? — Зал славы, — пытается вырвать ногу из хватки, — пожалуйста. — Чего? — отпускает его мужчина, присаживаясь на корточки, и смотрит прямо в глаза. Юнги ёжится, уже немного жалея, что заикнулся об этом. — Я просто хочу увидеть легенд. Почему бы и нет? — пытается оправдаться. — Там ведь и часть тебя. — Ну, — тянет уголок губ вверх, — хорошо, — поднимается на ноги Намджун. — В восемь заеду. А сейчас собирайся в школу, я жду десять минут, — заканчивает Ким, оставляя парня одного в комнате. Юнги хотел немного отвлечься, уходить в себя он и не собирался, это не для него. Хватит уже слёз, следовало действовать, но что-то сил на это не хватало. Страх управлял им, а раньше это была любовь.***
— Только не вздумай сказать брату, — говорит Фил, разглядывая комнату. Именно то место, где Тэхён впервые напился и где Юнги не стесняясь танцевал. Здесь по-прежнему хорошо, Тэ неожиданно захотел сюда вернуться, когда ему приснился Чонгук. Давно его не было видно, и парень даже не предполагал, где Гук мог быть. Тэхён расслаблялся, таскал Фила по различным заведениям и, кажется, начинал жить на полную катушку. Да, Чимину не стоит знать, что Тэ шарится где попало, и от этого всем лучше. — Хорошо, — Ким выпивает рюмку соджу и поднимается с дивана, направляясь к шесту. Сознание чуть размыто, и тело расслаблено, на душе становится легче. Пускай его ещё несколько часов ничего не тревожит, и, может быть, тупая боль и грусть скоро пройдут. Тэхён медленно кружит вокруг пилона, обхватывая его тонкими пальцами, и смеётся, когда Фил закатывает глаза. Действительно хорошо, но от того и страшно, что алкоголь из крови выветрится и реальность кирпичом свалится на голову. А Тэхён ведь изо всех старается не пускать слезу и не выглядеть жалким. Он хочет показать всему миру, что всё у него с Чонгуком было не совсем так, как многие представляют. Тэ бы сказал правду… Он бы сказал, не будь в нём этой ненависти к Чонгуку. И он падает, шикая от боли в коленях. Фил мгновенно оказывается рядом, помогая подняться, но Ким отталкивает его от себя и просит остаться здесь. Тэхёну нужно подышать. Выйдя на улицу через чёрный вход, парень жадно глотает воздух, опираясь ладонями на всё ещё ноющие колени. Вдох и выдох, расстёгивает пару пуговиц на рубашке, запуская руку в крашенные волосы. Тэхён не видит знакомый автомобиль в темноте ночи. Он ничего не видит и продолжает стоять, еле дыша, будто воздух кончился. А потом — резкая сладость, и Ким поворачивает голову, отпрыгивая от рядом стоящего Чонгука. Он теперь заполняет лёгкие, его запах, и Тэхён прикрывает глаза, надеясь, что ему показалось. Но Гук более чем реален. Чонгук не хотел входить в клуб, дабы не быть распознанным, и сидел в машине, а когда появился Тэхён, понял, что это шанс. Но Ким не смотрел больше с такой любовью, как ранее. Он схватился за сердце и проморгался. Чон сделал шаг вперёд, Тэхён назад, и казалось, вот-вот пустится в бега. — Я хочу поговорить, — еле выдавил из себя слова Гук. — Что? — почти крикнул Тэ. — Нам не о чем говорить, — отрезал и на ватных ногах развернулся к двери клуба. Чонгук успел схватить его за локоть и развернул к себе, придавливая к прохладной стене здания. Он не хотел применять силу, пугать своего маленького Тэ, но, кажется, всё будет, как раз-таки наоборот. Гук начал побаиваться Кима, видя, что это уже совсем не тот человек, что проводил с ним вечера. Тэхён был зол, что не стало открытием, как и то, что слушать он никого не собирался, и имел на это полное право. — Я дебил, — честно признаётся спортсмен, глядя в тёмные глаза напротив, в которых играли опасные огоньки. — То, что я сказал той ночью, — это ложь. Тэхён не хочет верить ни единому его слову. Чонгук лжец, предатель и подонок. У него же нет сердца, чего он так распинается? Хватка становится слабее, руки опускаются на талию, Тэ пискнул и закусил губу. Он не станет плакать. — Я не соврал только в том, что всё из-за Чимина, — Гук не в силах выдержать его взгляд, он опускает голову, вставая ещё ближе, и почти утыкается носом в чужую шею. — Но я так сильно… — Тэ слышит, как боксёр сглатывает слюну, — влюбился в тебя. Сначала мне было всё равно на тебя, но потом, — оставляет поцелуй на влажной коже шеи, а Тэхёна бросает в сильнейший жар. Он бы точно упал, не будь у него опоры в виде Чонгука. — Мне очень тяжело без тебя. Тэхёну тоже тяжело, и сил не остаётся, чтобы оттолкнуть от себя Чонгука. Ким просто стоит и раздумывает над его словами. Они не звучат как бред, но Тэ всё ещё отказывается верить ему. Но это до дури приятно — чувствовать тепло Чонгука, его пересохшие губы на своей коже и сильные руки, не дающие свалиться на асфальт. — Я видел тебя с другим, — вновь заговаривает Чон, а сердце Тэ падает куда-то в пятки. — У вас же не серьёзно. Ты это мне назло, — неужто насквозь всё видел? — Я напишу тебе место встречи. Если ты не придёшь, я всё пойму. Но я хочу показать тебе доказательство того, что у меня к тебе всё серьёзно, — Чонгук отходит, и из-за двери появляется Фил, ловко успевший поймать Тэхёна, который смотрел на Гука нечитаемым взглядом, будто призрака увидел. Боксёр слабо улыбнулся, задом направляясь к машине, и быстро скрылся. — Что он тебе сказал? — встревоженно взглянул на полуживого парня Фил. — Тэхён, ты как? — Отвези меня домой, — смотрел в след кенигсеггу Ким.***
Вокруг десятки поясов, картин и статуй. Юнги даже теряется, не зная, куда ему смотреть и на что особенно обращать внимание. Рядом идущий Намджун комментирует каждого боксёра, чьё лицо попадается ему на пути. Здесь воистину красиво, и Юнги даже надеется увидеть своего кумира, хотя бы незамысловатую фотографию. Этого было бы вполне достаточно. Когда здесь будут пояса Чимина и Чонгука. Мин мнёт пальцы, находя взглядом портрет Намджуна, который величественно смотрелся здесь по сравнению с другими. А рядом он. У Юнги перехватывает дыхание, и он облизывает губы, цепляясь взглядом в тёмные глаза боксёра, красивые черты лица и мускулы. — Нравится? — прямо в ухо. Мин вздрогнул, пугаясь Намджуна, стоящего рядом. — Он… — слова не хотят строиться в предложения. — Надежда. — Да, — качает головой Намджун, глядя на соперника с фото. — Надежда умирает последней, но именно эта смерть обманула. — Что ты имеешь в виду? — сводит брови к переносице парень. — А Хосок что, ничего тебе не сказал? — делает удивлённое выражение лица Намджун, вставая напротив Юнги. — Я-то думал, вы близки. — О чём ты вообще говоришь? — хочет попятиться назад, но остаётся стоять, будто прибитый к полу, а взгляд так и бегает от Намджуна к боксёру на фото. — Иногда ложь действует во благо, — скрещивает руки на груди Ким, — в нашем случае, точно нет. — Намджун, — просит парень, чувствуя, что воздух стал тяжелее. — Чон Хосок, — говорит с ухмылкой и оборачивается, смотря прямо в глаза чемпиона. Догадка слишком резко бьёт по голове. Мин не веря глядит в спину Намджуна, надеясь, что он пошутил или имел в виду что-то другое. Но, кажется, шуткой и не пахло, и всё было до того серьёзно, что камень Джун даже ухмылялся. Юнги всё же попятился и присел на диванчик, что был в пяти метрах. Рот машинально открывается, глаза становятся круглыми, и парень начинает сопоставлять факты. Всё слишком сходится, и это вызывает мурашки. Вот он — призрак, причём реальный. Его глаза, голос, манера общения. Это был J-Hope. И он ничего не сказал. А должен был? Если так тщательно пытался скрыть прошлое, зачем говорить об этом Юнги? А Мин ведь помнит, как они на кладбище вместе были, стояли у могилы той проклятой. Хосок тогда был странным. Парень хватается за голову, старается прийти в себя, чтобы Намджун не думал, что его и Чона может связывать что-то большее. — Что-то случилось? — будто издевается Ким, но не смотрит на Юнги, словно чувствуя всё то, что сейчас происходит внутри парня. — Нет, — говорит шёпотом и поднимается. Подходит сзади к Джуну, кладя ладонь на спину, и медленно ведёт её, будто проверяет, реален ли он. Ким пускает смешок, всё стоя и смотря на Хосока, чувствуя лёгкое касание Юнги. Нужно быть рядом с этим мальчишкой. — Развеялся? — Вполне. Приехали они минут десять назад, но впечатлений Юнги хватит на год. Он не желает оставаться здесь ни на минуту. Утыкается носом в спину Намджуна, думая о том, как именно прибьёт Чона. Пора домой, пока его не накрыло этой лавиной. И он берёт руку мужчины в свою ладонь, не отрываясь от него и ожидая, когда Ким уже решится уехать отсюда.***
Чонгук перенёс все видео, отправленные брату, на телефон. Он собирался показать их Тэхёну, объяснить, что его шантажировали, и по-другому он не мог поступить. Были мысли о том, что стоило промолчать, потому что Гук никто, чтобы взять и разрушить отношения Тэ с его семьёй. Но Чон хотел донести эту правду Тэхёну, чтобы Ким не винил его за просто так, чтобы хотя бы перестал ненавидеть. Дальше уже дело Тэ, что делать с этим. Чонгук устал чувствовать вину. Он сидел в номере отеля на окраине города и ждал Кима. Ещё три дня без него, и снова хотелось прикоснуться к желанному телу. Гук петляет из угла в угол, сжимая в руке телефон, готовый вот-вот покрыться трещинами. Чон пялится на смс, отправленную Тэхёну ещё утром, и уже не особо верит, что тот придёт. Город накрывает закат, и боксёр бы сейчас продал душу, чтобы накрыть губы Тэ в последних лучах заходящего солнца. Парень открывает старенькое окно и начинает наблюдать за редкими прохожими, думая о том, заметил ли его кто-то, пока он направлялся сюда? Надеется, что нет. Он и так достаточно отвалил персоналу. Хосок успевает позвонить и накричать за то, что Чонгук сбежал с тренировки. Боксёр и не старается отмазаться, молча сбрасывая трубку после третьего матерного слова от брата. Валится на кровать, умирая от ожидания и скуки. Шаги, что слышатся в коридоре, заставляют сердце чаще биться, а когда дверь всё-таки не открывается, Чон тихо стонет. В мыслях прокручивает вопросы: «Где ты?», «Приди, выслушай», «Я скучаю». Сознание отвечает голосом Тэхёна, но не настолько реальным, чтобы предположить, что Ким действительно здесь. Чонгук ждёт больше часа. Выучил все трещины на потолке, рассмотрел две картины, висящие на стене. Выпил литр воды, успел вспотеть и хотел начать практиковать приёмы на косяках. Осталось посчитать ворсинки на тёмном ковре. Он не замечает, как проваливается в сон. В три часа ночи Чонгук подрывается от кошмара и судорожно хватает ртом воздух. Тэхён. Он был во сне, но не здесь. Неужели так и не пришёл? Чон вновь смотрит на своё смс, но ответа нет, хоть оно и давным-давно прочитано. Парень проверяет свои социальные сети, солдатом поднимаясь с пружинистой кровати. Хмыкает на комментарии под последним фото, листает ленту и… Юнги. Он с Тэхёном. Они обнимаются в постели. Зубы скрипнули друг о друга, ладони сжались в кулаки. Тэ не пришёл, но с ним всё в порядке. В то время, когда Чонгук его ждал, Ким был с Юнги. Значит, Тэхёну не так важна правда Чонгука? Парень чувствует, как по телу разливается злость, и со всей силы бьёт кулаком о стену, отчего та чуть ли не в танце заходится. Парочка постояльцев отеля выбегает в коридор, когда Гук выходит из номера. Чон, готовый напасть в любую секунду, пронизывает людей своим взглядам и направляется к лестнице. Очень хочется ударить снова. Он говорил Тэхёну, что всё поймёт, если тот не придёт, но Чонгук всё же отказывается понимать. Я тебе нужен? Наверное, Тэ всё-таки сможет жить без Чонгука. Он же и парня себе нового завёл, стиль сменил, стал более открытым. У него всё наладилось, а Гук вроде и пришёл в себя, но по-прежнему чувствует, как внутри всё сжимается при виде Тэхёна. Нет Всё в Тэхёне кричало о том, что он любил. Чонгук видел это в его глазах той ночью у клуба и видел ещё раньше на свиданиях. Неужели Тэ мог так просто отказаться от него? Даже не выслушал, не попытался всё вернуть. Ты меня любишь? Чонгук садится в спорткар, сжимает руль до скрипа кожи и выезжает. Ладно, раз Тэхён решил так, значит Чон попробует иначе. Он зайдёт со всех фронтов, но добьётся того, чтобы Ким понял, что чувства между ними взаимны. Да***
Юнги ждёт несколько дней, чтобы прийти в себя и поехать к Хосоку. Это новая информация отказывалась восприниматься в его голове, и Мин всеми силами старался не показывать Намджуну, что его всё ещё заботит такая новость. В свой выходной парень раздумывал над тем, чтобы всё же отправиться к Чону, но боялся быть застуканным Джуном, но потом психанул и начал собираться. Ким позвонил вовремя, предупредив, что ночью его дома не будет, а Юнги уже знал, что кто-то другой будет греть постель Намджуну. Парень нацепил джинсы, толстовку, запутался в шнурках, глянул на телефон, показывающий полночь, и наконец покинул дом. Такси вызвал уже на улице, не желая тревожить охрану, чтобы подбросила, и вообще, Мин решил сбежать незаметно, через другой выход. Уже сев в машину, последний раз подумал о том, а надо ли ему это? Вроде они с Хосоком расстались. Стоит позвонить? Нет, Юнги ещё не пришёл в себя, но хотел увидеть Чона и узнать правду. Долгие минуты езды, в ушах наушники, в голове пусто. Мин переключил весёлую песню, выдёргивая катышки с рукавов толстовки, и смотрел в окно. Ночь сегодня тёмная, ни луны, ни звёзд не видно. Печаль накрывает, слёзы собираются в уголках глаз. Юнги всё равно понимает, что рано или поздно стоит поговорить, и ему теперь не стыдно, что он использовал Хосока, потому что Чон тоже врал. Стоя у высотки, парень поднял голову, но не надеялся увидеть окно квартиры Хосока. Хотелось бы знать, что он просто дома. Юнги не поехал на лифте, решив подняться по лестнице. Так он успеет успокоить разбушевавшееся сердце. Уже у двери его рука замирает в тот самый момент, когда нужно постучать. Убирает наушники, мнётся с минуту, стучит, не нажимает на звонок. Открывают почти сразу. Хосок удивлённо смотрит, отступает, пропуская Юнги в квартиру, и закрывает дверь. Мин хотел бы накинуться на него, крепко обнять всего такого домашнего в этой растянутой футболке и широких шортах, но ему остаётся только стоять. — Я думал, ты забыл про меня, — он совсем рядом, руку протяни, но Юнги не тянет. Он набирает в лёгкие побольше воздуха и говорит: — Надежда, значит, — получается как насмешка. — И на что же ты надеялся? Что я никогда не узнаю, и ты будешь пудрить мне мозги? Хосок не знает, что ему ответить, он желает выслушать парня до конца. Видит, что Юнги необходимо выговориться, его вот-вот прорвёт. — Это ужасно, — продолжает Мин. — Ты стоял рядом со мной возле своей могилы. Почему ты не сказал мне правду?! — срывается и бьёт кулачками в грудь мужчины, но тот только чуть отшатывается. — Я сказал тебе, что ты мой кумир! Я, как идиот, говорил, что люблю тебя! — снова бьёт, но его ловят и прижимают к себе. — Больше не любишь? — спокойно спрашивает Хосок, подавляя в себе желание впиться в малиновые губы напротив. — Кто это сделал? — игнорирует вопрос Юнги. Ему важно знать, из-за кого Хосок стал другим человеком. А вот любовь — это, наверное, последнее, что сейчас должно волновать. — Кто тебе рассказал? — не остаётся в долгу Чон, разворачивая мальчишку к стене. — Кто сказал тебе, что я J-Hope? Хосок и так знает, что это мог быть только Намджун. Чимину незачем, как и Чонгуку, а вот Джун — как вечная заноза. Что у него там происходит с Юнги? Но это Чон опускает, желая выяснить, для чего Ким почти раскрыл и себя. — Намджун. Никто и не сомневался. — Ты уверен, что хочешь знать, кто это сделал? — Да! — вырывается Юнги, но мужчина не даёт, впечатывая его своим телом в стену сзади. — Я хочу знать это не только потому, что ты мой кумир, — пауза. Ему сложно говорить. — Ты мне не чужой, — так объясняется Мин, молча о тёплых чувствах, что он испытывает к Хосоку. — Когда скажешь мне, что между тобой и Намджуном, я скажу тебе, кто убил меня, — отстраняется. Юнги чувствует, как по щекам текут слёзы, смахивает их рукавом толстовки и делает шаг назад. Нет, он не может сказать, а Хосок не может поступить с ним так. Чон догадывается? Или всё же знает, что именно связывает Юнги и Джуна? — Ты очень жесток, — шепчет Мин. — Я не сделал ничего ужасного. Только хотел защитить тебя. Юнги всё ещё ничего не понимает. О какой такой защите говорит Хосок? Он ничем не может помочь. Временное тепло, что Чон дарил, исчезло, и Юнги снова чувствует себя мёртвым. Кожа сошла, обнажая кости, да и они вот-вот превратятся в пыль, и от Мина совсем ничего не останется. Он пугливо смотрит, Хосок это видит, только знает, что Юнги боится не его. — Я вижу, что ты дёрганый, скажи причину, — тянет к нему ладонь Чон, аккуратно устраивая её на мокрой щеке. — Любую проблему можно решить. — Нет, — чуть мотает головой парень, сдаётся и обнимает мужчину, утыкаясь носом в его грудь. — Юнги, пожалуйста, говори, — готов умолять, только бы не видеть слёзы на фарфоровом лице. Гладит по голове, обнимает, но чувствует, что Юнги не становится легче. Он всё чаще шмыгает, а Хосок ощущает мокроту футболки. — Мне так страшно… — Я не дам тебя в обиду. — Поздно, — отрывается от Хосока, стирает слёзы с глаз и в одну секунду испаряется из квартиры.