Драбблы по фильму «Джокер»

Софи наклонилась, когда Джиджи окликнула ее, но этого оказалось недостаточно. Джиджи вертелась, хныкала, частила что-то на своем детском наречии, дергая маму за рукав кофты, подпрыгивала и прикладывала ладошку рупором к губам, собираясь сообщить какой-то важный, невероятный, ужасный секрет! Софи, устало улыбнувшись, присела на корточки, наклонилась к губам дочери, поймала ее секрет своим аккуратным, трогательным ушком. И улыбнулась, искоса, быстро, неуловимо глянув в его сторону. Артур чуть заметно кивнул и прошел к лифту. Улыбка сама собой расцвела на его лице, и в ней не было ни капли от истерического захлебывающегося хохота, что наваливался на него через день. Из-под края строгого офисного платья (черный шелк, тоненькая белая отделка по подолу, едва заметная, такая манящая), когда она присела, а юбка чуть задралась, на секунду мелькнула кружевная полоса резинки чулка. Темная, матово поблескивающая ткань плотно, выпукло обвивала ее икры, мягко, будто поцелуем впивался вьющийся узор из перекрещивающихся лилий и роз. Он увидел это так ярко, будто каждую эту розу, каждый ее лепесток, он обвел пальцем. Прикоснулся к каждому из них губами. Артур вышел из дома насвистывая. Софи так умело изо дня в день выдумывает для них эти маленькие, интимные моменты, так ловко улучила для одной из них момент сегодня, что Артура накрыло неумелой, но жгучей нежностью. И огромное, нескончаемой благодарностью с нетерпением пополам: ему не терпелось встретиться с ней вечером, когда Джиджи уснет, когда уснет мама. И дождаться нового, сладкого, едва заметного сюрприза от нее.