***
К несчастью, я всё ещё не знал, где это Голлум (п.п. для тех кто не в курсе, актер сыгравший Кло, также играл Голлума в известной трилогии)скрывался. Но у меня были гугл-карты, и я знал, что Халк сражался с доспехом Халкбастер в Йоханнесбурге, поэтому я просто мог найти ближайший к нему пляж и начать искать там заброшенный корабль Кло. К сожалению, от Кейптауна до Йоханнесбурга было 14 часов езды, а сесть на самолет не могло быть и речи. Не очень удачно, не так ли? Йоханнесбург был внутренним городом: поблизости от него вообще не было берегов. Когда я обнаружил этот факт, то орал в гневе минут двадцать, буквально извергаясь огнем изо рта, когда проклинал продюсеров Marvel Studios за то, что они не провели хоть какие-нибудь долбаные исследования, прежде чем снимать свой фильм (опять же, я сам только сейчас обнаружил эту проблему, так что немного лицемерил, но на данный момент мне было всё равно). В конце концов я достаточно успокоился, чтобы осознать: что бы я ни собирался в дальнейшем делать, я не мог дальше скрываться внутри грузового корабля (особенно после начала разгрузки). Поэтому будет разумнее всё-таки добраться до Йоханнесбурга, а затем используя поиск по спирали, найти Кло. Но для начала я должен хотя бы сойти с этого корабля. Попасть на корабль было на удивление легко: глубокой ночью, когда единственными присутствующими были истощенные пожарные, пытающиеся сдержать тот адский кошмар, в который превратился пирс на месте моего сражения. Я пробрался под водой (почти забыл что большая часть моей брони была собрана из дронов ВМФ, и могла быть использована как подлодка) неся запечатанные ящики с нашим оборудованием внутри, затем поместил их в контейнеры, которые, как я знал, предназначались для Кейптауна. Эта информация была добыта почти что шокирующе легко, что в принципе не удивительно, если на вашей стороне есть хорошо замотивированный сверхразумный гений. Затем, незадолго до погрузки, я и Стернс просто спрятались в одном из них, без особых трудностей оказавшись на трансатлантическом рейсе. Сейчас мы проделали тот же самый трюк, только в обратном порядке. В течение дня контейнеры (и, следовательно, мы) были выгружены с корабля и уложены в гавань, ожидая дальнейшего распределения на поезда, грузовики или любом другом транспорте. С наступившей ночью я выбрался из контейнера, в котором скрывался, и начал открывать все остальные, прежде всего выпустив Стернса, а потом вскрыв ящики с оборудованием. Пока я сгружал наши пожитки в один контейнер, Стерн пошел подыскать нам грузовик, который мы могли одолжить на неопределенное время (воровство слишком уж плохое слово, не так ли?) Пока Стернс «добывал» нам транспорт, я продолжал погрузку настолько быстро, насколько вообще мог, стараясь закончить до того, как кто-нибудь (докеры, наркоторговцы, демоны, возможно с шипами. В этой вселенной всё возможно) объявился поблизости и заметил бы нас. И, конечно же, в последний момент кто-то показался неподалеку. Это была группа из четырёх человек. Судя по их бегающему взгляду, отсутствию униформы и слишком уж подозрительному чемоданчику (который, кстати, был пристегнут к руке парня возглавляющего эту группу товарищей), я могу сказать, что у них было такое же право находиться здесь, как и у меня. То есть, вообще никакого. К счастью, я стоял в тени контейнера, который в данный момент набивал до краёв современным научным оборудованием, поэтому дилеры (или кто они там были, мне неважно вообще) могли видеть только гигантский силуэт. Повернувшись к ним (убедившись, что черты моего лица были скрыты тенью), я сфокусировался, что бы поддать жар к моим глазам, что, как сказал мне Стернс, заставило их светиться подобно паре раскаленных углей. — Вы ничего не видели. Продолжайте идти. — пророкотал я, пытаясь подражать Кристиану Бэйлу в его версии Бэтмена (что звучало, будто я каждое утро выпивал по стакану отборного гравия). Сочетание моего глубокого грохочущего голоса, пылающих адских глаз, массивной затенённой фигуры и уже имеющейся до этой встречи нервозности оказалось достаточным, чтобы полностью донести до них смысл сказанного. Так что они, решительно не смотря в мою сторону, поспешно направились дальше, к любой запланированной ими гнусной встрече. Сделав паузу в своей работе, я наблюдал за ними, пока те не пропали из виду, повернув за угол. Ускорившись, я поспешил продолжить своё дело, пока они не наберутся храбрости вернуться, или пока не покажется кто-нибудь ещё, не настолько трусливый. К счастью, я почти закончил погрузку, когда объявились эти дельцы, так что через три минуты всё было собрано и готово к перевозке. Стернсу понадобилось ещё пару минут (так как он никогда раньше не водил грузовик, его прибытие сопровождалось звуками замученных до смерти движка и коробки передач). Прицепить контейнер к грузовику было немного хлопотно, но с помощью моей экстра силы и интеллекта Стернса (не упоминая несколько запросов в гугл и обучающее видео на ютубе), мы без особых проблем справились с этой задачей вовремя, поскольку рассвет только начал нерешительно освещать берег Южной Африки, когда мы скрылись в ускользающей темноте. Как я упоминал ранее, между Кейптауном и Йоханнесбургом было 14 часов езды. Каждый раз когда Стернс сменял меня у руля (что всегда заставляло меня чувствовать немного виноватым по отношению к двигателю нашего грузовика), я тратил время на прокладку маршрута по карте, которую мы позаимствовали у какого-то туриста в инфоцентре, на который мы наткнулись по дороге. В течение долгих и душных часов в дороге (по крайней мере, Стернс постоянно жаловался на духоту, я же едва чувствовал температуру, ощущая себя вполне комфортно), моё настроение становилось всё хуже и хуже, когда осознал, насколько же неграмотны в плане географии создатели MCU. Поскольку рядом с Йоханнесбургом не было такой вещи, как берег, и теперь я понятия не имел как искать этого Голлума, кроме как в постоянно расширяющейся схеме поиска. Чтобы найти Уллиса таким способом, скорее всего, понадобятся годы поиска, и хотя у меня было время в запасе, я всё же хотел вернуться в Нью-Йорк до появления Локи. Итак, после того, как я в приступе злости избавился от карты (сгорела у меня в руках, когда я осознал что она не поможет мне в поиске Кло, что, кстати, порядком возмутило Стернса, так как он теперь понятия не имел, куда мы едем), я провёл оставшуюся до Йоханнесбурга часть пути (целых шесть часов, либо просто уставившись в окно, либо пытаясь заставить старый грузовик ехать быстрее, после надругательства от неопытного вождения Стернса), размышляя о моей проблеме, составляя планы и отклоняя сотни идей как же добыть этот блестящий вибраниум. Только благодаря попыткам нескольких идиотов привлечь моё внимание, я наконец то обратил внимание на занимательный факт: нас грабили. Ну, по крайней мере, таковы были намерения наших потенциальных грабителей. Мы были где-то в часе езды от Йоханнесбурга (совсем недавно вернувшись с грунтовки на асфальт), когда из подлеска по обе стороны дороги появилось несколько побитых машин. Они быстро ускорились и окружили нас, заняв позиции по две машины с каждой стороны грузовика. Было много криков и размахивания оружием, и хотя Стернс явно прибывал в панике из-за настойчивых требований остановить машину, я не смог сдержать усмешки. — Стернс, спрячься внизу. Я разберусь с этим. Внимательно оглядев этих громил (выглядящих как классические бандиты), размахивающих пистолетами и автоматами, коротко кивнув, ученый жмёт на тормоз и ныряет под приборную панель. Едущие позади нас автомобили из-за такого резкого торможения почти что врезаются в грузовик, а так как ни один из бандитов не удосужился пристегнуться, то столь резкая остановка заставила многих из них повылетать из кресел и хорошенько приложиться мордами об стекла и панели (это послужит вам уроком: всегда пристегивайте ремень безопасности). Как только мы все остановились в огромном облаке пыли, несколько парней с моей стороны кабины спрыгнули с их машин, и, поведя автоматами, приказали мне открыть дверь, пока они не вышибли мне мозги. Я никак не отреагировал на это, чтобы показать, что вообще услышал его, вместо этого чуть опускаясь на своё место. Это явно приводит угонщика в бешенство, так как он подбежал к грузовику с явным намерением распахнуть дверь… БАМ! Тут же получив мощный пинок в грудь, что отправил его вместе с дверью в полёт с достаточной силой, чтобы врезаться в машину позади и убить водителя, к тому же оглушив остальных оккупантов, находящихся внутри. В ошеломляющей тишине я выскочил из грузовика и рванул к двум авто впереди, со скоростью, ошеломившей бы даже гепарда. Внутри начал скапливаться жар, и хоть я не видел себя со стороны, но знал, что мои глаза начали гореть, словно врата в преисподнюю. Через несколько секунд я оказываюсь возле авто справа от меня, и спартанским пинком наношу удар прямо посередине корпуса. Машина от моего удара практически переворачивается, но прежде, чем она падает, я подхватываю и ставлю её напротив в подобие щита. К тому моменту из соседней машины выскочило четверо головорезов. Но не успев открыть огонь, они уже поплатились за свою медлительность. Я просто бросаю машину в их сторону, которая в полёте прихватывает двоих из них, и пролетает еще где-то метра три, проскользив ещё пару, изрядно уменьшая их шансы на подъём. Не теряя времени, я уже подбежал к оставшимся двум грабителям, перепрыгнув через багажник, нанеся удар с достаточной силы, что бы отправить тело первого снарядом во второго, сокрушив обоих. ТРАТТАТТАТАТА! А вот теперь, очнулись остальные, открыв огонь со всех стволов, в панике позабыв про грузовик. Быстро нырнув за машину, я резким толчков переворачиваю её на бок. За тем хватаю её за полуоси и, используя как таран, бегу на бандитов со стороны Стернса. Впрочем, между группой, на которую я нацелился, и мной, было приличное расстояние. К тому же вес машины меня замедлил. Так что мне не удалось подловить бандитов (на этот раз троих), вместо этого, резко бью по их машине своим импровизированным щитом, нанеся тотальный оглушающий урон обоим авто. В попытке сбежать с моего пути, бандиты прыгнули с дороги, а уж получив такой звуковой удар вдогонку вместе с облаком пыли, не кисло их дезориентировало, так что я всё ещё сохранял инициативу. Поворачиваюсь к двум парням справа, и прежде чем они смогли направить на меня свои стволы, прыгаю к ним, хватая по одной голове в руку, бью друг о друга, будто разбивая пару яиц для омлета. Хотя я предпочёл бы омлет без мозгов конечно, да ещё в таком количестве. Как только я выпрямляюсь, сзади раздаётся пистолетный выстрел, тут же отдавая резкой болью пониже спины. По уму я знал, что кроме выстрела в голову (и то не факт) мне нет смысла бояться обычного огнестрела, так как я легко переживу подобные ранения. Однако, между знанием, что даже после прямого попадания, со мной всё будет в порядке, и ощущением выстрела на себе взаправду, я обнаружил две большие разницы. От неожиданности я вскрикнул, но мой голос заглушили ещё шесть выстрелов, летящих с места битвы, каждым попаданием в спину принося боль, будто от ударов той женщины-берсерка из Экстремиса. Выстрелы опрокидывают меня на землю, и я попадаю руками и коленями прямо в то, что осталось от голов бывших грабителей машин, боль и жар распространяются по всей спине, отвлекая от серого вещества, налипшего на штаны и рубашку. Вот только вместе с жаром приходит ярость. А так же нестерпимое желание отпустить контроль, по-настоящему проверить свои силы, этот вечный зуд, поселившийся где-то внутри черепа (с тех пор как я принял в себя часть самого печально известного яростного монстра в этой вселенной), взревел в желании наконец-то высвободиться. И я позволил ему выйти. Как только будущий мертвец нерешительно приблизился к моей сгорбленной фигуре, я внезапно яростно завопил, температура внутри меня достигает новых невероятных высот, так как моя рубашка просто вспыхивает прямо на мне, обнажая мой ребристый позвоночник и выступающую грудную клетку. Выпрямляясь, я чувствую, как пули, застрявшие в моей спине, выталкиваются из моих ран, медленно плавясь при этом. Поворачиваюсь к этому идиоту, что стрелял в меня, пламя при этом буквально танцует вокруг меня, а асфальт кипит под ногами. У бандита было достаточно времени, чтобы громко взглотнуть и направить пистолет в мою сторону, когда я внезапно появляюсь прямо перед ним, моя раскаленная до блеска рука с вытянутыми пальцами буквально нанизывает его как на вертел, выходя из спины, хотя крови не упало ни капли, так как края раны мгновенно спеклись. Подняв труп, застрявший на моей руке, я поворачиваюсь к двум оставшимся машинам позади грузовика (при этом прекрасно видя вспышки выстрелов, слыша их звуки, я чувствовал, как их пули попадают в моё пламя… но просто не обращал на это внимания), прежде чем принять позу, словно питчер на бейсбольном матче. Затем я бросаю тело их сообщника, которое уже превратилось в кебаб, в машину справа, отправляя его через лобовое стекло прямо к ним в багажник. Это уже было слишком для парней в оставшейся машине, так как они прекратили стрельбу, попрыгали в тачку и рванули от меня, не оглядываясь назад. Оставшимся же преступникам не так повезло, ведь я только что разбил их машину, поэтому они застряли тут со мной. Отчаянно переглянувшись, прежде чем возобновить стрельбу в мою пылающую фигуру, крича изо всех сил, пытаясь скрыть за криком свой страх, они всё время медленно отступали, пока я шёл в их сторону, пытаясь держать дистанцию между моими пылающими кулаками, и своими хрупкими телами. Это было бесполезно. Внутренний зверь буйствовал от всей души, но я всё ещё был здесь, и я тонко напомнил ему, что у нас была возможность дальней атаки. И вот я замираю, открываю рот, и выдыхаю самое большое пламя, что я видел в своих обеих жизнях (а между нами, я был на концертах Рамштайна пять раз, так что я знаю, о чём говорю). С моим массивным телом я так же приобрёл огромные лёгкие, и держал свой огненный выдох целых пять минут (п.п. чёт не верится)), достаточно долгих, чтобы все крики смолкли. Когда у меня кончилось дыхание (и враги для сражения), внутренний зверь (которого я вообще обнаружил с изрядным удивлением, так как списывал свои агрессивные импульсы на свою собственную изменённую личность, а не на внутреннее альтер-эго) ослабел, и я снова получил контроль над своим телом. И тут же проблевался. Запах сожжённой плоти был просто отвратительным, и сейчас он буквально окружал меня. Чувство убийства человека собственными руками было ужасным, и образ того момента, как я протыкаю человека своей рукой прокручивался в моей голове снова и снова. Я упал коленями на разрушенную дорогу (какая-то мелкая, оцепеневшая часть моего сознания отметила, что я снова был голым), просто уставившись на видение ада, что было прямо передо мной. И это я его сотворил. Я смутно услышал, открылась оставшаяся дверь грузовика, прежде чем нерешительные шаги приблизились ко мне. — Майкл? Майкл, что произ.. о Иисус! Я слышал, как ученого тошнит позади меня, но всё так же стоял на коленях, замечая, что я не плачу. Было это от того, что слёзы сразу испарялись, или потому что всё ещё прибывал в шоке, я не имел понятия, и честно говоря, сейчас меня это не волновало. — Майкл? Что, чёрт побери, тут произошло? Потребовалось изрядное усилие, прежде чем я смог внятно объясниться, и когда мне это удалось, слова удивили как Стернса, так и меня самого. — Я потерял контроль. Потому что, это именно то, что было. Вот именно «это» и происходило, когда сверхчеловек (категория, к которой я с этого года внезапно отношусь) теряет контроль: другие умирают. Я никогда не был фанатом правила DC «не убивай», особенно когда оно касалось таких неуправляемых психопатов наподобие Джокера, и никогда особо не покупался на образ «люди ненавидят/боятся мутантов», на котором основаны целые сюжетные линии мутантов (люди каким-то образом болели за Мстителей, но в то же время ненавидели мутантов, когда некоторые из этих Мстителей вообще людьми по сути и не были). В чём тут логика? Теперь понял. Когда некоторые люди творят подобные вещи, особенно если злятся, вы просто не можете не бояться. Потому что даже без сверх возможностей, человек был способен сотворить ужасающие вещи, после всего одного, по настоящему плохого дня. Добавьте сюда суперсилы, и ущерб, который люди могли нанести друг другу, возрастёт по экспоненте. Этого не должно было случиться. Не со мной. Не в моём личном приключении. Это должны были быть истории исполнения желаний, с толикой безумного веселья. Подружитесь со своим любимым супергероем, трахните какую-нибудь знаменитость (возможно не одну), будь обожаемым своими союзниками, и ужасайте своих врагов, и тому подобное. — Похоже, что ты решил не делать ничего из этого, не так ли? — едва уловимый голос (или моей совести, или Человека-Муравья) прошептал в моей голове. — Майкл? Что мы будем делать? Нерешительный голос Стернса вытащил меня из моих угрюмых раздумий, и, словно ощущая свою голову чугунной, поднял её настолько, что б мог смотреть ему в глаза. Истощение заполняло каждую часть моего тела. — Мы продолжим следовать моему изначальному плану. До того, как это.. всё произошло. Мы спросим их, где можно найти Кло. — Ты думаешь, они знают, где он? — Если и нет, то могут знать того, кто знает. Вышло так, что и Стернс, и я оказались правы, парни, которые остались живы (пять человек из группы, в которой было примерно двадцать или около того), не знали, где обретается Кло, но знали кого-то, кто, вероятно знал. Какой-то мелкий торговец оружием, который покупал небольшие партии из огромных запасов, что были у Кло и ему подобных дельцов, а потом распродавал по частям разным бандам в Йоханнесбурге и его окрестностях. Например, как вот этой, что попыталась меня ограбить. Узнать место было достаточно легко. Хотя типы, подобные им и опасались торговцев оружием (до той степени, чтобы самим их не грабить) из-за властей ли, или конкурирующих банд и т.п. То меня они боялись на совершенно ином уровне. То, что произошло после, было значительно более сложным моральным выбором. — Что ты собираешься с нами делать? Это был один оставшихся в живых, крикнувший мне в спину, когда я повернулся назад к грузовику, где меня уже ждал Стернс. Оглядываюсь через плечо на отчаявшегося мужика (что вздрогнул от моего светящегося взгляда), я ненадолго замираю на месте, чтобы обдумать его вопрос. Что мне с ними теперь «делать»? По уму, было бы их всех быстрее добить. Если я позволю им уйти, то в лучшем случае они возьмут больше оружия и друзей, а потом вернуться, чтобы попытать счастья ещё раз, в худшем же, они расскажут обо мне и моих способностях не тем людям (список которых на данный момент включает в себя практически всех, но ЩИТ и Гидра его, конечно, возглавляют, вот они то безусловно будут искать внимательно). С другой стороны, на моих руках уже было определенно многовато убийств (моя рука пробивает торс человека, а её жар опаляет его плоть), и мысль об избавлении от этих людей так же причиняет моему рассудку некоторый дискомфорт. Прежде чем принять любое решение, я внезапно вспоминаю машину, которая скрылась от меня, с вероятно тремя людьми внутри. Итак, кота уже достали из мешка, и особой нужды в убийстве этих человек уже не было, так как скрывать свои способности уже было не вариантом. Я понимаю, что слишком рационализирую, и что это, вероятно плохая идея, но я никак не могу выбросить из головы вонь сожжённого человека, всё ещё заполняющую мой нос. Поэтому всё, что я сделал, так это дернул плечом в направлении спросившего, отвернулся от него и его товарищей, и пошел к месту, где ждал Стернс. — Я не буду ничего с вами делать. Больше не мешайте мне. И с этими словами я запрыгнул в салон, а Стернс поехал к следующему звену в цепи, ведущей к Улиссу Кло и его вибраниуму.***
С теми указаниями, что дали мне угонщики, найти укрытие торговца оружием было просто. Войти ещё проще. Он обретался со стороны чёрного хода публичного дома, со стереотипными головорезами по обе стороны от двери, которая, вероятно было заперта изнутри на массивный засов, с небольшой дверцей, позволяющей кому-либо спрашивать пароли или что-то в этом роде. Я просто зашёл, ничего не говоря, игнорируя предупреждения сердитых охранников, посылающих меня, бью головой первого громилы (они довольно крупные парни, да я вот побольше буду) об стену, пинаю второго по ноге, затем коленом по подбородку, прежде чем с ноги открываю дверь, вынося ту вместе с засовом. Когда захожу внутрь, меня встречает шокированное молчание. Повсюду в комнате валялись ящики с оружием и боеприпасами, лежали пачки денег, а дюжина, или около того, парней сидели на грязных кушетках или за не менее грязными столами. Все они либо играли в карты или видеоигры, либо обжимались с полуголыми бабами, сидящими у них на коленях, а запах наркоты приобретал практически физическое воплощение в этой комнате. (п.п. не кисло так устроились ребзя)) Некоторые медленно тянутся к оружию и начинают вставать на ноги, в то время как женщины не знали, кричать им или спрятаться в углу. Все движения останавливаются, когда я скидываю грязное одеяло, которое накинул на себя, как импровизированный плащ, чтобы пройтись по улицам Йоханнесбурга относительно незаметно. Однако, скинув его с себя, я показываю всем присутствующим, насколько огромны мои мышцы, выступающая грудная клетка, буквально обтянутая кожей, и светящиеся импульсы в груди, показывающие моё сердцебиение. — Кого-нибудь здесь зовут Мандинго? — прогрохотал я, чётко передавая голосом и выражением, что именно я сотворю со всем этим дерьмом, если кто-нибудь не ответит мне в течение следующих 10 минут, или эту часть Йоханнесбурга поглотит огонь. Высокий парень с дредами осторожно поднимается, судорожно сжимая в руке узи (по крайней мере, я подумал что это узи, точно не знал, так ни когда не был оружейным фанатом) побелевшими пальцами, с почерневшими от грязи и злоупотребления наркотиками ногтями. — Я Мандинго, урод. Что ты, нахер, такое, и какого хера тебе надо? — выплёвывает он, но мне чётко видно, что он лишь пытается держать лицо перед своей бандой. Если бы он не боялся меня, то уже застрелил бы меня за то, что я так нагло заявился в их тайное логово, да ещё без приглашения. Меня совершенно не заботят множество стволов, находящихся в прямой доступности от некоторых из худших подонков в Южной Африке, и я делаю несколько медленных, размеренных шагов в сторону Мандинго, пока не оказываюсь на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Даже вблизи я нависаю над торговцем, которому приходится немного вытягивать шею, чтобы посмотреть в мои горящие глаза, с чем у него явно возникают трудности. Я заметил что тусклое освещение их укрытия ещё сильнее подчеркивает контрастом мои светящиеся вены и пульсирующее сердцебиение. — Я ищу Улисса Кло. Это реально его удивляет, притом настолько, что он быстро забывает о своём страхе. — Что?! Нахер! Я ничего не скажу тебе, ебанная образина, пошёл как ты.. Быстрее чем кто-либо смог среагировать, я протягиваю руку, сжимаю его горло и поднимаю высоко над головой, заставляя его дрыгать ногами над полом. Сразу же послышались звуки взводимого оружия, но игнорирую их, вместо этого нагревая свою руку, лишь чуть-чуть. Немедленно звуки и запахи горящей плоти заполняют укрытие (а я вынужден подавлять тошноту, когда перед глазами возникает видение моей руки, пронзающей человека насквозь и запекающей его), Мандинго тут же заходится в ужасающем крике. — Скажи своим людям, чтобы они отступили. Сейчас. — Назад! Отступите блядь назад, говнюки! Когда бандиты опускают оружие, я отпускаю Мандинго на пол, позволяя ему зайтись в судорожном, всхлипывающем, кашле, пока он продолжает корчиться на полу от боли в сожжённой шее. — Я спрошу тебя снова. И на этот раз ты расскажешь мне всё, что я хочу знать. И поверь мне, Мандинго, в третий раз я спрашивать не буду. Я наклоняюсь, хватая торговца оружием за дреды, и поднимаю вверх, чтобы я мог смотреть в его залитые кровью и охваченные паникой глаза. — Мне. Нужен. Улисс. Кло. — Хорошо! Хорошо! Я скажу вам! Он внизу на Трех Реках, недалеко от Эйкенхофа, чуть южнее отсюда! — Мандинго кричит в панике, забывая любые мысли о сохранении достоинства перед бандой, после пережитого предсмертного опыта. К сожалению, я не знал этого места. Осознавая это, я снова опускаю его на пол и выпрямляюсь, оглядывая других членов банды, смотрящих на меня со смесью настороженности и гнева. Я оглядываюсь на хныканье Мандинго, прежде чем принять решение. — Ты пойдешь со мной. И с этим я хватаю его за шею (заставляя его снова плакать, на этот раз проклиная меня, мою родню и родню козла, с которым моя мать, очевидно, согрешила, чтобы зачать меня.. или что-то в этом роде, я не особо прислушивался к его бубнежу) и оборачиваюсь, направляясь к выходу, пржде чем останавливаюсь, когда мой взгляд падает на спортивную сумку, заполненную деньгами до краёв. Я наклоняюсь, застегиваю молнию и перебрасываю ее через плечо. — Это я тоже забираю. Один из наиболее крупных громил в гневе открывает рот, сжимая рукоятку своего пистолета, но я резко поворачиваюсь к нему. Мои глаза едва не полыхают пламенем от жара, которое я направляю сквозь них, заставляя замереть на месте, страх всё отчётливее проступает на его лице. Окидывая своим адским взглядом других обитателей комнаты, я бросаю им вызов на попытку остановить меня. Чего никто из них не делает. Итак, с сумкой полной налички на плече и хрипящем торговцем оружием в руке я поворачиваюсь к Йоханнесбургу спиной.***
Когда мы со Стернсом подошли к тому, что, как уверял Мандинго, было базой Кло, я с удивлением обнаружил, что это не корабль. И лишь затем смачно сделал челодлань (aka facepalm), за то, что забыл про временную линию событий (Кло получит свою лодку только в 2015, как я только что вспомнил). Поэтому поиск несуществующего побережья с самого начала был провальной идеей, поскольку торговец оружием там ещё даже не обосновался. Это ещё одна вещь, которая заставляет меня задуматься о том, что, хотя я и ненавидел Марти Сью в моей прошлой жизни, в этой я им и не был. Ещё одна ошибка, которую я действительно не могу допустить, так как этот мир совсем не похож на мой прежний. Это мир Богов и Монстров, а я всего лишь задрот, пытающийся выжить во всём этом дерьме. Убежище, по-видимому, являлось бывшим складом, который кажется был заброшен десятилетия назад, судя по выбитым окнам и граффити на каждой стене. По сути, выглядело оно довольно дерьмово. Я скептически посмотрел на Мандинго, который заметно нервничал под моим пристальным взглядом. — Вот это место? — Да, чувак, я клянусь. Вот где этот грёбанный Кло, я всё время сюда приезжаю, чтобы закупиться товаром. — поспешил ответить мне торгаш. — Действительно. Говоришь, каждый раз приезжаешь сюда? Тогда иди первым. — Чего? И с этим я хватаю его за край его запятнанной рубашки одной рукой, откидываюсь назад и бросаю через входную дверь, которая под впечатляющим импульсом бандита разлетается в прекрасном потоке деревянных осколков. Не обращая внимания на болезненные стоны Мандинго и панические крики изнутри, я легко захожу на склад, а Стернс убеждается что я полностью закрываю его, что довольно просто, поскольку я вдвое больше его. Меня встречают несколько гор ящиков, налички, и несколько кубов грузовых контейнеров. О, не говоря уже о дюжине стволов. Однако я совсем не волнуюсь, так как на этот раз надел свою броню, полностью экипированную любым оружием, которое я только смог на нее нацепить, а это значит, что по боевой мощи я превосхожу всех этих людей вместе взятых. Чёрт, да одной моей танковой пушки будет достаточно, чтобы уничтожить большинство из них, но этот туз я пока что придержу в рукаве. Я не знаю, как отреагирует Кло или какие у него есть игрушки в запасе, так что лучше перебдеть, чем недобдеть. Я уже достаточно ошибок наделал. — Итак, для чего это всё? — раздался голос из одной кабинки, и когда я слышу звук катящегося офисного кресла, сам Голлум выглядывает из-за угла, подняв бровь, задавая вопрос, с бутылкой Джека Дэниелса в одной руке, и чем-то похожим на Дезерт Игл в другой. Идя вперёд, мои ботинки лязгали по голому полу с металлическим звуком при каждом шаге. Игнорирую его приспешников, наставивших своё оружие на меня, когда я прохожу дальше внутрь. — Мистер Кло. У меня есть предложение для вас. Бельгиец явно удивлён моим нидерландским языком (п.п. кто не в курсе, автор сего опуса — голландец), но, хоть он и усмехается, услышав самое близкое звучание к его родному языку в течение, вероятно, десятилетий, он по-прежнему держится настороженно. — Действительно? Какое же у вас предложение, что вам видимо нужно было пнуть мою входную дверь? — спрашивает Кло. Хоть в его голосе и звучит высокомерие, он относится ко мне весьма серьёзно, понимая, что я в силовой броне, вставая и убирая бутылку Джека. Стернс стучит мне по плечу, и когда я наклоняю голову, чтобы показать, что слушаю его, он нерешительно задаёт вопрос. — Мистер МакКоул, о чём вы двое говорите? — шепчет он, хотя в таком огромном помещении это бесполезно, так как его голос отражается от голых стен. — Я только что сказал ему, что у меня есть для него предложение, он ответил, что это за предложение такое, при котором я выбиваю дверь. — отвечаю я, не утруждая себя говорить тише, прежде чем повернуться обратно к Голлуму, который, кажется, был удивлен нашим небольшим диалогом. — Предложение по обмену, что сделает богаче на тонны. — сказал ему, пытаясь заинтересовать его богатой наживой. — Ага. — хмыкает Кло, а его недоверие почти видно, когда его взгляд окидывает мою броню от ботинок до шлема, и наконец упирается в башню моей танковой пушки, что торчит из-за моего плеча. — Это об игрушке Старка, которая у тебя есть? — спросил он насчёт моей брони. — Если вы примете моё предложение, это станет вашей игрушкой. Снова постукивание по плечу, и когда разворачиваюсь к Стернсу, он явно чувствует себя некомфортно из-за того, что является единственным человеком в комнате, который не понимает, что происходит. — Что вы сейчас сказали, мистер МакКоул? Мне не нравится, как он смотрит на нас. Вернее, на доспехи. — Я просто сказал, что если он согласится на сделку, то доспехи его. Игнорируя возмущенные возгласы Стернса позади меня (несмотря на то, что он утверждал, что как генетик он имеет нужных знаний, но всё равно помогал в постройке силовой брони, и скорее реагируя оскорблённо, при мысли о потере чего-то, во что он вложил несколько дней работы), я возвращаюсь к бельгийцу. Надо сказать, что торговец оружием реально был заинтересован возможностью получить в свои руки новейшие технологии Старка. Оружейная промышленность получила исторически большой удар, когда Тони Старк вывел Старк Индастриз из производства оружия, и, несмотря на то, что такие люди как Хаммер попытались заполнить освободившуюся нишу, люди во всём мире только больше бредили технологиями Старка, ставшими ещё более эксклюзивными. Что говорят о художниках? Лучшее, что они могут сделать для своего искусства, это умереть? Касаемо таких людей, как Улисс Кло, то именно так они и считали, и мысль о том, чтобы заполучить технологию после смерти Железного Человека явно бередила его воображение. — Я предполагаю, что такое отличное предложение также включает огромную цену. Что ты просишь за неё? На его вопрос о том, что я хочу за свои доспехи, я просто усмехнулся, вытянув руки в жесте, как если бы я был шоуменом, представляющим свой главный приз. — Вибраниум. Весь что у тебя есть. Вот на этих словах выражение лица Кло утрачивает всякую любезность, в одно мгновение он нацеливает свою ручную пушку на мой шлем, а его бандиты быстро последовали его примеру. (п.п. для тех кто мало знаком с этим персонажем, вместо одной руки у него протез, использующий звуковую технологию и конечно же, вибраниум) — Не пойдёт. О не продаётся. Убирайся с этой своей пиздой, или я пробью тебе дыру в голове! На этот раз я почти что ожидал, что Стернс постучит меня по плечу. Учёный выглядел крайне обеспокоенным тем количеством оружия, которое теперь было направлено в нашу сторону. — Майкл! Какого дьявола ты ему сказал? И что, чёрт побери, он тебе ответил?! — О, я сказал ему, что хочу получить весь его Вибраниум взамен доспехов, он ответил мне, что он не продаётся, и что я должен убираться отсюда, прежде, чем он сделает пробоину в моей голове. — Ага. Понятно. — В таком случае я просто пойду. Но прежде чем я уйду, я могу сказать еще одну вещь? Нахмурившись на мой запрос сказать последнее слово, Кло сделал жест «продолжай» своей пушкой в руке. — Хорошо, вы, наверное, слышали, что голландцы подшучивают над бельгийцами, верно? Ну, просто попробуйте решить это: как бельгиец убивает рыбу? Он её топит! Кроме фырканья одного из окружающих меня идиотов и гневного выражения лица Кло, не было ни какой реакции, кроме яростного стука в плечо от Стернса, которого явно напугал взгляд Голлума. Я отвечаюна его вопрос прежде, чем он его задаёт, не сводя глаз с разъярённого торговца оружием. — Прежде, чем вы спросите, я просто оскорбил его, и весь его народ. — Что?! Но зачем?! — Мне показалось это забавным. — И что мы теперь будем делать?! — Вы собираетесь кинуться в укрытие. — Что?! — Сейчас! И с этим криком Стернс падает на пол, когда я активирую пистолеты-пулеметы, спрятанные под обшивкой на моих руках, которые всё ещё были разведены в позе шоумена. В тот момент, когда Стернс уклоняется, я запускаю все репульсоры с левой стороны брони, и когда меня швыряет в окружение, я держу пальцы на курках, посылая выстрелы в двойных кругах смерти, уничтожая всех, кто не был достаточно быстр, что бы уклониться подобно Стернсу (Кло и пара человек остаются единственными выжившими, не говоря о Мандинго, который, кажется был доволен ролью снаряда и лежал неподвижно, с тех пор, как я его бросил). Когда я остановился в классической позе героя (на этот раз случайно, потому как у меня закружилась голова и я чуть не упал, прежде чем мне удалось поймать себя таким вот образом, который, по крайней мере, выглядел круто), один из парней, вынырнул из своего укрытия, выстрелив мне прямо в голову, заставив мой шлем вздрогнуть, когда пуля срикошетила от него в потоке искр. В ответ я слепо стреляю в его направлении, пока не услышал крик боли и влажный чмокающий звук. Стоя прямо, я вижу как Кло смотрит на меня (вернее, на мою броню) с каким-то, почти изумлённым видом, прежде чем с рыком выпустить в меня всю обойму. Я позволил пулям стучать по броне, пока не услышал, как его пистолет щёлкнул пустым звуком, и медленно подошёл к нему. Последний живой парень бросает пистолет и отступает, когда я оборачиваюсь посмотреть на него. На мгновение и я, и он стоим неподвижно, прежде чем моя танковая пушка внезапно нацеливается на него, вызывая вскрик «о Боже!» и мокрое пятно на передней части его штанов. — Ты ничего не видел. Уходи. Торопливо кивнув, опытный наёмник выбежал из склада, даже ни разу не оглянувшись на своего бывшего работодателя. Я подхожу к Кло, поднимая его на ноги одной рукой. Новая модель моей брони оставляет мои руки свободными, заставляя его глаза с удивлением уставиться на мои светящиеся вены, даже когда он начинает потеть от такой высокой температуры, так близко от его лица. — Твой Вибраниум, Кло. Весь, что у тебя есть. Он рычит на моё требование в отношении его с трудом заработанного (украденного) чудодейственного металла, он всё же воздерживается от попытки противодействия мне: сочетание ног, едва касающихся пола, и жара, постоянно жгущего его плечо, мешает ему подобрать аргументы. — Или что? Арестуешь меня? Я почти посмеиваюсь над его идеей, что я собирался его арестовывать, пока моя другая рука не раскалилась, и резким движением оторвала ему руку чуть ниже локтя. Я бросаю его на пол (больше защищаясь от запаха паленой плоти, но это скорее выглядело актом безжалостности), где он кричит от боли, хватаясь за прижжённую рану. Я затыкаю его, положив свой бронированный ботинок ему на грудь и слегка надавив, что заставило его уставиться на мой шлем. — Это может быть последний кусок тебя, который я удаляю, или первый. Выбирать тебе. Где Вибраниум, Кло? Несмотря на то, что его рука была первой и последней частью, от которой я его избавил, торговец быстро выбирает последнее. (п.п. я конечно извиняюсь, что не знаю голандского, и не могу передать вам весь смысл его диалогов) Напрявляя меня в глубь склада, у подножия небольшой горы налички и других ящиков, Кло, выглядящим подавленным от шока, указывает на самый большой ящик. — Там. Я хватаю ящик за бока, прежде чем вырвать его из-под большого стека, не обращая внимания, что он мог обрушиться, словно неудачная игра в дженгу, мои глаза были словно прикованы к коробке передо мной. Без церемоний я открываю крышку голыми руками, и вот он. Металл, за которым я пересек океан и страну. Путешествие, в течение которого я эволюционировал до новой формы и во время которого я пережил небольшой экзистенциальный кризис. Всё это было там, лежащий аккуратными рядами, прямо передо мной. Вибраниум. — Шаг 7: Завершён. Интересный факт: Халк изначально должен был быть серым. Однако из-за того, что принтеры присваивали каждой панели разные оттенки серого, было решено, что он должен быть зелёным. Серия, во время которой он был серым, а не зелёным, позже был объяснён как совершенно другое альтер-эго Брюса Бэннера, называемый Джо Фиксит.