Just fly

Кинув рюкзак на красиво застеленную широкую кровать, я со вздохом повалилась следом. Возбуждение после концерта до обидного быстро выветривалось, оставляя грусть от того, как быстро всё закончилось. Я была рада завтрашнему последнему дню тура, и я же приходила в уныние из-за этого. Двигаться не хотелось совершенно, но я пересилила себя и дотянулась до тумбочки, чтобы запить витамины тёплым настоем для горла, предусмотрительно оставленным стаффом. Почти месяц перелётов выматывал не хуже самих концертов, и времени для восстановления не хватало. Джу сейчас наверняка лопает что-нибудь корейское, потому что скучает по любимой еде, а Ин — спит беспробудным сном, даже не раздевшись. Все мы измотались, не успели привыкнуть, не в силах рассчитать энергию и возможности для каждого дня, почти выдохлись за эти недели, но всё равно показывали качественные выступления. Джуён поплатилась за это больным горлом, я и Хэин скрывались за улыбкой и отточенными движениями. Как и говорил Тэ, тур — это всегда стресс. Мы так и не успели встретиться с ним, переписываясь от случая к случаю, порой замолкая на неопределённый срок, потому что времени не хватало. Я скучаю по нашим встречам, по его лёгкой улыбке, заразительному смеху, на который нельзя не ответить, и по атмосфере вокруг него, заставляющей расслабиться и забыть обо всём. В дверь позвонили, и спустя секунду Ин распахнула её шире, бережно прижимая к груди лоток, словно там была не клубника, а какое-то взрывоопасное вещество. — Что делаешь? — Валяюсь на кровати, — пожала плечами я, пока Ин располагалась на ней же, сразу растрепав красивую накидку, и устроилась рядом, подкладывая под голову подушку. Вытянула ноги, сведённые напряжением, спину прострелило между лопаток по всему позвоночнику — такая разбитая и опустошённая. — Это правильно. Джуён снимает мокпан, а мы приехали слишком поздно, чтобы нормально поесть. И как она может на ночь так наедаться? — Это Джуён. Лишь бы вес не набрала, а то опять будет плакать. — Завтра тебе нужно тоже снять трансляцию, — напомнила Ин, закидывая в рот ягоды одну за другой, — если хочешь, могу с тобой провести. — Да нет, я сама. Знаешь, — начала осторожно, хотя не сомневалась, что Ин моя идея придётся по душе. Она всегда голосовала за любой кипиш, не успевая как следует всё обдумать, — в последнее время мне не даёт покоя одна песня. — М? — Но мне нужна твоя помощь и твоя партия. Что скажешь? Её губы растянулись в пугающей улыбке, и она с вызовом посмотрела на меня: — Скажу, что это звучит заманчиво. У тебя уже что-то есть? — I can fly, I can fly, I can fly, — пропела я, делая упор сначала на I, потом на can, а затем и на fly, и в голове сразу же полилась мелодия, и голоса запели с разностью в секунду, звонко перекликаясь и утопая в высоких переменчивых нотах. Не знаю, почему в голове эта строчка засела так сильно. Ин, разгадав в этой строке немалую смысловую нагрузку и многообещающий сюжет, сразу спросила, усмехаясь: — И сколько ты об этом думала? — Минут десять, пока из аэропорта выходили, — засмеялась я и потянулась к клубнике, опасаясь, как бы Ин всё без меня не съела, — но я не взяла с собой ноут, поэтому пока так. Эта песня будет топовой. — Твоя уверенность заставляет меня поверить. — Я давно хотела выпустить что-то своё. Ты, наверное, тоже, мы же обе пришли сюда как сольники, а Джуён вообще хотела актрисой стать, — вырвались слова сами собой, но каким-то единым спешным потоком. — Я думала о том, чтобы продолжать сольно, когда контракт закончится. У Джуён хорошо получается, уверена, её пригласят ещё не раз, а ты и танцуешь, и поёшь, и рэп читаешь, тебя везде хорошо примут. Секунды тянулись мучительно медленно, я ждала, когда Ин поделится своими планами на будущее, потому что мы никогда об этом не говорили. Секунды шли в тишине, а Ин всё молчала. Мои слова прозвучали так, словно я оправдывалась. Перед кем и за что? — Зато честно, — наконец нарушила тишину она и, вздохнув, продолжила. — Ты и сейчас хочешь этого? Я хотела этого всегда. Когда выступала в кафе перед десятком людей, сидела за клавишами до поздней ночи, а потом нехотя возвращалась в тесную обтрёпанную комнатку, думая, что мир никогда не узнает о том, что я хочу ему рассказать. Когда проходила прослушивание и приехала в незнакомую страну, когда стала трейни, подписав контракт, я думала только о мечте, оказавшейся прямо перед носом, о своих песнях и людях, которые, наконец, услышат меня. Я всегда была одна, и мысль о том, что придётся делить Свои песни и Свою сцену с кем-то ещё казалась невозможной. Наверное, тогда я слишком зациклилась на себе, пока не приблизилась к дебюту и не поняла, что Хэин заслуживает его так же, как и я, и все мои стремления могут рассыпаться в один миг. Ин танцевала как профессионал и, хоть диапазон её голоса был небольшим, неплохо читала рэп и проходила по внешности, а я безбожно отставала и выезжала лишь на вокальных данных и написанных песнях, которые оказались никому не нужны. — Серьёзно? — прервала Хэин воспоминания, кинув на меня удивлённый взгляд. — Знаешь, ты всегда отдавала нам больше, чем могла бы. Джуён тебя просто так не отпустит, согласись, — улыбнулась она, решив перевести всё в шутку, и я поддержала, ощущая неприятное напряжение: — Ну, до конца контракта ещё шесть с половиной лет. — Ты что, дни считаешь? — фыркнула Ин и, оставив мне пару крупных ягод, откинулась на подушки. — Тогда тебя не отпущу ещё и я, готовься к жестокой схватке, — мы засмеялись не то чтобы весело, просто пытаясь развеять давящую атмосферу. Но, как же моя мечта? Я слишком жадная до сцены, представляя себя единственным её исполнителем? Нам и так позволили участвовать в написании альбома, но этого мне мало? А справлюсь ли я одна? Ведь всегда справлялась. — Ты не принесла случайно вина? — Если бы принесла, его бы уже не было, — глубокомысленно изрекла Ин, и я непроизвольно усмехнулась. — Кстати, я рада твоему предложению. На самом деле мы не так уж много общаемся, но каждый раз я чувствую, будто на душе становится легче после разговора с тобой. — Я до сих пор завидую тебе, — слетело с губ. — Я тоже. — Ты? Почему? — Фуро-я, ты — основа нашей группы, без которой мы развалимся, духовная поддержка и забота. Ты всегда рядом и создаёшь особую атмосферу, которая нас объединяет. — Не говори так. Хэин-а, чем ты слушаешь? От твоих слов мне становится стыдно, разве я только что не призналась тебе, что эгоистична и жадна до сцены? Что мечтаю вас бросить и продолжить путь в одиночестве. Я ведь это имела ввиду? — Мне бы стоило больше заботиться о вас, — добавила она, помолчав, а затем неловко рассмеялась. — Я стараюсь избегать таких разговоров. И вообще, давай посмотрим трансу Джуён? Если честно, я жутко хочу есть, надеюсь, Джуён-а испортит мне аппетит своими бесконечными историями. — Она же с едой снимается, ты мазохистка что ли? — посмеялась я, вздыхая с облегчением, а Хэин выудила из кармана телефон, пробурчав что-то про медленный интернет и старую тормознутую технику. — Начиная заботиться о своей группе с этого дня, я просто скажу, что счастлива, когда счастлива Джуён-а, а у неё сейчас наверняка улыбка до ушей. Вспомнив о своём телефоне, небрежно брошенном в рюкзак после концерта, я поднялась с кровати, подцепляя его за лямку. Индикатор замигал новым сообщением, пришедшим четыре часа назад, когда телефон был выключен и сдан менеджер-ниму. Увидев имя отправителя, я сразу же открыла переписку, словно Тэхо написал только сейчас и ждёт моего ответа. Тэ: Сколько сил по шкале 1-10? Фуро: Мы успели немного отдохнуть, так что всё хорошо) Прошло минут десять, но телефон молчал. Может, Тэ уже лёг спать, или песню пишет, или в студии засел, не слыша звон телефона из-за наушников? Пару дней назад он говорил, что никак не может закончить микширование. Я попыталась сконцентрироваться на трансляции Джуён, пока Ин блаженно засыпала, раскинувшись на моей кровати, но, не уловив ни слова из потока речи, словно корейский язык внезапно стал чужим, безрадостно уставилась в потолок, когда телефон вновь заморгал, приводя меня в чувство. Тэ: Ты же в Сеуле, последний день? Фуро: Да, а что? Если хочешь прийти, то билеты уже давно распроданы) Тэ: Лучше, как насчёт встретиться сегодня? Фуро: Я же вернусь всего через два дня) Тэ: Не уверен, что найду время Фуро: Только не говори, что снова уезжаешь Тэ: Хорошо, не буду) я серьёзно, последний шанс, хочу тебя увидеть, во сколько заехать? Фуро: Ты на машине? Тэ: Да Фуро: Всё будет нормально? Тэ: без доверия здесь не прокатит)) Фуро: Я же серьёзно! Мне страшно представить, что будет, если нас увидят Тэ: Верь мне, не увидят, сможешь выбраться? Фуро: Меня прикроют Тэ: Скинь адрес. Тебе нужно время? Фуро: Лучше прямо сейчас Тэ: Ну вот прямо сейчас явно не смогу, минут двадцать до тебя) Фуро: Тогда подождёшь, если я задержусь? Сбегаю в душ Тэ: Когда соберёшься, напиши, я скажу, куда тебе подойти Фуро: На улице холодно? Тэ: Тепло, но ты замёрзнешь Подскочив с кровати, я постаралась принять душ как можно скорее, хотя привыкла отмокать в ванне часами. Долго думать над одеждой не стала и порадовалась, что в чемодане ещё остались вещи, которые нигде не успела засветить, вытащила из сумки кепку с широким козырьком, пустив насмарку оставшуюся после концерта укладку. Будить усталую Хэин совершенно не хотелось, но я всё же аккуратно растолкала её: — Хэин-а, прикроешь меня, если что? Хочу прогуляться перед сном. — Перед сном, или ты утром вернёшься? — Как получится. — Не спалитесь, ради всего святого, — широко зевнула она, а я только закатила глаза, проигнорировав намёк и на утро, и на её колкое «не спалитесь». — Собрание в одиннадцать, репетиция в час, — кинула напоследок и бухнулась обратно на мою кровать, подгребая под себя подушки. — Сними макияж с глаз. Глянув на время и подавив желание выругаться, я закинула в рюкзак тоник для лица, надела маску, накинула капюшон куртки и, взяв рюкзак, покинула отель. Отель наш был не самым престижным и находился не в центре города, на пороге не стояли толпы фанатов с камерами. Дома, зная каждый закуток и десять разных путей до ближайшего магазина, мы могли выйти просто, чтобы купить еды, но, когда встречались с Лину, Боа и Ло, выходили окольными путями, и это было не то чтобы прямым нарушением, но всё же. Менеджер-ним ничего не сказал, даже когда ему урезали зарплату из-за попавшейся однажды Хэин, и я не знала, догадывается ли он о наших побегах. После окончания домашнего ареста, который мы, пристыженные, послушно высидели, он только бросал, чтобы мы были осторожны. Получив от Тэхо адрес и даже подробный путь со всеми поворотами налево и направо, я, спустя десять минут быстрого шага, оказалась в более-менее спальном районе, где шума машин и голосов даже слышно не было. Маршрут Тэ привёл меня на общественную стоянку с почти одинаковыми тёмными машинами, среди которых в темноте я с трудом отыскала нужный номерной знак. — Как дошла? — сразу же спросил он, и я, порадовавшись затонированным почти наглухо стёклам, спустила маску на подбородок, сразу обратив внимание на новый цвет волос Тэ. Ему отлично шёл блонд, но сейчас волосы смотрелись естественнее и добавляли привлекательности. — Без проблем. Я же не ты, да и редко меня узнают. — Рано или поздно ты так спалишься, — Тэ завёл машину и, когда я с недоумением посмотрела на него, улыбнулся уголком губ, — выглядишь подозрительно из-за такой тщательной маскировки. Наверное, он прав. Хотя маской для лица здесь никого не удивишь, человек в чёрном, в кепке и с капюшоном может привлечь внимание, особенно когда имеется конкретная цель заметить и выследить кого-то известного. Сам Тэ вообще выглядел беспалевно, так, как выглядел бы любой человек на улице. Похожие на камуфляжные штаны с множеством карманов и простая чёрная толстовка — максимально обычно и даже по-спортивному, чтобы взгляд ни за что не цеплялся. Если бы не слишком хорошо знакомое лицо. Внимание не привлекали даже светлые волосы, потому что Тэ перекрасился в шоколадный. — Мы здесь сможем выехать? — вспомнила я про улочки, по которым петляла, добираясь сюда. — Конечно, я же как-то заехал. — Оптимистично. Тэхо только улыбнулся, выезжая со стоянки на одну из узких дорог, не разделённых на тротуар и проезжую часть. Руки непринуждённо лежали на руле, а взгляд был устремлён на дорогу, и я чувствовала, что могу расслабиться и довериться ему. Волосы Тэ с нашей последней встречи немного отросли и начали виться, падая шоколадными прядками на открытый лоб, когда он отводил их от глаз. Тэ был таким тёплым и таким своим. — Что? — поймала его короткий взгляд. — У тебя есть салфетки или что-нибудь такое? — вспомнила, расстегивая куртку, потому что в салоне автомобиля и так тепло. — Нужно снять макияж. — Посмотри в бардачке, — в его голосе слышалась улыбка, но я сосредоточилась на макияже, который, честно говоря, снимать не хотелось. Несмотря на чистый, почти без признаков жизни салон машины, в бардачке скопилось много хлама, и в поисках одних только салфеток пришлось достать на свет футляр для очков и лохматый блокнот, наткнуться на перочинный нож и зажигалку и кучу всякой нужной и не совсем мелочи и даже какую-то коробку, словно это не бардачок, а бездонная дыра. Да, с макияжем я была красивее и чувствовала себя увереннее, но после концерта он слишком бросался в глаза, и нарываться на лишнее внимание не стоило — без косметики меня тем более вряд ли кто узнает. Желание выглядеть хоть чуточку привлекательнее, чем есть на самом деле, не победило желание обезопасить себя. Ночной город сиял, будто встречая именно нас, призывал неоновыми вывесками, манил и соблазнял доверчивых людей, поток которых на улицах не уменьшился с наступлением темноты. Но я, отгороженная от суматохи и шума, убаюканная ненавязчивой музыкой, была рада, что все это находится так далеко, за тёмными стёклами уютного салона. Тэхо тихо напевал песни, звучащие по радио, покачивал головой в такт, барабаня пальцами по рулю, я напевала вместе с ним, и наши голоса заглушали голоса исполнителей. Я проснулась от вкусного запаха, который сразу же заставил меня подтянуться на сидении, чтобы не сползти на коврик под ногами, и услышала мягкий смех Тэхо. — Мы уже в Инчхоне? — Только приехали, — он протянул мне большой стакан с ароматным молочным шоколадом и снял очки на пол лица со стёклами, в которых можно разглядеть только своё отражение, — так что не спеши просыпаться. — Как уснуть, когда так вкусно пахнет? — выкрутилась я и, зажав стаканчик коленям, сняла куртку. Я ни разу не была здесь, да и Сеул знала очень плохо, но помнила, что расстояние между ними в пятьдесят минут, а от Инчхона до пляжа ещё пятнадцать. Бросила взгляд на Тэ. У меня не было прав, естественно, водить я не умела, но сидеть почти час за рулём казалось невыносимым бременем. — Устал? — Нет, с чего бы? — пожал он плечами, выруливая с парковки. Проспав почти весь путь и немного отдохнув, я укорила себя, представив, как Тэ, наверняка уставший не меньше моего, одиноко едет по безлюдной дороге, и почувствовала острую необходимость занять его разговором. Но, как только мы стали подъезжать к аэропорту, внимание рассеялось и, хотя в темноте ничего нельзя было разглядеть, я пытливо всматривалась в своё отражение и уже жалела, что не могу побывать тут днём. Тэхо говорил, что здесь красивый закат, что в выходные собирается много людей, а иногда даже проводятся фестивали с фейерверками, что здесь можно кататься на катерах и скутерах или искать ракушки и крабов в песке, а я почти расплакалась, потому что хотела всё это попробовать и увидеть, но на вопрос о том, видел ли всё это Тэхо сам, он лишь посмеялся. Едва мы остановились, я была готова выпрыгнуть из машины, забыв обо всём на свете, но Тэ удержал меня за руку: — Лучше возьми мою куртку, о великий мастер маскировки, — усмехнулся он и, спокойно сидящий всего секунду назад, резко привстал. Тэ был так близко, что казалось, шоколадные прядки его волос коснутся моей щеки; так близко, что чувствовался запах яблочной жвачки, и я с облегчением перевела дух, когда он вернулся на место, а вышеупомянутая куртка приземлилась на мои колени. Куртка была совершенно обычной защитного цвета с длинными для меня рукавами и свободной, прикрывающей тело до бёдер. Тэхо сунул в карман толстовки маску, зацепил на вороте очки и надел чёрную бейсболку, а я, заметив жирный логотип «LA» сбоку от козырька, не смогла не засмеяться. — Ты эту кепку в туре купил? — потому что это была кепка, на которую наткнётся каждый турист, приехавший в Лос-Анджелес. — Ну, ты же отказалась от сувенира, — невозмутимо ответил Тэ. За окнами тянулась пустая улица, первая радость от приезда осела, и я с осторожностью выбралась из тёплого салона, кутаясь в объёмную куртку. Ветра не было, людей не было тоже, потому что май — не лучший месяц для пляжного отдыха, а ночь буднего дня не располагала на прогулки. Вдали за тёмной полосой закрытых ресторанчиков блестели те огни города, от которых мы сбежали, но, отвернувшись от назойливого сияния неона, я непроизвольно задержала дыхание. Глубокое синее небо сливалось с тонкой вуалью воды. Целые километры песка, погружённые под нею, тянулись от одного конца до другого, вода волновалась и плескалась сама с собой, а воздух был таким лёгким, тихим и беззаботным, что я не могла насытиться. Полоса берега окружала с двух сторон, почти замыкая круг и разделяя на горизонте синее с синим, и я бы могла смотреть на это чудо всю ночь, если бы Тэхо не шепнул мне почти на ухо: — Просто дыши, — и рассмеялся, звонко нарушая тишину. Может дело в том, что я никогда не видела моря так близко и не любила пляж с неизбежно огромным количеством людей, или в том, что была ночь — время, когда во мне просыпается гамма новых ощущений, вдохновение и чувство свободы, даже если я продолжаю сидеть в студии, а может в Тэхо, но я была счастлива. Это счастье не сравнить с тем, которое просыпается во время концерта — бурное и восторженное, когда кажется, что ты достиг самого важного в своей жизни. Нет. Это было тихое счастье, окутывающее душу незабываемым мягким теплом. Мы не плавали и не охотились за крабиками, просто гуляя по сухому песку, чтобы не намочить обувь, и утопали пальцами в его прохладе, а потом бегали друг за другом и много смеялись так, что волны, нападая на нас, отступали обратно, растревоженные нашим беззаботным весельем. — Только не ругайся. — Тогда не пугай меня. Осторожно коснувшись пальцами колючих камней, на которых мы сидели, я спустила рукава куртки Тэ, защищая ладони, и облокотилась назад. — Ты же и так выступаешь как отдельный исполнитель, зачем тебе микстейп? Тэ коротко засмеялся. В темноте его силуэт почти сливался с небом, но всё равно был тёплым. — Потому что SS не может повлиять на мой микстейп, и я сделаю его таким, каким сам захочу, понимаешь? В отрыве от кампании. И мне не навяжут, какими должны быть эти песни, я напишу то, что скажет о Ю Тэхо, как о человеке, которого мало кто знает. Все говорят обо мне, как о талантливом певце и танцоре, но я хочу и готов вылезти за эти рамки, чтобы заявить о себе и с другой стороны. — Кажется, ты думаешь так уже два года? — подбадривающе улыбнулась я, и пусть Тэ этого не видит. — Ох уж эта Пак Хэин. Стоит проронить хоть слово, и она никогда об этом не забудет, — усмехнулся он, подняв лицо к небу как раз в тот момент, когда лёгкий ветерок мимоходом взлохматил его волосы. — Я читал рэп ещё при дебюте, но прошло уже семь лет, и я словно заново учусь всему, что выкинул из головы. — У тебя запоминающийся и эмоциональный голос, уверена, это будет впечатляюще, — один порыв ветра сменился другим, забираясь под полы куртки, и я вернулась в сидячее положение, обхватив колени руками. — Не кинешь спойлер? Я никогда не слышала, как ты читаешь. — Тогда я не буду портить сюрприз. — Неужели я недостойна хотя бы одного? — Я никогда не делаю спойлеров, — улыбнулся Тэ, глядя на меня. Ветер играл с его волосами, как хотел, но он не замечал этого. Даже будь сейчас солнце и лето, Тэхо всё равно светит ярче и греет теплее. — Тем более для тебя. — И что это должно значить? Я иногда совсем не понимаю тебя. — Это же хорошо, — он отвёл взгляд. — Замёрзла? — Нет. — Тогда почему вся съёжилась? — в ответ я только упрямо поджала губы, собирая волосы, лезущие в лицо. Ветер всё усиливался, словно прогоняя нас, но уходить так не хотелось. — Всё равно нам уже пора. Когда приедем будет уже четыре, так что нам нужно успеть до рассвета. Тэхо поднялся и протянул мне руку, помогая выкарабкаться из загромождения камней, на которое мы взобрались. Спускаться в темноте оказалось сложнее, чем подниматься, я боялась наступить не туда и полететь вниз, но Тэ не отпускал меня, придерживая за талию. Не отпустил, даже когда мы ступили на песок. Возвращаться было почти физически больно. Оставшись на пару минут, чтобы проститься с этим чудесным местом, я ощутила промозглый холод и скорее села в машину, согреваясь. Время неизбежно утекало, хотелось остановить его. Всю дорогу мы с Тэ болтали ни о чём и обо всём сразу, снова заехав за кофе и шоколадом. Наверное, Тэхо тоже это чувствовал. Когда мы встретимся в следующий раз, никто сказать не мог, избегая этой темы, будто виделись каждый день и завтра, само собой, увидимся тоже. В 4.08 утра, почти за час до рассвета, мы снова стояли на парковке, и не знали, что сказать. Я не знала. «Вот и всё», — хотелось саркастично рассмеяться, когда Тэ заглушил мотор. — Я уезжаю на неделю. Всё ещё не хочешь кепку с «LA»? — он хитро сверкнул глазами, проводя пальцами по козырьку, словно хотел порезаться о его край. — Не нужно, — я улыбнулась, но, видимо, не слишком убедительно. — Это не так долго, согласись, а, когда приеду, давай закажем кучу-кучу всего вкусного и потанцуем? Покажешь, чему ты научилась за время моего отсутствия, да? — Тэхо говорил с таким воодушевлением, что я просто не могла не подыграть: — Только если ты заплатишь! — Идёт. А теперь закрой глаза на пару минут. — Зачем? — Ты мне веришь или нет? — Тэ удивлённо вскинул брови, я окинула его подозрительным взглядом — тёмные глаза сияли, на губах играла улыбка. — Уже нет. — Просто закрой, — тяжело вздохнул он, в ожидании уставившись на меня, и я не выдержала взгляда. Что-то щёлкнуло, рядом послышалось движение, я снова ощутила яблочный запах, который не пропал даже после кофе, и подавила острое желание приоткрыть глаза хоть на миллиметр, чтобы узнать, насколько Тэ близко и что вообще делает. Я замерла в ожидании, опять услышала щелчок, шебуршание и, вконец растеряв свою и без того маленькую выдержку и последнюю каплю нервов, его радостное: — Та-дам! С трудом сфокусировавшись на предмете в руках Тэ, а не на том, что он всё ещё ближе, чем хотелось бы, я недоумённо приняла небольшой пакет из плотного крафта. — Что это? — Сувенир, от которого ты теперь не отвяжешься. С непривычным замиранием сердца в ожидании чего-то сказочного, я достала из пакета коробочку и, открыв, расплылась в улыбке. Это был маленький ловец снов с тонкой паутинкой сине-оранжевых нитей, украшенных голубыми камушками, и длинными перьями цвета заходящего солнца. — Спасибо, Тэ, — прошептала я и, почти не контролируя себя, потянулась к нему, в одной руке держа подарок, а другой обхватывая его шею. Тэхо засмеялся, обнимая меня в ответ. Лицо было готово треснуть от улыбки, а Тэ, наверное, был в шоке от такой бурной реакции, но я ничего не могла с собой сделать, потому что никто и никогда не приносил мне столько эмоций, сколько принёс он, а я даже не представляла, как могу расплатиться за это. Спустя пару секунд я пришла в себя, и мне стало неловко за свой порыв, да и неудобно тянуться через коробку передач, но отстраняться не хотелось тоже. Я так и повисла на плечах Тэ, чувствуя на шее его дыхание и его ладони на талии, стараясь урвать ещё две секунды, чтобы насладиться тёплыми надёжными объятиями. Как же не хватает мне твоего тепла, Тэ, когда тебя нет. Я постараюсь запомнить это чувство. — Всё в порядке? — прошептал Тэ на ухо, и я, слишком долго нежась в его руках, обожглась и спешно отстранилась. — Спасибо за всё, Тэ-хо, — споткнулась на имени, которое никогда не сокращала вслух. Он смотрел на меня, я опустила глаза, аккуратно упаковывая подарок в коробку. Слишком долгое прощание у нас вышло. — Пока, — мягко улыбнулась помимо воли и резко открыла дверь машины. — До встречи, — было слышно, что он тоже улыбается. Когда дверь номера захлопнулась за мной, солнце уже вставало из-за горизонта. Ужаснувшись своему виду в зеркале, я умылась и сразу же легла спать рядом с Хэин, которая всё так же валялась на моей кровати. Утром я открыла глаза с ощущением, что мне приснился сказочный сон с радужными единорогами, которые меня безобразно лягнули, выкинув в жестокий реальный мир. Сказка кончилась под обманчиво-ласковое: — Солнышко моё, вставай, — от Ин, в кои-то веки проснувшейся раньше меня. Мы собрались, позавтракали вместе с менеджер-нимом, параллельно обсудив рабочие моменты, и сразу отправились на репетицию. Первый день на новом месте всегда сложен, потому что каждый раз нужно настраивать заново всё оборудование, звукозапись, освещение, видеоряд, запоминать расположение камер и маршруты, подгонять каждый танец под размеры сцены, но сегодня мы выступаем здесь с финальным концертом, поэтому времени на отдых было больше. За себя и Хэин я не волновалась, но вот состояние Джуён не могло не беспокоить. Хоть она и храбрилась, голос её был не так хорош, поэтому большинство её партий слили на подложку, оставив Джу только подпевать. Вряд ли кто заметит, но для Джуён, которая всегда переживала за свой нестабильный вокал, хватало и это. Всё проверив, запомнив то, что успело вылететь из головы, поработав над движениями, которые вчера получились неважно, корректируя шаги в танце, чтобы всё вышло чётко и идеально, мы копили энергию и восстанавливали силы, лёжа на диванчиках в гримёрке. Не сказать, что энергии осталось так уж мало — осознание, что это последний концерт, само по себе давало неплохой заряд, который больше не было смысла экономить. Спустя час наших валяний с периодическим вскакиванием для повтора какой-нибудь особо сложной части хореографии, напутствий менеджера и стаффа, ещё одного прогона приветствия и финальных слов, для каких-нибудь дурачеств, чтобы снять напряжение, или просто для перекуса перед концертом, который всегда забирает много сил, Соён-онни и Шисок помогли нам справиться со всеми пряжками и застёжками, которые вообще не понятно, как застёгивались. Мне, конечно же, самое прекрасное и любимое — кожаные штаны, зато не чёрные, а бордовые, и топ, как у Ин, только с открытой талией и короткими рукавами. Несмотря на отсутствие комфорта, я была вынуждена признать, что эти штаны смотрятся на мне классно, делая ноги длиннее и стройнее вместе с каблуками. Несмотря на кажущуюся простоту костюма, он был снабжён множеством элементов, с которыми как раз и требовалась помощь стаффа, но это только первый наряд такой сложный, времени для его смены будет больше, поэтому мы всё успеем, как и всегда. За час до начала нам уже сделали макияж и укладку, примеривая аксессуары и приводя в законченный вид. Оператор вместе с Джу снимал на камеру наши сборы и наш смех, а за десять минут до начала мы стояли в закулисье, куда перекочевал и весь стафф. Я вспомнила, что примерно в это время Тэ всегда писал, что до начала ещё целых десять минут, словно это были не минуты, а часы. Сейчас он уже должен лететь в самолёте, и, надеюсь, он достаточно устал, чтобы поспать там спокойно и не мучиться всю дорогу от своей болезненной непереносимости. Джуён, как всегда, начала дёргаться, Ин была спокойна и улыбалась, прислушиваясь к шуму зрителей. Я не помню, сколько здесь мест, но людей казалось так много, и было странно верить, что все они пришли послушать наши песни и посмотреть на нас. Я обняла Джуён, стараясь успокоить её, а Хэин стала читать только что придуманный рэп, который был бредовым, но заставлял всех смеяться. Впереди нас встречали тысячи человек, готовых разделить с нами атмосферу сегодняшнего концерта, сзади нас поддерживали десятки надёжных людей, готовых всеми силами помогать, когда мы, измотанные, спустимся со сцены. А мы просто ждали начала ещё одного концерта, одного из многих, но снова особенного, и смеялись над глупыми рифмами. Хэин, смогу ли я просто оттолкнуть вас, если вы будете меня удерживать? Смогу ли сама всё это отпустить, и действительно ли хочу? Хэин, если ты ещё раз спросишь, я снова промолчу, потому что с каждым днём вы становитесь всё ближе, становитесь моей семьёй, которую я не хочу бросать. Хэин пожелала мне спокойной ночи и отправилась спать раньше, чем сама же планировала, потому что у неё отваливаются ноги, и руки, и вообще ей очень хреново и хочется в постель. — Только не в мою, — посмеялась я, закрывая за ней дверь, но Ин всё равно успела показать язык. Джуён уснула почти сразу после концерта, так что в машине её пришлось будить, чтобы довести до номера, и она так и легла совершенно вымотанная и голодная, но зато с довольной сонной улыбкой на губах, а мы с Хэин посидели ещё немножко, слопав бессчётное количество клубники и запив парой бокалов вина, потому что наш менеджер-ним просто самый прекрасный менеджер на планете. Не успел закончиться промоушен Thread, как в моей голове уже роились мысли о новом альбоме и той песне, которую я предложила Хэин, хотя тема следующего альбома ещё даже не обсуждалась. Эта песня будет только наша. Не знаю, что нас ждёт, но я буду гордиться каждым альбомом, созданным нами, каждой написанной песней, потому что это наши песни и наши альбомы, сотканные из наших мыслей и чувств. А ещё я не забуду благодарить фанатов, настоящих, тех, кто слушает и слышит, кто чувствует вместе с нами, переживая каждую историю в наших словах, как собственную. Благодаря их поддержке мы смогли подняться так высоко и, я уверена, вместе поднимемся ещё выше. Потому что наши фанаты — это наши крылья, без которых мы не взлетели бы. Потому что всё, что мы делаем — для них. Вкладываем душу в музыку, чтобы донести её до людей, которые в этом нуждаются, чтобы поддерживать миллионы сердец, соединять вместе, воодушевлять с её помощью. И продолжать двигаться вперёд, чтобы заставлять чувствовать. Чтобы просто слышать, что мы нужны.