Объект Х. Баррикейд.
/если бы в начале фф Лило все же села в салон Кейда/ Лило мягко скользнула по обшивке сиденья, Баррикейд сдерживает дребезжание альт-мода от ощущения ее гладкой кожи. Дверь сама захлопнулась и девушка с подозрением покосилась на нее, но паранойю сразу откинула, предположив, что они автоматические. Она слегка свистнула ремнем, вытягивая его, щелкнула и кинула взгляд на водителя — он не двигался все это время и Лило неприятно будоражило от его странного поведения. Он неловко откашлялся, после чего двигатель завелся и они тронулись с места. Поездка выдавалась тяжелой, она уперла локоть в дверь и взглядом бегала по промелькающему мимо городу, пока он внезапно не пропал позади и они выехали в частный сектор. Лило озадаченно моргнула и повернулась к водителю. — Куда вы меня везете? — голос уже пропитан полным недоверием, потому как она явно чувствует, к чему все идет и ей это совершенно не нравится. Голо-аватар сухо усмехается, поглаживает ладонью челюсть в задумчивой манере, после чего оборачивается к Лило. — Ты странная, — он звучит тяжело и угрожающе, словно ее подозревали в ужасном преступлении. Лило сразу потянулась к телефону с желанием позвонить хоть кому-нибудь, однако, связи не было. Совсем. Неужели он ее глушил? Она с опаской моргает на водителя и вздрагивает, когда что-то гладкое обхватывает ее щиколотку и ползет вверх, затягивается плотнее. — Кожа мягкая… Что с тобой не так? — Лило что-то буркает себе под нос, когда другой такой же гибкий гладкий кабель появляется с задней части салона и нахально скользит по коленке, обхватывает бедро и вжимается в кожу. — Со мной?.. Что с тобой не так?! Прекрати это. — удивление полностью властвует над рассудком и Лило совершенно не понимает, что происходит, ровно до момента, когда голо-аватар рассеивается. Девушка судорожно вбирает воздуха, пока осознание медленно обжигает мысли. Она в заложниках и, судя по всему, у десептикона. — Что тебе нужно от меня? — Это ты мне скажи, — кабелей внезапно становится еще больше, они то и дело жадно скользят по ее телу и сжимают плоть, пока ремень давит сильнее в кресло. Лило панически выдыхает и проклинает себя за то, что именно сегодня решила надеть платье, а тут на тебе — приключение. Баррикейд не особо терпелив, но концентрироваться на манящей органике и дороге одновременно выходило с трудом, потому мех, плотно блокируя попытки Лило вырваться, стремительно направился куда-то на бездушную дорогу, а затем вовсе выехал в пустое поле. Лило в салоне обмякла, только тяжело дышала и хаотично бегала взглядом — искала надежду на спасение. Боялась, что ее сейчас задушат или вскроют. — Не волнуйся, я не собираюсь тебя убивать или пытать. У меня другие планы. Это немного работает. Кабели чуть расслабляют сжатие и Лило, устремив взгляд к приборной панели, тяжело сглатывает ком в горле. Один из кабелей мягко полз по ее ноге выше, после чего скрылся под подолом и через мгновение уже подлез под резинку трусов, затем выше — по животу и вокруг талии. Лило невольно шикнула сквозь зубы, машинально сжимая бедра вместе. — Не надо, пожалуйста, — она старалась казаться убедительнее, но раздраженный вздох в ответ дал четко знать, что намеренья меха были непоколебимы. — Я могу спокойно вызвать Мегатрона и отвести тебя к нему. Поверь, он не любитель органики и если у тебя нет нужной информации — тебя сначала выпытают до полусмерти, а затем скинут с корабля, как шлак, — он на секунду замолкает, когда девушка вовсе прекращает всю борьбу и ошеломленно моргает на панель. — или, ты раздвинешь свои ноги и не будешь оказывать дальнейшего сопротивления. Все, что тебе нужно — это слушаться меня, после чего я отвезу тебя обратно в город, идет? — Лило не отвечает, потому как сомнительному десептикону не верит и не очень хочет, но есть ли у нее сейчас выбор? Ответом служит медленное расслабление мышц ног. Она сильнее сжимает ладони, но заставляет себя отодвинуть коленки друг от друга. Кабели с подозрительной нежностью помогают раздвинуть ей бедра и в следующим момент уже заползают под подол платья. Лило машинально рыпается на обжигающие касания, после чего испуганно притихает, отмечая медленный нагрев салона, а затем щелчок кондиционера. Один из штекеров расстегивает платье, рукава которого сразу же стягивают по ее плечам. Бюстгалтера на ней не было — на улице стояла лютая жара и нужно было одеться как можно более легко, за что Лило себя сейчас снова ненавидит. Она пытается предпринять попытку прикрыться, но ее руки фиксируют те же круглые гибкие кабели, пока струящаяся ткань верхней части платья покоится на ее талии. Спинка сиденья медленно опускается вместе с Лило, таз внезапно приподнимает натяжением штекеров и ткань нижнего белья в миг с нее слетает, после чего девушку кладут обратно на сиденье и задирают юбку платья для лучшего обзора. Кейд уже успел умереть раз пятнадцать за последние три минуты, перегревался и блокировал ошибки, как мог. Девушка на сиденье ерзает, пищит и закусывает губу от подступающей к горлу обиды и унижения, отчего Кейду, почему-то, невольно хочется ее приободрить. Он и сам не до конца понимает, что им движет. Ситуация — полный сюр, но будь он проклят, если признает, что не желал этого. — Такая хорошая, — он гудит, пока силиконовый наконечник кабеля прижимается к клитору. Один из штекеров аккуратно оборачивается вокруг ее шеи и прижимается к щеке, трется об нее. Лило приглушенно воет на томные втирающие круги, чуть вздрагивает тазом. — податливая… Неужели тебя некому уберечь, милая? — она не знает, что сказать, потому вовсе не отвечает — пытается давить стоны, но и они вырываются, когда стимуляция становится более интенсивной, а к груди жадно подползают очередные два кабеля. — Ни героического автобота, ни жалкого человека? Какое упущение с их стороны… Датчики считывают каждое обжигающее касание к органике, каждый жалобный звук и каждое движение. Баррикейд мог поклясться, что готов перезагрузиться прямо сейчас и на месте, под тихим нытьем Лило от удовольствия. Ощущения странные и неправильные, но вряд ли его сейчас это волнует. Десептикон медленно толкается внутрь кабелем, анализируя реакцию белковой, раскрытой перед ним — ей даже не понадобились приказы, она и так отдалась спокойно, словно сама того желала. Увы, ему так казалось. В салоне становится душно, особенно под неразборчивыми приглушенными об ладонь стонами Лило, она качает головой и иногда трясется на ловкие движения одного кабеля внутри и второго снаружи, органика поражается, насколько точно он просчитал каждую нужную точку для стимуляции. Удовольствие перекрывает тяжелые мысли, в голове мутнеет и Лило зажимает ладонью край сиденья, чтобы удержать себя в реальности от дурмана. Где-то приглушенно слышен рык Кейда, не то недовольный, не то возбужденный — она не разбирала, но после этого рыка ладонь, глушащую ее стоны, нагло отвели от лица и теперь вопли тихо лились чистым звуком ровно до искры меха. Лило внезапно зажимается, закусывает язык и что-то бормочет, после чего нетерпеливо ерзает на кресле с сопровождением тяжелого дыхания. Волна оргазма раскручивается слишком быстро и внезапно, сразу отдает коликами в пальцах ног и горячим наплывом растекается по телу, от чего девушку трясет. Она пытается сбежать от продолжающегося давления, медленно перетекающую между гранью боли и удовольствия. — С-стой, хватит… — Лило шипит и дергает бедрами в попытке вырваться, но Кейд ей этого не позволяет — крепче затягивает кабели и прижимает таз к обшивке сиденья. Он был до ужаса жаден и ее стонов показалось крайне мало. Нужно было еще, чтобы подпитать внутреннюю горящую тягу к ней, чтобы успокоить зудящие датчики и бьющиеся мысли. Баррикейд угрожающе рыкает под ее нытье и Лило сразу сдается, направляя слезящиеся глаза куда-то к приборной панели, в тот же момент ловит еще более неожиданный оргазм, болезненный и сотрясающий все тело. Она вскрикивает, пока ровные толчки кабелей помогают ей пережить волну удовольствия и опустить разум на землю. Она не слышит ни тяжелых звуков перезагрузки систем Баррикейда, ни его гортанного рычания — только собственное бьющееся сердце где-то в ушах. Кабели неохотно выскальзывают из нее, отползают от клитора, но тело отпускать не спешат и Лило невольно кажется, что ее обнимают своеобразным способом. — Пересядь на водительское, — короткая команда. Сначала она не понимает, с чего это вдруг он так решил, а затем, когда чувствует под собой неприятную влажность, выполняет указания и вяло перелезает, возвращает одежду на место. Тишина глушит и прерывать ее никто больше не решается. Десептикон, как и было обещано, направляется к городу и Лило надеется, что это была единичная акция… Спустя пару дней Лило, смешиваясь с толпой, медленно идет по улице, параллельно листает новостную ленту в телефоне. Она поднимает взгляд к местной парковке и с тяжестью в желудке замечает знакомый альт-мод с голо-аватаром на водительском сиденье. Кейд едва заметно кивает в свой салон и Лило закусывает язык, с сомнением хмурится на альтмод и сжимается от сомнений. Она убирает телефон в карман и послушно шагает в его сторону.***
Демоноформеры. Тарн.
Слабое пение сладким завыванием тянулось среди деревьев, где-то позади, в глубине леса. Тиф сильнее прижимается к стволу, молится всем Богам, чтобы демон не учуял ее и не нашел, она и без того еле смогла убежать от него, второго такого забега девушка не выдержит. Между тем Тарн до ужаса спокойно направлялся ровной траекторией к сжатому в комок дрожащему силуэту Тиф, напевая себе что-то под нос. Хвост медленным движениями витал в паре сантиметров от земли, выражая умиротворение демона, что удивительно, после такой беготни за добычей он, как минимум, должен быть раздражен. Кажется, ему это нравилось. Тиф вбирает полную грудь воздуха, поднимается на ноги, чтобы дальше кинуться в бега, но запинается и плашмя падает в кучу сухих веток и скомканной травы. Лицо царапается, как руки и шея, отчего слабый запах человеческой крови будоражит Тарна еще больше, он практически дрожит от смеси ароматов. Хвост затягивается вокруг лодыжки, Тиф судорожно дышит и пытается отползти от нависающей над ней тени. Острые когти едва царапают кожу запястий, когда прижимают руки девушки обратно к земле. Тиф чувствует горячее дыхании у своего уха, скулит от страха и прижимается ближе к земле из опасения, что ее сейчас съедят. — Милая, я же просил не убегать, зачем ты так?.. — звучит демон вкрадчиво и до ужаса слащаво, словно выражал свою заботу о ней, но Тиф на такой тон не купится. — В лесу одной бродить опасно. Я лишь хотел помочь тебе. Помочь? Тиф прекрасно понимает, что за помощь он имеет в виду и крепкий хват на ее запястьях, медленно-ползущий по бедру хвост, а так же его горячие слова, опаляющие раковину уха — все это только собирает паззл в целую картину — это не помощь, это — охота за ужином, или еще куда хуже… Тиф не хотела об этом думать. — Я хочу домой… — тихий скулеж вырывается из нее горьким отчаянием и Тарн не в состоянии скрыть гулкого мурлыкающего смеха. Это так очаровательно, последние минуты борьбы и полное принятие своей судьбы, это прекрасное лицо, со слезами отчаяния и мольбой отпустить ее — ради этого Тарн был готов преследовать сотни жертв. — Я отпущу и провожу тебя домой, если ты назовешь мне свое имя. Нет. Это самоубийство. Она не будет называть имя — это вверх глупости!.. Но был ли у нее выбор? — Ты убьешь меня, — Тиф тихо шепчет, боится ляпнуть что-то не то или показаться грубой. Тарн снова усмехается, чуть задирает маску и касается губами раковины уха, шепотом опаляет его снова и Тиф замирает от леденящих слов. — Я убью тебя, если ты этого не сделаешь. — Тиф, — она выдыхает. Выбора действительно не было, может хоть так он проявит к ней милосердие… Поиграет и отпустит. Что за наивные мысли, Тиф? — Ти-иф, — Тарн словно пробует имя на вкус, пока приятное ощущения власти над девушкой расплывается глубоко внутри. Имя настоящее, демон это чувствует, надо похвалить ее за честный ответ. — Я давно наблюдаю за тобой, Тиф. Не представляешь, как я был рад, когда ты, наконец, выбралась в лес, прямо в мои ладони, — демон целует ее шею, девушка съёживается от возможного укуса, но боли не было, как и самого покушения на ее плоть. Это несколько сводит ее с толку. Ладони Тарна жадно сжимают хрупкие запястья, Тиф сильнее прижимается к земле под его весом, неловко прогибается, чтобы было легче дышать. Спустя некоторое время демон переворачивает ее на спину, сразу же раздвигает ноги, оборачивает их вокруг своей талии, пока до Тиф теперь уже точно доходит, чего от нее хотят. Она рыпается, сильнее хватается за траву и пытается вывернуться из плена. — Тиф, замри. Повинуйся мне. Тело в миг обмякает, движения тяжелеют и голова устало падает на траву. Девушка вяло моргает на демона, пока его хвост затягивается вокруг каждого бедра и раздвигает их еще шире. Тарн переводит взгляд на ее лицо, когда слышит тихий скулеж, вероятно, от обиды и унижения. Глупый человек, она должна быть счастлива, что Тарн вообще обратил на ее прекрасное тело внимание. Он мягко скользит пальцами по линии ее челюсти, подхватывает подбородок и целует, жадно и очень по-демонски, но на удивление, не так грубо, как Тиф себе представляла. Она рвано выдыхает и Тарн отмечает судорожно вздымающуюся грудь от ее тяжелого дыхания. Тиф на поцелуй отвечает и демон воспринимает это как знак, что стоит двигаться дальше. Одежду демон предпочитает оставить на ней — не хотел устраивать беспорядок в лесу, подробное изучение ее горячего тела он оставит на потом — у себя дома. Сейчас хотелось лишь избавиться от жгучего голода внутри. Тарн даже не стягивает с нее трусы, ловко пролезает пальцами под ткань и находит желанный бугорок, начинает медленную стимуляцию вялыми кругами по клитору, постепенно наращивая давление. Тело вяло вздрогнуло, скорее от неожиданности, чем от противостояния. Тиф не сопротивлялась и уже не хотела, лишь вяло двигала тазом в ответ на его движения, слышала слабый игривый смех и приоткрыла глаза в его сторону. Тарн был… Красивым, относительно демонов, разумеется. Красивым и аккуратным: что металлическая броня, что сочетание фиолетового, что пламенные алые глаза. Тиф бы и так ему подчинилась, даже без этой беготни. Демон ощущает сладкое дуновение — девушка отдается ему полностью и этот факт отзывается приятной дрожью по позвоночнику. Больше ждать не обязательно. Тиф снова вздрагивает, когда слышит посторонний шум и в следующий момент пищит от неожиданности, когда в нее что-то упирается. Она отстраняется тазом от демона и он гортанно рычит. — Замри. — Пожалуйста… — она то ли ноет, чтобы он прекратил, то ли умоляет его скорее продолжить — Тарн сам не особо ясно представляет, чего Тиф хочет, пока она не набирается сил сказать ему прямо. — Это первый раз, — он моргает алой оптикой в ее заплаканные глаза, приятно гудит и наклоняется к ее лицу, заботливо целуя в лоб, а затем в губы. — Все будет в порядке, боль будет не долгой. Тиф хочет высказать свое негодование, но ее снова насильно целуют и она хнычет в него, пока демон медленно проникает в тугое кольцо мышц. Было жарко, Тарн чувствует, как плавится от удушающих ощущений, удовольствие ползет по корпусу и демону приходится прикладывать кучу усилий, чтобы не сойти с ума. Голову кружит от дурмана, пока девушка под ним ерзает в попытке найти менее болезненный угол, если бы он был терпеливее и подготовил ее лучше — боли было бы меньше. Растяжка жжется, медленно позволяя удовольствию проскальзывать наружу. Тарн стонет в ее рот, сжимает ее челюсть сильнее, прижимает ее таз ближе к себе, стараясь достать до самых глубоких точек, пока Тиф нервно ерзает. Через минуту или две Тарн пробует на вкус первый толчок, прерывает поцелуй, облизывает ее губы и с жадностью вслушивается в ее очаровательные вопли, упиваясь взглядом в заплаканное лицо. Тиф все еще чувствует, как ее растягивает, боль немного отошла на задний план, позволяя демону снова и снова пускать колючее удовольствие по нервам и выбивать из нее воздух. — Тиф, ты такая молодец. Хорошая девочка, не так ли? Ответить на его слова девушка не может, она то кусает ладонь, то вскрикивает от очередного глубокого удара по внутренностям, перестраивающего ее органы. Это было хорошо, слишком приятно, чтобы быть правдой, даже боль притупилась, позволяя катушке оргазма медленно затягиваться в ее животе. Тарн так же был на взводе, хотелось прижать ее к себе, впиться когтями в нежную кожу и присосаться к шее. Толчки грубеют, с каждой секундой темп становится все более хаотичным, властным и жадным. Тиф хватается за плечи демона, почти плачет от переполняющих ощущений, от затягивающегося оргазма и, в следующую секунду, от разливающегося по всему телу экстаза. Удовольствие шпарит по нервам, Тиф дрожит и пытается притормозить темп Тарна — он был близок, потому останавливаться не собирался, не сейчас. Минуту позднее удовольствие накатывает и его. Тиф вяло вздыхает, когда чувствует пульсацию внутри своего влагалища, собирается что-то сказать, но ее снова целуют. Реальность тихо плывет, темнеет. Видимо она забегалась, надо немного отдохнуть… Тарн думает так же, потому бережно берет ее на руки и возвращается домой, вместе со своей новой жертвой.***
Демоноформеры. Оверлорд
Тиф крепко сжимала в руках серебряный крест. Цепочка была обернута вокруг ее ладоней и болезненно вдавливалась в кожу, оставляя красные следы. Она молилась, мысленно, так как слова никак не складывались на языке от картины перед глазами. Была глубокая тихая ночь и, как гром среди ясного неба, ее разбудил дичайший грохот в амбаре позади часовни. Кто-то проломил крышу, упал с неба. Кто-то, кто был достаточно тяжелым и большим для такой дыры. Тиф выдыхает и переводит взгляд на бессознательную крупную тушу демона, валявшегося в деревянных обломках. Он весь был изранен, возможно, его гнал кто-то из своих — Тиф так предполагала. Она сглотнула и медленными шагами направилась вдоль амбара, осматривая незваного гостя. Грудь его тяжело вздымалась, он хрипел при каждом вдохе и девушка невольно покосилась на данный факт: им нужно дышать? Тиф вздрагивает, когда одна из щепок под ее ногой трещит и лопается. Она замирает, медленно оборачивает голову в сторону демона — тот все так же бездвижно лежал, истекал неизвестной переливающейся жидкостью, голубоватых и розоватых оттенков. Тиф выдыхает, поднимает голову к дырявой кровле и щурится — надо заделать дыру. Она до сих пор не могла понять, что ей двигало и почему она решилась помочь ему, может ей стало жаль его плачевного забитого состояния, может, она надеялась, что он один из тех демонов, что отказался от пожирания людей. Может поэтому его и гнали? Кто знает… Тиф кое-как заделала крышу к утру: криво-косо, но заделала — солнце не опалит избитого бедолагу, да и запасы продуктов в амбаре спасет от дождя. Девушка еще раз опустила взгляд к демону, оценила его примерный рост, отчего невольно попятилась назад и поспешила удалиться, было неуютно находится с таким опасным существом рядом. Солнце медленно поднималось. Неизвестный демон не проснулся к следующей ночи. Ко второй ночи тоже. На третью ночь Тиф все же решилась заглянуть в амбар уже с несколькими лоскутами мягкой влажной ткани, ведром воды, а так же покрывалом, которое она сразу расстелила на стопках сена. Раны гостя перестали кровоточить голубой жидкостью, но демон все еще был в ней — «кровь» не испарялась и даже не впитывалась в землю. Тиф остерегалась, что она может быть ядовитой. Она медленно, с опаской, подошла к меху и присела рядом, с интересом осматривая его металлический вставки брони. Он не просыпался уже третий день и Тиф боялась, что тот вовсе откинется, а может демон просто так восстанавливал силы после битвы? Она сама удивлялась, что переживает за его состояние, но разве Бог не желает всем добра и не побуждает оказывать помощь нуждающимся? Тиф, как служительница этой заброшенной часовни, внимала заветам и старалась принимать верные решения. Она берет его руку, вытирает влажной тканью от пыли, грязи и голубовато-лиловой крови, после чего продолжает те же махинации и с другими частями тела. Лекарем она никогда не была, а демоническим лекарем — тем более, потому все, чем может помочь — это вымыть его от грязи. Тиф невольно усмехается, представляя, как ее сейчас сразу же схватят и вопьются клыками в плечо — это будет действительно очень глупая смерть. Закончив с очисткой, Тиф поднялась на ноги и почти сразу же упала, в тщетной попытке сдвинуть его с места на чистое покрывало — демон был очень тяжелым, потому, спустя пять минут неудачных попыток сдвинуть его, Тиф бросила эту затею, прихватила тряпки с ведром и поспешила выйти с амбара, напоследок окинув бездвижного меха взглядом. На четвертую ночь ничего не изменилось. Он все так же молча лежал, спал. Тиф ощущала некоторый укол совести, что не может ему помочь. Ничего сделать она не могла, лишь чаще навещала среди дня, с надеждой уже поговорить с гонимым демоном, если он ее не сожрет, конечно же. На рассвете пятого дня в амбаре никого не было. Это было несколько обидно, но Тиф сразу же отмахнула печальные мысли. Загадочный демон жив и ушел по своим делам — самое благоприятное развитие событий для нее, но все же Тиф надеялась наладить с ним контакт, хотя бы с одним из демонов. Ей всегда было интересно узнать их получше, их природу и взгляды на мир. Видимо, не судьба — Тиф пожимает плечами, это уже не важно. День пролетает смутно, она то и дело думает о загадочном госте и его внезапном уходе. Хоть бы записку оставил, честное слово. Тиф только под вечер добирается до амбара снова, открывает дверь и осматривает пустое помещение, вздыхает, закатывает рукава и принимается убираться. Уборка всегда помогает избавиться от лишних мыслей, даже если это страх перед демонами или страх навечно остаться одной — неважно. Тиф берет метлу в руки, сметает всякий мусор в кучу, уже практически забывает о недавнем происшествии и что-то напевает себе под нос, пока не упирается спиной во что-то твердое. И живое. — Кто бы мог подумать, — Оверлорд улыбается, цепляет когтями прядь ее волос, прочерчивает взглядом линию от макушки головы к ее уху, затем к шее и плечу. Тиф сжимает в руках метлу, медленно оборачивается и ее глаза круглеют от уже знакомого силуэта, правда сейчас он казался ей еще больше. Один из коготков медленно скользят по линии скулы и Тиф блокирует любое вырывающееся пищание. — что обо мне позаботился такой милый человек. — Д-добрый вечер, — она заставляет себя ответить, глотает страх как можно глубже. — Я думала вы уже ушли… — Как же я мог уйти, не отблагодарив тебя за гостеприимство? — Тиф ощущает всеми фибрами сладкое поддразнивание в его тоне голоса, делает неуверенный шаг в сторону, когда демон прижимается ближе. — Ты здесь одна? Удивительно, что тебя еще не съели, запах у тебя превосходный. — Часовня отпугивает демонов, — она мимолетно бросает взгляд в сторону дверей. Надо было срочно добраться если уж не до стен часовни, то хотя бы до лучей солнца. Атмосфера пронизывалась опасным удушением и Тиф невольно сжимала крест в ладони. — Зачем ты вернулся? Вряд ли дело в благодарности. — У меня есть забавная традиция, разрушать веру людей и их надежды, — он медленно тянет слова, Тиф умеренно дышала, с каждой секундой жалея о своем неаргументированном желании помочь всем. Больше всего она боялась смерти и ни в коем случае не хотела умирать, особенно из-за демонов. Даже если все ее необдуманные действия вели к этому, Тиф наивной частью своего мышления надеялась, что демон окажется хорошим. — Мне нравится крошить храм за храмом и наблюдать за ужасом на лицах людей, а затем медленно, по частям, кромсать от них кусочек за кусочком. У богослужительниц вкус не менее приятнее запаха, ты знала? — Буду иметь в виду… — Тиф кидается к дверям, сразу же спотыкается об его хвост. Он в мгновение оборачивается вокруг ее ноги, но девушка крепко сжимает крест в кулаках, с силой втыкает его в броню демона, на что тот шипит. Неприятно, боль терпимая, сопротивление он только приветствовал — было интереснее. Она вырывается и вылетает на улицу, путается в ногах и залетает в двери часовни, падает на каменный пол и шикает от боли. Тиф сразу отползает в страхе от дверей, судорожно вздыхая и взглядом просматривая медленную походку Оверлорда, выходящего из амбара. — Уходи, пожалуйста. Я просто хотела помочь. — Поэтому я собираюсь отблагодарить тебя. Не бойся, — он усмехается, ускоряет шаг в ее сторону и девушка чувствует, как скручивается ее желудок от страха. Тиф сглатывает, одним неловким движением пинает тяжелую дверь часовни и та с грохотом захлопывается. Теперь она жалела как никогда, что слушает заветы Божьи больше, чем голос разума. Тиф не выходила из часовни несколько дней: то и дело среди деревьев проскальзывал силуэт этого демона, к тому же ее мучали до жути пугающие кошмары. Сон не ладился, дела не сдвигались с места и она была заперта в четырех стенах. Вода и еда скоро закончатся, а выходить в лес, даже днем, было опасно. Она выйдет в любом случае, рано или поздно, вот только у Оверлорда заканчивалось терпение и Тиф осознала это только тогда, когда услышала жуткий вопль агонии посреди ночи, разбудивший ее. Двери часовни распахнулись, девушка судорожно отдышалась, стараясь разобраться в происходящем и понять, кому нужна помощь. Помощь нужна была ей. Каменная мощеная дорожка перед часовней пропиталась лужей алой крови и размятого в фарш мяса, в которое превратился человек, вернее, это был ребенок. Глубокая ночь, перед часовней стояло еще двое детей, за ним — Оверлорд, с ложной заботой поглаживая тех по голове. Третий уже был мертв. Детский вопль оглушал Тиф и она невольно зажала уши, пока сердце сжималось от боли. Этот черт прекрасно знал, на какие точки психики человека нужно давить. — Что?.. — Выходи из часовни, — Оверлорд давит на детские головы, упиваясь взглядом в ее напуганное очаровательное лицо, крики становятся громче и Тиф дрожит от подступающего к глотке страха — боялась, что он в миг проломит их маленький хрупкий череп. Больше она ни о чем не думает, срывается с места и спешно шагает к нему, лишь бы он не трогал детей. Надежды рассыпаются так же быстро, как и образуются, когда два маленьких тела в миг замолкают, под противный хруст костей, и валятся на пол. Тиф дрожит, с круглыми от ужаса глазами смотрит на три несчастные жертвы, разбрызганную кровь и мерзостный запах железа, витавшего в воздухе. Она проклинает себя, гложимая тяжелым чувством вины, ощущает касание к своему плечу, затем ладонь, ползущую по ребрам к животу — демон обходит ее, пока хвост ползет по ее телу. — Не волнуйся, я не убью тебя. Пока, — Тиф не слышит его слов, все еще упивается взглядом в пустоту и дрожит, но тут же возвращается в реальность, когда острый укол боли прознает ее плоть в месте соединения шеи и плеча. Она рыпается, хватается за металл, чтобы вырваться из хватки, но ее сопротивление совершенно не имело смысла. Тело со временем обмякает, реальность вяло плывет и девушка подмечает скользкий влажный язык, проскользнувший по месту укуса, а затем расплывающееся по телу тепло. Тиф не могла разобрать своих ощущений, но становилось жарко, душно и жадные касания по телу нисколько не помогали ситуации. Тиф зажимается, ерзает и оказывает вялое сопротивление, когда его ладони задирают подол платья и сжимают мягкую плоть бедер. Она скулит, мотает головой на возрастающее возбуждение и демон не скрывает своего довольного смеха. Тело прижимается сильнее к громоздкой фигуре позади, Тиф хрипит и вздыхает, пока он опускает ее платья с плеч и щипает за сосок. Она сразу встрепыхнулась, проныла что-то невнятное и выгнулась на растекающееся по телу ощущения. Одна из грудей в миг оказывается в его ладони, касания обжигают кожу, но туманная голова Тиф совершенно не может мыслить, словно она была пьяна. Оверлорд склоняется ниже, ближе к ней, мягко обводит глоссой сосок и зажимает его между губами, улыбаясь на прозвучавшее мычание. Ее ладонь сама находит шлем, цепляется за его шею с одним точным намеком — не обрывать приятные манипуляции с ее телом и эта часть нравилась ему еще больше — когда человек подчинялся его воле. Колени подрагивают и Тиф держится на ногах только благодаря демону. Растет потребность в касании между ног, но ей слишком стыдно просить о таком, особенно его. Благо, Оверлорд сам все прекрасно видит, оттягивает нижнее белье и прижимается губами к ее плечу. Тиф невольно шикает на боль — укус все еще ныл, но ее внимание сразу переключается на давление между ее ног. Тиф ерзает, пытается избежать пугающего ее проникновения, но демон держал ее до ужаса крепко, оттого скользит внутрь тугих влажных мышц без особого сопротивления, довольно мычит, почти мурлычет. Растяжка жжется и Тиф вздрагивает от мимолетной острой боли, от чувства переполненности и тесноты, словно из нее выбивали воздух. — Медленнее… — Ох, прости, ты забыла, кто тут главный? — в ответ на ее просьбу звучит лишь поддразнивание, после которого следует грубый толчок, неприятной болью отзывающийся по внутренним органам. Удовольствие подходило медленно, еле просачивалось через нытье растягивающихся мышц, которые сжимались вокруг Оверлорда и сводили его с ума. Люди, в какой-то степени, были удивительны. Он, видимо, был в достаточно хорошем настроении, чтобы вознаградить свою новую жертву и потереть тяжелые круги на ее клиторе, помогая расслабиться и получить чуть больше удовольствия. Тиф вздыхает, крепко держится за детали брони и что-то бормочет себе под нос, пока ее снова и снова пронзает каждый нетерпеливый толчок, бьет по каждой точке и вышибает весь воздух. Стон нарастает с каждой минутой и даже если ей и стыдно издавать такого рода звуки — сейчас это не имело значения. Она выгибалась, ближе прижималась к демону, всеми своими движениями демонстрировала свое повиновение и ему это нравилось. — Пожалуй, я не буду тебя убивать какое-то время, — в момент мир переворачивается и ее валят на пол, прижимают лицом к холодным камням, к еще горячей луже крови и она сквозь слезы удовольствия просматривает кровавое месиво, оставшееся после некогда живых детей. — Как у вас, у людей, принято отмаливать умерших? Давай, помолись, — Он глубоко усмехается, Тиф глушит отчаянные рыдания, пока на душе поднимается омерзительное чувство смеси удовольствия и отвращения, от которого ее отвлекает очередной укус, уже в другое плечо. Она вскрикивает, сжимает ладони и глотает воздух в перерывах между толчками, с тяжестью осознает стремительно подступающую кульминацию и пальцы на ногах подгибаются от накатившего удовольствия. Вместе с ней приходит и демон. Горячая субстанция заполняет внутренности и Тиф хочется сбежать от этого ощущения, но некуда. Она лежит на земле, вяло дышит и сквозь слезы пытается разобрать, что сейчас вообще произошло, пока ее бережно берут на талию и сажают сверху, снова спиной к лицу демона. Тиф скулит, лениво старается выбраться из заточения, особенно когда он снова скользит внутрь ее сверхчувствительных стен. Она ерзает, пытается слезть с него, молит о пощаде, но в ответ слышит лишь довольный смех и острое давление на пучок нервов. Руки тянутся к его ладони в попытке остановить болезненную стимуляцию, но их перехватывают и толчки только ужесточаются. — Ты заслуживаешь гораздо большей благодарности, не так ли? - Оверлорд нахально смеется, всем своим нутром демонстрируя ей свою абсолютную власть. — Н-нет, пожалуйста… — Не скромничай, давай. Не разочаровывай меня. Она мотает головой, слезы текут с глаз, пока теперь уже привычное растяжение снова заполняет ее влагалище и Тиф теряется в ощущениях с головой.