Suicidio

Дверная ручка со скрипом опустилась вниз. Отскачив друг от друга, как ошпаренные, они уставились на дверь. Закрыто. Точно, а ведь, если вспомнить, то она закрыла дверь по привычке, потому что не любит, когда родители входят в комнату, пока она занимается своими делами. — Все хорошо? — доносится женский голос. Черт, это мама, — я принесла вам печенье. — Да, сейчас открою, — быстро спустившись с кровати, Эвелина старалась восстановить дыхание. Опустив майку, она ширкнула на училетя, который, конечно, пересел на стул. Ах, лучше бы на бутылку, ирод. — Ну чего ты и при гостях закрываешься? — журит мать, впихивая ей поднос. — Дело не твое, — буркнув, она прямо перед носом у матери хлопает дверью и снова закрывается. Та лишь тяжело вздыхает. Они сидели в полной тишине секунд тридцать. Эвелина краснела и не знала, что сказать, а Рафаэль ждал, пока родительница отойдет на достаточное расстояние от двери. Не признавать, что он возбужден — глупо, потому он пытался представить нечто противное, дабы сбить это ужасное чувство, которое на ушко ему шепчет: возьми. И он всегда, словно голодный волк, следовал этому правилу, но не здесь и не сейчас. «Ей шестнадцать, » — в голове висела красная табличка с этой записью. Эвелина краснела. С учетом ее бледной, но благородно-белой кожи, розовые щеки выделялись очень ярко, поэтому она была похожа на спелый помидор, хотя уместнее сказать арбуз, ибо ее губы та еще сладость. «Ты смогла возбудить собственного учителя, » — думала она, а сердце билось, как ума лишенное. Одна только эта мысль — сплошной бред. Расскажет — не поверят, да она и не собиралась. — Мне не жаль, что так вышло, — полуохрипшим голосом проговорил учитель, — если ты будешь пытаться пожаловаться на меня, то не выйдет, — его лицо расплылось в довольной улыбке. — Что? — ох, долго же до тебя доходит, — но я не собиралась рассказывать кому-то и уж тем более жаловаться, — протороторила девушка, еще больше смутившись. — Вот и хорошо, — хлопнув себя по коленям, он наконец почувствовал спокойствие. Возбуждение ушло на второй план и теперь он мог встать на ноги, не напугав выпирающими конечностями свою же ученицу. — Могу я узнать причину? — от чего-то он надеялся, что ей тоже понравилось и она хочет еще. И хотя в этом была доля правды, Эвелина решила по-другому. — Будет стыдно рассказывать кому-то о таком, да слухи пойдут. Самое страшное, что может начаться травля, — она думала обширно, представив в голове уже тысячи вариантов развития событий. С помощью этой способности она уже не раз спасала жопу от приключений. — Вот так, — слегка расстроился Рафаэль. — И давай… — запнулась, — те не будем возвращаться к вчерашним событиям. — Ну уж нет, — резко отрезал мужчина, от чего Эвелина заметно вздрогнула, — ты целовалась с ним, но была не против со мной. Не находишь это странным? Ты ведь изменяешь своему парню, — тцокнул он. — Вообще-то, мы друзья… — обидевшись, буркнула девушка, — кстати, я сопротивлялась, но ты… вы не дали мне и шанса. — И правильно, потому что ты та еще плутовка. Всю ночь, пока ты была там, заметь, всю с того момента, как я тебя увидел, ты нагло совращала меня. — Ложь! — Короткая юбка, топик, пронзающий взгляд. Это ли не совращение? — ругается. Странно, ведь она ненавидит, когда кто-то ругает ее, но сейчас не против. Даже хочется еще позлить его, чтобы увидить эти глаза. — Вы меня сами взглядом раздевали, — поджав под себя колени, буркнула Эвелина. — Ох, ну вот это ты помнишь! Признаю, я бы и не только взглядом раздел, если бы еще одна твоя выходка… с другом, — на последнем слове он остановился, скривившись. Настолько противен он ему был. — Что учитель делал в таком месте? — ей надоело смущаться, поэтому она решила перевести тему. — А что, учителя не люди? — Нет, но, думаю, вы вели себя слишком развратно. — Кто бы говорил. — Вы предлагали купить меня, — снова тишина. Обидно, очень обидно вспоминать это, — то есть вы серьезно думайте, что меня можно купить. Не знаю, за кого вы меня приняли, но то, что было недавно — ошибка. Кстати, мой второй в жизни поцелуй, — встав на твердые ноги, Эвелина быстро дошла до двери, — уходите. — Нет, — отрезал учитель. — Я настаиваю. — Ладно, — внезапно быстро согласился он. Прихватив со стола печеньку, Рафаэль быстро закинул ее в рот и двинулся по направлению к выходу, — но мы совсем скоро увидимся, — остановившись, он наклонился к ее уху и прошептал. Горячее дыхание вызвало у девушки мурашки, а голос эхом в голове отдавался.

***

Это ее второй поцелуй. Ебать, Раф, да ты везунчик. Он, конечно, предполагал, что она еще невинный ангелочек, но не настолько же. Ох, как же это ужасно, когда мысли, спутавшись, превращаются в возбуждение. Не надо вспоминать о ней — простая истина. Но Рафаэль так не может. Совершенно, ему нужно обладать. И уж если кто-то ему приглянулся, то все, пиши пропало. А ведь у него так давно не было секса. Да, дрочка частенько спасает, но он не железный. А эти чертовы воспоминания заставляют неосознанно хотеть ее. Твою ж, задача Рафаэля — обеспечить ее безопасность, потому что таких, как она, гуляющих на свободе, осталось мало, а он… а он хочет ее тело. О влюбленности и думать нечего, быть может, есть симпатия. Но давайте смотреть правде в глаза. Любви, как таковой, не существует, есть привязанность и симпатия. Человек любит того, с кем ему интересно, но разве будет ему интересно со школьницей? Нет. Его план рушится. Он навязался репетитором, но теперь с каждым визитом будет все труднее и труднее держать себя в штанах руках. Теперь ее домашний образ у него в голове засел. Черт, он совсем забыл спросить про раны… Тоже мне, герой-любовник.

***

Да уж, мирное существование для Эвелины быстро закончилось, стоило ей войти в шумную школу. Классный час первым — это она узнала из расписания. Черт… Внезапно она заметила знакомую рыжую макушку, несущуюся к ней со всех ног. Она пришла довольно рано, так что непонятно, отчего и Серега так рано явился. — Ты чего? — удивилась Эвелина, когда парень резко поклонился ей, — вставай, — не привыкла она, что ей кланятся. — Прости. Ради бога, прости, я забылся в субботу, а вчера хотел позвонить, но у меня не оказалось твоего номера. Прости-и, — он вытянул руки, вымаливая прощения. — Все в порядке, этот поцелуй для меня ничего не значил. — Совсем? — Ага, поэтому не беспокойся, — она подняла его, и тот выпрямился.

***

Звонок. Медленно сонные одноклассники выходили из класса, где учитель проводил классный час, посвященный вреду алкоголя. Какая ирония. Почти все сорок минут он смотрел на нее, что дико смущало. Эвелина старалась не смотреть на него, но плохо получалось. — Корнева, останься, — когда девушка уже стояла в проеме, он окликнул ее, разрушив все мечты о том, чтобы ускользнуть. Последние дети, если их еще так можно называть, вышли из класса. Дружной толпой они отправились на поиски кабинета до следующего урока, ведь было всего лишь десять минут на то, чтобы его найти. Как только класс полностью опустел, первое, что сделал учитель — закрыл дверь, провернув ключ один раз в замке. — У тебя… ну, все хорошо? — он хотел спросить, как у нее дела, но чувство вины еще за соль на порезы слегка, что мягко сказано, не давало покоя. — Да, я даже умудрилась закрыть все тройки, кроме, конечно, вашего предмета, — ох, щеки горят. Сил нет находится с ним так рядом, стыдно до жути. — Не беспокойся, исправишь. Кстати, как там твои порезы? — он нежно коснулся руки, но девушка ее не отдернула. За последние двадцать четыре часа она пропиталась к нему неким доверием. Эвелина закатала рукава. — Остались шрамы… — прошептал учитель, — прости. — А толку-то? — хмыкнула. — Что? — Допустим, вы разбили вазу, а после извинились. Однако ваза все еще сломана и ее не восстановишь. — Я был зол, не стоило срываться на тебе, — тут же поник Рафаэль, — но когда я увидел это, то… не смог сдержать себя. Просто на будущее, знай, что чтобы не случилось, я смогу выслушать тебя, поэтому не надо резать себя, ладно? — он немного наклонился, касаясь губами выпукло-зажившей раны. Проведя языком по ней, он оставил пару лёгких поцелуев, — так будет меньше болеть, — пояснил он. Но и правда зуд ушел. Такие раны чаще чесались, однако теперь все рукой сняло. — У меня началась ломка из-за сигарет, поэтому это было альтернативой, — пояснила девушка. — Не кури эту дрянь, — тут же рыкнул учитель, сменив доброе лицо на раздраженное, — это гробит твое здоровье. — Будто бы я не знаю, — буркнула Эвелина, — но вы ведь и сами курите и должны понимать, что не так просто бросить. — Я редко курю. Но, девочка моя, брось, — более мягко повторил. — Зачем? — Чтобы было приятней делать это, — обхватив рукой ее лицо, учитель заставил ее встать на носочки, дабы дотянуться до него. Охватив верхнюю губу, он слегка оттянул ее, а после приступил и к нижней. Этот поцелуй отличался своей простотой, в нем не участвовал язык, да и выглядело довольно по-детски, но крышу сносило знатно. Однако всему мешала разница в росте, потому как у Эвелины не оставалось сил дотягиваться, да и спина, в которой она прогнулась, казалось, сломается. Заметив ее неудобство, Рафаэль скрепил руки на ее талии, слегка сжав. Он поднял ее и это чувство невесомости просто прекрасно. Усадив на свой стол ученицу, он продолжил, медленно пролезая под рубашку. Сказать, что Эвелина не стеснялась — ничего не сказать. Она вообще почти не понимала, что происходит. На самом деле она понимала, что это не правильно, но и оттолкнуть его не хотела. Когда учитель дотянулся до ее спины, растегивая бюстгальтер, она даже не успела заметить. Однако, оказавшись изнутри раздетой, (рубашку все еще застегнута) она чувствовала себя реально ужасно. Страшно с одной стороны, с другой хочется же. Рафаэль сжал в руке упругую грудь, заметив, как Эвелина дернулась и чуть ли не пискнула в поцелуй. Забавная реакция, как у напуганого зверька. — Думаю, нам лучше остановиться, — предложил учитель, — а то я ведь не железный, — его шепот сводил с ума. — Не хочу… — вздохнув, ответила девушка, обхватив ногами его торс, — пожалуйста, еще. — Скоро звонок, — продолжал Рафаэль. — Прогуляю, — ей уже плевать на все. — Лучше беги на алгебру, но, малыш, запомни, на чем мы остановились, — оставив легкий поцелуй на носике, учитель спустил со стола девушку. От его «малыш», произнесенное таким голосом и сильных рук, Эвелина даже забыла, что он ей учителем приходится. Рафаэль помог одеться, а после молча проводил ее взглядом, убедившись, что никто не видел, как она выходила. Приятный ком образовался в животе. Черт, у него встал.