Часть 4. Глава 7. Проклятое наследие
Сакура шла по селению Учиха и внимательно смотрела по сторонам. Её просто распирало от любопытства! Она шарила глазами среди идущих навстречу людей. Весь её интерес был направлен сейчас на одного человека в этом мире! А именно, на Изуну Учиха. «Справлюсь или не справлюсь? Смогу спросить или нет? Что она мне на это ответит? Как так? Как ей удалось провернуть такое??? И кто бы мог подумать, что старшая сестрица так талантлива! Я бы такое никогда не смогла осуществить! А она умудрилась! Посмотрим, сможет ли отвертеться и не ответить мне!» — с предвкушением думала Сакура и коварно улыбалась. «Хм, тренировки должны начаться сегодня! Нужно поспешить! Я опаздываю! Раздача пинков двум спиногрызам как и всегда заняла много времени! Мизуки будет в ярости!» — я спешила в сторону дома своей матери. — Изуна, сестрица! — позвала Сакура и поспешила ко мне. «О! Я хотела зайти к ней вечером! Сейчас я так опаздываю! Почему всё в жизни так не вовремя?» — с раздражением подумала я натянув на лицо слегка вымученную улыбку. — Что привело тебя ко мне? — спросила её я. — И я очень рада за тебя и Мадару. — Спасибо! — слегка поклонилась она и её лицо засияло улыбкой.- Но я к тебе не за этим! — А за чем? — насторожилась я. — Это правда, что ты переспала с дайме? — с выражением дикого восторга и восхищением на лице, она уставилась на меня. Я краем глаза сразу заметила не ладное: все, кто были вокруг, в один момент замерли. На улице установилась гробовая тишина. Я повернула голову в сторону и насчитала десять пар Учиховских глаз и две пары глаз клана Харуно, что сейчас внимательно смотрели на меня. — Это правда? Ты в самом деле смогла сделать невозможное? — не унималась Сакура. — Не надо мне приписывать такого! Да и с чего это не возможное? — удивилась я. — А то, что его еще никто из женщин других кланов не интересовал. Многие пытались, но не смогли. Даже Яманака подсылали своих женщин, Нара тоже пытались, да и многие другие. И все потерпели неудачу. Ответь же мне, не томи! — Сакура, я зайду к тебе вечером. С чего ты вообще взяла, что между нами что-то было?! — решила я узнать кому мне надирать уши. — Я подслушала это, когда твоя матушка хвасталась моей! — гордо заявила она. «Твою ж мать! Да у них у всех вода в жопе не держится! И теперь вся моя личная жизнь станет достоянием общественности!» — с диким раздражением подумала я. — Я вечером к тебе зайду! Сейчас я очень спешу, — я выполнила поклон и поспешила прочь с улицы. — Точно! Она точно сделала это! — услышала я тихий шепот у себя за спиной. — Смогла! — еще чей-то восторженный шепот. «Аааааа!!!!! Убить мало Сакуру!» — злилась я, спешно покидая улицу.--- ---
— Мама! — воскликнула я с порога. — Ты опять опоздала! Сколько можно? Ты и на клановую сходку так опоздать умудришься! — недовольным взглядом смерила она меня с головы до ног. — Неужели нельзя как-то стараться приходить вовремя! У меня очень много обязанностей и работы! Я порой выкраиваю время на себя с трудом, не говоря уже и про остальных! Ты мне всё ещё совсем не помогаешь! «Да-да! Знаю я про твое время «на себя»! Видела, как вчера к тебе заходил один из наших Учиха! Ночью!» — я с трудом сдержала ползущую на лицо ухмылку. — Извини, я пока что и в самом деле не могу тебе помогать, хотя бы потому, что не обучена твоему в должной мере врачеванию и приготовлению ядов, — опустила я взгляд, в котором всё явственнее начинали плясать искры смеха. — Это сейчас не важно! Мы должны обучиться другому! Заходи, Сакура! — после этих слов матушки дверь отворилась и в помещение зашла жена моего старшего брата. — Я выполнила всё так, как вы мне и велели! Изуна, с покрасневшими скулами, со скоростью ураганного ветра убежала с улицы! — отчиталась она с улыбкой и поклонилась Мизуки. Акасунистая Учиха с усмешкой посмотрела на меня. За те две секунды, что я стояла под её насмешливо-снисходительным взглядом, до меня, наконец, стало доходить происходящее. — Так это ТЫ ей велела?! — начала выходить из себя я. — Разумеется! — усмехнулась она вновь. — Чего ради? Теперь всё поселение знает! При том, совсем не то, как это было на самом деле! — я со злостью уставилась в её глаза, что в лучах скудного утреннего солнца казались подсвеченными изнутри огнем. — Вот твои травы, Сакура! Можешь идти! Спасибо, ты справилась! Я передам твоей матери, что это твоё задание выполнено успешно! — Мизуки протянула невестке мешочек из ткани, набитый каким-то сбором. Сакура быстро поклонилась и с милой улыбкой на лице оставила нас одних. — Я всё ещё жду объяснений! — напомнила я о своем присутствии. — Ну и как тебе? Что ощущалось? — спросила она с дичайшим интересом на лице. — Знаешь, мамочка, есть вещи, о которых я бы не кричала во всеуслышанье! А ощущалось — смятение! — криво улыбнулась ей я. — Вот видишь как ты уязвима! А это всего-то слова! И что ты будешь делать на поле боя, если противник попытается вывести тебя из душевного равновесия таким способом? А? Знаешь, а белобрысый Сенджу покрепче тебя будет! Он годами живет под прессингом клейма, что ты ему приклеила, и ничего: как-то справляется! — она пошла в глубь помещения, поманив меня за собой. — Мадара велел не дразнить его на поле боя «бастардом»! Сказал, что он от этого звереет! Так что я думаю, что он не особо лучше в этом! — уверила её я. — Никогда не недооценивай соперника! Этот Тобирама большая заноза в нашей Клановой Заднице! Не думай, что какое-то «слово», которое, кстати, не является правдой, будет задевать его вечно! Да и почему тебя волнует этот Сенджу? Что тебе до него? Единственно, над чем ты теперь должна переживать и думать, это твоя слабость! Ты всем своим видом показала всему селению, что переспала с дайме! — Да не спала я с ним! — возразила я. — Этот бой ты проиграла! Не пыхти! Признай это! Если у тебя нет сил признать свои ошибки, то не будет сил подумать об них и исправить их! А тот, кто не делает из своих и чужих ошибок вывода, тот ничему и никогда не учится! И, как следствие, редко выигрывает! А ты должна победить! — с интересом посмотрела она на меня. — Я думала, мы будем каким-то новым приемам боя учиться! Думала, ты меня наконец-то обучишь чему-то пригодному на поле брани! — поразилась я. — Это первый урок, который ты должна усвоить! — заявила она. — И в чем же он заключается? — В том, что сегодня хлюпкая Сакура, которая даже НЕ КУНОИЧИ, победила тебя одним предложением! И ты как бы ретировалась с поля боя, — она усмехнулась вновь. Мне стало неприятно от осознания своей глупости. Я отвернулась от неё и уставилась в окно, из которого было видно укрытое белым снегом поселение Учиха. — Ты должна понимать, что бой можно выиграть не только с помощью техник, что используют чакру, катаны, тайдзюцу или ядов. Можно победить человека «словом». И этому тоже нужно учиться! Нет людей, которые умели бы это с рождения. Если знать слабые места человека, то можно «ударить» по ним, обратив его в бегство. Можно направить его (человека) мысли в нужное тебе русло, вынудить его поступать так, как тебе необходимо. И всё это может простое слово! — объясняла мне она суть сегодняшнего урока. — Мне нечего сказать. Сегодня я узнала его силу в полной мере! — со смущением произнесла я. — Поверь мне: это еще не полная его сила. Знаешь, я думаю, что при помощи силы слова, можно всё-таки добиться большего, нежели при помощи простой, грубой силы. Поэтому твой первый урок у меня был посвящен именно ему. Запомни: оно может многое, если не всё! — она как-то грустно улыбнулась. — Хорошо, я запомню этот урок, — я поклонилась ей и развернулась к выходу из комнаты. — А куда это ты пошла? Теперь — следующий твой урок! — и она засмеялась. На её лице вновь была слегка сумасшедшая улыбка. Мизуки смотрела на меня слегка снисходительно. И я снова поймала себя на мысли, что, возможно, однажды, если доживу до годов моей матушки, также буду смотреть и на свою дочь.--- ---
Дни шли не спешно, один за другим. С того дня я стала замечать странные взгляды жителей селения, что они бросали на меня. Какие-то гордо-завистливые. Я решила не придавать этому хоть какое-то значение. В конце — концов на поле боя может случиться всё, что угодно! И Тобирама, с которым мне точно придется драться, может сказать мне что-нибудь и серьезнее, чем сказала Сакура при всём клане. (При всём — потому что в этот же день все знали сказанную ею версию событий). В установленный день, раз в неделю, я проводила занятия для девочек клана Учиха. Я как всегда подошла к месту сбора, но в этот раз всё было не так, как всегда. Помимо шести Учиха, на скамьях, предварительно очистив их от снега, сидели десять бывших Харуно. Они, с аккуратно заплетенными в косы белыми волосами, тепло одетые, встали при моём появлении и склонились в приветствии. Я немного обомлела от такого поворота событий. — Тут к тебе пополнение! — заявил Кеиджи, подойдя ко мне со спины. — Это я вижу. Но меня интересует другое: с чего бы это? Они же вроде бы у себя обучаются? — повернулась я к старшему брату. — Ты популярна! — хохотнул он и отправился к своей группе, в которой сегодня, как и всегда теперь, занимались Нэоко и Аки. Я же повернулась к группе и начала занятие.--- ---
— Я ума не приложу с чем это связанно! Они приволоклись сегодня ко мне, как на праздник! Все причесанные и разодетые как куклы! Глядя на них, я даже стала немного понимать Яманака и народец их клана! Ни о какой нормальной тренировке, разумеется, не могло быть и речи! Пришлось заниматься просто объяснением нового! — жаловалась я Мизуки. — А чего ты так удивляешься? После слов Сакуры о твоем успехе интерес к тебе в кланах (Учиха и Харуно) возрос многократно! — Это ещё с чего!? Мадара меня за мои невинные шалости такими взглядами награждает, что мне хочется провалиться куда-нибудь сквозь земли и никогда назад не вылезать! — фыркнула я. — Да у Мадары просто комплекс старшего брата! А так, нынешний дайме оказался очень сдержанным в этом плане! Ему уже пытались подложить кого-нибудь из своих другие кланы, но ничего не вышло! Харуно тоже пытались, но не смогли. А тут все узнали, что ты смогла его подмять — вот и зашуршали, закопошились! Сама должна понимать, что именно дайме распределяет миссии между кланами. И кто к нему подмажется лучше и умнее, тот и получит больше выгоды! — улыбнулась мне она. — Понятно. Но как-то всё равно не ожидала такого эффекта! — Просто в их глазах ты сделала невозможное! — она хохотнула и налила мне чаю. — Не знаю. Это как-то само получилось. Я ему не навязывалась. Даже не знаю, куда это дальше заведет? — посмотрела на неё я в ожидании ответа. — Да никуда это не заведет! Он женится, ты однажды выйдешь замуж. Но иногда, когда ты будешь гостить у него, он будет держать тебя за руку и целовать в щеку. Только и всего. Это отношения, которым не суждено существовать. Вы оба из разных слоёв общества, и вы выросли в разной среде. И никто из вас не сможет жить по правилам другого! То, что возникло между вами, это страсть. Ничего особенного в этом нет. Всё в ваших руках — вам только нужно сохранить отношения. Ему — для своей адекватности, тебе — для пользы клана. Хотя, тебе он симпатичен, — заправила она мне за ухо выбившуюся прядь. — Я не спорю. Возможно, если бы он родился среди нас (Учиха), то мы были бы вместе. Но мы слишком разные. И я это понимаю. Мне он и в самом деле интересен, и я отвечаю на его ласки не из-за выгоды клана. Он правда хороший! — я вздохнула и замолчала. — Понимаю. Но иногда есть то, до чего мы никогда не дотянемся, хоть и лежит это близко — стоит только протянуть руку, — она несколько печально улыбнулась мне. — Ты сказала, что ему (Дайме) это нужно для его адекватности. Как это понять? — спросила я её. — Правители Страны Огня очень редко женятся по любви. Чаще всего это хорошо продуманная партия. У них там свои замуты! И представь сама, если бы тебе пришлось жить с человеком, к которому ты ничего не испытываешь!? - пояснила мне Мизуки. — Неприятно! Не знаю, смогла бы я? Наверное, нет, — я устало потерла висок. — А ему придется. Ты найдешь кого-то, кого полюбишь и будешь с ним счастлива. А он всю свою жизнь под защитой сводов дворца будет думать о тебе! Знаешь, тебе выпала не простая доля — быть для него тем, для чего он будет стараться сделать жизнь всех нас (имеет в виду жителей страны Огня) лучше. И от того, как ты будешь вести себя с ним, будет зависеть и его состояние и, следовательно, наше. Подумай об этом! Это огромная ответственность! Это тяжелая ноша! — она посмотрела мне в глаза, которые я поспешно закрыла и перевела внимание на снег за окном. — Понятно. Я постараюсь не навредить ему! И я постараюсь с уважением отнестись к его чувствам по отношению ко мне, - пообещала я не столько ей, сколько себе. — Я горжусь тобой, моя девочка! У тебя такое доброе сердце! Прямо как у моего отца с матерью! — прослезилась Мизуки. «Н-да… Одна травила всех направо и налево, второй жег всё направо и налево! Лютые шиноби были с добрыми сердцами», — подумала я про себя, вспомнив рассказ про деда и бабку. Чуть позже она успокоилась и счастливыми глазами уставилась на меня. — Хорошо, Харуно приволоклись заниматься ко мне. Это хорошо, я не спорю! А что же наши? Не хотят до такой степени? Нам нужны в тыл боевые единицы! На случай осады они будут необходимы! — спросила у неё я, усмехнувшись. — А они ещё не в курсе, что их опередили Харуно! Вот узнают, что они в «хвосте» и отправят своих дочерей пинками к тебе, даже если те зубами за косяки цепляться будут! Вспомни про Джун и Джину! Прибежали к тебе и ничего не побоялись! Даже клятвенно передали свои жизни во благо клана! Теперь сами себе, также как ты и твои братья, они не принадлежат, — Мизуки отпила глоток чая и закрыла глаза, наслаждаясь его вкусом. — Интересно, как это до них быстро донести? — спросила я допивая свой чай. — А кто у нас в клане всё и про всех всегда знает? — посмотрела она на меня хитрыми глазами. — Сестрицы Джун и Джина! — расплылась в довольной улыбке я. — Вот и иди к ним. Пусть поработают на благо клана! Нечего жрать рис с салом задарма! — распорядилась она. — Поняла! — я встала со своего места и направилась к выходу. — Изуна, в следующую поездку к дайме тебе нужно сделать подарок для него. Что-то своими руками. И не надо так брови выгибать! Придется научиться! — заявила она. — Зачем это? — совершенно не поняла я её хитросплетений. — Чтоб знал, что он не один в этом мире! Тяжело быть одному знаешь ли: в клане, во дворце, в стране и в мире! — не весело улыбнулась она, очевидно, вспоминая свое не чистокровное происхождение и начало жизни в клане Учиха. — И ещё: скоро праздник памяти всех ушедших в Чистый Мир. Во время поездки к дайме нужно будет закупиться мясом и салом. Акимичи как раз должны начать продажу товара по более выгодным ценам для нас. — Я поняла! — ответила ей я и вышла.--- ---
— А мы слышали про то, что сказанула Сакура! — хихикала счастливая Джун, наливая мне горячий суп в пиалу. — Ну и пошли к ней узнавать все подробности! — с хитрой улыбкой подливала Джина мне чай. — А она что? — спросила у Джины я. — А она долго сопротивлялась, не говорила! Но потом сказала только нам по секрету! — Джун аж подпрыгнула на месте и хлопнула в ладоши. — И мы как бы в курсе! Но нам интересно твоё предложение, — улыбалась мне Джина. — Это как бы не предложение! Это как бы приказ! Это миссия, которую вы должны выполнить! Все в клане должны узнать об хождении Харуно ко мне на занятия и пнуть своих доченек в мою сторону! Нам нужна оборона на крайний случай! НЕ известно, что от Сенджу, да и от других кланов ждать! Вы, кстати, красотки, тоже могли бы походить! У вас у обеих теперь Шаринган! Поэтому хотя бы посмотреть на что похожи занятия обязаны! Тренировки для вас не возможны ввиду другой вашей важной миссии — рождение новых Учиха, — поставила я кружку с чаем на стол. Сестры смущенно заулыбались, их скулы слегка покраснели. — Мы придем и обязательно посмотрим, — заверили меня они. Я молча кивнула им и покинула их обитель.--- ---
Нэоко и Аки закончили свои занятия. Они дошли вместе с Рензо (друг Аки и Нэоко с занятий с Кеиджи) до его поворота и распрощались с ним. В этот момент я как раз нагнала их. — Госпожа Изуна, нам можно погулять немного? Возле нашего дома? — спросил меня Аки. — Да, можете, — разрешила я. — А Вы постоите с нами? — спросила Нэоко. — Немного, — дала ей я ответ. Они оба просияли, и побежали по улице вперед меня. «А этот Сенджу быстро учится! Уже носится после тренировок, а раньше еле полз! Да и вырос он на моих харчах! На пол головы кажется, может и больше! А живет то здесь всего-ничего! Удивительно живучи эти Сенджу! Только создай им хорошие условия, так вон как преображаются!» — думала я смотря бегущим по улице детям в след. Чуть позже я дошла до своего дома и обнаружила их уже там, носящихся по снегу. Они бегали друг за другом, абсолютно счастливые. Порой, сцепившись за руки, они кружились. Мне показалось это забавным. Я улыбнулась и невольно залюбовалась красотой мира, что был вокруг меня. Зима оказалась приятнейшим временем года. В той местности, где мы жили своим кланом по соседству с кланом Сенджу, климат был относительно теплым. Студеных морозов здесь не было, но снег не таял. Деревья, что были осенью оголены от листьев, теперь стояли все в снегу. Земля, которую до этого покрывал ковер листового разноцветия, приобрела белый оттенок. Яркими пятнами кое-где сверкали ягоды, что не были собраны с деревьев. Лес давал возможность собрать свои дары. И мой клан этим регулярно пользовался. К этой зиме Учиха серьёзно подготовились! Даже я забила погреб до отказу всем, чем только смогла! Теперь, когда клан пополнился людьми Харуно, что теперь тоже были Учихами, это (запасы в погребе) оказалось очень кстати. Теперь, за счет этих запасов, зиму перезимуют без особых проблем и клан Харуно, что был конкретно обобран кланом Хьюга. Помимо Сакуры и Асэми, что по правилу принятия в семью тоже теперь снабжались провизией из моего погреба, на мне был ещё и Аки. Мальчишкой он, не смотря на опасения моих братьев, оказался покладистым и не создавал проблем. Я ожидала какого-то другого поведения от представителя клана неадекватных Сенджу. Но я так и не поняла, чем их дети отличаются от наших? Мне часто вспоминалась та миссия, на которую я не хотела идти из-за плохого самочувствия. «А ведь если бы тогда, по чистому стечению обстоятельств, я не пошла бы с Кеиджи, то сейчас Аки бы не было в этом мире. Сенджу бы отдали его тело, бездушную оболочку, от которой без души никакого проку. Я боюсь представить, что бы ощутили там, на той стороне (имеет в виду клан Сенджу)! Какова была бы боль, что пережили два его старших брата, Хаширама и Тобирама? Что бы они потом ощущали, смотря на всех на нас? Как бы было бы возможно заключение мира между двумя враждующими кланами, если бы одна из сторон знала, что не так давно, меньше, чем полгода назад, от рук другой стороны, что теперь требует мира, погиб их младший брат, который и не был шиноби? Что бы ощущала я, если бы, огради, Великие Боги, тело Нэоко передал бы мне Хаширама или Тобирама?» — я зажмурилась от боли, что принесли мне эти мысли. К горлу подкатил горький и острый комок, в носу защипало. Из глаз, против моей воли, покатились слезы. Но они (слезы) не приносили облегчения. Боль лишь усиливалась, как и горький привкус во рту. «При смерти Нэоко что бы я делала? Что бы делали они (Хаширама и Тобирама) при смерти Аки? Чего бы хотелось мне?» — я вновь зажмурилась от боли из-за представляемой мною картины. Вот я стою у границы клана Учиха напротив границы клана Сенджу. Я не спала всё то время, что она пропала и мне абсолютно плевать как я выгляжу. Моя одежда измята, волосы лохматы, лицо припухло от слез и недосыпа. Рядом со мной стоит мой старший брат, Мадара. Где-то выше, на смотровых башнях, Кеиджи и Ичиро. Ожидание режет душу. Сил терпеть и ждать уже нет! И вот, когда мои нервы на пределе, я увижу приближающихся к нам Хашираму и Тобираму. У одного из них, скорее всего, у Второго Сенджу, на руках будет тело Нэоко, завернутое в белую простынь. Они подойдут к границе непростительно медленно! Второй положит Нэоко на землю передо мной. Я молча и без слез присяду перед ней и разверну ткань. Боль захлестнет меня с головой. Но я — ШИНОБИ, а шиноби не плачут! И я прикушу губу до крови, чтобы не издать ни звука. Горечь во рту смешается со вкусом метала, красная вода стечет по подбородку и каплей упадет на белую простынь, что я не сниму с Первой Ученицы полностью. Её (капли крови) падение глухим эхом отразится от каждого дерева, что стоит в этом лесу. Шаринган навечно запечатлит эту картину, что бы потом моя память услужливо, каждую ночь, когда я буду пытаться сомкнуть глаза, подкидывала мне это ужас до конца моей жизни. В какой-то момент, когда я пойму, что время молчания слишком затянулось, я молча кивну и закрою белой материей её навсегда замершее лицо. Я молча возьму сверток в руки и выпрямлюсь вместе с ним. На меня будут смотреть две пары чужих глаз. Им будет не понятна моя боль, что затопила в этот момент моё сознание. Я буду вся состоять из неё. Шаринган запечатлит и этот момент на всю жизнь! Лица тех, по чьей вине погиб дорогой для меня человек. Особо ярко я запомню того, кто нёс и передал мне мою Нэоко. Пожалуй, лицо Тобирамы отпечатается намертво в моем сознании и всегда будет ассоциироваться с этой невыносимой болью. Я помотала головой чтобы отогнать от себя эту картинку. Получилось не сразу. Я сплюнула на землю, что бы хоть как-то избавиться от этого мерзкого привкуса боли, что застыл у меня во рту. Меня подташнивало, я облизнула вмиг пересохшие губы, вытерла рукавом лицо. Попыталась выровнять дыхание, осмотрелась вокруг. «Что бы я делала? Что за глупый вопрос?! Я бы мстила! Всеми возможными способами! Мстила Сенджу, за то, что позволили случиться такому! Что позволили себе воспользоваться глупостью и беззащитностью бестолкового, но так любимого мною, ребенка. Припомнила бы Тобираме за его безразличную морду, когда он нес её и клал не особо аккуратно передо мной. Но больше всех я бы припомнила Хашираме, за красивые речи о мире ради наших детей, которые на деле оказались ложью! И доказательство этому я бы держала в своих руках, завернутое в белую ткань. И я не знаю, что бы я ему сделала! Но он бы почувствовал мою боль! Я бы обеспечила ему понимание ощущения утраты близкого человека!» — во мне кипела злость, я до боли сжала руки в кулаки, костяшки моих пальцев побелели, ногти до крови впились в ладони. Я закусила нижнюю губу и так стояла, глубоко и часто дыша. Нэоко и Аки, что носились в снегу неподалёку, остановили свою беззаботную игру. Очевидно, Аки почувствовал, что что-то изменилось. Он указал Нэоко на меня и что-то сказал ей. Кровь билась у меня в висках, в ушах, в голове и я ничего не слышала. Дети подбежали ко мне и стали что-то говорить, заглядывая мне в лицо. Думаю, что минуты через три, я смогла их слышать. В глазах потемнело, а затем я снова увидела свет. Шум в ушах испарился, меня резко бросило в жар. — Госпожа Изуна! Вы меня слышите? — с беспокойством спрашивал Аки, гладя меня по руке. — Госпожа Изуна! Что с вами? — Нэоко обеспокоенно смотрела мне в глаза активировавшимися от испуга Шаринганами. — Я уже в порядке! Я просто задумалась! — не впопад ответила я. — Вы белая как снег! О чем можно так думать?! — воскликнул Аки. Я посмотрела на их лица, пока что чистые и непорочные. Их руки не залиты кровью по локоть, а то и по подмышки, их ноги не по колено в крови. Они не знают, что такое ненависть между Учиха и Сенджу. В этот миг меня настигло осознание, что это не мы (имеет в виду свое поколение) те, кто построим прочный мир между двумя кланами. Мы лишь подпишем бумаги (если всё получится, конечно), а строить новое будут вот эти двое, двое, что сейчас стояли передо мной с мокрыми от волнения и страха за меня, глазами. — Нужно прекращать эту бессмысленную бойню! Тупорылая чушь, что дошла до нас со времён Индры и Асуры! Проклятое наследие! — сказала я ничего не понимающим детям. — Пойдемте домой — что-то мне сегодня хреново!КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ