Часть 8. Глава 4. Хлипкий мир
Хаширама, конечно, попризаткнулся, но не до такой степени, чтоб действительно молчать. Мито смотрела вслед уходящему на место строительства Конохи мужу, и уже почти что не вздыхала. Она собрала длинные красные волосы в высокий хвост, и наконец-то надела на себя верхнюю одежду, всё-таки удостоверившись, что шебутной муженёк больше не вернётся сегодня домой к ней под предлогом «что-то забыл». Собственно, два раз за сегодняшнее утро — достаточно. Девушка прошла по улице селения и зашла в купальни, желая омыть своё тело после ночных, да и утренних, кувырканий по всему дому. — Госпожа Мито, — услышала она голос Мэнэми. — Что ты хочешь? — спросила Узумаки, небрежно откидывая назад волосы и очень внимательно наблюдая за девчонкой. — Я пришла сказать, что Хаширама-сама обещал Мике и Миве зайти к ним сегодня ночью, — настучала она на тех, кто её только сегодня утром кормил и бережно расчесывал волосы. «Да пусть он хоть миллион раз заходит к ним! Моим детям нужны будут «младшие» братья и сестры! Нужен же кто-то, кто будет прислуживать в случае необходимости и прикрывать зад?» — не без удовольствия подумала Мито, и плотоядно улыбнулась мелкой проныре. — «А что на счет тебя, то я ещё не решила, что с тобой сделаю за твоё враньё по поводу кувырканий Хаширамы с Изуной!» — Хорошо, — улыбнулась Узумаки уже почти что мило. — Иди в дом — можешь взять сладкое печенье со стола. — Спасибо! — девчонка взвизгнула, и даже сделав необходимый поклон, выскочила прочь из помещения, оставив открытой дверь якобы случайно, но это не укрылось от жены Первого Сенджу. — Ну, сучка! Я тебя научу уважению! — прошипела Мито и захлопнула ногой створку двери, которую девка якобы случайно оставила открытой. Чуть позже, когда следы любовных игрищ были смыты, и на теле остались только намёки на укусы, что оставлял ей Хаширама в припадках страсти, она проследовала к дому двух сестёр, что должны были стать младшими женами её супруга. Собственно этот момент никак не напрягал жену лучшего из Сенджу — в её родном клане это было достаточно частой практикой — несколько жен у Глав кланов, ничего особенного. И зачастую жены было две, реже три. Работы хватало на всех, еды и комнат — тоже, собственно, часто за день так изматывались, что сил не хватало даже слово сказать друг другу, поэтому ссор почти что не было. Да и пересекались чаще всего лишь за ужином, не иначе. — Донесла? — с порога задала вопрос Мива. — Да, — чуть улыбнувшись произнесла Мита, и, поправив ворот теплой одежды, слегка обнажила след от укуса. Две сестры посмотрели на неё с завистью и тяжело вздохнули. — Он же к вам зайдёт? Чего расстраиваетесь? — задала вопрос красноволосая девушка. — А толку? — спросила старшая. — Поест и завалится спать, потом к тебе уйдёт! Нам, наверное, своей очереди, года три теперь ждать! — Не то что Изуне! — вклинилась в разговор младшая. — Ой! Забудьте про амнезийную Учиха! Ей и так в жизни досталось! Я говорила с ней в день, когда была на стройке. Так вот, никакого соития даже близко между ней и Хаширамой не было. Эта больная на голову бегает по селению Сенджу и трепет всякую чушь! — сжала кулак Мито и стукнула им по столу. — Мы ничего не слышали, — произнесла старшая, ставя на стол пирог с яблоками. — Да, расскажи нам, пожалуйста, — попросила младшая. — Тут и рассказывать особо нечего: она нас троих уже так говном облила, что долго отмываться будем! Надо бы девочку приструнить! — подумала Узумаки, мысленно потирая руки. — Надо бы поймать её на чём-то, что ей с рук не сойдёт, — предложила Мива. — И что бы это могло быть? Она дура, конечно, но не до конца, — выдала Мика. — Тасканием еды тут никого не удивишь, про Хашираму и Изуну — это только мы знаем, — сказала Мито и задумалась. — А кто-то ещё про это знает? — спросила Мива. — Никто, она ведь тогда это только мне сказала. А я спрашивала только у Изуны, но она сказала, что просто сидела с Хаширамой в лесу и разговаривала. Это подтвердил и Тобирама, которого девчонка тогда к ним привела. Я, право слово, не знаю, что с ней делать? И надеюсь на вас в этом вопросе, — обратилась Мито к дочерям торговца. — Хм, мы подумаем, на чём её можно поймать и что в итоге сделать. Но Хаширама рассматривает её как хорошего сенсора, и, возможно, четвёртую жену, вот и балует, — отметила Мива. — Добалуется, — недобро усмехнулась Мито, и все трое засмеялись. Трапеза прошла достаточно весело, и все трое обсуждали и решали, что делать с мелкой нахалкой, которая может стать большой проблемой в будущем. Но это было не главной темой для обсуждения: три девицы, сидя под окном, обсуждали предстоящий союз с Хаширамой, который должен будет состояться весной, когда зацветут деревья сакуры.--- ---
Клан Учиха
Зима все увереннее вступала в свои права. Снежное одеяло укутало замерзший мир, и это навлекло на обитателей красноглазого клана какую-то необычайную расслабленность. Всё шло своим чередом: вот за окном перед моими Шаринганами, медленно идя рядом, прижавшись друг к другу, прошли Тока и Эиджи. Я тогда слегка улыбалась, радуясь счастью этих двоих, а клан Учиха поговаривал о скором заключении союза между ещё двумя людьми, и потихоньку готовился к массовому празднеству. Аки с Нэоко радостно носились по двору, катаясь в снегу, и пища на всё селение. Я вновь улыбнулась, и мысли мои вернулись к Тобираме Сенджу, который сосредоточенно работал над какой-то новой техникой. Мадара и Сакура возились со своим первенцем, и думали в скором времени сходить за вторым. Кеиджи и Ичиро, а также Джун и Джина, приняли подобное решение. Мизуки варила свои составы, в свободное время учила девочек на занятиях ремеслу куноичи. Тем же, помимо миссий, была занята и я. Одна Асэми порой вздыхала по вечерам у окошка, жалея, что у неё был лишь один ребёнок. «Бедняжку» успокаивали всем селением, но больше всего здесь была задействована Мизуки, которая справедливо рассудила, что липучесть Асэми может разрушить счастье Мадары и Сакуры. Сэкера, как выяснилось, таки добилась свершения ещё одной части пророчества, и теперь вполне довольная собой, ходила периодически поглаживая живот, в котором точно гнездится новая Жрица Луны. И только я продолжала отстирывать кровь от одежды. Переселение и строительство было отложено до весны, в итоге мы махнули на всё это рукой до весны, и решили приступить к зимнему безделью. Понятие «безделье» было относительным. В клане Учиха, хоть и не так интенсивно, как летом, продолжала кипеть работа. Узумаки не плохо прижали нас в ресурсах, и в этом году мы сделали приличный запасы солёной рыбы. С подачи Тобирамы, теперь в клане было известно на три десятка больше рецептов её засолки и маринования. «Быть может, его мать была привезена с островов, на которых обитают наши хитрожопые красноволосики?» — размышляла я, смотря, как он ловко разрезает тушу большой рыбины, что мы заморозили по осени в ледниках. — «Он рассказывал, что научила его всему этому Касуми. А на островах Узумаки живет племя Ходзуки. У них белые волосы, светлая кожа, но глаза фиолетовые, и острые зубы. Немного не то. Хотя, близко. Жалко, что мне пока что ничего о ней не известно!» Ужин проходил в уютной тишине. Дети изредка переговаривались за столом, да кормили порядком подросшую светлую кошку. Она довольно мурчала, и слегка повиливала хвостом, чем вызывала у Наследника и Ученицы умиление. Тобирама придвинулся ко мне поближе и прижался к моему плечу своим. Стало так хорошо, что я забыла о проблемах низкой цены у поставляемых клану Узумаки товаров.--- ---
Учиха и Сенджу продолжали ходить на совместные миссии, и, собственно, достаточно быстро сработались. Обиды, разумеется, никуда не делись, но как-то притупились после спокойного и не кровопролитного лета. Но если умолчать в этой истории про терпеливых Харуно, которые ни один раз разнимали начинающих «визжать» и «царапать друг другу мордашки» (так клан Луны описывал мордобои этих двух кланов), то «притерпение» друг к другу шло бы медленнее, и явно кровопролитно. Клан Хагоромо тоже начал отсылать своих шиноби в совместные миссии, и теперь мы гораздо быстрее и качественнее выполняли порученную нам даймё работу. Мадара планировал ближе к весне ещё раз сходить в клан Курама. По его расчетам, нам не повредит их способность к усиленному гендзюцу. И не важно, что реально сильные шиноби в этом плане рождались не часто, важно, что рождались. Такое время мирного затишья было впервые на памяти Учиха и Сенджу. У нас в клане, да и в клане древопоклонников, старики рассказывали детям про то, что война длилась почти что вечно. А такое время, как сейчас, уникально, поэтому велели молодняку запомнить его, очевидно, думая, что мир между нами продлится недолго. Мы на это посмеивались, строя планы на будущее.--- ---
Клан Учиха. Середина зимы. Праздник памяти предков.
Праздник предков в этом году справляли вместе с Сенджу. Они должны были явиться к нам небольшой группой — человек пятьдесят ради знакомства не-шиноби обоих кланов для более легкого привыкания друг к другу. Мы старались всем селением — на общем женском собрании было принято, что «ударить в грязь лицом» мы никак не можем! Учиха вместе с Харуно подготавливали дома на несколько дней для проживания в них приглашённых, откладывались и закупались вкусности, обсуждались возможные темы для совместных разговоров, которые бы не затронули острых углов, не потревожили только начавшиеся затягиваться раны древних обид. Спешно шилась одежда без гербов клана Учиха, но в традиционных цветах — в купальни-то они ходить явно будут! Мизуки вместе со мной готовила составы для обработки тела от заразы, аргументируя это тем, что лучше перестраховаться — ей уже хватило грызунов из клана жуководов. Для всех были подготовлены банные принадлежности, вкусно пахнущее мыло, и ароматические масла — к нам в гости шли по большей части женщины, хотя если судить по внешности и ухоженности Главы клана Сенджу, то там все излишне зациклены на своём внешнем виде.--- ---
— Они идут, — услышала я оповещение от гонца, стоя на защитной стене. — Однако сейчас посмотрим, что за умницы! — произнесла Эйко, поплотнее кутаясь в теплую накидку. — Интересно, как они себя поведут здесь, у нас? — не громко произнесла Мизуки, откидывая назад теплую повязку, которой была завязана её голова из-за коротко подстриженных, и всё ещё не отросших волос. — Ты бы тоже повязала на голову что-нибудь потеплее, — обратилась она ко мне. — Не приставай к Изуне! — раздраженно произнесла Асэми. — Она хорошая девочка! И уже и так повязала на голову теплый платок. Второй что ли поверх ей завязать? Собственно две подруги посверлили друг друга недовольными взглядами, и вновь вернулись к созерцанию пространства перед защитной стеной. Я же отметила, что бывшая Глава клана Харуна всё ещё болезненно переживает «отлучение» от хлопот по уходу за ребёнком Сакуры. С одной стороны это было забавно (ребёнок-то не её! И что она туда лезет?), с другой стороны её было жалко — ведь из-за того проклятия, больше, чем одна Сакура, она родить не смогла (но, собственно, тоже сама виновата). Сенджу подошли к нам через полчаса, и я, да и остальные, смогли разглядеть их как следует: все они были очень разными, и для нас такое было совсем не привычно. Ворота распахнулись, и Мадара пригласил их вовнутрь. Затем мы развели их по их временным домам, а через полчаса должен был состояться поздний обед в клане Харуно — у них там было сегодня накрыто (сегодня их очередь готовить), у нас же топили купальни — после почти двухдневного пути (они на границе на ночлег останавливались) наверное, Сенджу захотят помыться. — Хм, — задумчиво произнесла Мизуки, наблюдая за рассаживающимися Сенджу за накрытые столики. — Тебя что-то беспокоит, мама? — спросила я её, не понимая в чём тут может быть дело, и решив сразу уточнить — я ведь не помню всех тонкостей из прошлого. Мизуки закрыла дверь, и щелка, которая позволяла нам подглядывать без использования Шарингана, исчезла, отделив нас от людей клана Сенджу. — А ты разве сама не видишь? — спросила меня Эйко, недовольно поджав губы. — Нет! — честно призналась я, и ещё раз чуть-чуть отодвинула в сторону раздвижную дверь. Немного понаблюдала, задвинула и покачала головой — всё было в порядке: Сенджу расселись за столами, им принесли еду, Мадара и ещё несколько из наших демонстративно попробовали из общих чанов, Хаширама на это засмеялся, и тоже попробовал, удовлетворенно кивнув и похвалив сготовленное. — И правда не видишь? — спросила меня теперь уже Асэми, которая немного отошла от своего перманентного психоза. — Нет, всё в порядке — они не проявляют агрессии! Просто сели, и теперь едят, вместе с некоторыми Учиха и Харуно! Что не так-то? — воззрилась я на этих троих, что уже смотрели на меня с нескрываемым недовольством. — Ты, Изуна, как будущая Старшая Сестра всем женщинам в объединенном клане, должна замечать такие вещи с полувзгляда! — скрестила на груди руки Эйко. — Ты, разумеется, стала причиной мира и остановки войны, но тебе ещё так много надо усвоить! И без этих знаний ты по сути своей не сможешь стать надёжной опорой для Мадары! — Так что я упускаю? — задала я всем им вопрос, внимательно посмотрев ещё раз через дверь Шаринганом, не открывая её. — Скажи мне, Изуна, сколько групп Сенджу прибыло сегодня к нам? — задала мне вопрос Асэми, не выдержав моей тупости. — Групп? Одна! Больше сегодня никто не придёт! — на эти слова мне отвесила подзатыльник Мизуки. — Не позорь меня! Ты совсем слепая что ли? — прорычала она. — Что не так? — воззрилась я на Асэми. — Ни одной! — усмехнулась она. — Все женщины фактически разрознены, не имеют среди себя главную, у них нет четкой структуры управления, и иерархии, как в клане Учиха или Харуно. У них мужчины организованные — вон, сидят отдельно, и разительно отличаются от них. — Что? — я ещё раз просветила дверь Шаринганом, и стала наблюдать. Собственно, я смотрела минут двадцать, а старшие меня не отвлекали. Не представляю, какая я была до потери памяти, но теперь вот такие вот моменты давались мне с трудом. Но вот я заметила, что одна из Сенджу не стала делиться с другой сладостями, захапав больше себе и, очевидно, своим сестрам. Другая, видя это промолчала, не став вмешиваться в разборки. Ещё одни внимательно смотрели на девчонку, что сегодня прибыла сюда вместе с Мито и двумя дочерями торговцев. Кто-то косился на Мито, и что-то кому-то шептал на ухо. Все это производило какое-то ощущение разрозненности между ними, не-единства. — Они не выглядят кланом, — наконец выдала я. — Хвала Лунной Богини! — Асэми аж пот демонстративно вытерла с лица. — Я думала, что она не сообразит. — Да, так и есть! — кивнула головой Мизуки. — Мы предположили это, почти сразу, как стало известно об их приглашении к нам в клан, и захотели проверить свою догадку! — Собственно, она оказалась верной! — усмехнулась Эйко, смотря Шаринганами через дверь. — Как ты знаешь, моя преемница, почти все их женщины привезенные в той или иной степени. Они, попадая в клан Сенджу, свою (своих родных семей и кланов) самобытность не сохраняют, начиная жить по правилам клана Древопоклонников, но в полной мере монолитом не становятся. Да, они живут все вместе, работают, рожают детей, воспитывают их, но друг другу их женщины в большинстве своём — НИКТО. — Да, — согласилась с ней Мизуки. — И, судя по тому, что мы сейчас наблюдаем, они рассыпятся сразу, как исчезнет удерживающий их вместе фактор. — Какой? — удивилась я тому, что услышала и увидела. — Наличие таких противников, как мы, — как само собой разумеющееся произнесла моя мать. — Но как же так? — уставилась я во все Шаринганы на этих троих. — Тогда ведь клан Сенджу перестанет существовать? Что его склеивать-то будет? — Ничего, как тебе уже сказали, — пояснила мне Асэми. — Попадя в мир Скрытой Деревни они перестанут существовать, растворившись в других. Собственно, им это понятно и привычно — они уже много поколений вбирают в себя не-Сенджу, и почти что растворились в других. С заселением в Коноху, потеряв нас в качестве соединяющей силы, они, скрестясь с другими, перестанут существовать как клан. Я очень сильно удивилась услышанному. Ещё раз я задумалась над тем, как сильно мой клан отличается от остальных, и как в свое время мудро поступили прародительницы клана Учиха, сохранив самобытность клана и являясь его «стержнем» и хранителем наследия и традиций. Стало жаль Сенджу, и я чуть расстроилась. — Вижу, что тебе не плевать на них, — констатировала факт Эйко. — Конечно, нет! — ответила я ей. — Мой Тору из этого племени, среди них будет Аки, женой которого будет Нэоко, и их дети. Как это: перестанет существовать? Я не согласна! — Вот видишь, как я и говорила! — усмехнулась Мизуки. — Она не бросит их! — Да мы и не сомневались! — хором заявили две другие. — Что вы опять плели у всех за спинами? — недовольно посмотрела на них я. — Не «мы», а «я», — своей полусумасшедшей улыбкой улыбнулась Мизуки. — Знаешь, я давно думала над этим вопросом. Почти сразу, как вы заключили официальный мир с Сенджу, я обратилась к Асэми и Эйко по этому поводу. И нами было решено, что если они и в самом деле разрознены, и монолита не представляют от слова совсем, то мы соберём их в кучу под своим началом. В конечном счёте, нам не выгодно, чтоб Сенджу расползлись по другим кланам, и я рада, что ты поможешь нам в этом. — Уже и «помогу»? — подивилась я их прыти. — Ты символ, Изуна! — с упоением произнесла Эйко. — Ты то, что объединит вокруг себя многих, и поведёт за собой! Ты то, что будет объединять всех наших потомков вокруг себя ещё много поколений! Мне от её слов стало не по себе. Стало зябко, я не была уверена, что справляюсь с такой ношей — быть в ответе за всех. И тут я вспомнила, как однажды, стоя на крыше, уже вот так вот пыталась унять дрожь в коленях. Мне тогда было страшно быть Учителем Нэоко. — Что, Изуна? Уже отказываешься? — хитрыми глазами посмотрела на меня Мизуки. — Нет, просто страшно, как тогда на крыше, помнишь, когда Нэоко нужно было брать в ученицы? — спросила её я. — О! - усмехнулась Эйко. — Нэоко — противная девчонка! Тут страх был уместен! Асэми на это тихо рассмеялась, чем как-то неожиданно сняла нависшее над всеми напряжение, заставив расслабиться. — Вы думаете, что у нас получится? Тут своих два клана, ещё Хагоромо, ещё Курама, если Мадара с ними договорится! И ещё и эти? А мы не надорвёмся? — спросила я их. — Лунная Богиня не посылает не преодолимых испытаний! — категорично ответила Асэми. — Нам выгодно, чтобы в условиях жизни в Конохе у нас было союзников как можно больше! — Думаете, что всё будет плохо? — напряглась я. — Не гладко, это точно! — заявила мне Мизуки. — У тебя потеря памяти, и ты многого не помнишь. Но я могу сказать одно: Скрытая Деревня ещё преподнесёт нам сюрпризы! С кланом Харуно гладко ужиться не получается до сих пор, хотя мы не враждовали. А тут будут многие кланы, которым мы ни один раз оттаптывали хвосты! — Мадара в курсе? — спросила я их. — Собственно, да, — ответила Мизуки, посматривая на Сенджу Шаринганом. — Что он мне ничего не сказал? — Это я попросила для чистоты эксперимента! — заявила матушка. — Да и тебе было немного не до этого — ты теперь активно вникаешь в дела Эйко, да и проболтаться могла своему Тору, а он своему Хашираме. Как там мой усыновленный сын? — Отлично, недавно вернулся с миссии, отмывается в купальнях, пока есть такая возможность! — Мизуки довольно кивнула на мои слова, и мы все вернулись к созерцанию разрозненного клана, единственной причиной для объединения вместе у которого было лишь наличие нас, как врагов.--- ---
Вечер того же дня
Я смотрела в окно, за которым во всю развернулась ночь. На всё пространство, что было обозримо Шаринганом, стояла темнота. Огонь приятно потрескивал, превращая древесину в пепел, ужин остывал на столе, дожидаясь гостей. — Они скоро придут, — Тобирама аккуратно дотронулся до моего плеча, боясь напугать. Его горячее дыхание обожгло мою кожу. — Хаширама и три его женщины ведь не сразу отправятся сюда? — задала я интересующий меня вопрос, ослабив пояс и приспустив одежду, оголяя плечи. — Они ведь после ужина будут сидеть у Мадары? — Недолго — Хаширама планирует завтра с утра обсудить с нами некоторые вопросы по поводу Конохи, и её строительства, но я думаю, что у нас есть время, — теплая рука Тобирамы развязала пояс моего одеяния, и верхняя одежда упала на пол, оставляя на мне шелковую ткань белого цвета. Рука Второго Сенджу аккуратно скользнула по моей талии, прижимая меня к его телу. — Ты тепленький! — усмехнулась я. — В купальнях жарко? — Очень! — он аккуратно прикусил мне мочку правого уха, но тут же облизал укус. — Ты так вкусно пахнешь! — Прекрати! — попыталась я скинуть его руки. — Подождём до ночи! — Нет! Я хочу сейчас! — заявил Тору и рванул на мне нательную одежду. Белая ткань с треском разошлась в сторону, оголяя мою грудь, которая тут же была захвачена в плен ладоней моего мужа. — Давай сделаем это прямо сейчас! — Давай! — как можно спокойнее произнесла я, желая скрыть ликование от того, что добилась своего. Тобирама взял меня на руки и аккуратно положил на расстеленный в углу комнаты футон. Его губы мягко скользнули по моему лицу, спустились на шею, оставив на ней метки, что станут завтра багровыми, и коснулись груди, чуть выше соска. — Ой! — услышала я девчоночий визг. — Кто дал тебе право входить в мой дом без стука! — заорала я на мелкую девку, которая посмела мало того, что войти в дом без стука, так ещё и прокрасться сюда нагло и незаметно. Шаринган полыхнул, и я запустила в неё кунаем, правда, преднамеренно не попав по ней. Девчонка завизжала и разразилась рыданиями. — Немедленно вернись! — следом за ней в дом влетел Хаширама и застал меня, лежащей под Тобирамой. Первый Сенджу замер, осознав как всё это со стороны смотрится, и отвел в сторону глаза, а потом отвернулся. Тору прикрыл меня одеялом, и поспешно встал, направляясь к старшему брату. — На два слова, — не громко сказал он, и вывел брата из комнаты. Девка продолжала заливаться слезами, а я не собиралась на это реагировать. «Что за дерьмо? На что она надеется? Что я побегу её успокаивать?» — я молча встала, отбросив в сторону одеяло, и совершенно не покрывая обнаженной груди, в одних нижних штанах, прошла по комнате, одев верхнюю одежду. Девка сразу заткнулась, во все глаза пялясь на меня. — Пошла вон отсюда! — велела я ей, подбирая с пола разорванную Тобирамой ткань. — А я с Хаширамой-самой пришла! — заявила она мне нагло, совершенно не боясь, и не выказывая никакого уважения. — Да хоть с Богиней Луны и Великим Огнём! Пошла вон! И стой на пороге дома! — мелкая не сдвинулась. Я подошла к ней, а она нагло ухмылялась, смотря мне прямо в Шаринганы. «Хм! Это не Нэоко! А жаль!» — я схватила её за шиворот, и поволокла в сторону выхода, не обращая внимания на её крик и упирания. Из комнаты высунулся Хаширама, которого ловко перехватив за руку заволок обратно Тобирама. — Сами разберутся — не лезь! — услышала я голос своего Сенджу, за что была ему благодарна! Доверие — приятная штука! Девку я выкинула во двор, уряхав лицом в снег. — Впущу тебя только тогда, когда ты попросишься войти как положено! — заявила ей я, собираясь захлопнуть дверь перед её носом. — А если я замёрзну? — зло сверлила она меня глазами, уперев руки в бока. — По весне в землю закопаю! — А почему по весне? — сильно удивленно произнесла она. — А потому что на тебя огня жалко землю растаивать! — и я таки захлопнула дверь, оставив её одну за порогом. Я поспешила к Тору и его брату, слыша издали, что они уже над чем-то смеялись. — И как это понимать? — первое, что я спросила зайдя к ним. — Изуночка, не злись, пожалуйста! Это правда случайность — я не планировал вас обоих прерывать или смотреть на тебя без одежды! — виновато улыбнулся он. — Я не о тебе, а вот этом тупом куске мяса, что смеет вести себя так, словно это дочь даймё! — указала я пальцем в направление, где сейчас злопыхала Мэнэми. — Она ещё просто не совсем освоилась… — Да я смотрю, она уж слишком освоилась! — рявкнула я. — И что она без разрешения делала в моём доме? Как она смела прерывать меня при «разговоре» с моим мужчиной? — потребовала я ответа от Первого Сенджу в лучших традициях клана Учиха. Он чуть устало вздохнул и виновато почесал голову, чуть выше шеи от чего его идеальные волосы чуть растрепались. — Она в самом деле несколько невоспитанная. Мы выкупили её не так давно, и она всё ещё чудит… — Темнишь! — перебила его я. — Она удрала от Мито и двух младших, я пошёл её искать, почуял уже у вас в доме, и последовал за ней, — пояснил он. «Таки смогла удрать от этих троих? Тогда она и в самом деле крутой сенсор!» — подумала я, чуть улыбнувшись. — Всё-таки надо проработать её поведение! — высказался Тобирама. — Иначе, в будущем, это может принести проблемы клану Сенджу, ведь она теперь тоже носит эту фамилию. — По приезде домой, — пообещал брату Хаширама, немного расстроенный инцидентом. — Возможно, я слишком баловал её, и этим испортил. Мне было её жалко из-за её прошлого, и я не заметил, как она в корень обнаглела. — Не вини себя, — постаралась успокоить я его. — Она была наглой до попадания к тебе домой, иначе бы не привела тогда Тобираму к нам в лес. — Возможно, — чуть улыбнулся он, и я невольно залюбовалась лицом почти что бога. — Решу эту проблему сразу, как вернёмся в клан! Мы обернулись на шум — в дверь дома стучали, и, судя по всему, это прибыли Мито, Мика и Мива. Они недовольно косились на мелкую, и Мива бросила в сторону: — А мы тебе говорили вести себя хорошо! Я открыла дверь, и перед моим взором предстала эта нынче неразлучная троица. Неожиданно вспомнился ужин клана Сенджу, и я ещё раз внимательно посмотрела, вспомнив, все слова моих наставниц. Все три Узумаки держались с достоинством, но не заносчиво. Главной в этом тандеме была явно Мито, а две остальные — не претендовали на главную роль и во всем поддерживали старшую. Я ещё раз взглянула, и от Шарингана не укрылось, что Мэнэми их раздражает. «Очевидно, девчонка накалила этих троих до предела!» — подумала я, поспешно кланяясь, и пропуская их в дом.--- ---
Поздний ужин шел тихо и мирно, а я, если честно, забыла про наглючку. Хаширама и Тобирама сидели друг напротив друга и говорили о Конохе, о делах клана Сенджу, Узумаки рассказывали, про свои дела, про рукоделие, в котором я была абсолютным нулём, но вежливо кивала и улыбалась. — Госпожа-Изуна! — услышала я голос Нэоко, которая поспешно поклонилась, как и Аки, что стоял рядом с ней. — Говори, — разрешила я прервать наш разговор. — Там, на улице девчонка стоит, и просит разрешения, чтоб вы её впустили! — произнесла, разогнувшись она. — Точно! — довольно оскалилась я. — Что-то долго она думала вернуться назад! Я прошла к двери, и, открыв её, внимательно посмотрела на Мэнэми. — Ну, — скрестила я руки на груди и уставилась на мелкую в ожидании. — Простите меня, пожалуйста, я больше так не буду! — произнесла она. — Ни грамма раскаяния! — заключила я, смотря на неё Шаринганом. — Она всегда такая, — услышала я Мито, которая стояла у меня за спиной. — Мы уже не знаем, что делать с ней! Как только не объясняли, что нужно вести себя хорошо, она не хочет понимать. — Замолчи! — тут же выпалила мелкая. — Я тебе сейчас так замолчу! — пригрозила ей Мито кулаком, но, собственно, тут же взяла себя в руки. — Можно, она вернётся в дом под нашу ответственность? Мне, правда, очень неловко за сегодняшний инцидент! Столько времени потрачено на её воспитание, а всё впустую! — Пусть заходит, — разрешила я, и несколько удивилась, что мелкая и не замерзла ни на грамм очевидно, согревая себя чакрой. — Вообще бы не стала унижаться, если бы эта дура Нэоко не упросила меня войти! — услышала я слова на грани слышимости, но сделала вид, что не слышала — не было желания выяснять отношения с этой недо-Сенджу.--- ---
Вечер уже давно кончился, и началась ночь. Дети спали, Мито, вместе со своими названными сестрами, ещё сидели рядом с Хаширамой, и как-то требовательно смотрели на него. Пришедший к нам Мадара, сидел чуть в стороне и тоже поглядывал на первого Сенджу. — Что-то не так? — задал вопрос Тобирама, смотря на брата. — Да, скажи уже и им, — кивнул мой старший брат в сторону меня и Торы. — Ладно, — Хаширама ладонями провел по лицу, убирая назад волосы, и словно решаясь на что-то важное для себя. — Весной, во время праздника Великого Древа, состоится мой союз с Митой, и её младшими сестрами, Мивой и Микой. Я хочу позвать на него ещё и вас! — Отличная новость! — строго, но чуть-чуть улыбаясь, произнёс Второй Сенджу. — Мой старший брат наконец-то остепенился! А то то Сакура, то Сэкера, то Изуна в лесу… — Прекрати! Эта девка наврала! Ты это прекрасно знаешь! — вспылила я. Мадара засмеялся, и примирительно погладил меня по голове. — Ну, полно тебе, сестра! Он же просто пошутил! — Мадара продолжал смеяться. — Шутник! — я уже перестала злиться и сама заулыбалась. — Мы обязательно придём! Это ведь великое событие! Тут аж четыре человека сразу заключат союз! — Не такое уж и редкое явление! — подметил Мадара. — Тут за Хашираму можно только порадоваться — три жены в наших кланах — это большая редкость! — Но не так забавно, как у Ичиро и Кейджи получилось! — хохотнул Тобирама. — А что у них? — спросил излишне любознательный от природы Хаширама. — Да как тебе сказать… — начал рассказ Мадара. — …И теперь они, после рождения детей, в первый раз задумались: а от них ли понесли их жены? В свой первый раз они ведь не хило развлеклись, меняясь партнерами! Теперь, судя по всему, каждый из двух наших весёлых братьев станет отцом по бумагам не своему сыну, а племяннику. — Во как! — засмеялся Хаширама. — Такое и правда, только в клане Учиха может быть! Но ничего: с зачатием следующих детей они уже поаккуратнее будут! Негромко смеялись и я с Тобирамой. В тот момент я подумала, что если подозрения братьев оправдаются, то, видать, сами боги решили подшутить над ними! — Могу ли я завтра увидеться с твоей женой, Мадара? — спросил Хаширама у моего брата. — Мне нужно с ней поговорить. — Видься, если она захочет с тобой говорить, — брат аккуратно составлял на столе грязную посуду, так как есть мы уже давно перестали. — Мы, пожалуй, пойдём, приляжем, — оповестила нас Мито, перед этим переглянувшись со своими новыми младшими сестрами. Они покинули нас, и мы остались вчетвером. — К Хьюга всё-таки не пойдём? — спросил у Хашиармы Мадара, когда девушки ушли. — Не вижу в этом смысла: с этим кланом можно о чем-то говорить, только когда у нас будут условия для их переселения. Так просто они никуда не пойдут! — пояснил нам Хаширама. — Я несколько раз за всю жизнь выяснял с ними спорные и скользкие моменты на счет миссий и сделок. Так вот, что-то доказать им — проблемно. Хьюга — это люди своего клана, они весьма многочисленны и самодостаточны, поэтому, если честно, сомневаюсь, что они вообще к нам присоединятся. — Я не часто с ними сталкивался, — признался Мадара. — А общался и того реже — они мне показались… да собственно это слишком закрытый клан! Мне сложно о них что-то сказать. — Что с Яманака? — спросил Тобирама у Хаширамы. — Они не поменяли своего мнения? — Нет, пока зализывают раны, и жалуются на Учиха и страх перед ними, — усмехнулся Первый Учиха. — Давай предложим им место в центре Конохи? — предложил Мадара Хашираме. — И я, так и быть, вышлю им в качестве извинения что-нибудь полезное. — Это ещё поддать им сходим что ли? — поинтересовалась я у брата. — А что? Им полезно! Трое сидящих за столом засмеялись, но веселье длилось не долго — раз уж разговор, который должен был состояться утром, перенёсся на эту ночь, то время зря тратить не стоит. — Ещё раз они не переживут, — улыбнулся мне Мадара, растрепав свои волосы. — Как там наши Абураме? — спросил Первый Сенджу, отпивая из пиалы воды. — Нормально, — отозвался Тору, недовольно кривя лицо. — Я сегодня вернулся от них, враждебности не проявляют, почти спят на ходу, рады, что мы теперь за ними присматриваем, пока они не могут себя защищать нормально. — Так они согласны? — уточнил Хаширама у Тобирамы. — Согласны, но только после того, как им будут обеспечены теплые домики, — пояснил Тору. — Люблю, когда люди говорят сразу и прямо! — улыбнулся Мадара. — Жучары не так прямолинейны, какими могут показаться! — недовольно буркнула я, вспоминая, как моими руками они осуществили у себя переворот. — Изуночка, ну не переживай ты так из-за бывшей Главы клана Абураме! — постарался успокоить меня Хаширама, поглаживая по спине. — Она моего Тору стащить хотела! — А твоя Иошши просто огонь! Вся страна Огня в курсе, что будет, если полезть к Учиха и попытаться отобрать Сенджу! — Мадара засмеялся от этого замечания Хаширамы, а Тобирама усмехнулся, но мне было как-то не забавно. Вспомнилась кровь, которая брызнула во все стороны, когда я сломала тело Абураме, перед глазами возникла картинка, как она безвольной куклой легла на снег, и всё вокруг стало красным, и яркой вспышкой отозвалась в памяти алая вода, когда я смывала со своих рук кровь девушки, которая стала жертвой интриг своего клана. — Не смешно! — произнесла я. — Прекратите! Продолжаем разговор о делах! — В самом деле, — поддержал меня мой муж, очевидно, заметив мое состояние. — Мне от похода к Абураме в тот раз до сих пор передергивает! Что там с кланами Инузука и Хатаке? — А что с ними? — с деланно серьёзным видом спросил Первый Сенджу. — Опять подрались, видать не могут решить: кто снизу? — Прям как мы не так давно! — ответила я колкостью на его шутку в адрес собачьих кланов. За столом установилось молчание, все задумались о чем-то своем, очевидно, предаваясь воспоминаниям. И только мне было их не понять: я ничего не помнила о том кровопролитном времени. Хотя нет: Аки и его почти что смерть — это было ужасно по своей сути, и я возрадовалась, что ничего не помню, в мыслях поблагодарив Лунную Богиню и Волю Огня. — Клан Сарутоби? — спросил Мадара у Хаширамы. — Помнится, вы с ними в нормальных отношениях? — В нормальных. Но эти тоже не хотят слазить из насиженных мест, и идти корчевать пни! — пожал плечами Первый Сенджу. — А что у вас с Курама? — Бурчат, как всегда! — махнул рукой Мадара. — Но их немного, и они хотят по весне посмотреть стройку, и сразу переселиться в наш квартал. — Даже так? — удивился Хаширама. — Да, я веду с ними речь об объединении. Их геном, слившись с нашим, усилится! — улыбнулся Мадара. — А если ещё увеличить объем чакры… — На что ты намекаешь? — хитрыми глазами посмотрел на друга детства Сенджу, прекрасно понимая, о чем говорит Мадара. — И о нашем слиянии в будущем! — озвучил Мадара свои планы. — А почему бы и нет? — согласился Хаширама. — Вон: Тобирама с Изуной уже женаты, и скоро появится мой племянник! — с улыбкой он посмотрел на меня. — А там и Аки с Нэоко подрастут! Надо нам и в самом деле подумать об этом! Шаринган и обилие чакры — это грозная сила! Нашей Скрытой Деревне ничего не будет страшно! — Но это только в не-ближнем будущем! — поспешил остудить брата Тобирама. — Пока бы в Коноху въехать! — Раньше, чем через года три-четыре не получится! — произнёс Мадара. — У нас слишком мало ресурсов на её строительство после Узумаки! — Что с Нара? — спросил Тобирама, желая перевести тему снова на кланы, так как знал, что старшие могут говорить о строительстве вечно. — Тоже самое, что и с Акимичи: хотят прийти на всё готовенькое! — произнёс Хаширама, и положил голову на сложенные на стол руки. — Я вот думаю: жить за нашими защитным стенами хотят все, а вот вкладываться никто не хочет! — Придётся всё самим! — подвёл итог Мадара. — Но Учиха всю жизнь всё делают сами, поэтому нас это не пугает! — Хорошо, что теперь между нами мир! — улыбнулся ему Хаширама, и Мадара ответил ему тем же. — Главное, чтоб клан Учиха не бросил клан Сенджу, если возникнут проблемы! — Почему ты этого до сих пор боишься? — прямо спросил Мадара. — Если из-за бумажек, то знай, что не они привязывают людей друг к другу! Я обещаю, что клан Учиха не оставит клан Сенджу в трудную минуту! «И если учесть, что Мадара дал «добро» Мизуки на «вбирание» в себя клана Сенджу посредством влияния на женщин клана Древопоклонников, то его слова совсем не пустое место!» — подумала я про себя, ничего не сказав вслух, считая, что о некоторых вещах бесполезно сотрясать воздух — они доказываются только временем и делами.--- ---
Мизуки не спеша шла по селению клана Учиха. Собственно ей была нужна Мито! Прямо сейчас! Но послать за ней напрямую не имелось возможности — нужно было быть осторожной в этом деле! Красноволосая девушка вышла во двор, и пошла в сторону главного здания Конохи. Вот тут отравительница её и подкараулила. — Мито, подойди ко мне, я хочу обсудить с тобой один вопрос! — произнесла Ядовитая луна, и улыбнулась своей фирменной улыбкой. — Что вы хотели? — спросила она у матери Мадары. — Пойдём со мной вместе в мой дом — этот вопрос не может быть решен на улице! — Хорошо, но я не могу спешить — мне нужно к моему мужу… — Вот о нем, и его будущем, и поговорим! — прервала её Мизуки, и, взяв под локоть, повела за собой.--- ---
Чуть позже
— Это не сработает! — Мито не верила в успех авантюры. — Сработает! — произнесла Сакура. — А если нет? — не унималась Узумаки, не веря своим ушам. — Тц! Женщины! — произнёс Мадара. — Всё получится!--- ---
Хаширама шел к Сакуре Харуно. Это нужно было сделать уже давно, но он не имел такой возможности. Дверь комнаты некогда желанной женщины отворилась, и он увидел розово-золотой перелив в волосах от света холодного зимнего Солнца. Глава клана Харуно повернулась к нему и, вздохнув, встала, поприветствовав неглубоким поклоном. Хаширама проделал то же самое. — Зачем ты пришел? — спросила его девушка. — Я хотел сказать, что не желал тебя обидеть тем, что предлагал заключение союза, — ответил ей Хаширама. — Но ты ведь знал, что я не хотела? — спросила его Сакура. — Возможно, и знал, но по-началу бывает сложно разглядеть человека, и я считал, что ты полюбишь со временем, а на первое время я буду любить за двоих! Я думал, что я подобно Солнцу, освещу тебя, будто бы землю, и в твоей душе прорастёт, подобно древу, любовь ко мне, — он произнёс это не громко, но Сакура его услышала. — Я не держу на тебя зла больше. Я услышала и поняла тебя. Надеюсь, что ты станешь Солнцем для Мито, а она — твоей опорой, на которой и прорастёт ваше древо любви! — Сакура улыбнулась ему. — И я хочу, чтобы ты не вспоминал о прошлом. Пусть оно не тяготит тебя! Хаширама кивнул ей, и чуть помолчав, произнёс: — Спасибо за то, что ты была! Ты первая женщина, которая сказала, что мне могут быть и не рады! — Иди, иди туда, куда хотел сходить — она тебя ждет. Не бойся. Ты ведь пришел сказать ей, что не сможешь с ней быть? — Да, — признался Хаширама о ещё одной цели визита к Сакуре. — Не переживай за дочь: прежде всего мы, клан Харуно, ответственные за её рождение, и мы с себя её не снимаем! — произнесла Сакура. Хаширама на это кивнул, и вышел прочь из дома Учиха Мадары. Он шел и не видел, что это наблюдали со стороны Мэнэми, Мика и Мива. — А что он там делал? — спросила девчонка у старших. — А сама-то как думаешь? — спросила Мива, стараясь не показать хитрого оскала.--- ---
Сэкера стояла у окна и смотрела в глаза Хаширамы. Такие близкие, и такие далёкие. Солнце зимой совершенно не греет, и у девушки на душе было как-то прохладно и неуютно. — Я всё понимаю, — первая начала разговор Харуно. — И ты не должен ни в чем винить себя! Я счастлива, поверь мне, и она будет счастлива! И не виню тебя за то, что ты не сможешь уделять ей время. — Я хотел сказать другие слова, — чуть улыбнулся Хаширама. — Я не отказываюсь от неё, и мне бы хотелось чтоб она не чувствовала себя ненужной. Я, если ты посчитаешь нужным, возьму за неё ответственность целиком и полностью! И за тебя, если ты захочешь! — А я думала, ты пришёл сюда мямлить! Всё-таки, хоть и не без недостатков, но ты нормальный мужик, Хаширама, — улыбнулась ему Харуно. — Но пока что мне ничего не требуется! — Ты уверена? — Абсолютно! — заверила его Сэкера. — Иди к Мито, она тебя уже заждалась, наверное! Хаширама не стал задерживаться и вышел прочь. Он шёл к себе и всё думал, что он теперь точно не один, а вот Сэкера — одна. Мысли закружились вокруг этого факта, и он задумался над тем, кому бы он доверил эту странную «женщину пророчества». Главный Сенджу шел, а три пары глаз продолжали следить за ним.--- ---
Праздник Памяти предкам состоялся сразу на следующий день после прибытия Сенджу. Как и положено, мы готовились к приходу их душ, желая показать, что наконец-то случилось то, о чем они могли лишь робко задумываться. Все мы, и Учиха, и Харуно, и Сенджу, зажигали фонари возле наших домов в почти что полном молчании. Я шла по селению и смотрела на его жителей, и постоянных, и гостей, что теперь были одеты в одежду цветов моего клана — темно синюю, и ловила себя на мысли, что они не особо отличаются от нас. Их мужчины, и женщины в итоге были просто такими же людьми, как мы, такими же заложниками древней вражды без особых причин. Мой путь проходил мимо дома Эиджи и Току. Они, с улыбками на лице, зажигали фонари. Молодая Сенджу тайком смахнула с лица крупную слезу, и тихо всхлипнула — боль потери была ещё слишком сильна. Эиджи заметил это, и, подойдя к ней, тихонько приобнял, позволяя девушке избавиться от печалей и облегчить свою боль, проливая слезы, спрятавшись в его объятьях от этого мира. Мимо меня прошёл Рензо и быстро поклонился, сказав, что несёт от Мизуки к нам в дом дополнительные одеяла для Мито, чтоб той было удобнее спать. Снег похрустывал под ногами, мой путь вился дальше. А Сакура уверенной рукой, не ожидая ни от кого поддержки и помощи, зажгла свой фонарь, держа второй рукой завёрнутого в теплые шкуры сына. Она зажгла ещё один, а потом ещё, и так почти все фонари, что висели рядом с её домом. Но она не успела зажечь последний фонарь — её руку остановила рука Мадары. И лицо Сакуры Харуно озарила самая счастливая улыбка, какая только может быть у женщины. Последний фонарь был зажжен ими вместе, и я поспешила прочь, боясь сломать эту идиллию. Джун и Джина заметили меня издалека: они поприветствовали меня и продолжили своё занятие. Ичиро был на границе, а Кеиджи следил за безопасностью на территории клана. И в этот момент мне стало радостно, что мои сестры живут вместе в одном доме, и могут помочь друг другу. Мизуки в этот раз встречала праздник одна, но она была рада этому — работы у неё всегда хватало, и она хотела сразу после церемонии спокойно лечь спать. Фонари возле её дома были уже зажжены, а она стояла на крыльце. — Жду-не-дождусь, когда кто-то из предков проявится в этом мире в виде твоего дитя! — произнесла она, когда я подошла к ней. — Будешь нудить так же, как Асэми? — Нет! Я просто хочу, чтоб Таджима был спокоен на том свете! — улыбнулась она. — Он мечтал увидеть своих внуков, но покинул этот мир до их рождения. — Не пойдёшь к нам? У нас там сегодня много народу! — позвала её я, надеясь, что она согласится. — Нет! Я устала! Ещё Асэми грозилась прийти! Но с ней рядом хоть спать тепло! — улыбнулась мне мать, и мне стало сразу спокойно на душе. — Иди! Не мешай мне грустить в тишине! Зимнее Солнце всё ближе клонилось к горизонту, стремясь как можно быстрее скрыться от моих глаз, словно жадничая свой огонь для этого мира. Я посмотрела на него, понимая, что сейчас оно не дает тепла, и с удовольствием вспомнила про его обжигающий жар летом, и мягкое прикосновение весной и осенью. — Не грусти, сестрёнка! — услышала я голос Кеиджи, и, обернувшись, увидела помимо него ещё и Ичиро. — Вы смогли вернуться домой? Кто же согласился вас поменять? — удивилась я. — И в этом вся Изуна! — усмехнулся Ичиро. — Вместо того, что бы радоваться нам, она интересуется другими! — И как тебе не стыдно? — уцепился за возможность меня поддеть Кеиджи. — Не стыдно мне! Идите домой — там Джун и Джина заждались уже! — И то верно! — Кеиджи ускорил шаг. — Идем, брат, ты тоже иди домой, Изуна! Там Тобирама готовит, пока ты прохлаждаешься! — Вот жена-то Сенджу досталась! Только катаной нормально махать умеет! — произнёс Ичиро, и, увернувшись от моего пинка, устремился за Кеиджи. Я немного посмотрела им вслед, и улыбнулась воспоминаниям о них. Всё-таки тогда, когда я почти не имела груза воспоминаний об этом мире, мне было так легко смеяться вместе с ними! Бабка Юко созвала в свой дом всех своих друзей и подруг, и они уже были в доме, и вовсю придавались воспоминаниям, иногда смахивая с лица редкие слёзы. Я уже решила уходить, но меня она всё-таки заметила и вынесла мне три огромных пирога с рыбой. — Да мы же столько не съедим! — удивилась я такому размерам пирожищ. — Внученька, сейчас ведь зима! Ты вынеси их на улицу, и заморозь, перед этим на куски разрезав! А потом, когда Тору твой кушать захочет, ты сколько надо занеси, и в печи разогрей! — поделилась она со мной житейской мудростью. — Спасибо, бабушка! — я с трудом взяла противень, на котором лежали три пирога, один на другой. — И все с рыбой? — Нет, — улыбнулась она. — Один с мясом и рисом, а второй с брусникой! Я помню, что у тебя после техники Сенджу вкусы почему-то изменились. Вот только не пойму: почему? — Я не знаю, но я попробую и пирог с рыбой тоже! — пообещала ей я. На это моё заявление, она просияла, и, кажется, вокруг, в сгущающихся сумерках стало светлее. Однако, порой для счастья очень мало нужно!--- ---
Дома меня уже ждал Тору, Аки и Нэоко, Хаширама, три его довольные жизнью будущие жены, и мелкая Мэнэми, что сверлила меня недовольными глазами. Обращать на неё внимание я не собиралась, да и другие тоже. Ужин прошёл в спокойной обстановке, всем было в этот раз кого вспомнить. Даже мне. Я вспоминала тех, кто умер из моего клана, тех, кого убила я. Вспомнилась девчонка, которая отдала жизнь, чтоб защитить главаря банды (Часть 5. Глава 3), вспомнилась Глава клана Абураме. Мне стало грустно, и я пожелала им спокойной жизни там, в Чистом Мире. В этот раз был молчалив Аки — он ведь теперь настоящий шиноби, молчала Нэоко, которая хоть ещё и не убивала, но уже сейчас, на своей шкуре испытала, как опасно быть куноичи. Молчали Узумаки, вспоминая своих ушедших родственников. Молчал Хаширама, думая о чём-то своём и переглядываясь с Тобирамой, который тоже молчал. Теперь я познала сполна, что есть праздники совсем не весёлые. Но именно в такие моменты есть возможность остановиться и задуматься: всё ли было сделано правильно?--- ---
— Ты уверена, что мы всё делаем правильно? — спросила у Мито Мива (старшая) шепотом, когда они вместе с другими Сенджу шли по селению Учиха. — Ещё бы! — усмехнулась чистокровная Узумаки, и поудобнее поддернула теплую одежду. — Неужели ты сомневаешься в правильности принятого нами решения? — Нет, что ты! — заверила её Мива (старшая). — Но просто: не слишком ли? — Нет! Не стоит думать, что её присутствие рядом с Хаширамой в будущем положительно скажется на нашем положении и на положении наших детей, — надавила на больное первая жена главного Сенджу. — Тогда главное, чтоб всё сработало! — улыбнулась ей Мика (младшая), что шла рядом, и до этого момента молча слушала. — Не думайте об этом, сестры мои! — обратилась к дочерям торговца Узумаки. — Сегодня мы в клане Учиха. Разве вам это не больше интересно, чем какая-то выскочка Мэнэми? — И правда: о чём это мы? — засмеялась Мива (старшая). — Нам нужно не припозориться на церемонии самим. — Да глупости! — осекла её Мито. — Всё будет хорошо! — Главное, чтобы твой план сработал! — тихонько отметила младшая (Мика) из двух сестёр.--- ---
На поляне возле костра стояли два наших клана, и представители клана Сенджу, в количестве почти семидесяти человек. У всех был подобный праздник: у Сенджу осенью, у нас — зимой, у Харуно — весной. Мадара вышел ближе к заготовке для костра, и все затихли. Рядом с ним стоял Хаширама, и Харуно. — Год тому назад, — начал мой брат. — В первый раз за всю истории клана Учиха мы чтили память предков вместе с кланом Харуно! В этом году здесь, среди нас, стоят люди клана Сенджу. Те, кто теперь являются нашими союзниками! И я хочу, чтобы предки, все наши предки, — уточнил Мадара, — которые несомненно здесь, среди нас, так же, как и мы, возрадовались, что война закончена, и никто из представителей союзных кланов не отнимет жизнь друг у друга! Народ неожиданно громко ликовал, что было не характерно для такого дня, но я посчитала это хорошим знаком — слияние кланов продолжается, мир крепнет. И вот такие вот «гостевания» позволят быстрее людям притереться друг к другу. Огромный кострище пылал над нашими головам, а я смотрела на него, и чуть-чуть улыбалась. Аки и Нэоко стояли неподалёку от меня, и тоже смотрели на огонь. Тобирама подошёл ко мне и взял меня за руку. Мы собирались уйти сегодня пораньше, но нашим планам не суждено было свершиться. — Где Сакура? — спросил Мадара, ища свою жену, которая чуть отошла от него, чтобы взять у Асэми ребёнка. Тишину поляны разбил на куски голос Мэнэми: — Да она, наверное, шашни водит с Хаширамой, как сегодня днём. На поляне все стихли и уставились на неё, а потом на Сакуру, которая несколько растерялась от такого заявления, а потом на Хашираму. — Что? — раздался, подобно грому на всю поляну голос Мизуки. — Ты как мою невестку назвала? Шлюхой? А ну повтори! Клан Учиха! Активируйте Шаринганы! Пусть она расскажет, как дело было! — Я их видела сегодня днём! — заявила мелкая. — И что ты там видела? — крикнула мать Сакуры. — Как Хаширама от Сакуры выходил! — И дальше что? — Асэми прекрасно понимала, что после таких слов на три клана инцидент замять не получится улыбками. — А то, что они были вместе! «Мелкая дрянь! Она мстит Хашираме за то, что не заступился за неё, когда я выгнала её из дому подумать о своём поведении!» — предположила я причину её визга, а также поняла масштаб катастрофы — ведь только что девчонка нанесла клану Харуно и Учиха оскорбление. А так как она носит фамилию Сенджу, то это клан Сенджу оскорбил два других, союзных клана. — Ты врёшь! — произнесла Мизуки. — Не наговаривай на мою невестку! Шаринган не обманешь! — Прекрати немедленно! — заорал на Мэнэми Хаширама. — Ты что себе позволяешь?! Извинись! Быстро! — Не собираюсь! — Что? — Главу Сенджу редко можно было выбить из колеи, но сейчас все лицезрели прибывающего в состоянии замешательства мужчину, который явно осознавал нависшую проблему. По идее, если она не извинится, то Хаширама должен будет убить её прямо здесь за попытку срыва мирного договора, а он этого не хотел. — Она ведь носит фамилию Сенджу? — пошел шепот по толпе. — Возмутительно! Мы их приглашаем к себе, приняли, как своих, не смотря ни на что, а они вот такие на самом деле! — Извинись! — заорал Хашиарма вновь, и на поляне ощутился резкий накал его чакры. «Ух, блин! Силён! Аж воздух трещит!» — подумала я, пробираясь с Тобирамой к месту события. — Кошмар! Оскорбление! — шептали со всех сторон Учиха и Харуно. — Что на это скажет Мадара? — Подождите! — услышали мы в этот момент голос Мито уверенный, громкий, четкий. — Я могу ответить всем собравшимся, что ничего, кроме фамилии уважаемого клана Сенджу, она не имеет. Она просто принятая в клан рабыня и не более того. Ей оказали доверие, которого она не оправдала! Клан Сенджу отказывается от неё, и за нанесенное оскорбление прежде всего клану Харуно, а конкретно, Сакуре Харуно, передает её судьбу в их руки! Подтверждает ли мое решение мой законный супруг — Глава клана Сенджу? — Подтверждаю! — не колеблясь ни секунды, произнёс Хаширама. — Я готов загладить свою вину перед кланами Учиха и Харуно. Что мне для этого сделать? — произнёс Хаширама, повернувшись к Мадаре. Народ продолжал шептаться, обстановка продолжала накаляться, люди, что недавно угомонились, начав притираться друг к другу, вновь жужжали, как пнутый с размаху улей. Я смотрела на всё это, и понимала, что одна мелкая дура поставила под угрозу с таким трудом достигнутое равновесие. И что делать, я не знала. Мадара молчал, Шаринганы бешено вращались, он думал. Подняв руку, он произнёс: — Как сильно тебе дорог мир твоего клана с моим? — Дороже жизни, — произнёс в абсолютно тишине Хаширама, а в мою душу закралось плохое предчувствие. — Докажи! — произнёс Мадара, и его Шаринганы перестали вращаться. По лицу Хаширамы скатилась блеснувшая слеза в свете костра, он стал на колени, и, достав, кунай, перехватил его поудобнее двумя руками, занёс его для удара в своё сердце. Я ломанулась вперёд, но понимала, что, скорее всего, не успею — кунай был уже слишком близко к телу Сенджу. Отчаянье и страх охватили мою душу, и я поняла, что после этого мир будет до первой сплетни. Но в последний момент, когда железо было в миллиметре от груди Первого Сенджу, Мадара остановил удар. — Достаточно: все видели, что ты не врал — ты готов был отдать свою жизнь за мир между нами! Инцидент исчерпан — глупо судить о всём клане по какой-то пришлой девке без мозгов! Клан Учиха к клану Сенджу претензий не имеет! — объявил во всеуслышание Мадара, и народ успокоился, согласившись с ним. Тобирама дотронулся до моего плеча, и я только сейчас осознала, что он не ринулся спасать своего брата. — Почему ты… — Дома! — объявил мне он. — Идём! Я молча пошла за ними, краем глаза замечая, что Мито подошла к Асэми, волоча за волосы Мэнэми. — Что будет с ней? — спросила я у Тобирамы. — Очевидно, чтобы избежать позора, её отдадут в клан Харуно — ей теперь среди Сенджу всё равно нет место. Ей такое никто не забудет! — объяснил мне Тобирама. — Что хотите с ней, то и делайте! — услышала я голос Мито. — Можете в кипятке сварить, если захочется! Клан Сенджу претензий не имеет! — Нет! Я никуда не пойду! — заревела мелкая. — А тебя никто не спрашивает! — произнесла Мито и поклонилась Асэми. Она поклонилась в ответ и, схватив девчонку за руку, произнесла: — Клан Харуно претензий не имеет!--- ---
Чуть позже, в этот же день
— Вы три идиота! — шипела я, сидя за столом вместе с этими придурками. — Я вас сейчас сама прирежу! — А что ты мне предложила бы сделать, Изуна? — посмотрел на меня в недоумении Мадара. — То, что сказала Мэнэми, ОЧЕНЬ серьезное оскорбление Сакуры, и, следовательно, меня! Мы оба Главы кланов, а, значит, оскорбили и кланы! А так как она — Сенджу по фамилии, то, следовательно, виноваты все Сенджу! — О Лунная Богиня! Да бред это! Это же просто тупая девка! — возразила ему я. — Тупая, или нет, это мой просчёт, что я её взял, — повинился Хаширама. — По словам Мито, она себя нормально вела, а тут опять с «цепи сорвалась»! Но кого это волнует? Люди начали роптать, вспомнились старые обиды, мир начал трещать по швам! Мы не могли допустить этого! — Пи? дец! — произнесла я, приложив ладонь ко лбу и вздыхая. — Изуна, не злись на нас! — попросил Тобирама. — У тебя ведь у единственной не работает нормально Шаринган, и Мадара сказал свой план только Хашираме, и меня предупредил, чтоб все под контролем! — Идиоты! Можно же было что-то другое придумать! — продолжала отчитывать их я. — Народ жаждал зрелищ — мы бы не смогли откупиться от них просто словами! — Мадара улыбнулся. — За то теперь клан Учиха будет долго судачить о том, как клан Сенджу ценит мир с ними! — То же самое будет и в клане Сенджу: все будут знать, что Мадара дорожит мной больше, чем даже честью своей и своей жены! Это вновь укрепит мир между кланами! — улыбнулся мне Хаширама. – Да пошли вы все! — произнесла я и отправилась к Мизуки, жаловаться на жизнь.--- ---
— Мам, ты представляешь… — и тут я осеклась. Увидев напротив Ядовитой Луны Мито, которая попивала вместе с ней чай и о чём-то смеялась. Слух выхватил слова «хорошо, что вы мне помогли от неё избавиться»! — Как это понимать? — вновь задала я вопрос. — Изуна, разве Мито не может зайти ко мне на чай? — как ни в чём не бывало сказала Мизуки. — Да тут ещё и повод есть: Асэми заняли Мэнэми лет на десять! Я так устала её угоманивать, и отволакивать от дома Мадары и Сакуры! — Так это ты что ли? — уставилась на неё я. — Присаживайся, я тебе чаю налью! — улыбнулась она и взяла в руки чайник. — Миточка, девочка моя, поставь ещё одну чашку на стол — разговор будет долгим.--- ---
Сегодня я ещё раз подивилась извращенному уму моей матери. Она, как выяснилось, не просто так наблюдала за кланом Сенджу за их первой трапезой в клане Харуно. Когда я ей рассказывала о визите к торговцам, она всё запоминала, и про девчонку запомнила тоже. В последнее время ей порядком надоела Асэми со своим нытьем на счет отсутствия допуска к ребёнку Сакуры, и она решила её чем-нибудь занять. Случая всё никак не подворачивалось. Но вчера, после инцидента с вторжением Мэнэми в мой дом, она приняла решение поговорить с Мито на счет шебутного ребенка, с которым три молодые женщины не справлялись, да и не хотели справляться, Мизуки поняла, что надо делать! Она встретилась с Узумаки, и пригласила её к себе и вместе они разработали план, по которому нужно было чтоб девчонка ляпнула лишнего, желательно при большом количестве народу. И тогда было решено, что Сакура встречается с Хаширамой, и это показывают Мэнэми, обставляя всё так, якобы случайно увидели, потом, зная характер мелкой, Мадара должен был начать искать Сакуру, а она, в свою очередь спрятаться. В этот момент по рассчётам Ядовитой Луны девка решит отомстить за вчерашнее невмешательство в разборку Изуны с ней. Потом дело лишь за малым: люди Эиджи пошумели на заднем плане, создавая напряженную атмосферу, а Мадара передал Хашираме и Тобираме свой план, в котором, разумеется, не говорилось о сговоре Мито с Мизуки. Хаширама вместе с Тобирамой знали только о том, как уладить конфликт на поляне, и больше ничего. — Да вы все безбашенные! — вынесла свой вердикт я. — А если бы не вышло? Если бы мир сорвался? — Да ничего не сорвалось бы! — с раздражением ответила мне Мизуки. — Это была грамотно рассчитанная операция! Такая же, как ты когда-то провернула, распространив сплетни по всей стране Огня, что Тобирама — бастард! И получилось же! — Больше так не пугайте! — произнесла я, отпивая чай, и гладя сонную Мяуку. — Слышите? — обратилась к нам обеим моя мать, и мы притаились. — Кто-то визжит! — произнесла Мито. — И я даже знаю: кто! — Это Мэнэми что ли? — удивилась я. — Но почему она орет посреди ночи? — Сейчас узнаю! — и Мизуки высунулась в окно, сверкнув дозорному Шаринганом. Минут через пять она оповестила. — Девка решила посреди ночи лазать по кухне, а Асэми не любит непослушания, вот и выволокла её оттуда, на что мелкая закатила истерику, и теперь получает за это по-полной. — Ужасная какая! — дала я характеристику девчонке. — Просто невоспитанная совершенно! Но ничего: Асэми справится — клан Харуно славится своей противностью! — с довольным видом произнесла Мизуки, сонно потягиваясь и довольно жмурясь. — Теперь Асэми занята, и не будет лезть к Сакуре и Мадаре, в семье Сенджу-Узумаки всё спокойно, да и ребёнок (Мэнэми) под присмотром! Красота! Какая я ХОРОШАЯ! — Ну-ну! — усмехнулась я, поняв, что здесь мне делать нечего — и самое время вернуться в свой дом.--- ---
К моему возвращению веселье уже спало почти на нет, и все вновь обсуждали дела и проблемы кланов. Я внимательно посмотрела на бумаги, который лежали сейчас на столе перед Хаширамой, Мадарой и Тобирамой. — Что это? — спросила я. — Мы выяснили и сравнили отчеты об убитых Сенджу и Учиха, — пояснил мне Мадара. — Вот на этом листе указаны имена тех, которых не убивали ни мы, ни Сенджу, но тем не менее, все было обставлено так, чтоб мы думали друг на друга. — Так кто же их тогда убивал, специально стравливая нас??? — в состоянии шока рассматривала я длинный список имен падших шиноби двух кланов. — Мы не знаем, — ответил мне Тобирама, нервно прикусив нижнюю губу. Я отложила записанный Шаринганом список с сторону и конкретно призадумалась над вопросом: кому это может быть надо?