Часть 10. Глава 5. Скрытая Деревня
Я стояла в какой-то нерешительности и не могла найти в себе силы ступить на берег. Странное волнение охватило меня. Почему-то казалось, что если я сделаю шаг туда, вперёд, в неизвестность, то обратного пути, к себе прежней, к нам всем прежним, у меня уже не будет. Я ещё раз обернулась на корабли, с которых на меня пристально, почти не дыша, смотрело множество пар внимательных глаз. Лодка качнулась от неожиданно набежавшей волны, и это вернуло меня в реальность. — Изуна? — обратился ко мне Мадара. — Почему ты медлишь? Шаринган показал, что здесь нет ловушек. Я, как Вторая Учиха, должна была ступить сюда, на Новую Землю, первой. Этот давний обычай имел место быть с незапамятных времён. Предполагалось, что Второй всегда защищал первого. И поэтому, если уж кто-то и шел в потенциально опасное место первым, то это был именно Второй Учиха. — Я не знаю, — честно призналась я. — Наверное, я боюсь неизвестности. Там, в стране Огня, всё было знакомо и понятно, а здесь — нет. — Я думаю, ты зря переживаешь, сестричка! — Кеиджи плюнул в сторону земли и таки попал на песок. — Как видишь, всё вроде бы такое же, как и у нас! — Во имя всех Богов! — недовольно произнесла Нэоко. — Мастер Кеиджи! Не проявляйте такое неуважение к нашему новому дому! — Это не неуважение! — Кеиджи как-то сразу приубавил прыть. — Это я просто так показывал Изуне глупость её страхов перед новым! Подумаешь, покинули страну Огня! Ничего, здесь нам будет куда лучше! И не стоит переживать, что тут не будет даймё! — Кеиджи! — и я отвесила ему подзатыльник, от которого он увернулся. — Побольше уважения! Именно благодаря ему мы когда-то смогли отстроиться, получать выгодные контракты и согнать под стены Конохи столько кланов! — Вот последнее нас и погубило, — хмуро отозвался Мадара. — Люди ждут — поспеши, Изуна. Мы проделали такой долгий путь совсем не для того, чтоб оробеть в одном шаге от цели. Я ещё раз взглянула на песчаный берег, и на воду, потом вдаль, туда, где росли леса, темные и густые, совсем не такие, как у нас. А дальше за ними были горы с красивыми заснеженными вершинами. Вот туда меня тянуло мое любопытство. И тут вспомнился момент из детства: — Я не буду шиноби! — и я кидаю катану к ногам моего отца. — Вот! Посмотри! Посмотри, что стало с моими руками! Они стерты до крови из-за тренировок! Надо мной все смеются! Мне больно! Таджима молча смотрит на меня почти минуту, а я рыдаю навзрыд, периодически облизывая кровоточащие раны. Он подходит ко мне медленно, не спеша и присаживается напротив меня на землю. — Страх разъедает душу изнутри, Изуна! Не стоит бояться трудностей! — произнёс Таджима Учиха, осматривая мои ладони, которые нещадно щипало. — Но разве тебе не интересно, что будет там, в конце твоего пути? Разве не интересно, сможешь ты стать лучшим или нет? Я замолкаю и вновь смотрю на свои ладони. Таджима гладит меня по голове, тогда ещё жутко худого мальчишку, и дует на мои «боевые раны». — Так всегда будет? — спрашиваю я, показывая пальцем на болячки. — Нет, что ты, — улыбается он мне и почти что смеётся. — Обычно, только в начале пути мы сталкиваемся с самым страшным! — С чем? — с нетерпением смотрю на него я. — Со страхом что-то изменить! — он вновь смотрит на руки. — Тебе совсем не интересно, сможешь ли ты справляться с катаной лучше меня? А? — Интересно! — чуть подумав, признаюсь я. Таджима молчит и продолжает гладить меня по голове, а я тем временем успокаиваюсь, и беру в свои руки катану, подарок моего отца, что я бросила в припадке истерики ему под ноги. Моя рука вытирает сопли с моего лица. Ещё мгновение, и я встаю на против моего отца в боевую стойку. — Давай продолжим тренировку! — кричу я, наверное, на всё селение. — Я рад, что любопытство победило страх! — Таджима довольно улыбается, но отворачивается в сторону кустов, где, как выяснилось, притаился Мадара. Это воспоминание сейчас вызвало улыбку на моем лице. Я посмотрела ещё раз на горы, лес, песчаный пляж, и на снег, что местами укрывает эту некогда недостижимую для нас землю. Моя нога сама делает шаг вперёд, и я иду по колено в воде, специально не используя чакру, чтобы не привлекать к нам внимание, если тут всё-таки кто-то есть. Но вот последний рубеж был пройден, и я стою на земле. Порыв ветра налетел на меня, и стало сразу зябко. «Холодно, совсем не так, как в стране Огня. Но я даже думать об это не буду! Теперь здесь наш дом, и мы обязаны справится!» — думаю я и машу обеими руками тем, кто сейчас на корабле. Улыбка становится ещё шире, когда я вижу, как они машут мне в ответ. Правда молча — мы ведь не знаем, есть ли здесь кто-нибудь?--- ---
Через несколько дней.
Мы медленно продвигались вглубь нашей новой земли и исследовали её. Край хоть и оказался холодным, но был вполне пригодным для жизни. Леса не такими уж и непроходимыми, как казалось с берега. Да и тепло становилось очень быстро. В большинстве своём жители продолжали жить на кораблях, но разведывательные отряды большую часть времени проводили на суше. На ночь мы все возвращались обратно, на свои водные дома. Мы понимали, что, возможно, слишком сильно перестраховываемся, но лучше уж «перебдеть», чем «недобдеть». Харуно активно набирали землю подальше от соленой воды, и таскали на корабль. Они запаковали и унесли с собой, в наш новый дом, все свои ягоды, кусты и прочую растительность. Правда, не в том масштабе, как им хотелось — всего-то не более, чем по десятку отростков каждого вида. Прямо на палубах, в самодельных ящиках, они под предводительством Эйко стали разводить свои ягоды, укрыв их кусками стекла. Хагоромо ковыряли марионеток и переносили их чертежи на бумагу. Курама рисовали и тренировались с утроенной силой в концентрации чакры. Сенджу лазали по берегу вместе с нами. И уже сейчас наши дети с трудом представляли себе, что мы когда-то воевали. Береговую линию мы обшарили вдоль и поперёк, и теперь прочёсывали ближайший лес. Там тоже ничего опасного обнаружено не было. Мадарой было принято решение углубляться дальше. Он принял решение разбить первое поселение глубже, не рядом с морем, которое при желании смоет все наши домики вместе с нами в себя и не заметит.--- ---
Несколько дней спустя
— Слышали? — заговорческим шёпотом произнесла Джирайя. — Они там нашли какой-то защитный барьер и не могут вскрыть его уже пять дней! Вы представляете? Целых пять! — Ещё бы! — усмехнулся Орочимару в лучших традициях Мизуки. — Это даже глухие бы услышали! Мастер Кеиджи так ругается по этому поводу! — Он не ругается! Он матюгается! — поправила его Цунаде. — И ведь у них реально не получается его вскрыть! — Наверное, на то есть причины? — оторвалась от затачивания кунаев Хитоми. Глаза её неплохо прижились, и она уже ходила без повязки. — Говорят, там какие-то странные символы. И вроде бы всё должно открываться, но сколько наши чакру не подают, сколько не пытаются, всё бесполезно, — Орочимару устремил свой взор в то направление, где был барьер. — Интересно, что там? — А давайте на него посмотри? — предложила Торлана. Все неодобрительно посмотрели на неё. — Взрослые говорили никуда не уходить с безопасной территории! — заявила Цунаде. — Да мы же только одним глазком! — обиделась на неё дочь Тобирамы. — Что такого? Территория безопасна до этого самого барьера! — Точно! — оживился Джирайя. — К тому же мы ведь даже участвовали в Великой Битве Освобождения! Все пятером! — Я не участвовала! — поспешила поправить его Хитоми. — А кто же тогда прилип к Мито и отвлёк её своим рыданием на счёт того, что «СТРАШНО»? — заявил, уперев руки в бока, Джирайя. — Без тебя мы бы не смогли выйти на поле и осуществить задуманное! Хорошо, что Торлана такое придумала. — Это не я придумала печать вызова предков. Это папочка сказал, когда приходил ко мне, а я запомнила. Но мы всё-таки не о том: нам надо спешить, если хотим сходить туда и вернуться незамеченными, — заявила беловолосая Учиха. — Тогда нам нужна маскировка, — Орочимару протянул Торлане и Цунаде два куска черной ткани. — Вы обе своими белыми волосами будете на весь лес сверкать!--- ---
Рядом с защитным барьером
Орочимару кинул камень в чуть матовую стену, и она пошла рябью, чуть засветившись в том месте, где её пробил насквозь камень. Сын даймё нахмурился и кинул кусок ветки — опять прошла насквозь. — А почему же она тогда не пропускает никого? — удивленно спросил Джирайя и положил на стену ладонь. По стене вновь пошла рябь, словно круги по воде и раздался тихий приглушенный звук. Чуть погодя, круги разошлись во все стороны, и успокоились. Вновь установилась тишина. — Интересно! — Орочимару тоже прикаснулся рукой к барьеру, и он издал звук. — Дайте мне попробовать! — подбежала к барьеру Хитоми и облакотилась на него. Барьер снова зазвучал. — Забавно! — и Джирайя стал хлопать по нему то ладонями. — Дурак что ли? — не выдержала Сенджу и отвесила ему подзатыльник. — Сломаешь ещё и вообще никогда не откроем! — Да ладно тебе, Цуне! — примирительно произнесла Хитоми. — Попробуй и ты! — Хм, — внучка Хаширамы гордо вздернула нос вверх, но всё-таки аккуратно хлопнула по барьеру, снова послышался мелодичный звук. — Мелодия! — Джирайя вновь захлопал по барьеру.--- ---
В другом месте у барьера
Обычный день по возне с барьером. Погода стояла теплая, снег уже стаял. Я смотрела на поверхность этого странного образования, и не понимала, как его открыть? Мы все делали правильно: Шаринган без проблем разгадал несложный шифр, на котором было написано послание, что всплывало каждый раз, как мы касались барьера после двух часов не прикосновения к нему. Чакрой напитывали ладони и хлопали по нему, попробовали разные комбинации хлопков, пытались пробить, открыть, взломать, но все равно ничего не получалось. Как вдруг… — Ты видишь это? — с ужасом уставилась я на рябь, что расходилась по барьеру. — Кто-то долбится к нам изнутри? — предположила Сакура, что стояла рядом со мной. Она схватила в руки свою боевую секиру и приготовилась к атаке. — Или не изнутри! — заявила Джун, скрестив руки на груди, рассматривая характер ряби Шаринганами с тремя томаэ. — Может, кто-то из наших подошел к другому месту и стукается? — Да все из отряда по его изучению здесь! — заявила Мика, прислушавшись к запаху чакры. — Тогда это могут быть только эти пять идиотов! — прошипел Мадара, тоже смотря на рябь, которая точно шла по наружней к нам стороне. — Выходит, они снова удрали у всех из-под носа! — Ну, всё-таки они одни из лучших, — успокоилась я, понимая, что, скорее всего, это действительно пятеро моих непосед. Собственно, за столько дней к нам сюда никто не ломился, поэтому глупо думать, что за барьером вообще кто-то есть. Интересно, зачем его возвели и кто?--- ---
Я, Мадара и ещё пол отряда (на всякий случай) тихо подошли и смотрим за возмутителями спокойствия. Четверо из них с довольным смехом лупят по барьеру со всей дури ладонями, напитанными чакрой, отчего он «звучит». Странное свойство — но смотря на то, как к этому отнеслись дети, становилось смешно. Как-то сразу вспомнилось, что в возрасте четверых старших мы с Мадарой уже были на полях сражения на битвах Учиха с Сенджу. Вспомнились редкие минуты отдыха, редкие игры, и несколько тех раз, когда я вместе с братьями смотрела на ночное небо. И как-то невзначай в голове всплыл рассказ Тобирамы о том, что он с Хаширамой и другими братьями тоже смотрел на небо и считал звезды. Глупо потраченное время. На войну с теми, кто был на самом деле так похож на нас! — Я тоже хочу попробовать! — раздается голос Торланы на всю округу и её ладони начинают светиться от чакры. — Так иди к нам! — кричит ей в ответ Орочимару и продолжает шлепать по поверхности, заставляя её звучать. Дочь Тобирамы Сенджу разбегается и хлопает ладонью напитанной чакрой по барьеру. Но вместо того, чтоб получить звук и остановиться у барьера, она не натыкается на него, и, чтоб не потерять равновесие, пролетает насквозь. Мгновение, и барьер рассыпается. — Хм, — произносит Мадара, видя, как дети пересекают границу, которую когда-то очерчивал барьер. — Странно. Неужели… Нужно срочно проверить мои догадки. Изуна, лови этих засранцев! Сакура! Вместе со своими людьми срочно иди в лагерь и собирай всех шиноби, что могут оставить корабли и веди сюда! С их приходом мы выдвигаемся вглубь материка, под защитный барьер! Что-то мне подсказывает, что найдём мы нечто интересное!--- ---
Мы не спеша продвигались вперёд. Не сказать бы, что природа здесь отличалось от той, что мы наблюдали у берега. Но почему-то создавалось ощущение, что всё здесь отличается. Может быть, цвет травы чуть ярче? Или небо какое-то не такое? Синее слегка? Деревья выше? Наш путь лежал через лес, но вечным он быть не мог. Мы вышли на большую равнину, что расположилась рядом с горами. Я смотрела во все Шаринганы и видела, как там, вдалеке, пасутся стада животных. Мы пошли дальше, а я всё смотрела на них. Теперь они перестали быть просто точками — и я увидела белый мех, что покрывал лохматых быков. Сердце, кажется, пропустило удар, и я остановилась. Ошибки быть не могло: такой же мех, как и на легендарной меховушке моего Тору. Шаринган не обманешь! — Мама! — услышала я голос Торланы. — Смотри какие! Можно мне на них покататься? — Не сейчас, — ответила я, и мы продолжили свой путь. Изначально я хотела отослать свою дочь, как и других детей, обратно в лагерь. Но Мадара предположил, что, вполне возможно, Торлана ещё где-нибудь и что-нибудь откроет, раз уж сняла барьер. Про остальных же из их «счастливой пятёрки», он сказал, что они уже воевали, и, значит, шиноби. Поэтому нам нет смысла прятать их от возможной опасности. Они должны жить и становиться сильнее. В тот миг мне вспомнились слова Мизуки, что она сказала на счёт Аки и моего желания никуда его не пускать. Всё-таки она была абсолютно права: жить, имея крылья, и не летать, это ужасно. И я согласилась с братом. Мы шли дальше, и чуть выше, на горе увидели селение, стоящее под очередным барьером. Я всмотрелась Шаринганом в даль, пытаясь понять, есть ли там люди, и стало ли уже известно о нашем приходе? Ведь если они обладают такими возможностями (барьер создали, что мы не смогли снять), то на что они ещё способны? — Там пусто, — произнёс Аки, что пытался учуять запах чакры, отойдя от нас подальше. — Я ничего не ощущаю! Только нас! — Ты уверен? — спросил Мадара. — Возможно, они за барьером, что окружает их город в скале? — Не знаю, — честно признался нынешний Глава клана Сенджу. — Не могут же все находиться за барьером? Да и снятие Торланой первого защитного барьера не могло остаться бы ими незамеченным. Нам бы на встречу уже отправили отряды шиноби. А я пока что не вижу ни одного! — В самом деле, — поддержала мужа Нэоко. — Тут, в долине, что рядом с этим не маленьким селением, должны были бы иметься признаки деятельности этих самых людей. Почва плодородна, место селения прекрасно выбрано: спускаешься с горы, и ты на обширных пастбищах и полях. Они должны бы были всем этим пользоваться, но я не вижу ни одной распаханной деляны! Белые быки вполне пригодны для помощи в этом деле, но они здесь просто пасутся. — Да! — произнесла подошедшая к нам дочь Сэкеры и Хаширамы. — Мы бы точно нашли такой плодородной земле применение! Правда, мама? — Ещё бы! — отозвалась Сэкера. — Странно всё это. Где жители? — Пойдёмте вперёд, — предложила я, безрезультатно пытаясь найти кого-нибудь с помощью Шарингана. — Если мы подойдём ближе, то сможем разглядеть и странное селение как следует. А если повезёт, то снять ещё один барьер. — Нет, — остановил меня рукой Мадара. — Сначала пусть идут разведчики. Эиджи! Току! Берите своих людей, и аккуратно приблизьтесь к странному поселению. Осмотрите всё, и сразу возвращайтесь.--- ---
— Там никого нет, — первое, что произнёс Эиджи, когда вернулся вместе со своими людьми обратно. — За барьером никого не видно! — Это правда? — спросила я у Току. — Абсолютная! Мы стояли и смотрели минут двадцать, и никого не увидели. Барьер тоже «звучит» при похлопывании по нему ладонями, напитанными чакрой. По структуре такой же, как и предыдущий. Никого не пропускает. Это похоже на консервацию местности. — Но зачем? — удивилась я. — Очевидно, мы не узнаем этого, пока не пройдём в селение. А стоя здесь, этого никогда не случится, — произнёс Мадара, скрестив руки на груди и всматриваясь Шаринганами вдаль. — Скоро Солнце начнёт садится. Нам нужно или остаться здесь, или поторопиться сейчас, и покинуть город, когда станет темно. — Давайте поспешим и все осмотрим до темноты, — предложила я, немного беспокоясь, ведь мы находились на незнакомой нам земле. И сегодня мы в первый раз будем ночевать не на кораблях.--- ---
Селение при ближайшем рассмотрении оказалось приличных размеров, не уступая клану Узумаки. Торлана хлопнула ладонью по барьеру, и он исчез. Второго совпадения за день быть не могло. Почему-то на душе похолодело от понимания, чьих скорее всего рук было это творение. Я внимательно рассматривала пустые дома, улицы, площади. Сооружения были из камня, добротные и рассчитанные на местный холодный климат. Стены домов, заботливо выкрашенные в белый цвет чьими-то руками, создавали иллюзию, что жители просто сговорились и все вместе спрятались от нас. Казалось, сейчас они выйдут, и мы сможем поприветствовать друг друга. Было неестественно тихо. По мощенным дорогам гулким эхом разносились мои шаги. Дети шли рядом, активно разглядывая местные достопримечательности. — Смотрите! — услышала я голос Орочимару, что звучал как-то громко в тишине. — Так похоже на ту крепость, из которой мы вызволили пленников, когда плыли сюда. Я посмотрела внимательно на небольшую наблюдательную башню, и мысленно согласилась с ним: меньше по размеру, но так похоже! Мы поднимались по городу всё выше. Он был прекрасно спроектирован! Этого подъема не ощущалось почти совсем. Когда я обернулась назад, в сторону моря, то увидела там, вдалеке намёки на наши корабли. «Забавно! А ведь мы не видели ни первого барьера, ни второго. Интересная техника — позже стоит разобраться с ней подробнее!» — взяла я себе на заметку и продолжила свой путь следом за своими братьями в кроваво-красных лучах заходящего Солнца.--- ---
Главное здание пустого селения встретило нас новым барьером. Торлана повторила всё то же самое, как и в первые два раза, и мы вошли во внутрь. Я ожидала каких-нибудь ловушек, но их здесь не было. Пустые коридоры встретили нас тишиной. Мы чуть постояли на входе, сканируя помещение Шаринганами, но никого не нашли. От этой мысли многим из нас становилось не по себе. Всё-таки почему никого нет? Куда все делись? — Идём, Изуна, — позвал меня Мадара за собой. — Там, выше, судя по увиденному мной, есть что-то типа отдельного и главного помещения. Возможно, в нём мы найдём ответ хоть на что-нибудь. Я кивнула брату и пошла следом за ним, и другими моими братьями. Вместе со мной шла «счастливая пятёрка». Они молчали и старались не отставать. Я повернула голову в сторону и невольно залюбовалась красотой пейзажа за окном. Обширная долина раскинулась у подножья горы, на которой словно птица, гнездилось это селение. Дальше — шел лес, думаю, что богатые ягодами и лечебными травами (многие из них по дороге сюда я видела). А вдалеке, виднелось море, воду которого окрашивали в золото-багряные оттенки лучи садящегося за горизонт Солнца. И где-то там, где мой Шаринган бессилен, растилась Страна Огня — наша Родина, наш дом, который мы были вынуждены покинуть. Перед высокой дверью нас снова встретил барьер. Я кивнула дочери, и она хлопнула по нему ладонью. Он тоже исчез. Мадара велел всем отойти, и Кеиджи аккуратно толкнул дверь во внутрь. Она медленно раскрылась, и мы вошли в помещение. Это была достаточно большая комната, с большими окнами почти во всю стену, из которых открывался изумительный вид. Посредине стоял стол, на котором лежала книга, защищенная барьером. Вдоль стен стояли шкафы, которые тоже защищались барьером, и в них лежали всевозможные свитки и книги. Шаринган без проблем считал пометки, и я поняла, что это что-то типа хранилища знаний и техник. Мадара кивнул Торлане на стол, и она сняла защитный барьер с книги и с остальных стеллажей. Теперь их было видно без искажения, и многие сразу пошли рыскать по помещению, так как времени было мало, и мы скоро планировали уходить. Первый Учиха в некоторой нерешительности замер над столом, так и не донеся до книги руку. — Что там? — спросила я у него и подошла. Я взглянула на стол и увидела на книжице рисунок. Это был черно-белый портрет мужчины, который был почти полной копией моего Тору. Глаза предательски защипало, и я поспешила прикусить губу. — Кажется, мы нашли то место, где жили когда-то предки матери Тобирамы и откуда она сама была родом, — вздохнув, произнёс Первый Учиха. Он взял книгу в руки и стал читать про себя. По мере чтения его глаза всё больше становились круглыми. — Что там? — спросила я его, на что он протянул мне книгу, что не дочитал. — Только читай вслух, — попросил он. — Я да и другие хотят знать. Все подошли к столу и я начала чтение.--- ---
Книга народа Касуми
Мы жили здесь с незапамятных времен. Никто не помнит когда и как мы тут оказались, но легенды говорят, что нашим предком был беловолосый мужчина, что спустился с небес и породил всех нас, наделив чакрой. Великий Отец после своего ухода в Чистый Мир заповедовал нам жить на этой земле и беречь её. Так мы и делали. Край наш благодатен, и мы осваивали его. Помня один из заветов отца о необходимости развития и обучения, мы активно изучали чакру и её свойства. И даже немного преуспели в этом. Но речь сейчас не о том, как нам здесь было хорошо, а о том, как всё изменилось в одночасье. Однажды в наши земли пришёл странный человек. И имя ему было Индра Ооцуцуки. И я могу с гордостью сказать, что с приходом сюда моего предка, жизнь наша значительно улучшилась и знания, что он принёс с собой, показали нам всем, что наши техники — ерунда по сравнению с теми, что мог создать он. Далее я вставил в книгу его записи в сокращённом виде.ЛЕТОПИСЬ ИНДРЫ УЧИХА
Смотря на пройденной мной путь, я горжусь тем, что у меня получилось. Уйдя от моего отца после поражения, что нанес мне мой горячо любимый младший брат, я, собрав своих людей, создал свой клан. Клан Учиха. Почему Учиха? Наверное, потому, что три моих жены, что были сестрами моих двух друзей, которых я по глупости убил во имя улучшенного Шарингана, так любили порой разрисовывать их и считали самым важным в доме, после многочисленных детей и кошек? Они всегда говорили, что он (веер-Учиха) помогает разгореться Огню, а Огонь — это почти тоже самое, что Любовь. Он (Огонь) горит вне нас, а она (Любовь) — внутри нас, и её тоже нужно постоянно раздувать «веерами». Да, как выяснил я позже у их отца, мои друзья знали, что идут в ту ночь на верную гибель, когда отправляются со мной в пещеру. Все в селении моего отца были в курсе, что мой Шаринган пару раз уже эволюционировал, когда я испытывал боль. Почему они согласились стать жертвой во имя меня? Как мне сказали, они меня слишком любили. Все, всем кланом. Была в людях этого клана, что пошли следом за мной и, найдя меня еле живого, выходили, благодарность ко мне за мои деяния. Они пришли когда-то к моему отцу сами, и так распорядилась судьба, что он шутки ради отдал их мне, ещё совсем мальчишке. Я с энтузиазмом и присущей мне ответственностью взялся за работу: узнавал об их нуждах, лечил, помогал в проблемах по хозяйству, решал конфликтные ситуации. Многие техники я придумал, чтоб облегчить их жизнь. Мне казалось это тренировкой перед тем, как отец передаст мне бразды правления над всеми своими людьми, и вот тогда, я стану Главой. Но, как выяснилось, Главой я стал тогда, в восемь лет. Я и не рассматривал их как свой клан, а вот они во мне видели своего Главу. И когда мой отец дал абсурдное задание по решению проблем с водой в двух деревнях, они сразу заподозрили неладное. С тех пор они молча и скрытно готовились покинуть клан вместе со мной. Удивительно, но такие простые и необразованные, не имеющие чакры люди прекрасно поняли, что задумал мой отец. Я же был ослеплен своими успехами и своей любовью к нему и брату, что даже не предположил, что меня могут посчитать недостойным того, что принадлежало мне не столько по праву рождения, а столько по моим заслугам и моей работе. Я помню, что когда я открыл глаза и немного оклемался, я не смел смотреть в глаза Главе этих людей. Ведь я убил его сыновей. Тогда он меня успокоил, и объяснил, что они пошли на это сознательно, чтобы, дав мне возможность получить лучший Шаринган, защитить меня от моего отца и брата, ведь иначе мне было не выжить в схватке с ними. Он попросил меня сделать так, чтобы смерть его детей не была напрасной. Глава честно признался, что они не представляют свою жизнь без меня, и попросил остаться с ними. Тогда мне в душу закралось подозрение, что, возможно, старый хитрец все это продумал, чтоб заполучить меня себе в клан. Но Шаринган не обманешь! Они, в самом деле, искренне любили меня. Чуть позже три его младшие дочери стали моими женами. И я был с ними счастлив! Жаль, что теперь они в Чистом Мире. За время, что я провел здесь, с этими людьми, я вырастил своих сыновей и поставил клан на ноги. У меня есть замена, я создал скрижали на камне для потомков, клан может за себя постоять, имеет прекрасную материальную базу, и я могу наконец-то покинуть своих людей и отправиться в свой последний путь. Ведь я понимаю, что стар, и моё время на исходе. И хоть я выглядел гораздо младше своих лет, это ничего не меняло. Я всю жизнь, с раннего детства, провел в хлопотах и нес ответственность за других людей. Возможно, я заслужил хоть последние несколько лет для самого себя? Я помню, что тогда, когда бежал с поля боя, я решил для себя, что уйду странствовать по свету, чтобы отыскать себе подобных, ну, или хотя бы преданных людей. Но тогда, смотря Шаринганом на стоящего передо мной на коленях Главу, я понял, что стоит повременить с исходом, потому что преданные мне люди оказалось были всегда рядом со мной. Клан я покинул на рассвете и ушел, передав власть своему старшему сыну, не забыв обозначить на скрижалях принципы внутреннего устройства клана и правила перехода власти. Они все провожали меня, не хотели, чтоб я уходил. Но я был непреклонен. В конце-концов, я имею право на исполнение моего маленького желания. Я претворился обычным человеком, без чакры, и продолжил путь. Помню, как вчера, тот день, когда я пришел в крупное селение Страны Огня. Мне стало любопытно, и я решил остаться там погостить. Так вышло, что я узнал, что наследник даймё болен. Правитель тогда ещё не сильной страны был безутешен. Возможно, я бы и не обратил на это внимание, если бы не женщина, что стояла рядом с ним, когда он оглашал указ о том, что даст огромную сумму денег тому, кто сможет излечить его маленького ребёнка. Я пришел во дворец, и вызвался помочь в обмен на чаепитие с той, что была рядом с правителем. Мне не особо поверили, ведь выглядел я как обычный житель страны и своего истинного имени я не сказал никому. Но потом, когда ребёнок после почти трех недель борьбы за его жизнь встал на ноги и был абсолютно здоров, мне предложили остаться. Как выяснилось, девушка оказалось сестрой правителя. Я ни на что не надеялся, но решил немного побыть в замке — посмотреть на жизнь этого места изнутри. Я прекрасно понимал, что не хочу и не могу тратить её время — ведь я был по сути стар, и, если бы я начал ухаживания, то обрек бы ее стать вдовой в очень раннем возрасте. Сестра даймё оказалась очень смышлёной и с энтузиазмом обучалась у меня искусству врачевания и техникам создания печатей. В какой-то день, я понял, что хочу покинуть это место. И дело не в том, что мой путь ещё не окончен, и я даже не посмотрел, что за границей страны Огня, а в том, что девица влюбилась в меня, а я не хотел испортить ей жизнь. В ночь перед моим уходом, она залезла ко мне в спальню и попросила о том, чтоб я был с ней и стал её первым мужчиной. Я, если честно, не особо сопротивлялся (как можно отказать женщине в её желании?). Я прекрасно знал, что детей у меня быть не может — я ведь стар. А что на счет пресловутой девственности, то я чакрой залечил повреждения, пока она спала. Да я и не особо переживал по этому поводу: скоро она должна была выйти замуж за советника её старшего брата. Утром она рыдала и не хотела меня отпускать. Я кое-как уговорил её, отдав на память свою шкатулку, что взял из дома отца незадолго до памятной битвы и лишения меня права быть наследником. Она пообещала, что передаст её своему сыну и все её потомки будут бережно хранить её. Думаю, что так оно и будет в итоге. Девушка осталась в замке даймё готовиться к заключения союза, что должен был состояться через неделю, а я ушёл дальше, на север. Некоторое время я жил в селение на берегу океана. Это было спокойное время, и мне стало скучно. Я решил посмотреть: что там, за горизонтом? Рьё мне хватало, и я, купив небольшой кораблик, отправился в путь. В пути я был долго. Я не сразу достиг острова, населенного людьми, что, судя по описаниям моего отца, были так похожи на Кагую — мою бабку, с которой я так и не смог поговорить. Когда же я пришел туда, то был поражен их гостеприимством и добротой. Смотря на них, я удивлялся чистоте их душ, и понимал, что у меня на родине они бы не выжили. Время шло вперёд, и я незаметно для самого себя снова стал делать то, на что меня затачивали с самого рождения — я стал Главой, а, значит, теперь я нес ответственность за этих беловолосых людей с синими глазами. Прекрасно понимая, что вечно в безопасности они находиться не смогут, я стал обучать их и записывать созданные мной техники. У них была чакра, и это облегчало мне работу. Но видать не судьба мне было дожить свой век спокойно. Я вновь влюбился, и моя избранница, дочь Главы этих людей ответила мне взаимностью. Я объяснял ей, что это не имеет смысла, но она была настойчива, и я сдался (А как иначе? Не мог же я отказать женщине?). Терять мне всё равно нечего, а разбивать её сердце не было желания. Через год у неё родился сын. И вот тогда, держа на руках мальчишку с красными глазами, в которых не было и не могло быть Шарингана, и белыми волосами, я задумался над тем, что я наделал в замке даймё. Ведь если здесь, через четыре года после тех событий я смог зачать ребенка, то велика вероятность зачатия и там.--- ---
Я перестала читать и посмотрела на Орочимару (с Торланой мне и так стало все ясно). Он стоял и смотрел на меня своими огромными глазищами. Я поняла, что в замке даймё ни разу не смотрела на правителя Шаринганом, ведь там это было не принято. И не было ничего удивительного в том, что за столько лет, кровь нашего предка так сильно разбавилась. Хотя, он был статен и красив, имел черные волосы и необычного цвета красивые глаза. Но это не главное: он был Человеком, и оставался им среди грязи. А ещё, как выяснилось незадолго до его смерти, имел просто прорву чакры, которая вся уходила на поддержание безопасности замка. И, кажется, печати в замке создали сами даймё когда-то. — Орочимару, — позвала я сына даймё. — Прекрати применять дар своей матери! Покажи своё истинное лицо! На моё требование мальчишка нахохлился и скрестил руки на груди. — Мне для этого полностью чакру надо будет остановить! Я как –то раз останавливал — запускать потом больно! — заявил он, на что я посмотрела на него требовательным взглядом. — Да всё же и так по письму ясно! И я и Торлана (имеет в виду по отцу) — потомки Индры Учиха! Какие ещё нужны доказательства? — Быстро! — рявкнул Кеиджи. — Тут тебе не базар, чтоб торговаться! Орочимару недовольно зыркнул на дознавателя и закрыл глаза. Через минуту мы увидели, как черты его лица изменились, и стали подозрительно похожи на наши, Учиховские. Только цвет глаз остался неизменным. Я хлопнула по руке, и из печати извлекла шкатулку, что отдал мне даймё вместе с Орочимару в день своей смерти. Удивительно, но она не просвечивалась Шаринганом, и я до сих пор не знала, что внутри. Я не нарушала обещания, что дала отцу Орочимару, и не открывала её. — Открой, — произношу я и протягиваю ребёнку шкатулку. — Твой отец отдал мне это, и велел отдать, когда ты станешь шиноби. В тот день, когда ты помог Торлане создать печать призыва предков, ты им стал. Думаю, пришло время извлечь содержимое, как и хотел твой отец. Сын даймё открыл замок шкатулки и вытащит оттуда за душку серьгу-чакронакопитель в виде томаэ. — Бывает же! — усмехнулся Мадара, заглядывая во внутрь резной коробочки из странного материала. — Выходит, что все даймё страны Огня были наши родственники? — Выходит, что так, — печально улыбнулся Кеиджи. — А ещё Тобирама — наш родственник. И дело не в Мудреце Шести путей, а в его сыне — Индре Учиха. — А я-то все смотря на него Шаринганом поражалась, как он местами на нас похож! — произнесла я, вытирая так неожиданно выступившие слёзы. — Помню, ещё наша мать замечала, что он стал, живя с нами, совсем Учиха! — А ещё эта привязанность к младшему брату — Аки! — чуть подумав, сказал Мадара. — Он ведь тогда чуть в Чистый Мир не отправился, когда думал, что Аки мертв. — Не характерная для клана Сенджу привязанность, — подтвердила я. — А характерная для нас, Учиха. — Но как и почему Касуми (мать Тобирамы) вместе со своим отцом оказались в стране Огня? — задал вопрос Мадара. — Читай дальше! Возможно, дальше на это есть ответ. И я начала читать.--- ---
Теперь же, лежа на смертном одре, и оставив здесь скрижали, в подвалах замка на подобии таких же, как и в клане Учиха, я наказал своим потомкам, что породил мой сын, чтоб в случае беды они шли в страну Огня и держали свой путь к Учиха! Они их примут к себе! Только на территории страны никому нельзя говорить, что имеют отношение ко мне! Ни при каких обстоятельствах! И теперь мои мысли только о том, что мне в жизни не хватило времени, и что мои потомки, скорее всего, никогда не узнают друг о друге. И ещё: родился ли у сестры даймё от меня ребёнок? Но поздно горевать: до завтра я не доживу — это моя последняя ночь.КОНЕЦ ЛЕТОПИСИ ИНДРЫ УЧИХА
Так ушел в Чистый Мир наш предок, Индра Учиха. С тех пор прошло много лет. Мы жили дальше, помня и чтя его заветы. Но однажды на горизонте показался корабль. Когда с него сошел на берег человек с Шариганом, мы поняли, что он пришёл из клана Учиха. Мы приняли его, и он, посмотрев на нас, сказал, что мы малочисленны, и если сюда кто-то придёт, то не выстоим. Он предложил последовать в страну Огня вместе с ним и пообещал, что клан Учиха примет их. Тогда мой отец посмеялся над ним — ведь всё было хорошо и нам ничего не угрожало. Да и никто не хотел оставлять дом и Родину. Тот Учиха был поражен нашим отказом. Мужчина ещё долго пытался образумить нас, но мы всё смеялись над ним, говоря, что лучше нашей земли нет, и мы никуда не поедем. Потом он сел на свой корабль и уплыл, ничего не сказав на прощание. Мы не воспринимали его в серьёз и всегда, вспоминали этого чудака со смехом. Но шло время, я женился. И вот тут случилась трагедия. Мы не знаем кто и зачем открыл проход в иное измерение, но однажды на нас хлынули целые потоки чакровых монстров. Мы с трудом, ценой жизни многих из нас, смогли запечатать вход в то измерение, а монстров из чакры — в ограничительный барьер. Мы не могли их уничтожить, потому что сидя здесь, мы так и не стали шиноби. Тогда погибли многие из нас. Но я вру: погибли почти все. И вот тогда, я, будучи Главой своего клана, вспомнил того Учиха, что звал нас к себе. Я собрал остатки людей, среди которых была моя единственная выжившая дочь. И мы приняли решение, что покидаем дом. Мы накрыли защитными барьерами земли рядом с кланом, использовав на это всю чакру накопителей. Если барьеры убрать, то, назад можно будет поставить только когда накопители наберут достаточно чакры. Я поставил на них защиту: открывать и снимать могут только те, кто имеют нашу кровь. Никто другой пройти не сможет. Я верю, что однажды мои потомки вернутся сюда и здесь вновь будет жизнь. Но пока мы должны уйти. Ведь не известно, по какой причине открылся этот портал, а нас осталось так мало, что мы не выдержим второй атаки. Так жаль, что Касуми (мать Тобирамы) такая маленькая! Сомневаюсь, что она как следует запомнит свой дом. А будет ли у меня время всё это ей рассказывать в стране Огня? И какая она окажется? Точно! Чуть не забыл! В соседней помещении находится особый чакронакопитель, который нельзя трогать — если к нему прикоснется наш потомок, то чакровые создания, которых мы заперли, вырвутся на свободу. И я всё-таки надеюсь, что однажды это кто-то прочтёт. Думаю, мы сможем достичь клана Учиха, хоть и не сразу, ведь мы не знаем карты мира, вне нашей земли.--- ---
Я закончила чтение и отложила тонкую книжицу на стол. Все молчали, молчала и я. — Так значит, отец Касуми вёл её к нам? — тихо произнесла я. — И они приплыли сюда и достаточно долго скитались, раз она была взрослой на момент передачи в клан Сенджу. А остальных, очевидно всего, убили, ведь защищать себя они не могли, потому что были не-шиноби. — Получается, что так, — ответил мне Мадара. — И они не смогли дать отпор, попав в наши земли, ведь они никогда и ни с кем не воевали. И скорее всего, она действительно не знала, куда он её ведёт. Или следовала его указаниям и никому не говорила, особенно после того, как попала в клан Сенджу, клан, враждебный нашему. — И она когда-то стала общаться с Мизуки, и даже стала пытаться сблизить два клана, — вспомнила я. — А ведь могла попасть и к нам, — подметил Кеиджи. — Но Таджима даже слушать об этом не захотел. — Я конечно все понимаю, но я не припомню, чтоб дед показывал нам в воспоминаниях предков и родственников Тору! Ничего кроме пути и белых гор! И Таджиме он тоже этого не показывал — ведь если бы он знал про племя Тобирамы, то точно бы заинтересовался беловолосой женщиной. Уверенна, что торговец описывал её ему во всех красках! — я осмотрелась по сторонам. — А где Торлана? Все стали озираться, но девчонки и след простыл. Зато дверь в соседнее помещение была открыта. Я ломанулась туда, и увидела, что Торлана почти коснулась кристалла. — Не смей! — заорала я и поспешила остановить её, кинув вперёд нити чакры. Было бы хорошо, если бы моя дочурка не успела.--- ---
— Ты не слышала что ли, о чем я читала? — орала я на неё через две минуты, когда в воздухе раздался скрежет, и с треском что-то лопнуло. — Ты хоть понимаешь, что наделала??? — Я не знала… я ушла сюда сразу, как ты взяла книгу… — Какого хрена ты сюда поперлась???? — продолжала я орать, пока остальные выглядывали в окна, распахнув их. — Я, кажется, видела здесь папочку… — Быть не может! — произнесла я, и в душе всё похолодело. — Он в Чистом Мире! И души оттуда можно вызвать только ритуалом! А никто его не проводил! — Изуна, взгляни, — позвал меня Мадара. — Ничего здесь не трогайте и никуда не выходите! — рявкнула я на всех пятерых детей и поспешила к окну. Там, в ночной темноте, я увидела светящиеся фигуры каких-то монстров. — Это не биджу! — произнесла я. — Это что-то непонятное! — Великая Лунная Богиня! — произнесла Сэкера. — Это существа, не имеющие разума. В наших летописях есть о них упоминания. Они обычно сидят в своем измерении, и не могут выйти оттуда, постоянно дерясь друг с другом. С ними не получится договориться! — И как с ними бороться? — спросила у неё я. — Они не имеют физической оболочки, а значит, их можно атаковать только чакрой, — произнёс Кеиджи, смотря Шаринганом на мерзких созданий, что светились в темноте и уже начинали громить леса. — А если запихать их обратно в их измерение? — предложила Нэоко. — Мы не знаем, как потом закрыть его, да и не факт, что открыв проход, мы не выпустим их ещё больше! — произнесла я. — Значит, бой неизбежен, — чуть приуныла Первая Ученица. — Нашла чему расстраиваться! Было время, мы жили битвой! Мы воевали за себя, своих детей, клан, дом, за свою жизнь в конце концов! И это просто очередная битва! И нам бы всё равно однажды пришлось зачищать от них территорию! — высказала я собравшимся. — Так что собрались в кучу и отправляемся уничтожать тех, кто посмел посягнуть на наше спокойное существование!--- ---
Битва началась. Нам всего-то предстояло уничтожить несколько десятков махин из чакры. Уже несколько раз мы поддавали им Сусано. Эффект был, но ненадолго. Эти твари словно напитывались откудова-то энергией, и снова вставали с земли. Мы с Мадарой наблюдали за боем со стороны. Я смотрела на старание наших шиноби, и гордилась ими в очередной раз: всё-таки, хоть противник и был силен, но особым интеллектом не обладал, и потому пока что жертв не было, ведь наши люди были Шиноби. Мы пробовали уже все, что могли: и атаковали, и пытались запечатать, и поднять вокруг них барьер, спешно изучая записи предков Торы. Бесполезно. — Я смотрю не особо помогает, — произнесла я. — Они будто бы восстанавливаюся за счет внешней энергии. — Я вижу, — отозвался Мадара. — И вечно мы их сдерживать не сможем! Неужели придётся уходить с этой земли? — Да вот ещё! Мы сюда столько добирались! — я тяжело вздохнула, наблюдая, как очередная тварь восстала и пошла в наступление. — Мама, — услышала я голос Торланы. — Чего тебе? — недовольно посмотрела я на дочь. — Вот не лазала бы своими руками куда не надо, сейчас мы бы спокойно поели и спать легли, а так — всем кланом не спим! Девчонка виновато опустила взгляд, и шмыкнула носом, она потёрла глаза, очевидно, смахивая слёзы. — Я не хотела! Мне папочка шепнул открыть! — захныкала она. — А он не шепнул, что с ними делать? — спросила я, выходя из себя и начиная сверепеть — руки так и чесались поддать этой засранке. — Шепнул, — тихо сказала она. — Только что, когда я в комнате одна сидела. У меня задёргался левый глаз. Потом правый. А потом оба одновременно. Эта «Тень отца» меня конкретно напрягала! Как я выяснила после боя, печать когда-то тоже сообщил Торлане отец, а теперь вот выпускание из загона чакротварей из другого измерения, и нашептывание средства от них. И никто кроме моей дочери его не видит! Как он вообще из мира мертвых сюда проникает??? — И что он сказал? — спросила я, беря себя в руки. — Он сказал, что есть печать (Торлана показала печать на бумажке), что останавливает возможность поглощать чакру из вне вот таким существам. Её нужно нанести на их тело при помощи чакры, а потом уже высосать их до дна, и они исчезнут! — произнесла она. — И как на них чакрой рисовать? — в недоумении спросила я сама у себя. — Клан Курама! — заявил Мадара уверенно. — Пусть рисуют чакротварей и на рисунках на них наносят печати! Клан Сенджу пусть запитывает чакрой тех, кто рисует! А все остальные, кто могут, должны удерживать эту нечисть!--- ---
Женщины клана Курама рисовали и рисовали красиво. Шикарное черное небо, бархатом раскинулось над нашими головами, расчерченное всполохами разрядов чакры, обожженные леса, которые кое-где горели, горы, в шапках которых отражались отсветы вспышек битвы, и монстры не из этого мира, что когда-то посмели в него проникнуть. Я концентрируюсь, и нити чакры летят в первого, на которого получилось нанести печать, что теперь сияет по всему его телу. Это задерживает его на мгновение, но времени хватает, чтобы Мадара зарядил по нему ударом Сусано. Аки в этот момент хлопает в ладоши, из земли появляются корни — действие Мокутона. Он концентрируется сильнее, и они начинаются светиться от напитавшей их чакры. И ещё один монстр спеленован. Печать появляется и на нём, но вот другой заносит свою огромную лапищу для удара, и над Аки нависает тень. Я понимаю, что не могу ему помочь — ведь если я отпущу руки, то монстр, которого удерживаю я, перебьет всех, кто сейчас крошит его. Мадара уже достаточно далеко и он сдерживает сразу троих. Сердце пропускает удар, перед глазами чернеет. Но тут по небу разлетается зарево Сусано. И мне видно, как в глазах Нэоко сияет Мангекё Шаринган, а сама она, не обращая внимание на кровь, что стекает по её лицу, одним ударом останавливает того, кто посмел покушаться на её мужа. Я улыбаюсь, и чувствую взгляд, что словно прожигает меня. Я оборачиваюсь на мгновение, и вижу, что у Торланы уже давно сияет два Томаэ. — Посмотри, Тору! Наша девочка! — улыбаюсь я и еще мгновение посмотря на неё, я вновь возвращаю внимание битве.--- ---
Солнце освещало поле боя. Нам повезло, что пострадавших было мало. Я прекрасно понимала, что если бы не Торлана со своим странным даром видеть отца, то сейчас бы мы поспешно отплывали отсюда. Как бы сложилась дальше наша судьба при таком раскладе — не известно. Да я и не хотела философствовать на эту тему: вот это теперь наш дом, и мы выиграли битву за него. Мадара поманил меня рукой следом за собой, и я поспешила за ним. Мы бежали не долго, и я увидела перед собой множество человеческих костей. На многих скелетах ветер трепал синюю одежду и шкуры из белого меха. Я подошла ближе и осмотрела всех, кто здесь был. Слишком много людей. Меня передернуло, когда Шаринган стал различать среди тел и тела детей. — Что здесь произошло? — прошептала я. — Кажется, они были загнаны в ловушку, что готовили для запечатывания этих созданий. И они предпочли умереть, принеся себя в жертву, чтоб выжил хоть кто-то, — ответил мне Первый Учиха смотря на кости. — Они не были шиноби, — вспомнила я послание, что оставил отец Касуми в надежде, что сюда придут его потомки. — Удивительно, что они вообще смогли закрыть проход и запечатать тех, кто здесь остался. — Нужно их сегодня же придать Огню, — Мадара ещё раз осмотрел место трагедии беловолосых людей с когда-то синими глазами. — Вели Кеиджи готовить кострища на поляне рядом с кланом. Отвести для ритуалов место. Сегодня же! — Есть, — ответила ему я, и поспешила в сторону шиноби Учиха.--- ---
Огонь пылал, ритуал провода в Чистый Мир совершался. Мы стояли возле костра и провожали в последний путь тех, кто являлся нам родственниками. Так жаль, что мы не знали о них раньше. Возможно, придя сюда, мы бы смогли их спасти. Но смогли бы мы спокойно прийти, если постоянно воевали с Сенджу? Есть вопросы, на которые невозможно ответить, хотя бы потому что история не терпит сослагательного наклонения. «Что было бы если бы?» Но «если» уже не наступило, во всяком случае, не для этой реальности. Предки Торы мертвы, мертв и он. И только Торлана, его дочь, стоит рядом со мной и боязливо прижимается ко мне. Я невольно вспоминаю, что ей совсем мало лет, но тут же отгоняю эту мысль, ведь мы не имеем права на слабость, хотя бы потому что мы шиноби.--- ---
Две недели спустя
Сколько мы не искали, прохода в другое измерение так и не нашли. Мы предположили, что скорее всего, сразу, как его запечатали, он просто исчез. Мне, да и другим, было абсолютно непонятно: кто его открыл? Но сильно долго думать над этим не было времени. Ведь теперь наступало время праздника Великого Древа, и кроме этого мы спешно засаживали эти холодные земли, надеясь собрать хотя бы один урожай.--- ---
Здесь было не так тепло, как в стране Огня. Я шла вперёд, на середину поляны, накинув на плечи такую же белую меховушку, какая была у Торы. В моих руках был цветок в горшке, что дал мне Хаширама в начале Первой войны шиноби (Часть 9. Глава 3). Я вышла на отведенное для ритуала место и подняла горшок над головой. Услышав одобрительный гул, я взяла в руки лопату и вырыла ямку для него. Я вытряхнула его из горшка, который давным-давно стал для него маленьким, и прикопала. Люди кланов молча смотрели на меня и чего-то ждали. Наверное, чтоб я сказал хоть что-то, что добавит им уверенности в правильности принятого решения покинуть наш дом, нашу Родину. — Ведь у всех должно быть место, куда можно «пускать корни»? У всех должен быть дом? И нет исключений из этого правила! И как это растение, что дал мне Хаширама Сенджу, укоренится здесь, на новой земле, так и мы тоже зацепимся за эту землю и однажды назовём её нашей Родиной! — громко произнесла я. Кланы одобрительно загомонили, хотя было в этом какая-то усталость. — Нашей Деревне нужно название, — произнёс Мадара. — И мы дадим его сегодня. Предлагайте! — Деревня скрытая в Морях! — Деревня скрытая в Горах! — Деревня скрытая в Снегах! — Деревня скрытая в …. Там было еще много вариантов. А я всё слушала и думала: зачем все усложнять, особенно там, где не нужно? — Да просто Скрытая Деревня! И ничего больше не надо! — наконец крикнула я. — Ведь строим, защищаем и скрываем её от врагов мы, а не Льды, Леса и Горы! — Тогда это будет Скрытая Деревня Пятью Кланами! — выкрикнул кто-то из Хагоромо. — А зачем нам орать на весь мир, кто мы и из какой Деревни? — спросила собравшихся я. — Зачем облегчать врагам работу по нашему поиску? Да и к чему весь этот пафос с громкими названиями? — И то верно, — отметил Мадара. — Просто Скрытая Деревня и точка. А на протекторах можно вообще ничего не наносить! Да и не стоит их носить при таком раскладе! Люди кланов одобрительно зашумели, а чуть позже начался праздник в честь Великого Древа. Я окинула взглядом эти пока что чужие для нас земли, и поняла, что они для меня не столько чужие, сколько непривычные. Не было такого ощущения неприятия, как когда мы переселялись в Коноху, не было этого странного тревожного ощущения. Я вдохнула в себя побольше воздуха и подставила лицо солнечному свету, подняв голову и закрыв глаза. До моей руки дотронулись, и я сразу поняла, что это Торлана. — А ко мне сегодня папа снова приходил! — заявила она, счастливо улыбаясь. На это заявление о «Тени отца» у меня снова задергался левый глаз, но я решила подумать об этом завтра, а сегодня не портить такой хороший день!