Принцесса и Вишня

Вишня Я бежал со всех ног обратно к цирку, надеясь, что ещё есть время. Глупая девчонка, как она могла так себя подставить! Нужно было тянуть время, я бы придумал что-то, а не отправлять меня на другой конец города. А если она не выкрутится? Как мне её искать тогда? Будто я поверил хоть одному её слову, ага. Конечно, приятного мало в том что она за спиной рылась в истории этого проклятого городка, хоть я и просил не ворошить прошлое, но что поделать. Выживем - выдеру её аппетитную задницу, пару раз популярно объясню, что мне лучше не врать. Главное - выжить. Страшно было, как никогда. Страшно понимать, что, возможно, уже поздно. Елена пообещала взломать двери старого дома Сары, Аарон поехал за врачом Драконов. Таким злым я его ещё никогда не видел, но не было времени узнавать, что случилось. Дурацкая ночь. Ещё страшнее было, когда началось небольшое, короткое землетрясение, и совсем ужасно - когда шатров цирка не оказалось на привычном месте. Но с долины не видно что творится на холме, и это ещё больше подгоняет. Ну не может же моя мелкая быть виновата в землетрясении? С другой стороны - не верю я в такие совпадения. Ты же умница, принцесса, ты такая сильная. Борись. Потерпи, дождись меня, и мы все решим. Когда солнце взошло, я наконец увидел Сару. Издалека заметны чёрные разводы на её коже, окровавленные руки, и трясущееся тело. Густой ковёр тёмного морозника покрывает огромную площадь, до самого леса. Она неподвижно смотрит на горд, шатаясь, а потом падает. — Сара! Не слышит. Почему она не слышит?! Сто метров... Пятьдесят... Ещё немного... И я падаю рядом, оглядывая девочку. Недалеко лежит человек со вспоротым горлом, весь в ожогах, далее - ещё незнакомые люди. Но это неважно, важно понять что с моей красавицей. Ледяные руки, с которых стекает по капле чёрная жижа, в воздухе превращаясь в дымку. Потресканные губы, сиреневые пятна на шее и царапины, будто от ногтей. Её пальцы вхлам разодраны, много небольших ссадин и ушибов покрывает тело. И лодыжка очень сильно вспухшая, почти желтовато - оранжевого оттенка. Ничего страшного вроде нет, но принцессу сильно ознобит, она едва дышит, рвано втягивая воздух. А на лице усталость и восковая тусклость. Я аккуратно беру едва весомое тело на руки и несу к трассе, где должна ждать машина Аарона. Только живи, моя принцесса, не бросай меня. Сердце бьётся едва слышно, и это жутко пугает. Она же не может умереть, не сейчас, когда все уже позади? Я никак не мог заставить себя отойти от едва живого тела. Много сидел рядом, отогревал руки, шептал всякие глупости. Сутки были очень тяжёлыми. Врач Драконов не мог сказать причину её плохого состояния, только пожал плечами. Да, травмы есть, но не такие страшные, чтобы едва дышать. Моё настроение на пределе, между "все нормально" и желанием сдохнуть, чтоб не мучается от неизвестности. Ведь вот она, рядом, дышит, просто немного бледная. Немного устала, поспит - и мы будем смотреть фильмы и печь вишневые пироги. А может и нет... Пытаюсь представить жизнь без неё, и понимаю, что лучше уж сдохнуть. Да, Саре не понравилось бы. Но и я не её игрушка, и мне решать, уйти за ней, или нет. А если нет? Что тогда? Куда идти, что делать? Ведь без неё смысла нет. Без моей девочки только большая чёрная дыра внутри. Мой тёплый, нежный свет. И вот я запрещаю себе думать, чувствовать, чтобы не метаться между двух непонятных зол. Такие тонкие, изящные ладошки у меня в руках, и такие холодные. Маленький носик, болезненно бледная кожа, мягкие губы, трясущиеся ресницы, копна спутанных волос цвета шоколада с корицей. Моя красавица. Я не хочу запоминать девочку такой, но картинка кислотой въедается в память. Так больно... Разве может быть так больно? — Сара, живи. Борись. Иначе я уйду за тобой... Господи, а как же плохо было ей те несколько раз, что я лежал в больнице, но она всегда радовалась, носилась по делам, подбодряла и вселяла надежду. Откуда в маленькой ведьмочке столько силы? Кажется, по лицу текут слезы, но мне так откровенно плевать. Главное, чтобы красавица проснулась. Хоть ненадолго приоткрыла глаза, намекая, что с ней все хорошо и она просто спит. Но секунды тянуться болезненно долго, а дыхание принцессы все тише и руки все холоднее... — Вишня... Меня кто-то зовёт, повторяет моё имя много раз. Но я не хочу слышать, видеть, жить. Перед глазами лицо цвета тусклого серебра. Сара дышит все меньше и тише, и очень пугает. Этот страх окутал меня, пеленал и задавил. Страх надеяться и страх прощаться. Грёбанная неизвестность. — Вишня, да очнись же ты! Грубо дергает за плечо, и я через силу поднимаю взгляд. Лена. Что-то мычу, сам не разбирая слов. Да и к чему слова, когда так плохо... — Вот так, посмотри на меня. Ты ей не поможешь своими страданиями. — Уйди... Резкая боль обжигает щеку, я вскакиваю, в глазах проясняется. — Да какого черта! Прийди же ты в себя, идиот! Если ей ещё что-то способно помочь, так это ты, но вместо поддержки ты словно пытаешься уйти за ней! Так зачем же ей бороться за жизнь?! — Елена, это больно, ты... — Тебе больно?! Тебе? Если сейчас кому больно, так это твоей девушке! - срывается женщина на придушенный крик, в её глазах, позе, интонация - негодование. - Она выгораживала Аарона, меня и тебя, чтобы не подставить под удар, она сама пошла на это все, но после этого ты превращаешься в тряпку! Ты знаешь, что некоторые люди слышат через кому, некоторые идут на голос даже после клинической смерти? И выживают, мать твою! Но вместо того, чтобы помочь ей, дать последний шанс, ты сам тускнеешь и сдаешься! Как так можно, Вишня?! Она с неожиданной силой встряхивает меня за края куртки, вынуждая поднять голову, и кажется, в глазах яснеет. Вечер. С улицы доноситься скрежет сверчков и мягкий свет луны. У меня, оказывается, бешено затекли ноги, но я уже не ощущаю ничего и не хочу, даже продвинуться не могу. — Господи, Лена... Самое страшное, она не знает что я вернулся. Она умирает с мыслью, что я её не простил. Я не смогу без неё... - нелепо задыхаюсь в своих запоздалых слезах и чувствах, но поделать ничего не могу. — Вот именно поэтому не падай духом. Лучше поверить и потом пережить боль, зная, что сделал все возможное, чем опустить руки раньше времени, если был шанс. Сейчас она ещё жива, и мы не знаем что с ней. Может, Сара совсем скоро очнётся, а может, нет. Но она бы не хотела, чтобы ты сдавался. Вишня, если ты сломаешься, ей не за что будет ухватиться. От последних слов веяло обреченностью и горечью. Я прячу лицо в ладонях, пытаясь подавить вой. Так больно. Разве бывает так больно? Лена ушла, закрыв дверь, оставляя привкус моей неправоты. Действительно, какие в жопу эмоции и слезы, если можно помочь моей принцессе? Ведь она ещё дышит, значит, есть шанс, пусть и мизерный. Я очень медленно перелажу на диван, разгибая затёкшие ноги и спину. С утра до ночи позу не менять - это вам не пальцем об палец ударить. Сразу дают о себе знать несколько гематом и глубоких ран, но это все мизер по сравнению с давящим на плечи страхом. Говоришь, через кому слышат? — Знаешь, если ты действительно меня слышишь... Я не заслужил тебя, малыш. Я действительно слабый, и не смог уберечь. Если ты уйдёшь - я буду винить только себя, Сара, и, да, это шантаж. Ты невероятно сильная и умная. Ты победила. И мне очень интересно узнать, что именно ты сделала, как же мне жить, если ты не расскажешь? Язва моя... Я люблю тебя. Помнишь, как мы впервые сидели в казино? Ты тогда ещё не подозревала, что у меня внутри, думала, что я играю с симпатичной школьницей. Я и сам так думал, идиот. Наши свидания, скрытые от глаз других, те все нежные, незаметные касания. Ты спрашивала, куда пропало после переезда то фото, где ты кривляешься? Оно не пропало. Я оставил его в одном шкафчике в кабинете под документами, куда ты точно не полезла бы. Ты такая важная часть меня, что без тебя смысла нет. И пусть я недостоин, пусть я вор, лицемер, порой слабак, но... Да, я не заслужил такую женщину рядом, но все равно осмелюсь просить. Если ты слышишь - борись. Ради меня. Я говорил и говорил, все что в голову придёт, гладил густые волосы и делился теплом. Я ведь всегда горячий. Последней была мысль о том, что завтра я могу проснуться с трупом в объятиях, но усталость все-же усыпляет сознание. Тревожный сон прерван тихим всхлипом. Вскочил, вглядываясь в любимое лицо, в перепуганные глаза. Она очнулась! Жива! Сердце стучит почти до боли, слышно даже в висках, и дыхание перехватывает. Это не сон, она действительно жива! Сара пытается что-то говорить, издавая болезненные хрипы, но я перебиваю попытки: — Тшш, молчи. У тебя повреждено горло от удушья и криков. Я буду спрашивать, а ты моргай. Как себя чувствуешь? Она большущими глазами смотрит какое-то время, а потом пожимает плечами. Её страх понятен - черти где проснулась без голоса, в тёмном помещении, полностью зашторенном. Но я рядом. Рядом. Пусть она и не ожидала, но я тут. Глажу принцессу по щеке, наконец немного порозовевшей. — Болит что-то? Отрицательный кивок, радость разливается по груди. Она пальцем указывает на запястье, там, где обычно часы. — Сейчас пять утра, ты один день была в отключке. А сейчас спи, красавица, поговорим потом. Я снимаю наконец обувь и укрываю нас двоих посильнее, обнимая свою принцессу. Большим пальцем стираю одинокую слезу и проваливаюсь в блаженный сон. Кажется, улыбаюсь как придурок. Но какая разница. Ведь она жива, в моих объятиях. А это уже огромное счастье. Она будет жить.