***
На следующий день пан Орловский направился к Вербицкому, ведь Александр Андреевич так и не посетил его приём. Катерина и Александр Андреевич как раз завтракали, когда лакей доложил о приезде Василия Дмитриевича. — Александр Андреевич, я лучше пойду к себе? — Катя уже хотела подняться, но мужчина положил свою руку поверх её и чуть улыбнулся. — Останься, Катерина, я познакомлю Вас. Забелина кивнула и осталась сидеть на месте. — Александр Андреевич, ну разве так можно? — он чуть сощурился, протягивая руку для рукопожатия. — Я ждал Вас, ждал. — Что же поделать, если моё сердце диктует мне мои условия, и я вынужден его слушать? — помещик подмигнул Василию. — Разреши тебе представить, Екатерина Александровна Забелина. Катерина присела в книксене, а Василий чуть наклонил голову, рассматривая её, а потом взял её руку и едва коснулся губами. — Очень приятно, милая панночка. Василий Дмитриевич Орловский. — Взаимно, — отозвалась Китти, чувствуя неловкость. — Василий, может быть позавтракаешь с нами? — вежливо предложил Вербицкий, пока Лукерия ставила новый прибор за стол. — Нет, нет. Дела не ждут. Сами понимаете, я недавно вернулся, за время пребывания за рубежом мой управляющий был не очень честен и много денег попросту украл, а затем сбежал. Теперь вот ищу толкового управляющего. — Ты знай, что я всегда рад тебя видеть, и если нужна помощь, то ты знаешь, что можешь обратиться, — произнес Александр. — Спасибо Вам, Александр Андреевич, — поблагодарил Орловский. — Екатерина Александровна, рад знакомству, — он улыбнулся Забелиной и ушёл.***
Ветер трепал платок на голове женщины, которая уже довольно долго стояла возле могилы. Соломия сжимала холодные руки и говорила, говорила, хотя понимала, что ответа не будет. — Что мне делать, Степан? Рассказать ему? Моё прошлое — пятно, которое смог принять только ты. Моё прошлое стало нашей тайной, и я так хотела забыть все, но все вернулось. И не будет мне больше покоя! Женщина коснулась рукой надгробия и побрела обратно к экипажу.***
С тех пор как Григорий уехал, Пётр старался заполнить тоску по сыну работой, поэтому больше времени проводил на фабрике, проверяя производство. С соседями мужчина почти не общался, потому что многое помнили, как закончилась свадьба единственного наследника Петра Червинского, и за глаза, но ещё обсуждали это. — Пане, — лакей Марко остановился на пороге и склонил голову. — К Вам пришли. — Кто? — не отрывая взгляда от бумаг, спросил Червинский. — Женщина, — протянул лакей, боясь гнева барина. — Кто такая? — он уже злился. — Что ей надо? — Она говорит, что то, что она скажет, Вам будет очень интересно. — Зови, — мужчина отложил перо, досадуя, что спокойно работать он сегодня не может.***
«Вульгарно» — именно такая мысль мелькнула в голове Петра, когда он увидел незнакомку, которая вошла в его кабинет и теперь с интересом все рассматривала. Её белые волосы были собраны в тугой узел на затылке. Светло розовое платье с открытыми плечами, которые женщина не слишком пыталась прикрыть шалью, выдавало свой возраст, и Пётр даже подумал, что она живёт не слишком богато. Скорее всего, она крепостная, которая сбежала. — Все так смотрят на меня сейчас, — бросила она, заметив взгляд Червинского. — Это раньше на меня все смотрели, как кот смотрит на сметану, потому что у меня раньше красота была, а сейчас только злыдни. — Простите, — несколько грубо оборвал Пётр незнакомку. — Кто Вы такая и что Вам нужно? — Я Варвара — старая подруга Вашей жены, — заявила блондинка, садясь на диван. — Я сомневаюсь, что у моей дорогой жены могут быть такие подруги, как Вы, — он скривился. — Поэтому, пожалуйста, убирайтесь! — отчеканил мужчина, но незнакомка только ухмыльнулась — Вы ничего не знаете о женщине, которую восемнадцать лет холили и лелеяли? Ваша Соломия — продажная женщина, которая зарабатывала тем, что была «певчей птичкой» для старых пожилых панов, пока её не подобрал Степан Вербицкий, а после него Вы! Тоже мне, панна, — Варвара хмыкнула. Пётр застыл, словно громом поражённый, и увидел жену, которая вошла к нему в кабинет…