***
Пётр Иванович проснулся от тихого, но очень настойчивого стука в дверь. Открыв глаза, мужчина несколько минут пытался привыкнуть к окружающему его сумраку. Повернув голову, мужчина посмотрел на жену, которая, выбившись из сил, спала. Когда стук в дверь вновь повторился, мужчина ругнулся и, набросив халат, поспешил открыть. Открыв дверь, Пётр увидел лакея, который стоял, опустив глаза. — Что ещё на ночь глядя? — сурово спросил Пётр. — Простите, пане, срочно просили передать от Екатерины Александровны Орловской, — слуга протянул пану записку и стал ждать. Пётр открыл записку и, пробежав её глазами, твёрдым голосом приказал: — Немедленно пусть приготовят экипаж. Я сейчас спущусь! Кивнув, слуга отправился выполнять приказ, а Пётр вернулся в покои. — Пётр? — Соломия потерла глаза и села в постели. — Что случилось? Поздно? — Прислали весточку от Екатерины Александровны, — ответил мужчина, снимая халат. — Я толком ничего не понял. Нужно ехать туда. — Я с тобой! — тут же заявила женщина, поднимаясь. Мужчина сам себя обругал. Зря он сказал ей это. А если она ещё увидит, что там происходит на самом деле? — Дорогая, я думаю, что Вам не следует туда ехать. Лучше всего Вам остаться здесь! — промолвил мужчина, мягко удерживая жену за плечи. — Вы что-то от меня скрываете! — тут же поняла Соломия. — Что-то произошло с Китти? Не молчите, умоляю Вас. Пётр отвёл глаза, а потом произнёс: — Хорошо, будь по-Вашему. Я ведь знаю, что Вы меня не станете слушать и отправитесь следом! — он вышел.***
Приехав в имение Орловских, Соломия и Петр увидели испуганных крепостных, которые толпились в передней, Порфирия, которого выводили жандармы, и Екатерину, которая сидела вся в крови, а рядом тело, накрыто тканью. Катерина сидела на полу и, опустив голову, смотрела на свои руки, которые все ещё были в крови. Его крови. Катерина глубоко вдохнула воздух, но этого было мало. Воздуха было мало. Казалось, что она перестала дышать ещё в тот момент, когда раздался выстрел и когда кричала не своим голосом, все ещё зажимая рану, пытаясь остановить кровь, не обращая внимания на панну Лебединскую, которая распласталась на полу и не подавала никаких признаков жизни. Не пришла в себя даже тогда, когда в кабинет ворвался вызванный кем-то из крепостных доктор, а вместе с ним — несколько жандармов, которые сначала даже опешили, увидев Григория Петровича Червинского, поиски которого до сих пор продолжались. Они что-то спрашивали у Китти, но она словно впала в беспокойство, глядя на Григория и понимая, что во всем этом только её вина. Она не заметила, когда в имение приехали Червинские. Помнила лишь его лицо и слова, которые навсегда врезались в память, и которые стали пророчеством? Катерина словно сумасшедшая замахала головой, зажимая уши руками: — Нет! Нет! Нет! — голос сорвался на дикий крик, который рвался из самой глубины сердца. Сердца, которое билось лишь для одного человека. Пётр Иванович вздрогнул, услышав этот крик, и переглянулся обеспокоенным взглядом с супругой, которая зажала рот рукой, чтобы сдержать истерику. Соломия тот же час бросилась к дочери, заключила в объятия, ощущая, как тело Катерины бьёт дрожь. — Успокойся, Катюша. Тихо. Всё будет хорошо. Все будет хорошо, — она провела рукой по волосам, но Катерина ни на что не реагировала, продолжая шептать «Нет, нет, нет» — Соломия Васильевна, берите Екатерину Александровну и поезжайте к нам! Я останусь здесь и, — глухо приказал пан. — Нет, — Катя посмотрела на Петра. — Я не могу его оставить. Не могу. Если я его оставлю, он уйдёт! — Что ты такое говоришь?! — Соломия ещё крепче обняла Китти. — Разве он сможет? Пойдём, милая. Тебе нужно привести себя в порядок, и Александра тебя ждёт. Твоя дочь, — переглянувшись с мужем взглядом, полным ужаса, Соломия увела Екатерину с места, где в эту ночь царила смерть.***
Предводитель уезда с уверенностью мог сказать, что эта ночь была самой кошмарной из всех за все время, что он пребывал на своём посту. Убийство, беглый убийца, которого все ищут и которого находят полуживым в имении вдовы Екатерины Александровны Орловской. Мужчина никак не мог понять, как это произошло, но труп помещицы Надежды Лебединской никак не вписывался в эту картину. Мужчина потёр глаза, а потом поднял их на управляющего Порфирия, который сидел перед ним. — И так, любезнейший, продолжим. Значит ты говоришь, что услышал крик из кабинета своей пани и бросился туда? — Совершенно верно, Ваше благородие, — кивнул Порфирий. — Всё так. — И что ты там увидел? — Екатерину Александровну, раненого паныча Червинского и Надежду Лебединскую с револьвером в руке. Она хотела убить мою пани, но выстрелила в этого пана, — управляющий сглотнул. — Насколько мне известно, с твоих показаний, ты сказал, что именно этот пан убил твоего пана? Порфирий отрицательно замотал головой, приводя предводителя в ещё большее замешательство. — Это все ложь. Когда Григорий Петрович покидал поместье, Василий Егорович был жив. Его убила Надежда Алексеевна. — Любезный, при уме ли ты? В тот день эту женщину в поместье ни одна живая душа не видела! Ни грех тебе клеветать на покойную? — мужчина смотрел с отвращением. — Я видел, как панна Лебединская в тот день покидала поместье. Она в тот день проникла в поместье через чёрный ход. Панна очень часто проникала в дом именно через чёрный ход. Таков был приказ господина, о котором знал только я. За несколько дней до случившегося пан приказал не пускать эту женщину в дом. Вы можете расспросить об этом у всех. Этот приказ все слышали. Предводитель почесал подбородок, а потом медленно произнес: — А теперь рассказывай с самого начала все, что тебе известно. Порфирий сглотнул, понимая, что пришло время правде выйти наружу. Он больше не будет скрывать тайну, которую узнал случайно и которую скрывал довольно долгое время.