Тёмная метка

Раз в месяц гномы Эребора получали аудиенцию у короля или принца, и Кили боялся этих приёмных часов даже больше, чем заседаний Совета. Он никогда не мог понять, почему все эти гномы постоянно так много жаловались. Ну какое имеет значение, что водопровод работает с перебоями? Кого волнует, что боевые свиньи, которых Даин Железностоп прислал в подарок, беснуются в Залах Памяти и грызут прекрасные гобелены? Да Смауг разнёс на куски половину Эребора. Три колокола спустя один торговец сетовал на плохие дороги, другой предлагал особую цену на росгобельских кроликов, трое пожилых гномов выражали озабоченность по поводу отсутствия морали, что, несомненно, было результатом того, что девушки и юноши тренировались вместе, а один жестянщик просил совета по поводу любовного стихотворения, которое он написал для своей невесты. По крайней мере, хоть боль в ноге и голове утихла. Кили подавил зевок, поудобнее уселся в кресле, расправил плечи и жестом пригласил последнего просителя.  — Мне нужно с вами поговорить! В комнату быстро вошла молодая девушка, покачивая косичками тёмно-мышиного цвета. Она села перед ним на табурет, и её янтарные глаза зажглись торжествующим блеском. Кили не знал, что и думать. Она не подошла к нему должным образом, не поклонилась, даже не представилась. Она нарушила все правила этикета и приличий.Тем не менее, он чуть наклонил голову и дружелюбно поздоровался.  — Кили, принц Эребора, к твоим услугам. Девушка заморгала.  — Прошу прощения? О, да. Конечно, Эйра, дочь Халлы. И всё равно этого было недостаточно. Слуга кашлянул. Но Кили твёрдо решил не обращать на это внимания. Если он будет дожидаться от этой застенчивой девицы официального приветствия, они просидят здесь ещё два колокола.  — Итак, Эйра, дочь Халлы. И чего ты хочешь?  — Вопрос в том, чего хотите вы.  — Эм…  — Вы не любите книги, не так ли? Вы думаете, что изучение истории гномов не имеет значения? Он уставился на неё, а потом тихо рассмеялся.  — Ублюдок. Никогда бы не подумал, что он на это способен.  — Не понимаю, о чём вы. Кили громко расхохотался.  — Дорогуша, это было слишком просто. Передай Балину, что я помню его уроки истории. И думаю, что буду помнить, пока не уйду в Залы Ожидания. И даже после. Я помню, как Гуннар Дегенерат* летом 1634 года заключил договор с Красными горами, который длился до тех пор, пока Смауг не захватил Эребор.  — Великий.  — Да. Верно? Видишь, я всё помню.  — Это был Гуннар Великий.  — А?  — Вы сказали Дегенерат.  — Как знаешь. Скажи Балину. Передай ему, что это было весело. Хорошая шутка, я впечатлён. А теперь иди.  — О, нет. Это совсем не смешно. И так легко вы от меня не отделаетесь. Похоже, вы действительно не цените уроки истории. Или образование вцелом.  — И когда я это говорил?  — Три дня назад вы сказали принцу и принцессе, что они могут пропустить урок истории, не так ли?  — Да, но…  — Как же они однажды станут править королевством, если останутся необразованными? Полагаю, вы считаете, что умения владеть мечом или выпускать дурацкие стрелы будет для этого достаточно? Но хороший правитель — это не только мускулы. И я уверена, что король Фили с этим согласен. Кили во все глаза уставился на девушку, которая, запыхавшись, пыталась поправить растрепавшуюся косу.  — Послушай, я сказал, что они могут пропустить урок, потому что они ещё не закончили тренировки по стрельбе из лука. Принц старался говорить дружелюбно и не выдавать ни малейших признаков раздражения. И был очень доволен собой.  — Вот видите? Это я и имела в виду.  — И что?  — Вы когда-нибудь были в библиотеке Эребора?  — Разумеется! — Кили выпрямился, — Если хочешь знать, главный писец — мой хороший друг.  — Значит, вы приходили в библиотеку к нему, — гномка поджала губы, — А вы когда-нибудь были там, чтобы почитать?  — Эм, — он кашлянул, — Ну. Я капитан Вооружённых сил, у меня много обязанностей и не так уж много свободного времени.  — Конечно, — она усмехнулась, — Вы же воин. Вы предпочитаете книге меч. Вы вообще умеете читать? Кили задохнулся.  — Конечно, умею, — проклятье, с чего вдруг ему вздумалось отвечать на этот вопрос, — Клянусь волосатой задницей Дурина, кто ты такая и чего тебе надо? Он стиснул зубы и смахнул с лица волосы. Ему не следовало этого говорить. Вот тебе и забота о морали! Никто в здравом уме не стал бы так разговаривать с девушкой, даже если она та ещё зануда.  — Я Эйра, дочь Халлы. Я уже говорила. Гномка смотрела на него выжидающе, как будто он был просто обязан знать её имя. Но это было не так. Кили пожал плечами.  — И о чём это мне говорит?  — Я библиотекарь в библиотеке Эребора. И если бы вы там бывали, вы бы знали об этом. А ёщё я учитель маленьких принца и принцессы. Которых я не увидела в классе, потому что кое кто сказал им, что уметь драться важнее, чем знать историю.  — Я этого не говорил. Я имел в виду не это. Я просто… Эйра закатила глаза.  — Теперь я понимаю, почему вам не нужны книги. Вы плохо владеете языком, — она замолчала и посмотрела на него с удивлением, — Вы правда брат короля? Я имею в виду, король такой образованный и грамотный, а вы… Она умолкла, но Кили мог бы поклясться, что слышал, как она прошептала «слабоумный». Он с недоверием уставился на молодую библиотекаршу. Во время её оскорбительной речи у него отвисла челюсть, и он вдруг понял, что до сих пор сидит с открытым ртом.  — Вы ведь поняли, что я сказала? Принц закрыл рот. Он подумал о той напыщенной речи, которую собирался произнести, и решил его не открывать.  — Хорошо, — девушка ушла, покачивая косами. Кили сердито уставился на слугу, который пытался скрыть приступ смеха кашлем.  — И как прошла аудиенция? — спросил король, копаясь в куче бумаг с восковыми печатями, исписанных мелким почерком.  — Чудесно. Фили приподнял одну бровь, и Кили усмехнулся.  — Скукота, — он скорчил гримасу, — Учительница твоих детишек приходила меня повидать. Точнее, отчитать меня. Бровь Фили выгнулась почти до линии волос.  — Отчитать?  — Я позволил им пропустить урок, чтобы продолжить стрелять по мишеням. Король рассмеялся.  — Махал, представляю, что там было.  — Нет, не представляешь. Эта девица буквально оскорбляла меня, выставляя безграмотным невежественным тупицей.  — Ну, это не новость.  — Смешно.  — Хочешь, чтобы я поговорил с ней?  — Нет. Переминаясь с ноги на ногу, Кили смотрел, как брат разворачивает свитки и хмуро изучает их содержимое.  — Держу пари, никто никогда не говорил тебе, что быть королём величайшего гномьего королевства означает в основном возиться с бумажками. Фили хмыкнул.  — Нет. Балин и Торин очень кстати об этом умолчали. В основном речь шла о славе.  — В том, чтобы выжить на заседаниях Совета, славы хоть отбавляй. Для меня навсегда останется загадкой, как ты умудряешься жонглировать своими обязанностями и при этом никому не снести головы с плеч, — Кили чуть заметно улыбнулся, — Но одну из твоих проблем я решу. Ты не должен выбрасывать меня из Совета. Обещаю, что буду вести себя хорошо и не стану душить этого старика Двосса с изъеденной молью бородой.  — Надеюсь, что так. Ты снова будешь присутствовать на заседаниях, я обещаю, — Фили порылся в бумагах и тихо выругался, — Через некоторое время. Когда ты оправишься от ран.  — Я ударился головой, Фили. Это уже даже не больно. Это не настоящая травма. Мы оба страдали от гораздо худших ран.  — И я не хочу, чтобы это повторилось.  — Я тоже. Но запрещать мне выезжать из горы это перебор, тебе не кажется?  — Орки, которые охотились за тобой, знали, кто ты такой. Знали, что случилось с тобой в Озёрном городе. Скорее всего, они пришли на земли Эребора из-за тебя. Так что я не думаю, что быть осторожным, это слишком.  — Они все мертвы.  — Но есть ещё. И намного больше. Я не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности.  — Я не могу сидеть в Эреборе до конца своих дней. Я не буду прятаться. Это не для меня.  — Я знаю. Просто останься, пока мы не выясним, что они замышляли. Я должен знать, что ты в безопасности. Ведь если со мной что-то произойдёт, пока Финн не станет достаточно взрослым, чтобы стать королём, тебе придётся занять моё место, — торжественное выражение на лице Фили сменилось улыбкой, — Ты мой младший брат, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Кили не смог сдержать ответной ухмылки.  — Лады. Я останусь столько, сколько нужно. Но прошу, поторопись.  — Я уже послал к Гэндальфу ворона. Принц фыркнул.  — Думаешь, Гэндальф чего-то добьётся?  — Он волшебник и наш друг.  — Он просто старый умник. И мне он совсем не друг.  — Только не говори, что ты до сих пор затаил на него обиду? Да, он не советовал тебе вести войска на помощь Рохану, когда на них напали Харадримы. Ки, ты тогда ещё не оправился после битвы. Ты выздоравливал.  — Я отлично мог ездить верхом и сражаться.  — Левой рукой. А правая была на перевязи.  — Как я и сказал, не было нужды посылать вместо меня Ванду Бородавочницу. Фили спрятал улыбку.  — Ванда Головорез знаменитый воин.  — Я хотел помочь королю Теодену и его Рохирримам, а потом заключить с ними союз. Но нет, Гэндальфу приспичило послать Бородавку. И теперь она считается другом в залах конного народа, — рыкнул Кили, — Это должен был быть я.  — Гэндальф счёл неразумным посылать тебя туда.  — А ещё он сказал, что гному неразумно жениться на эльфийке. Фили на секунду запнулся.  — Он был прав. Кили отрицательно мотнул головой.  — Ты всегда поддерживал нас. Ты поженил нас, хотя многие из нашего народа были возмущены. Тебе было всё равно.  — И всё-таки это было неразумно. Но разум не твой конёк. Кили пожал плечами и сменил тему.  — Ворон, которого ты послал к волшебнику, уже вернулся?  — Пока нет.  — Скажи мне, когда у тебя будут новости.  — Обязательно. Кили оставил брата наедине с его утомительной бумажной работой и отправился навестить Катлу. Катла до сих пор была в лазарете. Девушка сидела на кровати, и её лицо просияло, когда он вошёл.  — Хорошая стрижка. Кили хмыкнул и показал на повязку вокруг её торса.  — Хорошая упаковка.  — Граур сказал, что у меня останется настоящий шрам. Он опустил глаза.  — Прости. Это моя вина.  — На самом деле, — она застенчиво улыбнулась, — Я очень этим горжусь. Шрам очень впечатляющий. Он похож на стрелу. Можешь в это поверить? Катла похлопала по кровати, приглашая его сесть.  — Ты спас мне жизнь. Спасибо.  — Нет. Это ты спасла мою. Ты притащила мою жалкую задницу в ту пещеру.  — Конечно, я это сделала. Я бы отдала за тебя свою жизнь. Ты наследник Дурина.  — Перестань. Ты знаешь меня целую вечность. Мы с тобой использовали шляпу Бофура вместо мишени для стрел.  — Пока он в ней спал, — она улыбнулась, — Торин наказал Фили за то, что он не уследил за тобой.  — Да. Ну что ж, сегодня он отплатил мне с процентами. Он меня отстранил.  — Что он сделал?  — Он запретил мне покидать земли Эребора. И исключил меня из Совета. Вообще-то это не так уж и плохо. Терпеть не могу эти сборища. Там мне грозит опасность либо заснуть и захрапеть, либо свернуть кому-нибудь шею.  — Он не должен так обращаться с тобой. Он должен проявить к тебе больше благодарности.  — Катла.  — Что? Он король, и я скорее отрежу себе язык, чем буду говорить о нём дурно, но он обязан тебе жизнью. Ты защищал его, когда он был тяжело ранен.  — Тебя там не было.  — Я знаю эту историю. Я знаю, как ты стоял над его поверженным телом, сражаясь с любым орком и гоблином, который пытался его добить. Я знаю, что сам ты был тяжело ранен. Знаю, что ты и сейчас не сдашься.  — Катла, прекрати. Она посмотрела ему в лицо и замолчала. Он не совершил ничего героического. Он просто был в отчаянии. Поднимая свой меч, он мог думать только о Фили. Что должен защищать слабо дышащее тело брата, скрюченное в луже крови, как марионетка с оторванными ниточками. Её пальцы нежно убрали прядь волос с его лица, погладили по щеке. Когда Кили открыл глаза, Катла смотрела на него так, что ему стало неловко. Внезапно её лицо оказалось слишком близко, и он быстро повернул голову так, что её губы коснулись его щеки.  — Тебе надо отдохнуть, — он уклонился от её прикосновений и встал, — Скоро я опять приду навестить тебя. Выйдя из лазарета, Кили прислонился к стене и закрыл глаза. Он должен был просто поцеловать её. Это было бы совсем не больно. Возможно, это даже пошло бы ему на пользу. С тех пор, как он в последний раз целовался, прошло больше двадцати лет. Это был слезливый, отчаянный поцелуй на берегу реки, схватка языков, руки, вцепившиеся в волосы, сдавленные рыдания. Он целовался так, как будто от этого зависела вся его жизнь. В каком-то смысле так оно и было. Она умоляла его пойти с ней. В первый раз в жизни она о чём-то его просила. И в первый раз он ей отказал. Он не помнил, как в тот день вернулся на Одинокую гору. Его всегда удивляло то, что он умудрился проделать это путешествие и не броситься в пропасть, не упасть на собственный меч. Даже сейчас Кили иногда ловил себя на том, что стоит на одном из утёсов Эребора и думает, как легко было бы сделать всего один шаг и никогда больше не чувствовать этой душераздирающей боли. * тут своего рода игра слов, то есть имеется в виду, что Кили оговорился: дегенерат, полудурок — geek(англ) великий — great не совсем, чтобы созвучно, но автору виднее