Тёмная метка

Не колеблясь ни секунды, Кили пустил пони в галоп. На землях Эребора он знал каждый камень, каждую тропинку, каждое дерево. И он знал, что в ту самую минуту, когда его пони перепрыгнул упавшее бревно рядом с двумя большими замшелыми валунами, он пересёк границы Эребора и въехал в Лесное королевство. С момента его встречи с орками прошёл месяц, но брат всё ещё не хотел, чтобы он покидал Одинокую гору. Однако обычная рутина — наблюдение за подготовкой солдат, посещение конюшен и оружейных — отнимало не так уж много времени. Кили читал и подписывал отчёты, встречался с Фили на ежедневных совещаниях, спарринговал с Двалином, а иногда с его братом, учил Финна и Фрею стрелять из лука и даже сопровождал свою мать на отвратительные светские сборища, где они каждый раз случайно сталкивались с какой-нибудь незамужней девицей, с которой она тут же его знакомила. И ему было просто необходимо от всего этого сбежать. Кили направил пони в лес. Вязкая, покрытая сухой листвой почва заглушала стук копыт. После битвы Лихолесье изменилось. С уходом Тёмного Властелина из Дол Гулдура старый лес снова начал дышать, стал зеленее, медленно оправдывая своё старое название — Зеленолесье. Но Кили он всё равно не казался более дружелюбным. Принц часто ездил по старой дороге, которая вела к залам Трандуила, но как тогда так и теперь не мог удержаться от того, чтобы не оглядываться через плечо. Он всегда отчётливо чувствовал, что лес презирает его. Чем дальше он ехал, тем меньше солнечного света пробивалось сквозь узловатые ветки и могучие кроны деревьев. Листья шелестели, как крылья рассерженных птиц, сучки и колючки впивались ему в волосы, а копыта пони путались в ползучих растениях. И хотя ему больше не нужно было бояться пауков, потому что мерзкие твари уже давно покинули Лихолесье, он не мог не вспоминать свою неудачную с ними встречу. И ту, что его спасла. Это случалось каждый раз, когда он входил в лес, даже когда он делал крюк, намеренно избегая тех мест, где впервые увидел Тауриэль. Иногда воспоминания были настолько живыми, что ему казалось, будто она и вправду там, сейчас выйдет из-за деревьев, двигаясь грациозно и точно, как хищница, и он увидит её пылающие волосы, глаза, зелёные и дикие, как лес, из которого она пришла, её улыбку, предназначенную только ему одному. Тогда его сердце начинало биться, как запертое в клетке животное, желая освободиться и броситься к своему владельцу. Кили всегда испытывал облегчение, когда лес наконец-то отпускал его, дорога становилась шире, светлее, и его пони ступал на мост, ведущий во дворец Трандуила. Охранники узнали его и сразу же разрешили войти. Гном коротко кивнул им и направился прямиком к кузнице. Услышав цокот копыт по каменной дорожке, Беренор вышел из своей хижины. — Кили, принц Эребора! Nae saian luume, давно не виделись! — высокий эльф низко поклонился, прижав кулак к сердцу, — Пусть деревья всегда направляют тебя, а звёзды освещают твой путь. Кили спешился и сам ответил на это официальное приветствие глубоким поклоном. — Спасибо, khuzsh. Пусть крепкий камень защищает тебя, и скала охотно предложит тебе свои богатства. Они обменялись крепким воинским рукопожатием, и Беренор улыбнулся. — И чему я обязан удовольствию видеть тебя, mellon? — Скуке, — гном рассмеялся, — Или любопытству. Выбирай, что хочешь. Как дела с луками? — Ты будешь доволен, — пообещал эльф, — Я лично проверил новую конструкцию и нашёл предложенные тобой изменения интересными. Я закончил первые образцы и хотел бы оставить один для себя, если ты не против. — Это было бы для меня честью. Но боюсь, для этого лука ты высоковат. Не обижайся. Эльф склонил голову набок. — И не подумаю. Но я тысячу лет был лучником и оружейником и хорошее оружие вижу с первого взгляда. Я подгоню его под свой рост. Хочешь попробовать сам? Он вынес из кузницы лук и передал его Кили. На ощупь дерево было гладким и твёрдым, хоть и гибким, но крепким. Пальцы гнома пробежались по выгравированным на древесине рунам кирта, означающим верность, честь и горячее сердце, коснулись изогнутых кончиков лука, остановились на металлических крючках, которые удерживали тетиву. Да, это было необычно, но Кили был уверен, что более короткая тетива и изогнутые концы позволят сделать более мощный выстрел и придадут оружию прочности. Этот лук был короче того, которым он обычно пользовался, и тяжелее. При езде верхом на полной скорости он не будет трястись, как лист, и не сломается, даже если всадник упадёт на землю, чтобы перекатиться в позицию для стрельбы. Гном натянул тетиву. Она оказалась такой крепкой и упругой, что ему потребовалось немало сил. Стрелы, выпущенные из такого оружия, будут лететь дальше, чем из обычного лука и пронзать цели, как копья. Другим отличием было отсутствие упора для стрел, что позволяло лучнику выпускать их под разными углами. Кили одобрительно кивнул. Беренор протянул ему специальную стрелу — толстый, короткий стержень с тремя перьями и тяжёлым, но острым наконечником. Кили наложил стрелу, оттянул тетиву, пока плечо не отозвалось короткой резкой болью, которая подсказала ему, что он взял точный прицел, и отпустил. Стрела просвистела мимо хижины и глубоко вонзилась в далёкую мишень. Гном широко улыбнулся и потянулся за второй стрелой. К тому времени, когда в мишени их торчал уже с десяток, причём так тесно, что ни на одной почти не осталось оперения, Кили ухмылялся во весь рот. Оружие намного превзошло все его ожидания. — Давай-ка попробуем его в деле. — Я не собираюсь служить тебе живой мишенью, если ты об этом, — сказал эльф, лицо его при этом было суровым. Гном рассмеялся. — Для этой цели я бы предпочёл кого-нибудь другого. Он сразу же подумал об одном особо неприятном высоком эльфе при дворе Трандуила, который постоянно смотрел на него свысока и осыпал плохо замаскированными оскорблениями, отчего Кили всегда хотелось отрезать ему нос. — Твоя милость и мудрость просто поражает. — И это правильно, — Кили взобрался на пони, — Надеюсь, когда я вернусь ты будешь поражён и моим уникальным талантом лучника. Хей! Он пустил животное в галоп, поднял новый лук, прицелился и отпустил тетиву. Стрела прошла сквозь мишень, солома и перья разлетелись в разные стороны. Завопив от восторга, гном выстрелил ещё раз, а потом резко осадил свою кобылу прямо перед эльфом, и мелкие камушки дождём брызнули из-под копыт. Берен даже не вздрогнул. — Надеюсь, ты удовлетворён? — Отлично! Ты превзошёл самого себя, khuzsh. Спасибо! Кили соскочил с пони и хлопнул эльфа по плечу. — Рад, что моя работа тебе понравилась, — Берен жестом пригласил гнома внутрь, — Есть время для бокала вина? Тот с улыбкой кивнул. Пару раз он пытался втянуть эльфа в игру, кто кого перепьёт, но каждый раз выходил из неё таким же пьяным, как баран Дурина, тогда как Берен стоял прямо и выглядел потрясающе трезвым. Но от пары бокалов вина хуже уж точно не будет. Он удобно устроился в кузнице. Между горном, наковальней и молотами Кили чувствовал себя как дома. Он вспомнил о Торине, о том, как они с Фили наблюдали за дядей, который мощными ударами молота усмирял раскалённое железо. О том, как спокойно и безопасно они ощущали себя с ним рядом, как сильно хотели быть похожими на него, хотели, чтобы он мог ими гордиться. — И как оно в Лихолесье? Беренор пожал плечами. — Да ничего. Я всё время провожу в кузнице, слежу за оружейной палатой. Тут не так уж много развлечений, да и шансов покинуть королевство тоже нет. — Я тебя понимаю. Но уход за арсеналом Лесного королевства и вполовину не так скучен, как заседания Совета, где большинству гномов уже далеко за двести сорок. Беренор удивлённо приподнял бровь. — Для гномьих лет это уже многовато, приятель. Белые бороды, слуховые трубы в ушах и волосы в носу, которые они макают в свой эль. Эльф подавил смешок. Кили ухмыльнулся. Он поставил в своей жизни цель — рассмешить эльфа, но пока что не слишком в этом преуспел. За прошедшие сорок лет это был лишь четвёртый раз, когда ему повезло. Если, конечно, те несколько случаев, когда Тауриэль внезапно начинала смеяться над одной из его глупых шуток, не считать больше, чем за один. И можно ли принимать в расчёт её восторженное хихиканье, когда он касался губами и колючей щекой шелковистой кожи её живота? Кили кашлянул, пытаясь выбросить из головы образ обнажённой эллет, лежащей на его постели. И всё же он не мог не спросить. — Есть новости о.? — Нет. Прости. Гном допил вино и пожал плечами. Беренор снова наполнил его кубок. Внезапно эльф стал серьёзным. — Правда ли, что гномы собираются отвоевать Морию? Подавившись, Кили выплюнул вино на свои кожаные штаны. — Что? Откуда ты это взял? Беренор дотронулся до кончика острого уха. — У меня хороший слух, mellon-nin. Когда я в последний раз был в Эреборе, ваши солдаты только об этом и говорили. Скажи им, что не стоит обсуждать секреты, когда рядом эльф. Кили разразился вереницей проклятий на кхуздуле. Надо будет заставить этих болтунов хорошенько поотжиматься. И почистить конюшни. И может даже ловить мышей в шахтах. — На данный момент это просто разговоры, не более того. — Лучше пусть так и будет. — Казад-дум одно из древнейших гномьих королевств. Мы не можем оставить его оркам. — Балрог обитает в Мории. И королевство, и все его богатства потеряны навсегда. — Об Эреборе говорили то же самое, — упрямо ответил гном, — Но дракон был изгнан и убит. А Эребор и Дейл восстанавливаются и процветают. — Смауга убил истребитель драконов, — напомнил ему Беренор, — Интересно, если бы не покойный король Бард, что стало бы с Эребором и Дейлом? — Я… Мы… Это… — Кили ругнулся, — Ты говоришь точь-в-точь как мой брат! — Значит, король этого не одобряет? — Нет, мать его растак, не одобряет! Но я думаю, что мы должны хотя бы попытаться. Просто нужно быть осторожными и не разбудить проклятье Дурина. — Оно уже проснулось. — Я знаю об опасности, которая таится в Казад-думе. Но всё равно верю, что это возможно. Бофур, наш главный шахтёр, считает, что мы можем закрыть те мифриловые шахты, которые уходят слишком глубоко в сердце гор. — Нельзя избавиться от Балрога, просто захлопнув дверь у него перед носом. — Мы не просто захлопнем дверь. Мы полностью взорвём нижние уровни. Забаррикадируем глубокие шахты тоннами камня. — Но в Мории всё равно останутся гигантские силы орков и орды гоблинов. — Мы выгоним их оттуда, — Кили оскалился, — Убьём проклятых тварей и покончим с этим. — Их будет слишком много, mellon. Как только вы войдёте в шахты Мории, вы будете обречены. Гном молча покачал головой. Как бы он ни доверял Беренору, он не мог рассказать ему о разведчиках, которых Двосс послал в Казад-дум. Они могли вернуться в Эребор в любое время, и Кили надеялся на вести о том, что как и предсказывал Двосс, после битвы силы орков значительно поредели. — Нельзя недооценивать орков, — торжественно произнёс эльф, — Ты должен знать об опасности, если собираешься вести своих воинов в шахты Мории. — Это буду не я. Их поведёт Балин. Беренор казался озадаченным. — Лорд Балин? Но разве он не… — он наморщил лоб, — Староват? Кили от души расхохотался. — Да, дружище, так и есть. Но он всё равно хороший воин и лидер. — Я думал, ты хочешь пойти туда. — Хочу. Но если не принимать во внимание, что мой царственный брат решил запереть меня в горе, я бы просто присоединился к походу. — Какое смирение. — Вот уж нет. Я не вождь, я воин. Я лучше умею обезглавливать, чем возглавлять. Беренор налил себе ещё вина и улыбнулся. — Гномий юмор можно терпеть только на пьяную голову. — За это я выпью! — Кили поднял свой кубок. — Что за весёлая компания. Холодный голос заставил гнома обернуться, расплёскивая вино. Увидев в дверном проёме своего короля, Беренор побледнел, вскочил на ноги и низко поклонился. Трандуил вошёл в кузницу скользящей походкой, и его безупречный серебряный плащ струился вокруг него, как вода. Владыка эльфов даже не взглянул на кузнеца, он остановился перед Кили, слегка нахмурив тёмные брови при виде грязной и потрёпанной дорожной кожаной одежды гнома, его исцарапанных сапог и испачканного рукава, которым он смущённо вытер с губ остатки красного вина. — Кили, принц Эребора. Приветствую, — Трандуил склонил голову в насмешливом поклоне, рассыпав по плечам свои серебристые волосы. Кили ответил тем же. — Король Трандуил. Ваше присутствие оказывает мне честь. — Вот именно. Когда стражник доложил, что ты вошёл в мои владения, я не ожидал, что моим обществом пренебрегут в пользу простого оружейного кузнеца. Скажи, Кили из рода Дурина, что такого очаровательного ты находишь в скромных лесных эльфах, что всегда ищешь их общества? Король повернулся к Беренору, и эльф вжался в стену своей кузницы. — Тебе стоит быть осторожнее. Этот гном обладает сверхъестественной способностью заставлять эльдар исчезать. Он уже стоил мне двух самых дорогих для меня существ. И я был бы очень несчастен, если бы ты тоже исчез. У тебя дурной вкус в выборе друзей, но ты всё-таки прекрасный кузнец. Беренор ещё ниже опустил голову, и Кили стиснул зубы. Именно из-за него Леголас Трандуилон покинул Лихолесье, и этого эльфийский король никогда не забудет и не простит. Как не забудет и не простит того, что Тауриэль открыто выступила против него и выбрала гнома вместо своего короля и принца. Леголас был в неё влюблён. Она этого не замечала, но Кили видел. Он знал это с самого начала. В этом-то было всё веселье. Отчасти именно поэтому он и флиртовал с эльфийкой, вынуждал её говорить с ним, смеяться над его шутками — ради презрительных взглядов, которые бросал на него утончённый белокурый эльф. А потом он был просто в отчаянии. Он был так безумно влюблён, что каждый раз, когда она смотрела не на него, а на Леголаса, это буквально разбивало ему сердце. Кили был готов на всё, лишь бы Тауриэль выбрала его, а не прекрасного принца. И едва не погибнув на поле боя, он в конце концов добился своего. Трандуил никогда не одобрял их связи. И если бы не умение Фили убеждать впридачу к некоему ожерелью из белых камней Ласгалена, король эльфов никогда не дал бы им своего благословения. Тревожным текучим движением король эльфов приблизился к молодому гному, обхватил рукой его затылок, и длинные белые пальцы заскользили по тёмным волосам, как змеи. Кили чувствовал, как холодная ладонь легла ему на горло. Усилием воли он не отшатнулся, а выпрямился и не моргая встретил ледяной взгляд Трандуила. — Ты думаешь, Смауг был ужасен, гном? Змей, что вторгся в ваше королевство, убивая всех на своём пути. Дракон, которого твои родичи не смогли победить, — прошептал эльф, — Балрог Моргота — враг куда более страшный, чем огненный дракон. Он не только убивает и побеждает. Он перемалывает души, гасит воспоминания, он уничтожает самую суть своих жертв. Он не просто превращает мир в тьму. Он и есть тьма, пламенная, жгучая тьма, которую ещё предстоит побороть. Трандуил убрал пальцы с шеи гнома, выпрямился во весь рост, и в его древних глазах отражался огонь кузнечного горна. — Не сомневайся, гномы, обуянные жадностью, выпустят Балрога Моргота в Средиземье. Ради остатков мифрила в шахтах Мории они принесут страдания в наш мир. — Мы не станем этого делать. — Но вы ведь собираетесь войти в шахты Мории, не так ли? — Если и так, то только для того, чтобы вернуть себе королевство. Этот поход затевается не ради мифрила, а лишь ради чести. — Я никогда не видел, чтобы в отличие от золота, драгоценных камней или мифрила, гномы бросали честь на весы. — Потому что честь не продаётся, её нужно заслужить. Трандуил посмотрел на него сверху вниз. — Что ты знаешь о чести? Кили сладенько улыбнулся ему. — Я знаю, что владыка Лесного королевства не стал бы союзником тех, кто лишён чести. На губах эльфа появилась лёгкая усмешка. — Ты совершенно прав. Он бы не стал. Поэтому наш союз обречён на неудачу, так же, как и всякий союз, заключённый между детьми Илуватара и гномами в прошлом. Я не однажды был свидетелем предательства и злодеяний созданий Ауле. Я хорошо помню те дни. Я помню, что эльфы многократно оказывали гномам благодеяния, несмотря на то, что были плохо вознаграждены, — он склонил голову, и его бледно-голубые глаза встретились с тёмными, — Возможно, я и сейчас окажу тебе услугу, Кили, называемый mellon en' quessir, друг эльфов. Ваше древнее гномье королевство Казад-дум — дом для тысяч орков и гоблинов. Чёрная магия держит Морию в своих тисках, её врата открываются только для созданий тьмы. — Мы заставим их открыться. — Конечно, вы это сделаете. И вы освободите ужас, что таится внутри. Безусловно, эльф знал бы, где искать потайную дверь, — лицо Трандуила было похоже на безразличную маску, — В древние времена эльфы создали для своих союзников тайные двери и защищали их с помощью заклинаний. Эти двери не мог обнаружить никто, кроме эльдар и тех, кого они называли друзьями. Дружба высоко ценилась в те времена, призвав друга, ты получал возможность войти и, вероятно, спасти свою жизнь. Тем не менее, входить в Морию опасно. Король эльфов повернулся, чтобы уйти, его плащ скользил за ним по полу, как жидкое серебро. Прежде чем ступить за порог, он в последний раз оглянулся через плечо. — Но тебе не обязательно ехать в Мглистые горы, чтобы встретиться с опасностью, Кили из Эребора. Орки движутся из Серых гор, и они шепчут твоё имя.