Тёмная метка

Когда Кили открыл глаза, он увидел Двалина, который держал Дис за руку и гладил по щеке с нежностью, казавшейся невозможной для этих грубых, покрытых шрамами пальцев. Он опять зажмурился. Конечно же, он ещё спал, и это был просто странный сон. — Он приходит в себя. Кили моргнул. — Ты меня слышишь, сынок? Он сел и посмотрел на мать, её лицо выглядело встревоженным. Даже Двалин казался обеспокоенным. И почему он чувствовал себя так, будто тролли молотили его, как боксёрскую грушу? — Что случилось? — Ты пролежал без сознания несколько часов. Волшебник нашёл тебя у заднего парапета. Свист стрел, лязг мечей и топоров. Крики, топот ног. Зловоние смерти. Теперь он вспомнил. Орки напали на Эребор, и битва была в самом разгаре. Кили помнил, как их солдаты сражались с врагом, а его брат вёл войска в наступление. Грудь сдавило от волнения, он резко вдохнул. — Фили? — Он в порядке. Ранен стрелой, но беспокоиться не о чем, — Двалин ободряюще улыбнулся. — Это была гномья стрела, — резко возразила Дис. — В бою это не редкость. Стрелы сыпались дождём, одна могла попасть случайно. Принцесса хмуро посмотрела на старого воина, его объяснение явно не успокоило её. Но она промолчала. Двалин был прав. Вполне возможно, что кто-то просто не попал в цель. Небо буквально было чёрным от стрел. Но почему-то Кили не мог представить, что кто-то из его солдат мог быть настолько беспечен, чтобы стрелять, когда король стоял на пути. Он решил, что осмотрит стрелу позже. Обычно лучники метили свои стрелы, чтобы потом их собрать. Кили выяснит, чья это стрела, и отобьёт яйца тупому ублюдку, который умудрился ранить его брата. — Битва закончилась ещё до восхода солнца, — продолжил Двалин, — Уцелевшие орки бежали в горы. — Есть жертвы? — Слишком много. — Мы будем отпевать тридцать четыре добрых воина, которые ушли в Залы Ожидания, — глаза его матери были полны грусти, — Как ты себя чувствуешь? Ты так меня напугал. — Голова кружится. А что? — Кили наморщил лоб, — Почему вы сидите у моей кровати? Вдвоём? — Я… эм… — Двалин кашлянул, — Хотел проверить, как у тебя дела. Ладно, я пошёл. Дис взяла его за руку. — Спасибо тебе. Щёки Двалина покраснели. — Всегда пожалуйста. Принц посмотрел на старого воина, который бросил на леди Дис последний полный нежности взгляд, а потом перевёл глаза на свою покрасневшую мать и ухмыльнулся. Дис шлёпнула его. — Прекрати скалиться. — Для страдающей матери ты пнула меня слишком сильно, — он потёр руку, — Где Фили? — В тронном зале вместе с Балином, Двоссом и волшебником. В самый разгар сражения вернулась Катла. Она и её солдаты тоже вступили в бой. Сейчас она рассказывает о результатах разведки. — Катла вернулась? — он встал, — Я должен её увидеть. — Тебе лучше остаться в постели. Ты очень болен. Не обращая внимания на Дис, Кили неуклюже оделся и отпихнул руки матери, когда та попыталась расправить пряжки у него на тунике. Прежде, чем она успела ударить его щёткой, он выбежал из своих покоев. — Кили! Подожди меня! Гэндальф сказал, что мы не должны оставлять тебя одного. Он закатил глаза. — Гэндальф просто любопытный всезнайка. Я в порядке. Не волнуйся, мама. — А я волнуюсь. Однажды я уже чуть не потеряла тебя. Кили быстро обнял её и поцеловал в лоб. — Не беспокойся. Чтобы меня прикончить, нужно больше, чем… ну, что бы там ни было. — Яд, Кили. Это был яд. Он уставился на мать с недоверием. Где-то в глубине его сознания сквозь туман головокружения всплывали воспоминания. Да, ещё до нападения орков Гэндальф что-то говорил об отравлении. Тогда ему было больно, но он помнил тревожные слова мага, помнил то, как Фили усмирил его боль. Но было ещё кое-что. Нечто важное. Он что-то слышал. Чей-то голос. Почему он ничего не помнит? Отчего всё как будто в тумане? — Кто-то в Эреборе хочет тебя убить, — голос его матери был серьёзным. — Но кто? И почему? — Мы пока не знаем. Но я подозреваю, что Гэндальф кое о чём умалчивает. Кили медленно кивнул. — Это меня не удивляет. Мне надо увидеть Фили. И мага тоже. Он вошёл в тронный зал, мать шла за ним по пятам. Фили в доспехах, испачканных чёрной и красной кровью, сидел на троне, а перед ним стояла Катла. Рядом стояли Балин, Двалин и Двосс. Гэндальф угрюмо курил свою трубку. Кили заметил, как неловко брат держит левую руку, повязка у него на предплечье пропиталась кровью. Под глазами короля залегли тёмные тени, а губы, обычно сложенные в ироничной улыбке, были плотно сжаты в тонкую линию. Катла повернулась и одарила Кили быстрой улыбкой. Лучница выглядела измученной, но вцелом невредимой, и он был этому рад. Он очень волновался, когда она не вернулась вовремя. — Значит, ты думаешь, что это возможно? — спросил Балин чуть дрогнувшим голосом. — Да, милорд. Как я уже сказала, орки, которые остались в Казад-думе, вашим солдатам не ровня. — И на воротах никаких чёрных чар? — Двосс оглянулся на Кили. — Нет, милорд. Должно быть, король эльфов солгал. Казад-дум распахивается так же легко, как штаны холостяка. Если вы не возражаете. Балин закашлялся, а его брат громко захохотал. — Ты в этом уверена? — Гэндальф взглянул на Катлу сквозь клубы табачного дыма. Гномка расправила плечи. — Разумеется, волшебник. Лицо Двосса расплылось в самодовольной ухмылке. — Вот видите? Я же говорил. Мои разведчики сказали то же самое. Если бы вы послушали меня, лорд Балин и его солдаты смогли бы уйти в Казад-дум ещё несколько недель назад. — Нам повезло, что они остались, — холодно заметил Фили, — Иначе Эребор не выдержал бы такого нападения. — Конечно, мой король. Нам действительно повезло. Двери в тронный зал снова открылись, и гномы поклонились вошедшей королеве. Следом за ней появилась Эйра. Кили нахмурился, увидев рядом с девушкой двух стражников. — Что это значит? — Я попросил гвардейцев сопроводить молодую леди. Мне очень нравится разговаривать с ней, — Гэндальф указал на библиотекаршу трубкой, — Ты ведь была с принцем, когда ему стало плохо, не так ли? Да, я помню тебя. Девушка всхлипнула. — Это было ужасно. — Да уж, — волшебник разглядывал её с любопытством, — Расскажи, что случилось. — Я… Я не знаю. Он чувствовал себя не очень хорошо. Я хотела отвести его к целителям. — Правда? — маг снова пыхнул трубкой, — Почему ты не позвала на помощь? — На помощь? — Ты прошла мимо стражи Эребора и не попросила о помощи. Они доставили бы принца в лазарет намного быстрее. — Я не подумала об этом. Мне очень жаль. — Перестань, Гэндальф. Оставь её в покое. Я в порядке. — И как долго это продлится? Тебя пытались убить несколько раз, и попытаются снова, если мы не покончим с этим здесь и сейчас. Большая рука мага внезапно сомкнулась на маленьком запястье девушки-библиотекаря. Эйра испуганно пискнула и попыталась вырваться. — Отпусти её! — рявкнул принц, но волшебник оставил его слова без внимания. — У тебя очень необычное кольцо. Можно взглянуть? Он потянул украшение с её пальца. — Нет! — Эйра попыталась протестовать, ударив большую руку мага, — Оно моё, и я запрещаю его трогать! Гэндальф удивлённо поднял брови. — Юная леди, чтобы остановить волшебника, нужно намного больше. Он внимательно рассматривал большое сверкающее кольцо, потом взглянул на гномку, которая в отчаянии трясла головой и что-то шептала. — Нет. Это не должно закончиться вот так. Я подвела тебя, моя любовь. Прости. Мне так жаль. — Что именно тебя огорчает? — Гэндальф мрачно посмотрел на девушку сверху вниз, — Его страдания? Или твой провал? Её янтарные глаза наполнились слезами. — Мне жаль, что я ничего не смогла сделать, чтобы это предотвратить. — Я думаю, ты уже сделала достаточно. И даже больше, — волшебник повернул кольцо, а потом понюхал, когда оно щёлкнуло и открылось, — Да, — забормотал он, — Именно здесь был спрятан моргульский яд. С лица Эйры мгновенно исчезли все краски. — Моргульский яд? Я этого не знала! — Не лги мне! — голос мага грохотал, как гром, — Это ты его отравила! Слова Гэндальфа эхом отзывались у Кили в ушах, но он с трудом понимал их значение. Она отравила его? Кольцо. Он помнил это кольцо на её пальце, её руку над его бокалом с вином, странный пыльный вкус. Она его отравила. Он отшатнулся. Эйра зарыдала. — У меня не было выбора! Кили, поверь мне, прошу! Я не знала, что это моргульский яд! Она попыталась его обнять, но рука в окровавленных доспехах схватила её, железная перчатка сомкнулась у неё на запястье и толкнула в руки гвардейцев. — Отведите её в подземелье, — голос короля был холоден, как лёд, — Заберите её отсюда, пока я её не убил, — на его скулах ходили желваки, когда он смотрел на дрожавшую в руках охранников гномку, — Заприте её хорошенько. Катла шагнула вперёд. — Я лично прослежу за этим, мой король. Лучница безжалостно вытолкала рыдающую библиотекаршу из тронного зала. — Нам нужно её допросить, — вмешался Гэндальф. — Нет, мне нужно оторвать ей её грёбаную башку! — Дис вырывалась из рук Двалина, который держал принцессу железной хваткой, — Она пыталась убить моего сына! Где мой топор? — Обезглавливание придётся отложить. Мы должны узнать, кто за этим стоит. — Да, это так, — согласился Фили, — Но сначала я хочу узнать, что случилось. Ты с самого начала подозревал, что это моргульский яд. Почему? Гэндальф вздохнул. — Я расскажу вам. Точнее, покажу. Но это не для чужих глаз. Члены семьи могут остаться, остальные должны уйти. Серый маг достал из своей сумки рваный кусок кожи с неразборчивыми письменами. — Что это такое? — Приказ на чёрной речи. Здесь предлагается хорошее вознаграждение тому, кто сумеет захватить тебя. Живым. — Значит, в этот раз они хотят нас живыми, — Кили тупо смотрел на мага, — За нашу голову назначают награду не в первый раз. — Персонально за твою в первый. Им нужен ты. А зачем, я не знаю, — Гэндальф глубоко вздохнул, — Прости, что не пришёл раньше. Я узнал об этом какое-то время назад, но не хотел тебя пугать, пока не пойму, что всё это значит. Я думал, что здесь ты в безопасности. Вот почему я советовал твоему брату не выпускать тебя из Одинокой горы. Но теперь они напали на тебя в самом Эреборе. Мне жаль, что тебе пришлось столько пережить, мой дорогой мальчик. — Я ничего не понимаю. Зачем я кому-то нужен? — Чтобы сделать из тебя послушное орудие. Создание тьмы, которое будет исполнять Его волю. — Это невозможно, — насмешливо фыркнула Дис. Кили почувствовал озноб. Он подумал о чёрном голосе в своей голове, который пытался приказывать ему, вспомнил, как за ним следил багровый глаз. Гэндальф внимательно посмотрел на него. — Когда много лет назад в тебя попали моргульской стрелой, Тёмный Властелин поставил на тебе свою метку. — Но его исцелили, — возразил Фили, — Тауриэль вылечила его. — Очевидно, ты переоценил её силы. Эльфийская ведьма не смогла его защитить. Возможно, она солгала тебе, как лгут все эти проклятые эльфы, чтобы втереться к тебе в доверие. Или завоевать его любовь. — Замолчи, мама! — огрызнулся Фили. — Напротив, дорогая леди Дис, — Гэндальф выпустил изо рта колечко дыма, — Если бы не Тауриэль, вы бы уже давно пели для Кили, провожая его в Залы Ожидания, — он повернулся к принцу, который до сих пор пытался разобраться в услышанном. Ему стало дурно, — Она спасла тебе жизнь. Но ты всё равно несёшь на себе тёмную метку. Твоё тело навсегда запомнит хватку Тёмного Властелина. Всякий раз, соприкасаясь с моргульским ядом, оно соприкасается с тьмой, — он опять затянулся трубкой, — Обычно те, кто отравлен моргульским ядом, превращаются в призраков и выполняют Его приказы. Но насколько я могу судить, ты до сих пор упрямо и безрассудно сопротивляешься ему. Не знаю, почему, но это так. — Конечно, он сопротивляется. Он мой сын. Он потомок Дурина! — Как бы я ни уважал род Дурина, я думаю, тут есть нечто большее, — Гэндальф глянул на Кили из-под нахмуренных бровей, — И мне предстоит выяснить, что именно. И что ещё более важно, я должен узнать, почему на тебя напали. Почему сейчас, спустя столько лет после изгнания Чародея? Я должен допросить юную леди. Между её действиями и наградой за твою поимку должна быть связь. Мне нужно знать, кто приказал отравить тебя и зачем. И откуда она взяла яд? Моргульский яд очень трудно приготовить. Простому орку эта задача не по зубам. Так много вопросов… — маг положил кольцо в карман и повернулся, чтобы уйти. — Подожди! — хриплым, дрожащим голосом остановил его Кили. — Что? — Сначала позволь мне поговорить с ней. — Ки, ты плохо выглядишь. Подыши свежим воздухом. Дай нам с Гэндальфом её расспросить. — Нет. Я должен с ней поговорить. Сейчас. Вы допросите её позже. Какое-то время Фили молча смотрел на брата, а потом согласно кивнул, не обращая внимания на возмущённое пыхтение волшебника. Спускаясь по лестнице в подземелье Эребора, Кили сильно хромал. Нога была как чужая, всё тело странно онемело. Ему даже казалось, что его сердце перестало биться. С какой стати ей нужно было его травить? Она читала ему прекрасные стихи, обнимала, целовала. Она была такой живой, забавной, милой. Неужели всё это было лишь частью плана, чтобы его убить? Или, что ещё хуже, превратить его? Кто стоял за всем этим? Ему нужно было выяснить это. Но когда Кили подошёл к её камере, он не смог найти слов. Эйра стояла за решёткой, сжимая пальцами железные прутья. Её янтарные глаза, такие красивые и потерянные, искали его взгляда. — Кили, — выдохнула она, — Ты пришёл, — по её бледной щеке скатилась слеза, — Я не буду просить у тебя прощения, потому что не заслуживаю его. Но я хочу, чтобы ты знал, что мне жаль. Мне так жаль! Ты не заслуживаешь всего этого! Я хочу, чтобы ты знал, у меня не было выбора! Она протянула руку сквозь решётку, попыталась дотронуться до него, но Кили отстранился. — Почему? — это всё, что он смог произнести. — Ради моего мужа. Старейшины сказали, что если я выполню всё, что мне прикажут, он будет жить. — Твоего мужа? — он едва не подавился собственным языком. На её ресницах блестели слёзы. — Да, — прошептала она, — Я замужем. Я должна была попытаться спасти его, потому что люблю его больше всего на свете. Так, мой муж, он бунтарь. Он очень похож на тебя. Из-за этого он попал в беду. Он выступал против старейшин, против серых лордов. Он спорил с ними. Он был не согласен с существующими порядками, говорил, что мы не должны так жить. Многие поддерживали его. Я просила его остановиться. Я говорила, что это опасно, просила никому об этом не говорить. Но Так всегда был таким упрямым. А потом старейшины внесли его в список. — Какой список? О чём ты? — Список мучеников. Тех, кто в списке, отдают серым лордам. Они забрали его у меня. Пытали его. Но они сказали, что он не умрёт. Если я выполню их приказ, они простят его. — Кто сказал? — Серые лорды, — теперь Эйра плакала навзрыд, — Я из Серых гор. Там до сих пор есть гномье поселение. Сотни лет мы жили под властью орков, — она опять посмотрела на него, и в её взгляде было столько тоски и отчаяния, что у него сжалось сердце, — Орки требуют развлечений. Каждый год мы должны отдавать им пять наших братьев. Одни идут добровольно, других вносят в списки. Смутьянов. Как Так. — Вы отдаёте пятерых сородичей оркам, чтобы они мучили и убивали их? — Это небольшая цена, которую мы платим за благо колонии. Отдаём пять, чтобы сотни могли жить. Старейшины заключили это соглашение с Владыками Серых гор много десятилетий назад. Если мы сделаем, как они хотят, нас оставят в покое. С тех пор колония живёт в безопасности. — Этот извращённый договор вы называете малой ценой? Вы называете орков лордами? — Кили пристально посмотрел ей в лицо. Эйра ответила ему упрямым взглядом. — Но вы же заключили союз с эльфами из Лихолесья. Это одно и то же. — Это не так. Эльфы — дети Илуватара. Они свет, а не тьма. — Ты говоришь так, потому что… женат, — она едва не поперхнулась этим словом. Кили покачал головой. — Люди и эльфы были нашими союзниками с начала времён. Мы вместе сражались с орками. А вы добровольно позволили сделать себя рабами. — Ты не знаешь, на что похожа наша жизнь. — Не знаю. Но ты могла бы мне рассказать. Я бы попытался тебе помочь. — Я не могла так рисковать. Я тебя совсем не знала. Я должна была попытаться спасти своего мужа. Это был единственный выход. Он для меня всё. — И поэтому ты отравила меня. Она закашлялась, слёзы потекли по её щекам. — Мне очень жаль. Я только хотела спасти своего единственного. Они сказали, что сыновья Дурина, которые теперь правят Эребором, этого недостойны. Они сказали, что я должна это сделать. Сказали, что Эребор, извращённое место. Я им поверила. Конечно, я им поверила. Я не знала ничего, кроме Серых гор и правления орков. Но чем дольше я жила здесь, тем больше узнавала всех вас, тем больше сомневалась. Эребор великолепен! Я хочу, чтобы король Фили правил в Серых горах! Я не хотела выполнять их приказы, я отказалась причинять боль детям! Я пыталась, но не смогла. Когда Финн впервые упал с пони и сломал запястье, одно это было уже достаточно плохо. Когда я отказалась… — она всхлипнула, — Мне передали посылку. Они отрубили Таку три пальца! Сказали, что в следующий раз пришлют мне руку, потом ногу! Но мне дали ещё один шанс. Они разрешили не трогать детей, они всё равно не имели значения. Вместо этого мне приказали сосредоточиться на тебе. Мне приказали сделать так, чтобы ты влюбился в меня. Я должна была быть рядом с тобой, чтобы ты не заподозрил неладное. Они сказали, что я должна всыпать порошок в твой напиток и заставить тебя выпить зелье. Я не знала, что это было. Я просто знала, что должна сделать это, чтобы спасти Така. Я понятия не имела, что это был моргульский яд. Поверь мне, прошу. Я не знала, что ты будешь так страдать. Но он заставил меня. Он заставил. — Кто? Эйра покачала головой. — Пожалуйста, скажи. Мы схватим его, спасём твоего мужа. Освободим вашу колонию из-под власти орков. Девушка смотрела на него, её глаза были полны слёз. — Слишком поздно, — прошептала она, — Он знает, что я потерпела неудачу, — её ледяные пальцы сжали его руку, — Но ты всё равно в опасности. Это ещё не конец. Они попытаются до тебя добраться. Ты нужен ему. — Кому я нужен? Зачем? Эйра открыла рот, чтобы заговорить, но оттуда вырвался только булькающий звук. По её подбородку потекла кровь. — Кили… — хрипло прошептала она, выплёвывая ещё больше крови. — Эйра! — его голос дрожал от страха. Где проклятые ключи? Где охранник? Он позвал на помощь, подхватил её обмякшее тело, поглаживая потное лицо через прутья решётки. — Держись. Помощь уже в пути. Веки девушки затрепетали, глаза потемнели. — Уже поздно. — Нет! Не делай этого со мной! Пожалуйста, держись! Её бледные губы приоткрылись. Кили приблизился к решётке, но сказанные ею слова утонули в потоке крови, который хлынул у нее изо рта. Эйра попыталась ещё раз, и он поднёс ухо к её губам так близко, как только мог. — …осс… и… ла… Она напряглась, опять закашлялась кровью. — Нет. Эйра. Пожалуйста. Эйра? Прибежал стражник. — Ты звал на помощь, мой принц? Что случилось? — увидев тело девушки в луже крови, молодой гном побледнел, — Она что, умерла? — Открывай! Быстро! Когда молодой охранник принялся возиться с ключами, а потом уронил их, Кили почувствовал, что готов схватить парня и таранить им решётку, пока та не сломается. Когда дверь наконец распахнулась, принц отпихнул стражника так, что тот врезался в стену. Он опустился на колени рядом с обмякшим телом Эйры, пытаясь найти у неё признаки жизни. Но их не было. Кили подхватил на руки безжизненное тело и так быстро, как мог, понёс из подземелья в тронный зал. Наверняка Гэндальф сможет помочь.