Сталь-скала

      3Э 434, 13 Утренней звезды       Пропустив на короткой лестнице пару ступеней и наконец шагнув на дорогу, которая опоясывала дворец, Халла напряжённо выдохнула, выпустив облачко густого пара. Дождавшись, когда оно рассеется, запрокинула голову, взглянула на небо и прищурилась, чтобы не навредить глазам.       Погода её настроения не разделяла: небо было чистое, без единого белого пёрышка, снежинки или дождинки.       Зима в Хартленде почти ничем не отличается от лета, разве что в эту пору становится холоднее, отчего полстолицы вынуждено искать в своих закромах одежду поплотнее и потолще.       Так и в середине Утренней звезды солнце вовсю светило, как и половиной года ранее, целовало своими лучами верхушку Белого Золота, играло с подмёрзшей землёй и с обитателями Имперского города (а те были только тому и рады: пересекая Храмовый район, Халла заметила в каком-то открытом окне довольно жмурящееся эльфийское дитя). Хитроумно сцепленные стальные колечки, выглянувшие из-под плаща — и те оно заставило заблестеть не хуже нового меча!       …Зимнее солнце радовалось новому дню, а до чужих хлопот, до мимолётного отчаяния какой-то смертной букашки ему и дела не было.       И столица тоже, похоже, оставалась безразлична к происходящему: хлопотали-то не о ней.       Будто отрешился Имперский город от остального мира. Стал совсем-таки неуютным, тесным. Стоило отвлечься от созерцания неба, сдвинуться с места и вскоре толкнуть массивную дверь, разделявшую Зелёную Тропу и Талос Плаза, и сделать несколько шагов к изваянию, стоявшему в центре этого района, как дома вокруг него начали видеться скоплениями серых бездушных громад, а дороги между ними сузились так, что Халле показалось: ещё немного — и их не будет вовсе.       Ей казалось также, что эти громады и стены — границы районов — были разделены не четырьмя ярдами камня и воды, а щелями, в которые только ладонь протиснется.       А ещё чудилось, что стоит немного подождать — и Имперский город эти стены сдвинет, и её просто-напросто расплющит между «Тайбером Септимом» и особняком Атрама.       К Халлиному счастью, делать ей в столице больше было нечего, разве что забрать лошадь — и двинуться к Красной Кольцевой дороге, а потом свернуть на Серебряную, да так по ней и идти.       И даже если прямо посреди Кольца она бы попала под ливень с грозой, ей было бы наплевать, если бы не стало легче, потому что в таком случае погода снаружи сравнялась бы с тем, что внутри.       Идти дождю с грозами (ну или скрестись одновременно целой сотне домашних кошек) на душе, несомненно, было из-за чего.       Вероятность того, что Окато согласится помочь и вышлет в Бруму хотя бы один отряд легионеров, и так была ничтожно мала, а теперь и вовсе ни отряда, ни хотя бы его половины Северу не видать.       Халла понимала, что верховный канцлер всё сделал правильно, иначе, укрепив графство, ослабил бы столицу, но убедить его, что без поддержки городу конец, не смогла. Слова у неё, конечно, были, но в тот момент, как назло, застряли в горле.       А ведь знала, что так могло произойти! Знала, готовилась услышать отказ, даже записывала на бумаге, как возразит, несколько раз смазала чернила, все пальцы в них испачкала, почти наизусть эти слова заучила! И чего ради?!       (…замолчи, даэдра тебя побери! Не пристало главному бойцу Сиродила сопли распускать!       Даже если Бруме крышка, что вы с этим поделаете одни?       Даже если Окато прислал бы отряд, не повторилось бы с ними то же, что и с солдатами из Кватча?       Даже если…)       Халла стиснула зубы, пытаясь отогнать от себя дурные мысли, и шмыгнула носом. Повернув на первой же развилке вправо, пришпорила лошадь. Бедняга протяжно заржала, но всё же порысила быстрее.       Новость, пускай и нехорошую, нужно было принести так скоро, как только возможно. Но кто сказал, что первой её должны услышать в Храме Повелителя Облаков?

***

      3Э 434, 15 Утренней звезды       Как только взгляд, привыкший находить врагов в тёмных углах (с каджитским зрением, конечно, человеческому не сравниться, но в самых разных условиях что только не разовьёшь), выхватил из ночной мглы стены Брумы и огоньки факелов, что держали караульные, Халла вздохнула с облегчением и позволила лошади бежать медленнее, а в двух фурлонгах* от ворот так и вовсе перейти на шаг.       Да, в сложившихся обстоятельствах нельзя было терять ни минуты, но город-то ещё жив! Или скорее наоборот, пара дней, часов, даже секунд намного дороже спокойствия, тем более такого недолговечного? Или всё же они одинаково важны? Если так, то это хорошее равновесие, и лучше было бы не думать, что делать, если оно вдруг пошатнётся.       В трёх звеньях* от конюшни, расположенной, как и другие подобные ей, за городом, Халла спрыгнула с лошади и хрустнула недавно выпавшим снегом, угодив в него по щиколотку. Пожалуй, Бруму она любила не столько из-за часовни Талоса или из-за преобладания нордов среди местных, сколько из-за снежных зим, позволявших ей закрыть глаза и представить, что находится она отнюдь не в Сиродиле, а в Скайриме, в котором ни разу не бывала, но горячая кровь которого текла по её венам.       Северный город, видевший уже девятый сон, встретил Халлу не так радостно, как хозяева встречают дорогого гостя, но, по крайней мере, в нём можно было дышать спокойно. Брума не давила так, как Имперский город, не заставляла думать, что стены движутся навстречу друг другу; если в ней и были серые громады, то одну из них — великую часовню Талоса — язык точно не повернулся бы назвать бездушной: её витражи всегда светились хоть изнутри, хоть снаружи, а по утрам туда чуть ли не весь город стекался.       В часовню-то и захотелось поначалу свернуть по старой привычке, но… Слишком вовремя вспомнила, почему не доехала до Храма.       Каменный Талос и витражи впервые просто остались где-то слева.       Халла остановилась: от долгого бега закололо в боку. Снова запрокинула голову, хотя знала: вместо полностью чистого полуденного неба увидит звёзды и облака. Вдохнула полной грудью, резко выдохнула, улыбнулась: не во всяком городе ночи так хороши. И опять пошла своей дорогой.       Если отбросить всё настолько далёкое от приятного, насколько далека Брума от жаркого лета, то обычно она пахнет жжёной смолой, из немногочисленных таверн доносится аромат выпечки, из часовни тянет благовониями. А вот по ночам эти запахи исчезают, уступая свежести снега, здорово холодящего кожу, если пройти по нему босиком, ослепительно белого, искрящегося в лучах закатного и восходящего солнца. Крепость из такого не построить, конечно, он попросту рассыплется в ладони.       Да и зачем крепость из снега, когда уже есть настоящая, каменная? Остаётся только слушать, как он что-то бормочет, потрескивая под ногами.       И Халла поневоле слушала. Чередовала бег с шагом, добираясь до здания Гильдии бойцов. Новость (на то, что она плохая, уже стало как-то всё равно) несла именно туда. Привратник не прогнал бы мастера, свои уже привыкли спать вполглаза…       Грешно, конечно, находить выгоду в больших неприятностях, но если видеть в складывающейся картине мира только их, то так недолго и свихнуться.       А здоровый рассудок, несомненно, пригодился бы, и не раз.