Сталь-скала

      Дети земель за хребтом Джерол почти не колдуют и ни огней, ни молний не мечут.       Но молятся – кто аэдра, кто даже даэдра – истово, от всего сердца, от всей – неважно, чистой ли, замаранной ли – души.       На первый взгляд холодны они, скованы льдом, как река зимой: отпечаток, наложенный суровым снежным Севером, как ни старайся, не уберёшь. Но узнаешь получше – и ахнешь: сердца их горячее огня.       Ни человека, ни реки, что были б во льдах круглый год, не найти, как долго ни разъезжай, как внимательно ни ищи.       Рекам Скайрима подобны и его дети, и их дети, и дети их детей… Кто изворотливый и хитрый – с коварным уступом, сорвёшься и не заметишь – Карт, кто отнюдь не самый тёплый, но всё же живой ещё Йоргрим.       Не так вёртки они, не так гибки телом, не так прыгучи, как те, кого вскормил жаркий Хаммерфелл.       Но зачем им эта вёрткость и эти прыжки по крышам, деревьям, кочкам, если боги им дали силу? Небывалую силу… (Такую, с какой клинок, иль секира, иль булава, иль стрела кому-то да принесёт вечный покой.)       Дети Скайрима сильны и высоки – и статны почти поголовно: выйдешь плечами чуть шире, чем остальные – никто даже и не заметит.       И взгляд зацепляют по-своему, как могут только они: не отталкивают в них ни рубцы, ни сросшиеся после перелома не так, как нужно, кости, ни много чего ещё, что укажет на храбрость тела и крепость духа.       Дети Скайрима – славный народ, ведь бесславный как ни высматривай, во всём мире не найдёшь.

***

      Слышать такое от настоящего сына земель, что лежат за Джеролом – приятней и быть не может.       Нет в речи его принижения тех, кто живёт в родных ему краях – но нет и хвастовства, а есть одна только чистая правда.       Северяне не лучше других, но и не хуже – и не дочь, но кровь от крови дитя сурового Скайрима прекрасно это знает и понимает.