Сталь-скала

      Надо же — почти забыла, как оно приятно, это тепло.       Как приятно не развести костёр своими силами, а просто сесть и погреться в полутёмном зале. Не уйти поглубже в лес, чтобы не отбиваться полночи от бандитов у дорог, а всего-то сделать три шага от скамейки — и в кресло.       Как приятно выдохнуть и увидеть перед собой пламя, играющее и порою искрящее так близко, что протяни руку — и обожжёшься. Увидеть пламя, а не густое облако пара, что есть верный знак: ни одного слова с губ не сорвётся, все застынут в горле.       И пусть снежинки, что застряли в волосах, а за ними — и комья, налипшие за воротом, растают, а вода стечёт по спине. И пусть рано или поздно придётся, вдруг вспомнив, как это на самом деле неудобно, пойти переодеться, а следы на кресле и на полу, пока не вернёшься, всем расскажут: здесь кто-то сидел и грелся, то отсаживаясь подальше, то, наоборот, придвигаясь без боязни опалить себя.       Порой только этим и можно спастись, хоть ненадолго забыться. И совсем ни к чему говорить себе: тебе полжизни небо вместо потолка, не вглядывайся в этот огонь и в эти стены, снаружи — красивее. (Красивее, но опаснее.)       И незачем напоминать себе же, что наутро снова собираться — и прочь на юг.       А вместо этого лучше придвинуть к себе и раскрыть заплечный мешок…       И надо же — почти забыла, как здорово может разморить не только с непривычки, потому что уже и не помнишь, сколько дней пролетело с прошлого раза, когда удалось хоть где-то посидеть вот так, глядя на пламя и покручивая в ладонях начатую кружку… и на этот раз в кружке — любимое вино с травами.       Как легко всё-таки бывает в долгих поездках не холодить тело и не подогревать душу сладким, в меру крепким, в меру ядом, и всё для того, чтобы в один прекрасный день снова ощутить, как медленно, но верно он сначала сковывает движения, а потом добирается и до разума, как ещё через два-три глотка дрёма окутывает, словно одеялом, от макушки до кончиков ступней.       И пусть кисти, уже розовые от тепла, но пока не отогревшиеся как следует, дрогнут, наполовину самодельное зелье от этого едва не выплеснется из кружки, а пальцы ещё немного поболят: очень уж долго их мучили перчатками, поводьями и тяжелеющей с каждым ударом рукоятью топора.       И пусть людям рядом никак не обойтись без сколько-то раз героя, который научит солдат закрывать зловещие Врата – ну или хотя бы постарается. И пусть причина собраться и уехать с утра не просто веская, а самый что ни на есть вопрос жизни и смерти.       Порой нужна именно такая передышка.       Такая, когда огня в очаге и немного вина достаточно, чтобы суровая брумская зима кусала только руки и ноги, а до сердца, как ни старалась бы, не дошла.