Часть

Мы приехали к школе Римуса за двадцать минут до конца занятий. У меня была мысль зайти и пообщаться с учителями, узнать, как дела у ребёнка, но я быстро передумал. Все же Рим не дал повода для беспокойства и восстановил моё доверие с последнего инцидента. Так что мы просто вышли из машины, чтобы подождать мальчика. Благо, мы успели поспать и принять душ, поэтому были бодрыми и довольными. Мы также предупредили Клэя и родителей Рэйчи о своих планах. Ребёнок вышел из школы, нет, скорее выбежал в компании своих трех друзей. Погода стояла тёплая, и Рим был одет в чёрные джинсовые шорты по колено, белую футболку, кроссовки и джинсовку под цвет шорт. Рэйчи откровенно улыбалась, я же прислонился к машине и скрестил руки на груди с беспристрастным лицом. Римус огляделся в поисках машины Клэя и очень удивился, не найдя её. На нас он не обратил никакого внимания. Девушка дернулась, чтобы подойти к мальчику, но я её остановил, приобняв за талию. — Подождём немного, — прошептал я ей на ухо. Мне хотелось посмотреть на его дальнейшие действия. Будет ждать? Позвонит? Сам пойдёт домой? Ответа я не смог узнать, потому что Лео (вроде он, я не уверен, светленький короче) показал в нашу сторону рукой. Внимательный мальчишка, не то, что мой. Римус прищурился, а когда узнал, то со всех ног бросился к нам. Он врезался в меня и обхватил руками. — Привет, ребёнок, — я прошёлся ладонью по его волосам. — Я так скучал! — высказался он, расплываясь в улыбке. — Мы тоже, малыш, — сказала Рэйчел, когда мальчик стал обнимать её. — Но вы же ещё в Германии должны быть… — Задумчиво протянул Рим, внимательно рассматривая нас. Будто ожидая подвоха, будто это можем оказаться не мы. Очень нежным и влюблённым взглядом. — Там стало слишком скучно, так что мы вернулись пораньше, — ответил я, пожав плечами и посмотрев в его уже не серые, как раньше, а с оттенками голубого, глаза, добавил. — И мы соскучились, ребёнок. Очень. Он широко улыбнулся и снова кинулся в мои объятия. Сентиментальный ребёнок. Он так сильно рад просто тому, что мы приехали. — Я люблю тебя, — тихо сказал мне мальчик и повернувшись к девушке продолжил. — И тебя, мам. — Мы тоже тебя любим, Рим, — она чмокнула его в щеку. — Всё, ребёнок, иди с дружками попрощайся и поедем, — прервал я эту трогательную встречу. — Куда? — Узнаешь — загадочно произнёс я. — Мам, куда мы поедем? — Сказали же, узнаешь, — Рэйчел поддержала мою таинственность. — Бэ, — Римус показал нам язык и вприпрыжку ускакал к одноклассникам. Я закинул его рюкзак в багажник и открыл дверцу для Рэйчи. Она проронила тихое «спасибо» и грациозно села на переднее сидение. Я дождался Рима, самолично его пристегнул и только после сел за руль. Всю поездку Рим не замолкал. Сначала он засыпал нас вопросами, а после начал рассказывать о школе, о жизни и обо всем на свете. Видимо решил поделиться всем, что знает. — А ещё Стивен сказал, что у улитки двадцать пять тысяч зубов! — Да что ты говоришь, — с сарказмом сказал я. — Мистер Хакли действительно много знает, — Рэйчи мило улыбнулась, оглянувшись на ребёнка. — Черт! Хакли, — я стукнул кулаком по рулю. — Ю, отмени их сегодняшнее занятие. — Что? Он ждёт? Ты ему не сказал? — заволновался мальчик. Интересно, а за меня бы он так переживал? — Я забыл, но все уже нормально. Ю ему уже сообщила, — успокоил я его. — Точно? Он не будет переживать? — Точно. А что это ты к нему так привязался? — Ну… Просто… Он прикольный… — Рим слегка покраснел и начал разглядывать свои ноги. — Ревнуешь, милый? — с усмешкой спросила девушка, наблюдавшая за нами. Она легко погладила меня пальцами по щеке. — Нет. Ещё чего, — солгал я. Меня немножко тревожат их отношения, но это же нормально. — Вы же уже догнали программу и оценки твои сейчас на высшем уровне. Может пора отменить твоего репетитора совсем? — Нет, пап, не надо! Он интересный, — Римус заранее огорчился, хоть я и не всерьёз говорил. — Шучу я, ребёнок. Но надо бы с ним лично познакомиться. Когда у вас занятия? Да, я до сих пор не знаком с Хакли. Рэйчи с ним давно познакомилась, и даже её отец знал репетитора лично. Упущение с моей стороны. — Во вторник и четверг до семи, — ответил ребёнок. — Окей. Я подумаю об этом. И, кстати, мы приехали, — задорно сообщил я пассажирам машины. Рим выглянул в окно и замер в немом восторге. — Аттракционы?! Юху! — воскликнул он и завертел головой, пытаясь посмотреть все и сразу. Мы покатались на разных горках и каруселях. Рэйчи сдалась после третьего аттракциона и дальше наблюдала за нами с земли. Римус орал почти на всех экстремальных горках, так что я оглох на одно ухо. Спустя, наверное, часа два ребёнок устал и проголодался, и мы зашли в здешнее кафе, чтобы пообедать.

***

— Можно мне вату? — Аптек тут нет, уж извини. — Сладкую вату! — Она вредная. — Как и ты, — он надул губы и обиженно отвернулся. — Римус. — Ну, пожалуйста! Ма-а-ам! — Люц, от одной ничего не будет. — Опять… Я вредный и злой, а тебя он любит. — Я и тебя люблю, если вату купишь. — А это шантаж… — Ты сам создал эту острососиа… Остро-соци-альную ситуацию — Ты где такие слова взял? Неуж-то у меня? — Ага, — гордо заявил мальчик — На, — я протянул ему десятку баксов. — Иди, покупай. — Спасибо! Он побежал в сторону ларька, но споткнулся и полетел в асфальт. Я обернулся на его вскрик. — Божечки! — Рэйчи тоже увидела произошедшее и бросилась к мальчику. Ребёнок сидел и со слезами на глазах рассматривал ободранные колени с ладонями. — Рим, милый, — девушка опустилась рядом с ним на колени и обняла его. Я тоже присел рядом с ними. — Ты же не будешь плакать? Римус шмыгнул носом и, стиснув зубы, покачал головой. — Вот и славно. Иди-ка сюда, — я взял его одной рукой под коленями, а второй под спиной и поднял на руки. Он уперся лбом в моё плечо и положил руки ладонями вверх. Мы направились в местный медпункт. А Рэйчи задержалась, чтобы купить эту злосчастную сладкую вату. — Добрый день, — поздоровался я с пожилой работницей, открывая дверь плечом, так как руки были заняты. — Ой-ой-ой, здравствуйте, заходите быстрее, садите мальчика, — засуетилась она, увидев текущую по ногам ребёнка кровь. — Вот сюда, на кушеточку, осторожно. Я посадил Рима, а сам сел рядом и по-привычке зарылся пальцами в его волосы. Они, кстати, сильно отросли, надо его постричься отвести. — Всё хорошо, мы сейчас все обработаем. Как тебя зовут? — женщина мило разговаривала с ребёнком пока доставала все необходимое. Её голос успокаивал даже меня. Я может и не показывал, но внутри я очень перепугался за мальчика. Я прекрасно понимаю, как ему сейчас больно. И он отлично держится, не плачет, всхлипывает, конечно, но старается себя мужественно вести. — Ри-Римус, — ответил несчастный ребёнок, шмыгнув носом. — Римус? Какое красивое имя, — она села с другой стороны от ребёнка и развернула его так, чтобы ей было удобно. — Будет немножечко щипать. Потерпишь? — Угу, — еле слышно сказал Рим. — Эй, ребёнок, все хорошо, слышишь? — я свободной рукой заставил его посмотреть на меня. — Ты — молодец, очень стойко держишься. — Болит, — пожаловался он, грустно улыбнувшись. — Ай! Щиплет! — Это недолго, потерпи ещё чуток, — нежно произнесла медработник. — Скоро уже закончу. — Пап, почему щиплет? — Перекись водорода содержит вещества, которые влияют на ваниллоидный рецептор, который воспринимает механические, термические и химические болевые сигналы. Проще говоря, чувствительные окончания, отвечающие за боль… Дверь открылась и в кабинет вошла Рэйчи с ватой в руках… С двумя ватами… — Как ты, милый? — обеспокоенно поинтересовалась она. — Нормально, — Рим снова шмыгнул носом. — Он — молодец, — улыбнулся я девушке, уступая ей место рядом с ребёнком. — Держи, — она протянула мне сладости и, освободив руки, обняла мальчика. — Мой маленький мужчина. Римус от такого названия покраснел до кончиков ушей. А я не удержался от смешка. — Давай руки, — сказала женщина, закончив клеить пластырь на колени. — Почти все. — Спасибо вам, — поблагодарила её Рэйчел. — Не за что, — мило ответила медработница. Я стоял и смотрел на почти переставшего всхлипывать ребёнка, держа в руках эти комки сахара. Все же я абсолютно не одобряю сладости. Может я и выгляжу жестоким, ставя Риму ограничения на сладкое в виде двух долек в день, но я делаю это ради него и его здоровья. Диабет — это не шутки. — Вот и все, — все так же по-доброму сказала женщина, закончив лечить Римуса. — Спасибо, — сказал я ей и улыбнулся. — Как вы относитесь к сладкому? — Я люблю сладкое, а что? — непонимающе смотрела она на меня, и не только она, моя семья тоже. — Тогда это вам, — я протянул ей одну из ват, а вторую ребёнку. — Ну, и ты держи, страдалец. — Да что вы, не стоит, — медработница попыталась отказаться, но я всучил ей сладость в руку. — Вы спасли моего ребёнка, это меньшее, чем я могу вам отплатить, — театрально сказал я, и она перестала сопротивляться. — С-спасибо, — искренне поблагодарил её Рим. — Всё? Тогда пойдёмте. Нам ещё на ужин ехать, — мы с Рэйчи попрощались с милейшей женщиной и двинулись к выходу, но мальчик не пошевелился. — Рим? Ты идёшь? Он посмотрел на меня жалобным взглядом и покачал головой. Я удивленно вздернул бровь. — Понесешь меня? — тихо попросил он. — Ладно, оставайся, — я махнул рукой и потянулся к ручке двери. — Па-а-ап… — Паршивец, — ругнулся я себе под нос. — Ну иди сюда. Мне пришлось взять его на руки. Он благодарно улыбнулся и ухватил меня за шею. Женщина и Рэйчи издали звуки умиления в этот момент. Ладно, мне нравится его таскать, но он взрослеет, а я старею. Когда-нибудь это закончится. Мы ещё раз поблагодарили медработницу и вышли из медпункта. И поедая одну вату на троих пошли к выходу из парка. Нужно заехать переодеться и ехать в поместье Пауло на ужин. Весёлый день продолжается.