Часть

— Паап! — Римус ворвался домой и, в спешке сняв обувь, побежал искать папу. — Где ты?! — Что ты орёшь? — я вышел из своего кабинета на крик ребёнка. — Я у себя, иди сюда. — Пап! Я… — Для начала привет, малыш, — мягко перебил его я, потирая затекшую шею. Я уже часа три сидел за бумагами. — И успокойся. — Привет! — выпалил он и скинул с себя рюкзак. — Я выполнил уговор! — Уговор? О чем ты, ребёнок? — поиздевался я. — Вот, — мальчик достал из рюкзака стопку бумажек и протянул мне. — Ты обещал, что если я все тесты за неделю сдам на сто баллов, то.... — То я возьму тебя с собой в мастерскую, — закончил я за Рима и, взяв бумаги из его рук, начал их просматривать. На всех семи (!) (за неделю семь тестов в пятом классе — это вообще нормально?) были выведены красной пастой числа «100» и различные пометки типа: «отличная работа», «молодец» или «прекрасно справился». — Действительно. Чтож, сын, ты молодец, заслужил. — Возьмёшь меня с собой?! — с нескрываемым энтузиазмом вопросил Римус. — Да, — я медленно кивнул, подняв уголки рта. — Когда?! — После того, как поедим, — я провел рукой по его волосам, они, кстати, успели прилично отрасти с лета. Пришлось даже ему заколки (чёрные, конечно же) купить, чтобы чёлка в глаза не лезла. — Дотерпишь? — Да! Да! Да! — Иди переоденься тогда, я пока приготовлю что-нибудь. Мальчик кивнул и, схватив рюкзак, умчался к себе. Я ещё раз просмотрел результаты сына, положил их в ящик стола и, переполненный гордостью, отправился готовить обед. Римус всю неделю упорно старался, как в школе и на тренировках, так и дома. Меня устраивали и прошлые его оценки (это примерно 70-80 баллов), но мальчик после посещения с друзьями мастерской, выразил желание пойти туда снова, но уже со мной. Немного подумав, я не стал отказывать, но поставил сложное условие, которое он успешно выполнил. — Всё? Ты доел? Пойдём? — мальчик торопил меня весь приём пищи, от чего я был порядком раздражен. — Если ты продолжишь в том же духе, ребёнок, то проведёшь время в мастерской, но лицом к стене. Ясно? — Ой, прости. — Успокойся, ладно? Я допью чай, и мы пойдём. А пока пью ты можешь подумать над тем, как тебе следует вести себя в мастерской, — мягко предложил я, делая ещё один глоток горячего напитка. Римус нахмурил брови, кивнул и задумался. Было забавно наблюдать над его серьёзной моськой. Я отставил пустую кружку в  сторону и, сложив руки в замок, задал мальчику вопрос: — Что надумал? — Наверное, я должен быть внимательным и не лезть под руку. Да? — Да. Ещё что-нибудь? — Не хватать ничего? — я утвердительно кивнул, давая понять, что жду от него продолжения. — Ммм, не знаю больше… — Ты должен слушаться, сын. Если будешь перечить или делать что-либо без разрешения, то не войдёшь в мастерскую до тех пор, пока я не решу, что ты научился себя вести. Ясно? — Да, пап. Я буду слушаться, -пообещал ребёнок. В его глазах читался немой вопрос:"Когда мы уже пойдём?», но Римус не задал его вслух. Мне не было нужды мучать его ожиданием, так  что я встал из-за стола. — Ну пойдём тогда, демоненок, — я взъерошил волосы сына и случайно сбил с него заколку. Она со звоном упала на пол. Мы одновременно остановились, и я нагнулся и поднял её. Лёгким прикосновение к подбородку сына, я заставил мальчика посмотреть на меня и, зацепив как можно большее количество волос, защелкнул заколку. Я усмехнулся. — Скоро будешь маму просить тебе косички заплетать. — Может и буду, — Рим широко улыбнулся. — А может сам научусь, или ты научишься. — Делать мне больше нечего, кроме как тебе волосы заплетать. Я планировал для этого дочь завести. Мальчик ненадолго задумался и спросил уже когда мы вошли в мастерскую: — Это очень странно для мальчика иметь длинные волосы? — Нет, ничуть. Но, думаю, ты должен быть готов к, так называемой, травле или обзывательствам со стороны незнакомых тебе людей. — Угу. Я понимаю. — Хорошо, — я прошёл к компьютерном столу. — Начнем? — Да, — Римус полностью сосредоточился. — Иди сюда, — я придвинул к своему креслу, кресло Безработной и жестом пригласил Римуса на него сесть. — Сегодня покажу тебе устройство смартфонов. — А почему мы не взяли пластиковый экран, а взяли стеклянный. Ты же сказал, что пластиковые лучше, — Рим крутил в руках, как он уже знал, аккумулятор (на 3400 мАмч), внимательно смотря, как я спаиваю проводки. — Я не так сказал, — не отрываясь от работы, сделал я замечание. — У всего есть свои плюсы и минусы. Но мы взяли стекло только потому, что дома остались только такие. Я привезу партию пластика, как ты говоришь, и покажу тебе его. — Хорошо, — мальчик подкинул аккумулятор и, не успев поймать, уронил его на пол. — Упс. — Я тебе покажу «упс», демоненок. Если устал, мы можем закончить, но не надо устраивать балаган. — Прости. Но ничего же не случилось, — Римус поднял деталь и осмотрел его. — Ни царапинки! — А обо что ему тут царапаться? Но вот кинь ты его посильнее и он мог взорваться. Так что не балуйся. Это понятно? — Да, пап, — виновато ответил Рим и, повернувшись ко мне спиной, незаметно положил аккумулятор в карман и только после сел в кресло. — Я не знал. — Поэтому я тебе и сказал, -закончив, я отложил в сторону горячий паяльник и повернулся к сыну. — Все, ты устал, давай заканчивать… — Я не устал! — громко воспротивелся он. — Рим, ты рассеянный, а это плохое качество в данном месте. Не спорь, пожалуйста. — Ну, пап… — Давай пойдём на компромисс. Ты знаешь, что это значит? — Да, это когда люди, ну, чтобы не сорриться приходят к чему-то третьему. — И в кого ты такой умный? — ухмыльнулся я. — Все верно. Итак, я предлагаю дальнейший план действий: мы прибираем за собой рабочие места, потом я показываю тебе то, что тут есть, и мы идём в гостиную ждать маму. Идёт? — Ага, — довольно согласился мальчик и принялся складывать разбросанные по столу микрочипы, проводки и шурупы в специальные контейнеры. В принципе, я остался доволен проведённым в мастерской временем. Рим был внимателен до самого конца и задавал много правильных вопросов. А я начал собирать новую модель с усовершенствованной микросхемой. Доделаю её до следующих выходных, может даже с сыном, и если она себя хорошо покажет пересоберу в более современный корпус. А ребёнок, может и не понимал до конца как и что работает (хотя я старался доступно объяснять, но он все же маловат, чтобы вникнуть во все аспекты), но он точно запомнил куда и что крепить. Может быть, когда-нибудь он продолжит моё дело, а может и нет, черт его знает. — Готов к экскурсии? — мальчик закивал головой, можно было решить, что она у него отвалится от такой интенсивности. Я усмехнулся, но заставил себя серьёзно сказать. — Устный ответ, Римус. — Да, папа, готов, — ребенок чуть испугался, но словив мой взгляд, понял, что я не всерьез серьёзный. — А можно мы начнём с голограммы? — Почему бы и нет, — я обошёл серединный стол и взял с его конца готовый проект. Первую версию, ну как первую, 1.13(модель один, попытка тринадцать). — Это ещё та, которую я представлял на конференции в Германии. Более новая версия, над которой мы с Лили работали, сейчас проходит тесты в Компании. — Ого, а мы думали, что голлограмма это та, которая вон там стоит, — Рим указал в сторону дальней стены. — Но эта круче выглядит. — Эта? — я рассмеялся в голос. — Что смешного? — не понял ребёнок. — Правда похоже же… — Нет, просто, уф, — продолжая смеяться, я облокотился на стол. — То, что вы приняли за… Ох, за Голограмму. Ахха, это часть нашей сгоревшей микроволновки. — Ой, — мальчик тоже осознал всю абсурдность ситуации и хихикнул, правда его уши запылали, ведь спалил микроволновку именно он. Просто погрев в ней вилку. — Не переживай, я ещё тогда сказал, что не злюсь. Закроем эту тему, ладно? Смотри лучше, — я подключил устройство к питанию и включил ноутбук, уже настроенный на него. Откашлявшись, я начал торжественно говорить. — Итак, мистер Нутцен, представляю вашему вниманию, первую и, прошу заметить, запатентованную Голограмму. Я выставил изображение слона (первое, что оказалось в программе). Римус восхищённо ахнул. — Я могу туда руку засунуть? — Засовывать не надо, но, да, можешь провести, — Рим завороженно водил ладонью туда-сюда, через изображение, а когда я включил анимированную версию, тут уж не обошлось без радостного писка. — Нравится? — Очень! — сын посмотрел мне в глаза и уверенно заявил. — Это очень круто, пап. — Я знаю, малыш, поэтому я таким и занимаюсь. — Я тоже хочу! Может я что-нибудь круче этого изобрету! — воскликнул он, стукнув кулаком об ладонь. — Для этого нужно много учиться… — Я буду! — перебил ребёнок меня. — Ты будешь гордиться мной. — Я и так горжусь, сын, — я мягко улыбнулся, и мальчик ринулся ко мне, заключив в свои объятия. — Осталось желание что-нибудь ещё посмотреть или на сегодня достаточно? — Правда? — тихо спросил он, уткнувшись в меня лицом. — Что, прости? Мне кажется или это не ответ на мой вопрос? — Правда гордишься? — Безусловно. И я, и мама, и кхм дед с бабушкой, — я покрепче прижал его к себе одной рукой, второй зарывшись в волосы мальчика. Думаю, этот жест стал особенным для нас обоих, ведь я так часто трогаю его голову. — И мы все тебя любим, ты же знаешь? — И я вас, — прошептал Рим. — Ты же не собираешься реветь? — с насмешкой сказал я. Конечно, я знаю, что мой ребёнок очень эмоциональный, но даже когда он плачет от счастья, я не могу нормально на него смотреть. Смотреть на слезы сына. — Нет, я в порядке, — ответил мальчик, чуть отстранившись от меня. — Я просто очень рад. — Я вижу, малыш, пойдём, готов поспорить, что ты проголодался. — Немного, — соврал ребёнок (его живот предательски заурчал). — Пойдем, демоненок, — я приобнял его за плечи и повел к выходу из мастерской. — Что бы ты съел? — Хм, штрудель? Может приготовим? — Ю, выключи все, пожалуйста, — попросил я Гп, когда мы покинули помещение и оказались в коридоре. Она промолчала, видимо, чтобы не прерывать нас. Я снова обратился к Римусу. — Ты знаешь моё отношение к яблокам. — Ну, я приготовлю сам? — Ты не в состоянии держать нож, -парировал я. — Придумай что-нибудь не энергозатратное. А свой штрудель завтра с мамой приготовите. — Тогда не знаю, может пиццу закажем? — с надеждой спросил мальчик. — Мы ели её в понедельник, хватит с тебя, — за разговором мы успели спуститься на кухню. Я заглянул в холодильник, оставив Рима за столом. — Будешь сэндвич? — Пойдёт. Буду. — Чай? Сок? — спросил я, доставая продукты для перекуса. — Молока, — Рим, все же, подошёл ко мне и заявил. — И я тебе помогу.