***
Костюм с чужого плеча был слегка маловат, так что Герберту постоянно хотелось ослабить галстук и расстегнуть пару пуговиц, но аристократская выправка, полученная еще в раннем детстве, не позволяла ему это сделать. Так что когда он наконец-то добрался до третьего этажа, где располагалась спальня Альтаира, на лбу выступила испарина. Руки, привыкшие к физическому труду, тем не менее дрожали под весом подноса, а когда перед глазами замаячила дверь в спальню, Герберт и вовсе едва не застонал — ведь её предстояло открыть. Демонстрируя чудеса ловкости, мальчик поставил поднос на одно колено и, придерживая рукой, толкнул тяжелую дверь. Створка отворилась, и слуга вошел в комнату. Прошлой ночью, провожая юного Блэка, он даже и не думал осматривать его апартаменты, поэтому сейчас невольно подметил несколько любопытных деталей. Спальня Альтаира выглядела холодной и неуютной. Тяжелые бархатные шторы опускались до самого пола, погружая окружение в плотный сумрак. Массивная кровать с балдахином казалась слишком большой и неоправданно помпезной. А потухший камин лишь добавлял картине мрачных тонов. Герберт вошел в комнату и осторожно приблизился к кровати, где среди белых простыней виднелся силуэт спящего ребенка. Впрочем, стоило Герберту поставить поднос на прикроватный столик, как одеяло зашевелилось, а после раздался мальчишеский голос. — Хватит подкрадываться ко мне, словно крыса, грязный сквиб. Я слышал твое отвратительное пыхтение еще на лестнице! — Доброе утро, юный господин. — Кто разрешал тебе открывать рот? — Альтаир резко сел на кровати. Бледное лицо матово светилось в полумраке комнаты, а черные волосы были в полном беспорядке — разительная картина по сравнению со вчерашней уложенной прической. — Я всего лишь хотел пожелать вам… — Я не нуждаюсь в твоем дружелюбии, — мальчик скривил губы, а после бросил взгляд на столик у кровати. — Давай сюда завтрак. Герберт послушно поставил поднос на постель и взялся за чайник. Ароматный чай наполнил чашку, и слуга дрожащими руками протянул её юному аристократу. — Снова бергамотовый, — Альтаир хмыкнул, вдохнув бодрящий аромат. — Отвратительно. — Вы предпочитаете что-то другое? — Герберт отметил, что его подопечный, похоже, никогда не был доволен. — Любой чай кроме этого, — Блэк поднял на слугу глаза, и Герберт невольно поежился. — Подойди. Сбитый с толку мальчик опустился на одно колено перед постелью, и в следующий миг вскрикнул — на голову вылилось содержимое чашки. Резкий запах бергамота ударил в нос, а теплые струйки чая затекли за шиворот. — Горячо? — раздался над ухом голос Альтаира. — Все в порядке, — Герберт вымученно улыбнулся. — Если еще раз посмеешь подать мне такой некачественный чай, — прошипел Альтаир. — я вылью тебе на голову весь чайник. Утренний чай должен быть горячим! После этого мальчик взял в руки вилку и принялся трапезничать, а Герберт так и остался стоять на коленях рядом с кроватью, ощущая как по спине стекает пролитый чай, а в горле клокочет не то от злости, не то от обиды. Он привык сносить пренебрежение со стороны взрослых. В конце концов собственные родители продали его за сотню галлеонов. Но издевательства со стороны своего сверстника — это уже слишком. Однако он не мог произнести ни слова. Язык словно прилип к небу, и лишь руки судорожно сжимали ткань брюк. — Мерлин, и почему в этом завтраке нет пудинга, — проворчал Альтаир и с брезгливостью отодвинул от себя поднос. — Принести мне шоколадный пудинг! — Простите, но Милли подаст десерт лишь к обеду. — Мне плевать, немедленно принеси мне что-нибудь сладкое! Это приказ! Последние слова прозвучали совсем по-детски, так что Герберт лишь качнул головой. В тот миг он был рад тому, что не связан клятвой верности или чем-то еще. Одних лишь слов недостаточно, чтобы заставить его плясать под дудку этого избалованного ребенка. — Юный господин, — Герберт постарался говорить мягко, насколько это было возможно будучи облитым чаем. — Я принесу вам пудинг ближе к обеду. Вредно есть сладкое так рано. Раздался пронзительный звон: тяжелый поднос с почти нетронутым завтраком полетел на пол. — Тебе-то откуда знать?! — Альтаир вскочил на кровати, демонстрируя мятую ночную рубашку и совершенно тощие и бледные коленки. — Ты всего лишь грязный сквиб! Бесправный слуга и должен делать все, что я скажу! — А я должен заботиться о вашем здоровье, — ровно ответил Герберт, в тайне наслаждаясь взбешенным выражением лица своего юного хозяина. — Поэтому прошу вас воздержаться от пудинга с утра пораньше. — Да ты… — Альтаир в бессилии схватился за подушку. Спустя секунду пуховое ядро полетело в сторону слуги, однако приземлилось лишь на краю кровати. Герберт недоверчиво нахмурился — видимо, его господин был очень слаб физически. — Н-немедленно убери все это! — вновь вскричал мальчик и демонстративно выбрался из постели, а после, шлепая босыми ступнями по холодному полу, прошествовал в ванную. Едва за ним закрылась дверь, Герберт вздохнул и собрал на поднос осколки битого фарфора и остатки завтрака. — Юный господин снова отказался есть? — произнесла Милли. — Что с твоей одеждой? — Ему не понравился остывший чай, — ответил слуга, зябко поводя плечами. — Глупости, — фыркнула домовиха. — Мастер Альтаир ненавидит горячие напитки. Герберт так и замер с разбитой чашкой в руках. То есть он специально облил его чаем? В душе шевельнулся гнев, и тут на глаза попалась креманка с воздушным лакомством. — Это… — Юный мастер наверняка попросил пудинг, — эльфийка махнула ручкой. — Обычно он почти ничего не ест кроме сладкого и чая, так что отнеси ему. Герберт уже хотел взять десерт, но потом передумал, а вместо этого взял из чулана швабру, чтобы убрать остатки испорченного завтрака. Он почти закончил с этим, когда дверь в ванную комнату снова отворилась. — Сколько можно копаться, грязный сквиб! — появившийся на пороге Альтаир был злым и взъерошенным, отчего Герберт невольно сравнил его с котенком вытащенным из воды. — Иди сюда! — выпалил юный Блэк и вновь скрылся в ванной. Герберт вздохнул, отложил швабру и последовал за ним. Ванная комната также была совершенно не детской: с черной керамической плиткой и тусклыми масляными лампами. — Пошевеливайся! — выкрикнул Альтаир, так что его высокий детский голос отскочил от стен. — Через час ко мне придет учитель. — Хорошо, — Герберт несмело приблизился к столику, на котором лежали расчески и гребни, расположилась целая вереница баночек-скляночек, а также жуткого вида инструмент. Совершенно не представляя, что с этим делать, слуга уже потянулся за расческой, чтобы привести в порядок волосы своего господина, как в комнату, дробно топоча, вбежала Милли. — Стой-стой, сначала нужно подобрать одежду, — тонко пропищала она. — Юный господин, Тирли приготовил ваш наряд. — Меня что, будет одевать этот бесполезный сквиб? — серо-голубые глаза вцепились в Герберта, так что тот опустил голову. — Ни за что! — Юный господин, но это… — Я не позволю, чтобы ко мне прикоснулся кто-то вроде этого! — на бледных щеках мальчика вспыхнул румянец. — Либо так, либо пусть он наденет перчатки! Спустя пару минут конфликт был исчерпан, и Герберт послушно замер рядом с ширмой, за которой переодевался Альтаир, а все потому что, «я не позволю тебе пялиться на мое тело». — Проклятая лента! — донеслось из-за ширмы и спустя секунду появился и сам юный Блэк. Однако его костюм был в полном беспорядке — пуговицы застегнуты через петлю, манжеты не подвернуты, а чулки то и дело сползали с колен. В довершение всего мальчик сдернул с шеи шелковую ленту и швырнул её на пол. — Юный господин, давайте я помогу. — Да что ты умеешь?! — прошипел Альтаир, гневно сверкая глазами. — Позвольте, — вместо ответа Герберт подобрал с пола ленту и отложил в сторону, а после, достав из гардероба новую, подошел к мальчику. — Не трогай меня! — взвился аристократ, но тут слуга осторожно протянул руку и поправил манжету на рубашке. — Я сказал… — Юный господин, вы сами говорили, что скоро к вам придет учитель. Перестаньте капризничать. — Не указывай мне, что делать! — выпалил Альтаир, но все же позволил Герберту исправить его костюм. В довершение всего на шее появился аккуратный узел из серой шелковой ленты, которая отлично гармонировала с темно-зеленым жилетом и оливково-серыми бриджами. Однако не успел юный Блэк по-достоинству оценить свой внешний вид, как его лодыжки коснулась ладонь в матерчатой печатке. — Убери руки! — мальчик дернул ногой и что есть силы пнул слугу в плечо. Герберт поморщился, а потом поднял на господина взгляд. Альтаир невольно замер, вглядываясь в светло-зеленые глаза, так непохожие на глаза его родственников. — Ваши чулки следует поправить, — негромко произнес слуга, и Альтаир поджал губы. — С этим я могу и сам справиться! — проворчал юный аристократ, однако крепления для чулков никак не хотели поддаваться. Альтаир злился и нервничал. Раньше он никогда не одевался сам — ему помогали эльфы, и это не казалось чем-то странным. Наверное, потому, что он знал этих существ с рождения и давно научился видеть в них слуг. Но этот незнакомый мальчишка был совершенно другим. Он огрызался, спорил и смотрел на него так, что Альтаиру постоянно хотелось его ударить, а потом убежать. Вот и сейчас он был уверен, что краснеет, пытаясь справиться с несносными чулками. — Господин, давайте я помогу, — миролюбиво произнес Герберт, но Альтаир скорее откусил бы себе язык, чем признался, что нуждается в помощи этого маггловского отродья. Однако маггловское отродье не нуждалось в признании — он просто опустился на одно колено и легко справился с ремешками. При этом матерчатая ткань перчаток слегка касалась бледной кожи, и Альтаир ощутил неприятную дрожь. — Полегче! — ядовито приказал он, хотя Герберт делал все очень аккуратно. Тут на глаза попался белый воротник его лакейской ливреи и светло-коричневые пятна от пролитого чая. Альтаир фыркнул и отвернулся. — Мастер! — в комнату вбежал домовик. В его больших глазах плескалась паника. — Мистер Фоссе уже здесь! — Имп его побери! — выругался юный Блэк, а после крикнул: — Милли, бесполезная дура! Быстро приведи в порядок мои волосы. — Да-да! — домовиха суетливо забегала по ванной, а Герберт слегка поклонился и произнес. — С вашего разрешения я подам гостю чай, чтобы он не скучал. — Только не вздумай болтать о том, кто ты! — угрожающе выкрикнул Альтаир и скрылся в ванной комнате. Герберт уже хотел спуститься в гостиную, как Тирли слегка дернул его за край пиджака. — У тебя на рубашке пятна от чая, идем! Тирли уже приготовил тебе новый костюм.***
— Нон-нон, неверно, мсье Альтаир! Вы вновь перепутали наречие! Слегка картавая речь учителя французского донеслась до Герберта из-за дверей гостиной, когда он принес туда чай. Сначала он наивно полагал, что гувернеры, приходящие в дом, должны обучать юного Блэка магическим предметам, но это оказались банальные вещи, вроде французского, географии, этикета и танцев. Во всяком случае, именно это было указано в расписании, которое ему еще вчера показал Тирли. И время первого урока уже подошло к концу. — Что поделать, если эти наречия каждый раз разные! — недовольно произнес Альтаир и устало откинулся на спинку кресла. Учитель-француз в напудренном парике лишь покачал головой. — Если хотите мне что-то сказать, мсье Альтаир, то будьте добры говорить это «он франсе»! — Прошу прощения, — Герберт вошел в гостиную, удерживая тяжелый поднос с чайным набором, — время урока подошло к концу. — О, а вот и этот занимательный юноша, — Анри Фоссе с интересом поглядел на слугу. — Еще раз благодарю, что принести мне чай и скрасить мое одиночество в ожидании ученика. — Рад служить вам, — Герберт слегка улыбнулся. В чистом костюме он чувствовал себя более уверенно, да и похвала от незнакомого волшебника была приятной. — Достаточно, — Альтаир бросил на слугу неприязненный взгляд. — Всего доброго, мсье Фоссе. Спасибо за урок. — Оревуар, мсье Блэк. Выражайте мое почтение мсье Финеасу. — Да-да, — Альтаир раздраженно махнул рукой, а потом бросил Герберту, — проводи. — Удивительное дело, мсье лакей, — поделился француз уже в парадной. — Чтобы семейство Блэков решило взять в услужение слугу-волшебника! Должно быть, вы очень понравиться главе семейства. — Не могу знать, сэр, — Герберт подал гувернеру его пальто. — Всего доброго. — А ты не разговорчивый, шери, — Фоссе усмехнулся и потрепал мальчика по мягким волосам. — Но такой симпатичный. Отрадно, что теперь моя работа в этом доме будет скрашивать твое присутствие. Оревуар! С этими словами француз вышел из дома, оставив Герберта в полном недоумении. Учитель казался неплохим человеком, но эта его манерность слегка раздражала. «Ладно, оставим это на потом», — решил Герберт и вернулся в гостиную. Альтаир со скучающим видом сидел в кресле и смотрел в огонь. Однако стоило слуге появиться, как взгляд голубых глаз метнулся к нему. — Чего так долго? — мальчик демонстративно скрестил руки на груди. — Расшаркивался перед этим напудренным пуделем? — Вовсе нет, — Герберт взялся за чайник. — Не желаете чаю? — Без разницы, — тоскливо вздохнул Альтаир. — Когда там обед? — Через три часа, — лаконично отозвался слуга и протянул господину чашку с чаем. Тот взял узорную ручку, но не отпил и глотка, зашипев как разгневанный кот. — Какого черта так горячо?! — Ну вы же сами сказали, что чай должен быть горячим? — невинно ответил Герберт, на что Альтаир вновь захотел облить его чаем. — Но не настолько же! — он прижал ладонь губам, ощущая как они пылают. — Я обжегся! — Именно поэтому я принес вам это, — с этими словами Герберт вытащил из-под сверкающего колпака креманку с пудингом. — Прохладный пудинг с горячим чаем. — Я перебью аппетит, — высказался Альтаир, но взгляд так и приклеился к десерту. — Ну, что ж, — Герберт вздохнул. — Тогда я унесу его? — Оставь! — юный Блэк поспешно схватил креманку и десертную ложку. В животе урчало от голода, ведь он почти ничего не ел с самого утра. Вместо ответа слуга лишь слабо улыбнулся. Альтаир был похож на избалованного и невоспитанного зверька. Своевольного и грубого, но как и все звери — падкого на лакомства. Пока Альтаир смаковал вожделенный пудинг, Герберт окинул взглядом гостиную. Как и все комнаты в доме она была роскошной, но совершенно неуютной. Темные тона и плохое освещение создавали атмосферу какого-то запустения. Взгляд скользнул по стенному гобелену, где было изображено фамильное древо Блэков. С самого верха по ткани вилась золотая нить, соединяя имена и фамилии самых именитых потомков волшебного мира. Последними значились Финеас, Элладора, а третьего члена семьи, почему-то, не было — вместо этого на гобелене красовалось черное угольное пятно. Герберт покосился на Альтаира, который угрюмо выскребал со дна креманки остатки пудинга. Заметил ли он, что слуга рассматривает семейное древо Блэков? Юный сквиб пожал плечами и вновь взглянул на гобелен. Золотая надпись — «Альтаир Сигнус Блэк» шла от самой дальней ветви — одного из трех сыновей «Ликоруса Блэка». «Арктурус, — прочитал про себя Герберт. Значит, это отец Альтаира? Но тогда кем же была его мать?» — Сколько можно пялиться? — сварливо поинтересовался Альтаир. — Лучше поторопи этих никчемных эльфов! Я голоден! Остаток дня прошел относительно спокойно. Пока юный Блэк упражнялся в танцах, Герберт успел прибраться в его комнате, гостиной и столовой. Отполировал серебро и бокалы, и даже успел сам перекусить остатками от хозяйского обеда. Финеас Найджелус не появлялся, и, как сказал Тирли, для него обычным делом является — исчезнуть на несколько дней. — Хозяин тесно общается с другими сэрами из знатных родов, — важно сообщил эльф, когда Герберт сервировал стол для ужина, — а мисс Элла часто не выходит из своей комнаты целыми неделями. Еду мы оставляем перед дверью, и хорошо, что так. Комната мисс очень-очень страшная! «Страшная, — подумал Герберт, а потом усмехнулся. — Едва ли она сравнится с тем, что когда-то видел я сам». Когда пришло время ужина, Герберт позвал Альтаира в столовую, и тот даже не слишком сильно ворчал. После урока французского он вообще, казалось, растерял свою былую колкость. Когда он сидел за столом, слуга отметил, что господин начал клевать носом, а после сообщил, что идет в спальню. — Принеси мне вечерний чай к девяти, — распорядился он и устало побрел в сторону лестницы. — А? Почему юный мастер такой слабый? — Тирли, занятый подготовкой костюмов на завтра, почесал в затылке. — Герберту, должно быть, кажется. Сэр Альтаир всегда был таким. Старая миссис Маджента очень баловала его и опекала. Тирли и не помнит, когда мастер в последний раз был на улице. А еще милорд говорит, что… — Тирли! — шикнула Милли, появившаяся на пороге с ворохом простыней. — Если будешь болтать о таком, тебя накажут! — Ой-ой! — эльф хлопнул себя по рту ладонями. — Твоя правда, Милли. — А ты не стой столбом, уже почти девять, так что неси юному господину чай! — распорядилась Милли и начала деловито сортировать вещи на стирку. Герберт же покинул прачечную и поспешил на кухню. Он все еще действовал не очень уверенно, однако смог заварить чай с ромашкой — посчитав, что после него нервный мальчик будет крепче спать. Также на тарелке разместилось несколько бисквитов, масло и мармелад — от такого Альтаир точно не должен отказаться. — Сэр, я принес вам чай, — предупредил Герберт, прежде, чем войти в спальню. Ему не хотелось вновь услышать упреки за «подкрадывание». Однако ответа не последовало. Мальчик подождал с минуту, разглядывая резную поверхность двери, и тут заметил странную вещь. На темном дереве виднелись почти стершиеся буквы. Это живо напомнило ему об эмблеме цирка «Золотой скарабей», который также лишился своих позолоченных букв. «Сигнус», — разобрал Герберт имя, выгравированное на двери. Это же второе имя юного Блэка? Почему же он живет не в своей комнате? Вновь ощутив укол любопытства, слуга слегка толкнул дверь. Она бесшумно распахнулась, вновь явив ему мрачную комнату. Свечи в подсвечниках горели тускло, а почти потухший камин слабо освещал массивное тело бархатного кресла. Герберт поставил поднос на столик у камина и заглянул в кресло. Там, свернувшись клубочком, спал Альтаир. Острые коленки были прижаты к груди, а опрятно уложенные волосы разметались по обивке. На бледном скуластом лице лежала тень какой-то невыразимой печали, так что у Герберта появилось странное желание погладить его по волосам. Однако вместо этого он опустился на колени перед камином и, вооружившись кочергой, начал оживлять рдеющие угли. — Тирли, ты принес мне чай? — сонно пробормотал мальчик, ощущая неприятную тяжесть во всем теле. — Да, господин, ваш чай готов. — А, это ты! — Альтаир тут же сбросил с себя сонливость и вжался в кресло. — Налей мне чаю и выметайся. Я не хочу, чтобы ты лишний раз находился в моей спальне. — В вашей ли спальне, сэр? — Герберт бросил на мальчика внимательный взгляд. — Кто такой Сигнус? — Н-не твое дело! — выпалил Альтаир, сверкнув серо-голубыми глазами. — Немедленно убирайся! — Я еще должен подготовить вам постель… — Пусть этим займутся эльфы! Я вообще не желаю, чтобы ты мне прислуживал. Проваливай! — Но милорд Финеас велел мне позаботиться о вас. — Тогда катись к своему лорду Финеасу или кому-нибудь еще! Да хоть к этому идиоту Фоссе, раз уж ты ему так понравился! — Вы ошибаетесь, сэр, — Герберт опустил голову. — Я не оставлю вас. — Да, а почему тогда он трогал твои волосы?! — выпалил Альтаир, а потом его лицо залил жаркий румянец. — Вы, что же это, смотрели на мои волосы? — удивленно моргнул Герберт. — Все потому, что у тебя на голове творится черт-те что! — мальчик схватил печенье и гневно откусил от него кусок. — Отвратительно! — Вы о печенье или обо мне? — поинтересовался Герберт, но в следующий миг в него полетела чашка с чаем. Раздался пронзительный звон, и осколки фарфора грустно разлетелись по паркету. — Господин… — Уйди. — Давайте, я принесу для вас новую чашку. — Пошел прочь! — Юный господин, я не… — Ты что оглох? — Альтаир уставился на слугу полными ненависти глазами. — Убирайся! Последнее слово было хлестким, словно пощечина, но спустя секунду Герберт понял, что Альтаир действительно ударил его. Было почти не больно, но горло перехватило, а руки задрожали. Так что слуга лишь неловко поклонился и вышел из спальни, держа спину неестественно прямо. Спокойно закрыл за собой дверь, а потом бессильно опустился на пол, прижавшись затылком к твердой поверхности. Все же с животными все было гораздо проще.