***
Спустя несколько мгновений ноги уже коснулись твердого паркета: портал перенес их на площадь Гриммо. Кабинет Финеаса был погружен в непривычную темноту. — Разожги камин и свечи, — отрывисто велел Блэк, когда Герберт помог ему дойти до дивана. — Хорошо, — мальчик бросился разводить огонь, то и дело оглядываясь через плечо. Финеас бессильно откинулся на спинку дивана, а его глаза были плотно закрыты. Громко чиркнуло огниво, и сухие поленья занялись ярким пламенем. Спустя минуту красноватые язычки вспыхнули и на черных фитилях оплывших свечей, разгоняя плотную темноту кабинета. — Проклятье, — выдохнул Финеас, и Герберт стремительно обернулся. Его хозяин тщетно пытался снять запонку на манжете правой руки. — Давайте я, сэр! Финеас скривился, но позволил слуге заняться рукавом. Герберт осторожно отстегнул бриллиантовую запонку, но потом пальцы, закатывающие манжету, дрогнули. — Милорд, вам нужен целитель. — Нет, я и сам справлюсь, — бледное лицо Блэка было покрыто испариной. — Отойди. Герберт послушно отступил на пару шагов, но его взгляд был прикован к руке Финеаса. Кожа на правом предплечье почернела, словно кожура гнилого фрукта. Кроме всего прочего она пульсировала, будто вот-вот лопнет. Неловко сжимая палочку в левой руке, Блэк занес её над поврежденной конечностью и пробормотал что-то на латыни. Предплечье осветилось мягким желтым светом. Герберт наблюдал за лечением, словно завороженный, вслушиваясь в замысловатый речитатив контрзаклятий. Наконец, спустя четверть часа Финеас тяжело вздохнул и выронил палочку из ослабевших пальцев. — Как вы, милорд? — испуганный Герберт приблизился к нему. — Сносно, — буркнул Финеас. — Жить буду. Рука действительно стала выглядеть лучше: пугающая пульсация пропала, а цвет кожи из черного превратился просто в иссиня-бледный, словно у покойника. — Я могу что-нибудь для вас сделать? Принести стакан воды? — робко спросил Герберт, с беспокойством вглядываясь в уставшее лицо Финеаса. — Вода мне не поможет, — выдохнул он. — Лучше достань набор для зелий. С этими словами Блэк небрежно указал палочкой на массивный книжный шкаф, который занимал пространство во всю стену. Одна из многочисленных створок распахнулась. Герберт поспешил выполнить приказ, и спустя минуту на письменном столе оказались маленькая горелка, котел, весы, а также вереница хрустальных бутыльков и деревянных коробочек. Финальным штрихом в этой алхимической композиции стала причудливая конструкция в виде металлической рамки, в которую были заключены несколько песочных часов разного размера. — Разожги огонь и поставь на него котел, — негромко произнес Финеас, и Герберт удивленно вздрогнул. — Я, сэр? — Да, ты, — Блэк досадливо поморщился. — Будешь делать все, что я говорю. Если взорвешь котел, накажу. Все ясно? — Да, — Герберт, дрожа от волнения и страха, зажег горелку и установил на нее котелок. — Найди флакон с бузинным дегтем и вылей половину. Герберт в спешке осмотрел все бутыльки и, обнаружив нужный ярлык, исполнил указание Блэка. Бузинный деготь оказался черным и вязким, словно смола, но, попав в котел, мгновенно стал жидким, наполнив комнату древесным ароматом. — Дальше щепоть порошка из зубов дракона, — Финеас неотрывно наблюдал за манипуляциями слуги. — Раствори в дегте и доведи до кипения. Жутко нервничая, Герберт всыпал в котел поблескивающий порошок и слегка перемешал субстанцию специальной длинной ложкой, которая также обнаружилась в шкафу. По прошествии минуты заготовка для зелья посветлела, став серого цвета. — В одном из флаконов есть настойка лаванды, добавь три унции. Затем помешай по часовой стрелке три полных оборота. Герберт поспешно откупорил бутылек с нужным ярлыком. Носа тут же коснулся легкий травянистый запах лаванды. Следующим ингредиентом стала слизь флоббер-червя, а после несколько капель эссенции из иерихонской розы. Как только Герберт добавил в котел необходимые пять капель, субстанция зашипела, став мутно-зеленого цвета. — Неплохо, — вынес вердикт Финеас, когда слуга преподнес ему зелье, налитое в деревянную плошку. Запах от него был премерзкий, но Блэк мужественно принял лекарство. — Мерлин, какая гадость! — скривился он, всунув Герберту пустую чашку. — Убери со стола. Я отправляюсь спать. — Слушаюсь, — Герберт послушно поклонился и проводил Финеаса глазами — волшебник был все еще бледен, но на ногах держался уверенно. Как только край его запылившейся мантии скрылся за дверью, Герберт приступил к уборке. Руки, которые он с таким трудом сумел успокоить, вновь начали дрожать, так что хрустальные флакончики с зельями тонко позвякивали. Подумать только, он смог сварить для Финеаса лекарство! Пусть и под его руководством, но все же. Значит ли это, что зельеваром может стать и тот, кто не владеет магией? Ободренный такими мыслями, Герберт вылил остатки зелья в пустой флакон — вероятно Финеас еще будет его принимать, вымыл котел и убрал его в шкаф. Однако стоило ему захлопнуть дверцу, как в ушах прозвучал негромкий голос Финеаса. — Попроси у эльфов настойку бадана и замени в кувшине воду. «Интересно, почему он не вызовет эльфов к себе?» — подумал Герберт, но поспешил отогнать от себя эти мысли. Отчасти это даже льстило — Финеас начал доверять ему заботу о своем здоровье. — Крылья докси, ты здесь откуда?! — воскликнула Милли, когда Герберт появился на пороге кухни. — Что с твоей одеждой? — Герберт? — Тирли, спящий на своем месте, вскинул голову. — Вы вернулись? — Только Его Светлость, — ответил Герберт. — Простите, что беспокою, но милорд просит настойку бадана. — Милорд болен? — на лице Милли появилось встревоженное выражение. — У него жар? — Скорее всего, — уклончиво ответил Герберт, не желая посвящать домовиков в обстоятельства полночной дуэли. — Вот, держи, — Милли поспешно извлекла из буфета бутылку из темного стекла. — Две мерки настойки на мерку воды. Если жар не спадет, зови. — Спасибо, Милли, — с чувством произнес Герберт и поспешил наверх, не забыв про кувшин с чистой водой. — Милорд, можно войти? — спросил он перед дверью в спальню хозяина. — Да, — последовал короткий ответ. Комната встретила его привычной прохладой — только что разожженный камин не успел согреть комнату. Финеас уже лежал в постели. Его лицо было все также бледно, но на скулах появился нездоровый румянец. Вокруг темных глаз появился красноватый ободок. — Принес? — хрипло спросил он, смотря на Герберта воспаленным взглядом. — Вот, — слуга поспешно наполнил бокал, не забыв добавить жаропонижающую настойку. Легкий аромат бадана мгновенно напомнил ему о детстве: мама давала ему её, когда он простужался. Финеас взялся за стакан, но тут пальцы его дрогнули, и Герберт едва успел поймать хрустальный сосуд. — Гоблинова мать, — сдавленно выругался Блэк и бессильно откинулся на подушки. — Оставь рядом с постелью, я приму его позже. — Но сэр, у вас жар, вы должны выпить лекарство, — возразил Герберт. — Ты смеешь мне указывать?! — лицо Финеаса исказилось от гнева, но вместо привычного ментального удара, Герберт ощутил лишь легкую щекотку раздражения. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Герберт наклонился над постелью. — Ты не слышал, сквиб?! Я сказал… — Милорд, вам нужно принять лекарство, — твердо заявил Герберт. — Можете наказать меня, но только после того, как жар спадет. — Нет у меня никакого жара! — выпалил Блэк, но слуга лишь слабо улыбнулся и прислонил прохладные края стакана к его губам. Вязкий привкус бадана обжег язык. Финеас дрожал в лихорадке, перед глазами все плыло, однако тут на его пылающий лоб опустилась прохладная ладонь. Финеас удивленно раскрыл глаза. — Я сделаю холодный компресс, — Герберт нахмурился, так что между бровями появилась небольшая складочка. — Постарайтесь заснуть, милорд. С этими словами мальчик убрал ладонь, и Финеас едва удержался, чтобы не остановить его. Раздались негромкие шаги и привычный скрип двери. Спальня погрузилась в тишину, нарушаемую лишь тихим потрескиванием камина. — Наглый сквиб, — пробормотал Финеас и провалился в сон.***
Болезненное забытье, навеянное проклятьем гниения и зельем, было тяжелым и вязким, но развеялось с наступлением утра. Финеас неохотно приоткрыл глаза, щурясь от серого ноябрьского солнца. Во рту было сухо, как в пустыне, а ночная рубашка неприятно липла к телу. Блэк тяжело вздохнул и приподнял голову. В следующий миг ему на глаза съехало влажное полотенце. Он поморщился и отшвырнул компресс. Раздался звучный шлепок, а потом невнятный стон. Финеас приподнялся на локтях и замер, словно изваяние. У изножья кровати спал его слуга. Непослушные волосы разметались по покрывалу, а тонкие руки были вытянуты вперед. Миловидное веснусчатое лицо дышало спокойствием. «Глупец, — Финеас нахмурился. — Провел подле меня всю ночь». Слегка морщась от боли: поврежденная рука все еще не функционировала как надо, он откинул одеяло и поднялся с постели. Колени подрагивали, но Финеас стиснул зубы и сделал осторожный шаг. Пушистый ковер приятно ласкал босые ступни, но все тело пробирала мелкая дрожь, словно Финеас превратился в девяностолетнего старика. «Драконья залу…» — выругался он про себя, с трудом доковыляв до тумбы, на которой стоял графин с водой. Однако хрусталь показался ему просто неподъемным, так что он направил палочку на бокал и прошептал: — Агуаменти. Пальцы слабо сжали граненные стенки стакана, но тут правую руку сдавило спазмом, и Финеас выронил стакан. Раздался пронзительный звон, и Герберт испуганно подскочил. — М-милорд? — выпалил он, поспешно протирая сонные глаза. — Простите, я заснул всего на мгновение! «Хм, как же, » — хмыкнул Блэк, возвращая стакану целостность. — Давайте, я займусь водой, — Герберт, желая загладить вину, бросился к графину. Спустя секунду бокал вновь наполнился водой, и слуга поднес его господину. Финеас фыркнул, но в этот раз руки уже не дрожали. — Приготовь ванну, — распорядился Блэк, вручив Герберту опустевший стакан. — Да, сэр, — Герберт поклонился и поспешил скрыться за дверью в ванную комнату. Негромко щелкнула ручка, и он опустился на холодный мраморный пол, позволяя себе несколько секунд передышки. Ужас, охвативший его в момент пробуждения все еще опутывал сердце ледяными щупальцами. И о чем он только думал, заснув в комнате Финеаса? Да, он несколько раз за ночь менял ему компрессы, но ведь хотел уйти, как только Блэка перестанет лихорадить. А что в итоге? Стыдоба! Герберт закрыл ладонями лицо и выдохнул, убеждая себя в том, что ничего страшного не случилось. Судя по всему Финеасу сейчас не до наказаний за дерзкие выходки. Он даже забыл о том, как Герберт вчера напоил его лекарством против воли. Или не забыл? «Так, хватит раскисать, нужно подготовить для господина ванну», — Герберт одернул рубашку и поспешил к позолоченной ванне, расположенной в центре комнаты. Спустя пару минут из медных кранов вовсю хлестала вода, наводняя комнату удушливым паром. Герберт проверил, на месте ли мыло, и уже хотел вытащить из шкафа полотенце, когда дверь отворилась. — Все готово? — Финеас был одет в свой привычный бархатный халат. — Д-да, сэр, — выдавил из себя Герберт, заметив, что хозяин взялся за пояс халата. — Сейчас я достану вам полотенце и… — Успеется, — оборвал его Блэк. — Лучше помоги мне с халатом. В ответ на это Герберт судорожно сглотнул и неуверенно приблизился к Финеасу, стараясь не смотреть, как ткань миллиметр за миллиметром сползает с бледной кожи плеч. Спустя мгновение тяжелый бархат накрыл его с головой, а после раздался мерный плеск воды. Финеас погрузился в горячую ванну и блаженно прикрыл глаза. Он не слишком жаловал жару, однако прошлым вечером заметно продрог, да и с наступлением зимы в особняке становилось все холоднее. Тут за спиной послышалось неловкое копошение, и Финеас скосил глаза. Мальчишка-сквиб повесил его халат на спинку высокого стула и метнулся к бельевому шкафу. Вид у него был растрепанный: рубашка помялась и торчала из-за пояса штанов, а клетчатый галстук болтался на шее полуразвязанной петлей. Однако сегодня Финеасу даже не хотелось отчитывать его за ненадлежащий вид. Напротив, в таком виде Герберт казался ему более непосредственным и живым, чем когда-либо. — Ваше полотенце, милорд, — внезапно произнес он, выводя Блэка из задумчивости. Тонкая льняная ткань невесомо легла на сидение стула, а потом мальчишка поспешно отвернулся. «Он смущается меня?» — эта мысль позабавила Финеаса, и он решил подразнить слугу еще сильнее. — Помоги мне со спиной, — приказал он, следя за реакцией Герберта. — Только осторожнее с мочалкой, она жесткая. В ответ на это Герберт покраснел, взял в руки пеньковую мочалку и слегка прикоснулся к бледной коже Блэка. Это было в разы более стыдно, чем помогать ему с одеждой. Ведь там его тело скрывалось под тонким слоем хлопка, теперь же Герберт мог рассмотреть его во всех подробностях и в очередной раз убедиться, что Финеас не такой уж худощавый. Сильная шея и ровный изгиб спины говорили о том, что Блэк с рождения учился правильной осанке и танцам. И, скорее всего, не забывал о спорте. — Нет нужды быть настолько аккуратным, — саркастически хмыкнул Финеас, и Герберт встрепенулся. — Простите, сэр, я просто… — Достаточно, — Финеас забрал у него мочалку. — Вероятно, тебе было неудобно спать в изножье кровати. — Нет, все в порядке, милорд, — ответил Герберт, застыв словно изваяние. — Правда? — Блэк усмехнулся. — Тогда может будешь спать там постоянно? — Мне очень жаль, сэр, — Герберт сосредоточенно изучал узорчатую плитку ванной комнаты. — Больше этого не повторится. — Надеюсь на это, — Финеас вздохнул. — Подай полотенце. — Да, сэр, — Герберт метнулся к стулу, но, как только обернулся к ванне, тут же отвел взгляд, надеясь, что не слишком покраснел. На самом деле он не мог понять, в чем причина такого смущения. Ему приходилось помогать Альтаиру во время водных процедур, и пусть он отчаянно прятался в облаках пены, Герберт видел его хрупкую фигуру во всех подробностях. Так почему же его так смущает вид обнаженного Финеаса? «Странный мальчишка, — подумал про себя Блэк, обернув полотенце вокруг бедер. — То упрямится, а то ведет себя словно девица на выданье. Это так…мило?» Последнее слово вызвало у него сардоническую улыбку. Его часто использовала младшая сестра Айла, причем по отношению ко всему на свете. Рисунок единорога? Мило. Морозный узор на стекле, напоминающий гриву кельпи? Мило. Агукающий и пускающий слюни Альтаир? Вдвойне мило. Сам же Финеас предпочитал не давать вещам такую характеристику. Во всяком случае до недавнего времени. — Прибери здесь, а потом подай мне чай, — распорядился Финеас, и Герберт тут же встрепенулся, словно щенок шишуги, которому швырнули игрушку. — Хорошо. Герберт принялся убирать, а Финеас вернулся в комнату, натянул на себя свежую сорочку и опустился на кровать, где услужливые эльфы уже поменяли белье. После ванной ему стало лучше и даже появился аппетит. Однако только он хотел поторопить Герберта, как из воздуха появился Тирли. — Милорд, — он поклонился так, что его рыльцеобразный нос уткнулся в ковер, — к вам посетитель. — Кого там еще импы принесли? — фыркнул Блэк, совершенно не горя желанием видеть кого-либо. — Леди Блишвик, сэр, в гостиной. — Мерлин, только этого не хватало, — Финеас много бы отдал, лишь бы не слушать очередную мораль от тетушки. — Ладно, подайте ей чай, я спущусь через пару минут. Домовик вновь поклонился и растаял в воздухе в тот самый миг, когда в комнату вошел Герберт. Несколько секунд Финеас смотрел на его покрытое веснушками лицо, а потом тонкие губы скривились в улыбке. — Принеси из ванной зеркало для бритья.***
Мисапиноя Блэк-Блишвик не успела даже прикоснуться к своей фарфоровой чашке, когда на лестнице зазвучали шаги. Она царственно повернула голову, собираясь встретить своего племянника самым осуждающим из всех своих взглядов, однако стоило ей увидеть его лицо, как она подскочила на ноги. — Великая Моргана, что с тобой приключилось, мой мальчик? — Странно тетя Миса, мне казалось, вы знакомы с симптомами драконьей оспы, — Финеас нервно дернул углом рта. Его лицо было покрыто болезненной зелено-фиолетовой сыпью. — Мерлин, но ты ведь переболел ею в детстве, — Мисапиноя всплеснула руками. — В семь лет, заразился от… Миссис Блишвик замялась, не желая упоминать Айлу. — В общем вы все тогда ходили словно троллята, — она демонстративно раскрыла свой веер. — Разве ею болеют во второй раз? — Должно быть да, — хмыкнул Финеас. — Я почувствовал себя неважно после бала, а когда увидел первые отметины, тут же вернулся в поместье. Не хотел подвергать гостей риску заражения. — Это, конечно, очень благородно с твоей стороны, — Мисапиноя пригубила из своей чайной чашки, — но мог бы и сообщить, мы все так перепугались, когда ты не вышел к завтраку. — Простите тетя, но я всю ночь провел в лихорадке, — Финеас скорчил страдающую гримасу. — Слуга не даст соврать. Герберт, который все это время стоял под дверью вздрогнул и прижался ухом к замочной скважине. Он понимал, что подслушивать нехорошо, но ничего не мог с собой поделать. — Хм, а ты, похоже, привязан к этому мальчишке, — она скривила губы в презрительной усмешке. — Вот только не так давно я говорила с Элладорой, и она раскрыла мне кое-какую тайну. Правда, что этот твой слуга — сквиб? Герберт вздрогнул и прикрыл глаза, мысленно готовясь к очередной серии порицания. Но стоило ему услышать негромкий ответ Финеаса, как сердце забилось чаще. — И что с того? — Блэк опустился в кресло. — Думаешь, он украдет у меня магию? — Сколько я себя помню, — Мисапиноя поджала губы, — в этом доме не держали животных. Так почему тебе показалось забавным подобрать с улицы этого чумазого поросенка? Если тебе нужен был слуга, почему было не взять домовика? — Значит об этом Элла тебе не поведала? — ядовито произнес Финеас. — О чем именно? — Что это она убила старушку Энн, — Финеас отпил из своей чашки. — Глупости, — фыркнула Мисапиноя. — У Эллы, конечно, не самый покладистый характер, но… — Причем не просто убила, а обезглавила, — холодно продолжил Блэк, а Герберт поспешно зажал ладонью рот. О чем-то таком он и сам догадывался. Но одно дело — думать, а другое… — По её словам, Энн была уже очень стара и потому не могла выполнять свою работу, однако это не повод убивать её и прибивать голову на лестнице, — голос Финеаса звучал устало. — Но дело даже не в этом. Каким-то образом бесхозные эльфы прознали о причудах нашей дорогой Эллы, и никто не захотел заключать со мною контракт. Что мне еще оставалось делать, тетя? — Что угодно, но не брать в дом чистокровного семейства это отродье, — Мисапиноя понизила голос. — Представляешь, какой скандал будет, если кто-то прознает? Хуже только, если бы кто-то из наших родственников был таким. — И что ты предлагаешь? Герберт зажмурился, полностью обратившись в слух. — Самое очевидное, — Мисапиноя отставила опустевшую чашку, — вышвырни его вон и найди эльфа. Так всем будет… — Нет, не будет, — перебил её Финеас, Герберт никогда не слышал, чтобы он говорил с такой злобой. — Тетя, знаешь, благодаря кому я сегодня смог спуститься вниз, а не мечусь по кровати в лихорадке? Этот мальчишка, да будь он хоть трижды сквиб, умнее и расторопнее сотни эльфов. Думаешь, домовик остался бы бодрствовать у моей постели, менять компрессы и давать мне настройку бадана? — Конечно, достаточно лишь приказать. — В том-то и дело, тетушка, — судя по голосу Финеас улыбнулся. — Без приказа. Вам это о чем-нибудь говорит? В гостиной наступила тишина, но Герберт и так знал, что на бесстрастном лице Мисапинои появилось уязвленное выражение. Зашуршали юбки — дама поднялась на ноги. — Что ж, мне все понятно, Финеас, — холодно произнесла она. — Я всегда знала, что излишнее общение с молодым Малфоем плохо скажется на твоем характере. Но не забывай, милый племянник, какие бы страсти тебя не одолевали, долг перед семьей превыше всего. Флинты не будут ждать вечно. — Я понял вас, тетя, — отозвался Финеас, а после Мисапиноя молча вышла в прихожую, а Герберт отнял ладони от губ и обхватил себя за плечи, стараясь унять лихорадочную дрожь. Тут в голове словно бы звякнул колокольчик, и он хотел было броситься в гостиную, но выждал минуту. Ему совсем не хотелось давать Финеасу повод уличить его в подслушивании. — Вы звали меня, милорд? — Да, — Финеас сидел в кресле, его лицо уже полностью очистилось от зеленой сыпи. — Похоже, нам удалось убить сразу двух джарви одним заклятьем. Тетя Миса поверила в мое повторное заболевание драконьей оспой и теперь не появится до самого Рождества. Равно как и остальные надоедливые гости. — Рад за вас, сэр, — ответил Герберт, прекрасно понимая, что отвадить Мисапиною удалось вовсе не маскировкой под больного оспой. Кажется, миссис Блишвик была разочарована в Финеасе, но вот почему? — Да, спасибо твоим оспинкам, — Блэк усмехнулся, и Герберт стремительно покраснел. Он уже устал повторять, что это веснушки! — Вам что-нибудь нужно? — спросил Герберт, желая сгладить неловкость. — Да, — Финеас вновь улыбнулся, но теперь уже без сарказма. — Принеси еще чая и поторопи домовиков с обедом. Кто же знал, что симулировать так утомительно. — Хорошо, сэр, — произнес Герберт и поклонился, надеясь, что это скроет его горящее от смущения лицо.