***
— Это было очень глупо, сэр! — Герберт бросил на Альтаира осуждающий взгляд. — Что если у вас будут проблемы? — Вообще-то я спас нас от этого зануды, — хмыкнул Альтаир, ежась от холода в углу кэба, — пока ты лебезил перед ним, словно флоббер-червь на разделочной доске. — Мне бы не пришлось этого делать, не выйдите вы на платформу первым, — Герберт чуть заметно поджал губы: Альтаир скрипнул зубами. После четырех месяцев разлуки слуга, как будто бы, стал еще более дерзким, чем раньше. — Придержи язык, — холодно приказал Альтаир, — пока я не заставил тебя это сделать. Герберт вздохнул и уставился в окно, делая вид, что его очень интересуют улицы Лондона, украшенные рождественскими огнями. За время отсутствия Альтаира, он и забыл, каким тот может быть капризным. Отправляясь сегодня на платформу, Герберт надеялся, что юный господин встретит его по-доброму. Однако учеба в Хогвартсе лишь ожесточила Альтаира, сделав его еще более горделивым, чем раньше. — Площадь Гриммо! — раздался зычный голос, выводя Герберта из раздумий. Он быстро открыл двери и бросился к подножке, чтобы расплатится за поездку. — Двадцать пенсов, — кэбмен спустил на снег тяжелый чемодан. — Благодарю вас, сэр, — Герберт отсчитал нужную сумму. — Счастливого вам Рождества! — Ага, — кэбмен усмехнулся углом рта, а потом ткнул за спину Герберта, — и смотрите под ноги, везде лед. В этот самый миг позади раздался короткий испуганный возглас. Герберт резко обернулся, но было уже поздно: Альтаир растянулся на мостовой, подскользнувшись на обледенелых камнях. — Господин! — Герберт кинулся поднимать юного Блэка, но тот вскочил сам, гневно сверкая глазами. — Пошел прочь! — рявкнул он и зашагал к заброшенному дому под номером 12. — Счастливого Рождества, парень! — кэбмен рассмеялся и хлестнул лошадь поводьями. Герберт покраснел и, подхватив чемодан, заковылял к скрытому чарами дому. — Тирли поможет! — услужливый эльф поспешил на выручку, как только слуга переступил порог прихожей. — Спасибо, — пропыхтел Герберт, ощущая, как по спине скатываются липкие ручейки пота. Оставив багаж на домовика, он стрелой метнулся наверх: до прихода гостей оставалось всего нечего. — А, сэр Герберт! Счастливого Рождества! — портрет ирландского фехтовальщика отсалютовал ему шпагой. — И вам, сэр МакДуглас! — крикнул Герберт, скрывшись за ширмой для переодевания. Там его ждала новенькая ливрея, приготовленная специально для Рождественского приема. Этот и еще несколько нарядов ему сшили в одном из ателье Косого переулка. После инцидента с Мальсибером Финеас значительно расширил круг его — Герберта — обязанностей. Теперь, помимо сортировки почты, он заботился о гардеробе Блэка, приносил ему завтрак и подавал пятичасовой чай. И даже иногда исполнял поручения в Лондоне: забрать какой-нибудь товар или заказать одежду у портных. Последнее, к слову, было каким-то странным. Герберт сдал ту самую карнавальную мантию — Финеас сказал, что больше не наденет её даже под Империусом. Вместе с тем слуга передал модистке письмо, в котором Блэк просил сшить несколько новых ливрей, в том числе и парадную. Для себя же Финеас заказал небольшой узкий галстук из темно-зеленого шелка. Он не подходил ни к одному из его нарядов, так что Герберту оставалось только гадать, зачем Блэк заказал себе такой скромный аксессуар. Часы внизу пробили шесть вечера, Герберт встрепенулся. Через час начнут собираться первые гости, и ему нужно быть в гостиной. А до этого времени позаботиться о наряде Альтаира: после выхода в свет его присутствие на всех званых вечерах семьи Блэк было обязательным. — Вы прислуживаете на Рождественском обеде, друг мой? — поинтересовался МакДуглас. — Нет, хозяева устраивают лишь званый вечер, — Герберт нервно расправил полы ливреи. — На обед они приглашены к Флинтам. — О, ясно, — ирландец важно кивнул. — Но все же будьте осторожны: чистокровное общество может быть невыносимым. «Не то слово, » — хмыкнул про себя Герберт и поспешил спуститься вниз. К его удивлению, дом совсем не был украшен к празднику. Ни венков, ни гирлянд, ни даже веток омелы — родовое поместье Блэков словно застыло в одном времени, не желая меняться ни под каким видом. Герберт приблизился к двери с потемневшей от времени табличкой, но тут из комнаты послышался громкий звон битого стекла и яростный крик Альтаира. Преисполнившись самыми дурными предчувствиями, Герберт повернул ручку и переступил порог. — Я не буду пить эту жалкую пародию на чай, никчемная домовиха! — высокий голос Альтаира срывался на фальцет. — Немедленно убери это и принеси мне пудинг! — Но юный мастер, — Милли дрожала от пяток до кончиков заостренных ушей, — десерт будет готов только через пару часов. Вам нужно подкрепиться перед… — Мне все равно! Неси мне пудинг, это приказ! — Альтаир схватил с подноса чайную ложку и швырнул ею в эльфийку. Милли сжалась в комочек, но тут между ней и господином бросился Геребрт. Серебряный прибор пребольно угодил ему в подбородок, а после гулко ударился о ковер. В комнате повисла гробовая тишина. — Милли, иди вниз, — негромко произнес Герберт. Нижняя губа горела огнем, но он стоически терпел. Домовиха тоненько всхлипнула и растаяла в воздухе. — Кто давал тебе право распоряжаться моими слугами?! — взвился Альтаир. — Если вы хотите кого-то наказать, то наказывайте меня, — все тем же ровным тоном отозвался Герберт, — а домовиков оставьте в покое. — Замолчи! — юный Блэк дрожал от негодования, и Герберт поморщился: в районе солнечного сплетения разгорался привычный огонёк боли. Похоже, за первый семестр в Хогвартсе Альтаир кое-чему научился. — На колени! Герберт дернулся, все сердцем ненавидя собственное тело. Колени коснулись мягкого ворса, а голова сама собой склонилась в унизительном поклоне. — Кажется, тебе здесь хорошо, — в голосе Альтаира звучало ликование. — А я ведь думал, что ты будешь на стенку лезть от четырех месяцев в компании моих дражайших кузенов. «Лорд Финеас доверяет мне, » — хотелось сказать Герберту, но он не мог произнести ни звука. — Но у тебя еще хватало наглости писать мне, — тощие коленки юного Блэка выделялись на фоне черных бриджей. — По-твоему, мы приятели? В следующий миг Герберт коротко вздохнул и зажмурился: Альтаир наступил ему на затылок, вынуждая опуститься носом в длинный ворс ковра. — Я — твой хозяин, а ты всего лишь бесправный раб, — презрительно выплюнул Альтаир. — И даже не смей думать как-то иначе! Понял?! Вместо ответа Герберт лишь чуть заметно дернулся, ощущая, как в глазах закипают обидные слезы. Он ведь хотел, как лучше! — Хорошо, — Альтаир довольно оскалился. — В таком случае слушай мой приказ: вылижи мне ноги! Герберт изумленно вздохнул, ощущая резкий протест, однако руки уже обхватили хрупкую мальчишескую стопу. «Нет! Нет! Нет!» — билось в сознании, словно бабочка попавшая в банку. Альтаир шумно вздохнул, когда чужие пальцы ловко расстегнули крепления для чулков, а потом не спеша стащили вниз, обнажая бледную кожу, мгновенно покрывшуюся странными мурашками. Когда чужое дыхание коснулось стопы, юный Блэк нервно закусил губу, ощущая, как сердце забилось чаще. Однако в следующий миг слуга резко отстранился. — Простите, меня зовет милорд Финеас, — бесцветным тоном произнес он и направился к двери. — Стой! — вскричал Альтаир, лихорадочно нащупывая палочку в кармане мантии. — Это приказ! — Ваше слово не сработает, пока я не выполню поручение Его Светлости. Полагаю, на прием вы не спуститесь? — Это еще почему? — Вряд ли гости оценят ваш внешний вид, — Герберт бросил на него равнодушный взгляд. Альтаир подобрался, прикрывая голые коленки, но потом горделиво вздернул подбородок и отвернулся. Звонко клацнул замок, и Альтаир рухнул в кресло возле камина, борясь с желанием разгромить все, что его окружает.***
— Что с лицом? — поинтересовался Финеас, когда Герберт предстал перед ним в гостиной. — Молодой господин швырнул в меня ложкой, — честно ответил Герберт. — Это пустяк. Внезапно Финеас сделал шаг, и Герберт почти попятился. Длинные пальцы стиснули подбородок, вынуждая поднять голову. — Опухло, — констатировал факт Финеас, оглядев покрасневшую губу. — Приведи себя в порядок, гости вот-вот прибудут. — Х-хорошо, — выдохнул Герберт, ощущая как тело, словно, окунули в теплую ванну. Все то время, пока он спускался на кухню и Милли хлопотала над его лицом, в животе словно порхали взбесившиеся пикси. Мысли об унизительном приказе Альтаира полностью вытеснились невероятным чувством от прикосновения Финеаса. — Мерлин, лицо-то как горит! — всплеснула руками домовиха, закончив обрабатывать его губу экстрактом бадьяна. — У тебя жар? — Н-нет, все хорошо, — выпалил Герберт. — Спасибо Милли! Мне пора! Звонко стуча ботинками по ступенькам, он взбежал на второй этаж, в гостиную, где уже ждал сервированный закусками стол и подносы с напитками. Около окна точеной статуей замер Финеас, неотрывно глядя в темное стекло. Вдруг в камине вспыхнуло зеленое пламя, и Герберт поспешно схватил поднос с бокалами, наполненными хересом. Спустя несколько секунд через каминную решетку переступил первый гость — лысеющий волшебник с густыми длинными усами. — Лорд Сельвин, — Финеас учтиво кивнул. — Благодарю за то, что почтили дом Блэков своим присутствием. — Добрый вечер, лорд Блэк, — пробормотал Сельвин и, бросив на Герберта подозрительный взгляд, направился к дивану. Следующими гостями были Алистер Нотт и его кузен Ксандр, потом к ним присоединились главы семей Гойлов и Крэббов. Герберт встречал их учтивым молчанием: от него не укрылось, что все гости этого вечера были исключительно мужчинами. С прибытием Жюльена Лестрейнджа в гостиную вплыла Элладора. Жюльен был красив, как и большинство чистокровных, однако вызывал странное отторжение. Скорее всего, виной была любезно-лживая улыбка и масляный взгляд. Однако Элла будто бы ничего не замечала. Герберт украдкой провожал эту парочку глазами, когда в камине вновь вспыхнул огонь. — Добрый вечер, Герберт, — манерный голос Малфоя пустил по коже неприятную дрожь, но Герберт сохранил лицо, предложив Онису выпить. — С огромным удовольствием, — он рассмеялся и взял сверкающий бокал. — Вижу, у тебя новая ливрея. Очень тебе идет. — Благодарю, — выдавил Герберт, проглотив вязкий ком в горле. — Прошу вас, проходите в столовую, ужин вот-вот… — Ты что это? — Онис хитро прищурил свои светлые, почти что бесцветные глаза. — Прогоняешь меня? — Вовсе нет, сэр, просто… — Я не хочу идти в столовую, — перебил Малфой и вернул опустевший бокал на поднос. — Составишь мне компанию? Сомневаюсь, что еще кто-то… В этот миг за его спиной послышался пронзительный свист. Из пламени вышла сухопарая фигура в богатой расшитой мантии. Герберт подумал было, что это мистер Блишвик — муж Мисапинои, однако в следующий миг его сердце пропустило удар. В гостиной дома Блэков появился его отец. — О, мистер Бёрк, давно не виделись! — Онис протянул гостю руку. — Как здоровье вашей супруги? — Слава Мерлину, ей лучше, — Уинстон Бёрк коротко пожал ладонь Малфоя, чуть заметно морщась от винного запаха. — Но раз уж лорд Блэк устраивает вечер только для членов клуба, пришлось оставить её дома. — Да уж, сегодняшняя встреча точно не для женских ушей, — Онис развел руками. — Не хотите освежиться? Вино у Блэков всегда выше всяких похвал и… Светлые глаза Малфоя удивленно расширились: мальчик-слуга, что безмолвно стоял рядом минуту назад, испарился, словно трансгрессировал. Однако не успел он и слова сказать, как из камина появился еще один гость — коротко стриженный юноша в темно-синей мантии. — Почему так долго? — сварливо поинтересовался Бёрк, и мальчишка опустил глаза. — Маме стало хуже и… — Ты заставляешь хозяев ждать, — грубо перебил Уинстон, а потом нехотя обратился к Малфою. — Знакомьтесь, это мой сын Эдвард. — Наслышан, — Онис хмыкнул, протягивая юноше руку. — Вы ведь учитесь на Рэйвенкло? — Да, на четвертом курсе, — Эдвард неловко ответил на рукопожатие, но потом его лицо удивленно вытянулось. — Милорд Финеас приглашает всех к столу, — негромко произнес Герберт, глядя лишь на Ониса. — Конечно, Герберт, — Малфой усмехнулся, а Эдвард бросил на отца быстрый взгляд. Лицо мистера Бёрка окаменело, но он ничего не сказал, проследовав в столовую вслед за слугой. Такой оживленной трапезы в доме Блэков не было уже очень давно. Джентльмены, раскрепощенные отсутствием дам, беседовали и смеялись больше обычного. Поминутно звучали тосты и звон серебряных приборов, так что Герберт едва успевал подносить блюда. К счастью, волшебники были так поглощены уничтожением праздничного ужина, что почти не обращали на него внимания. Особенно в этом преуспели младший и старший Бёрки. Эдвард не поднимал взгляда от своей тарелки, на вопросы отвечал односложно и ни разу не попросил добавки. Его отец напротив — был неестественно говорлив, то и дело подливая себе вина из граненного кувшина. На Герберта же он смотрел, словно на пустое место, и тот отдал бы все желания мира, лишь бы на этом все и закончилось. Однако он с трудом сдерживал дрожь в руках и пару раз едва не пролил вино мимо бокала. Наконец-то подали пудинг, после чего мужчины разбрелись по комнатам: курить, играть в вист и обсуждать важные темы. Герберт начал спешно убирать со стола. Потом он сможет подать в гостиную чай и тем самым помешает разговору Финеаса и отца. Если понадобится, он прольет на господина чай, но не позволит ему узнать правду. С трудом удерживая серебряный поднос, нагруженный фарфоровой посудой, Герберт медленно двинулся прочь. Не отрывая взгляда от шаткой пирамиды тарелок и бокалов, он спустился на первый этаж и уже был около лестницы, когда сбоку мелькнуло что-то белое. — Хм, это выглядит опасно, — раздался веселый голос Малфоя, и Герберт окаменел. Посудная башня накренилась, готовая рухнуть в любой момент, однако плавный взмах палочкой вернул ей былую устойчивость. — Б-благодарю, — выдохнул Герберт, в самом деле ощущая признательность. — Всегда рад помочь, — Онис криво усмехнулся и вновь взмахнул палочкой. — Давай-ка отправим их вниз? В следующий миг посуда тонко звякнула и взмыла в воздух, словно стая испуганных уток. Построившись ровными клиньями, тарелки и бокалы устремились вниз по лестнице, а вилки и ножи понеслись следом, словно рой разгневанных шершней. — Не стоило, сэр, — Герберт неловко опустил плечи, — делать за меня мою работу. — Вообще-то это была впечатляющая трансфигурация, — с ноткой самодовольства заявил Малфой. — Такому юному магу как ты, она еще не под силу. — Разумеется, — Герберт не слышно вздохнул и поклонился. — Еще раз спасибо вам, мистер Малфой, но мне пора подавать чай и… — Постой, — внезапно шеи коснулись ледяные пальцы, и Герберт испугано дернулся. — Что вы…? — сердце колотилось где-то в горле, но чужая рука продолжала поглаживать его кожу. — М-мистер Малфой… — Ожидаемая реакция, — Онис прищурился. — Вижу, Финеас не балует тебя лаской. С этими словами пальцы Малфоя очертили контур уха, и Герберт не выдержал. — Прекратите! — выпалил он и отстранился. — Прошу вас, — добавил уже более спокойно. Однако не успел он развернуться, как его больно дернули за волосы. — Удивительно, — в голосе Малфоя звучала неприкрытая злоба. — Как он еще не вышвырнул тебя с такими-то манерами? Хотя, ему всегда нравились непокорные. — Все не так, — прошипел Герберт, морщась от боли. — Милорд Финеас ничего не… — Замолчи, — Онис вновь дернул его за волосы, вынуждая запрокинуть голову назад. — Я не сторонник насилия, но Империусом владею. Если не хочешь стать послушной марионеткой, тогда лучше тебе перестать упрямиться. Внезапно спина ударилась о твердую панель стены, и Герберт слабо охнул. Глаза застилала пелена боли и слез, но тут совсем рядом раздалось нетерпеливое дыхание Малфоя. Его пальцы сжали подбородок, словно капкан, а потом в нос ударил сладковатый аромат хереса и каких-то духов. Суховатые губы коснулись скулы, и Герберт задрожал. — Не надо, пожалуйста… Внезапно мольба подействовала — Онис отпустил его. Но когда Герберт открыл глаза, ему захотелось потерять сознание или ослепнуть: на последней ступеньке главной лестницы стоял его брат. Бледный, как полотно, но на лице у него было написано такое отвращение, словно перед ним материализовался гигантский флоббер-червь или еще что похуже. — А, юный Эдвард, — произнес Онис деланно беззаботным тоном. — Что привело тебя сюда? — Отец был прав, — внезапно произнес Эдвард дрожащим от гнева голосом. — Такие, как ты, только для этого и годятся. — Эд, — собственный голос показался Герберту каким-то далеким, — ты все не так… Однако Эдвард уже не слушал — резко повернулся на каблуках и бросился в сторону гостиной. — Странный мальчишка, — пожал плечами Малфой, однако Герберт никак не отреагировал, продолжая пялится в пространство перед собой. В ушах эхом отдавался голос брата, а в грудь словно натолкали раскаленных углей. Страх и волнение из-за встречи с семьей сменились горьким чувством разочарования и обиды. Он понимал, что отец будет вести себя так, словно у него лишь один сын. Но он и подумать не мог, что Эдвард окажется таким же жестоким и узколобым. «Подай чай», — прозвучал в голове голос Финеаса, и Герберт хрипло вдохнул — оказывается он не дышал все то время, пока Эдвард был здесь. Однако приказ привел его в чувство. Все уже в прошлом. Он больше не Бёрк. Он Герберт — слуга дома Блэков. — Простите, сэр, — сухо произнес он, смотря сквозь Малфоя, словно он был стеклянной статуей, — мне пора подавать чай. Пройдите в гостиную. — Хорошо, — Онис прохладно улыбнулся, — но учти, малыш: третьего отказа я не приму.***
Остаток вечера прошел без происшествий. Позаботившись о чае для всех желающих, Герберт отнес подносы для Элладоры и Альтаира, но оставил их перед дверью. Видеть юного Блэка ему совершенно не хотелось. Ближе к полуночи джентльмены начали покидать дом, многих ждали жены, все же Сочельник было принято отмечать в кругу семьи. К счастью, Герберту не нужно было присутствовать при их отъезде. А значит и видеться с Малфоем и Берками. О реакции последних он уже не переживал, а вот Онис вызывал опасения. Как многое он понял из сказанного Эдвардом? Расскажет ли он Финеасу? Погруженный в этим мысли, Герберт методично убирал гостиную после ухода гостей, когда вновь услышал ментальный приказ Блэка. «Принеси мне чай перед сном». Герберт вздрогнул и едва не выронил совок. Его худшие опасения подтверждались. Убрав с ковра остатки золы, он нарочито медленно вернул метлу в чулан, а потом спустился на кухню. — Герберт, что-то хотел? — осведомился Тирли, привычно полируя серебряный поднос. — Милорд хочет чашку чая, — уныло ответил Герберт. — А где Милли? — Уже ушла отдыхать, — Тирли махнул рукой в сторону котельной, где располагались спальные места домовиков. — Сегодня ей досталось от мастера Альтаира. Что же там случилось? «Много чего», — подумал про себя Герберт; наскоро собрал для Финеаса ночной перекус и поднялся наверх. С каждым шагом, приближавшим его к комнате господина, сердце бухало в груди словно паровой молот. Как он отреагирует на весть о его, Герберта, происхождении? Удивится? Разозлиться? Или ему будет все равно? — Милорд, ваш чай, — негромко произнес он, ощущая как дрожит голос. С недавнего времени он обнаружил, что в моменты волнения он мог странно хрипеть, а иногда и вовсе срываться на нелепый фальцет. — Входи. Герберт нервно сглотнул и повернул ручку двери. Внутри, как обычно, пахло деревом и кожей, но спустя секунду нос уловил терпкие нотки огневиски. Похоже, Финеас успел распить с приятелями пару бокалов. — Поставь на стол, — Блэк обнаружился в кресле рядом с камином, облаченный в свой неизменный темно-зеленый халат. Блестящие черные волосы были слегка взъерошены, а взгляд сонным. — Хорошо, милорд, — Герберт поджал губы, стараясь подавить странное желание улыбнуться, а потом принялся готовить чай. — Прием прошел, на удивление, гладко, — лениво произнес Финеас. — Никто не устроил скандал и даже не разбил ни одного бокала. — Это ведь хорошо? — Герберт протянул господину чашку. — Разумеется, — Финеас усмехнулся. — Все же в мужской компании все становится на порядок легче. — Пожалуй, — безучастно ответил Герберт, гадая, почему Финеас все еще не спросил про Бёрков. — Но кое-что меня все же разочаровало. «Вот оно», — Герберт зажмурился, готовясь упасть на колени и просить прощения. — Мой кузен снова показывает характер? — Что? — Герберт удивленно вскинул голову. — Ты что меня не слушаешь? — сварливо буркнул Финеас. — Почему Альтаир отказался спуститься? Даже нелюдимая Элла соизволила прийти, хоть и сделала это ради Лестрейнджа. Но что с этим несносным мальчишкой? — Он… — Герберт замялся, не зная как ему ответить, — неважно себя чувствует. — Как всегда, — раздраженно вздохнул Финеас. — Привык к тому, что наша бабушка оберегала его, словно хрустального, и теперь считает, что мы все должны носиться с ним. Герберт неопределенно пожал плечами. Он давно понял, что у Альтаира нет никакой болезни, а его слабое тело — всего лишь следствие чрезмерной опеки покойной Мадженты Блэк. Но чтобы перебороть это, нужно было много времени и терпения. — Ладно, я поговорю с ним завтра, — Финеас устало откинулся на спинку кресла, — а пока вот, открой. С этими словами он кивнул на столик для писем. Герберт послушно взял небольшую коробочку, перевязанную скромной серебряной ленточкой. Приоткрыл крышку и удивленно моргнул. Внутри оказался тот самый галстук, что себе заказывал Финеас. Темно-зеленый шелк красиво переливался в отсветах камина. — Надень. Голос Блэка звучал чуть более властно, чем раньше. Герберт вытащил галстук и растеряно взглянул на Финеаса. — Вы хотите надеть его под халат, сэр? — Да нет же, — с нотками раздражения пояснил он, — примерь на себя. Ничего не понимая, Герберт снял свой черный галстук и осторожно вынул из коробочки шелковую ленту. Внимательный взгляд Финеаса нервировал и заставлял краснеть. В итоге виндзор был завязан лишь с третьего раза, да и то криво. Ощущая странную робость, Геребрт повернулся к Финеасу, нервно разглаживая ткань. — Подойди, — Блэк слегка наклонил голову, рассматривая его. Герберт приблизился, ощущая как деревенеет тело и заходится сердце. Интуиция подсказывала, что сейчас будет и зачем господин позвал его в комнату так поздно. Как назло, в голове всплыли пошлые намеки Малфоя о том, что Финеасу нравятся непокорные. То есть, если он будет сопротивляться, все станет еще хуже? — Неплохо, — от звука его голоса Герберт дернулся, как от пощечины, — теперь носи его постоянно. — Д-да, сэр, — еле слышно пролепетал Герберт. — В-вам что-нибудь еще нужно? — Нет, можешь идти, — Финеас небрежно взмахнул рукой, и Герберт бросился к двери чуть ли не бегом. Однако стоило ему коснуться медной ручки, как Финеас произнес: «Подожди». Герберт застыл на месте, словно каменное изваяние, ощущая как во рту становится сухо и горько. «Такие, как ты, только для этого и годятся!» Он бесшумно всхлипнул и обернулся. А потом сердце вновь пропустило пару ударов. — Счастливого Рождества, — Финеас улыбнулся и отсалютовал ему чашкой. Горло перехватило, и Герберт поспешно зажмурился, ощущая как глаза наполняются слезами. Тело пробила странная дрожь, и он прошептал: — И вам, милорд, Счастливого Рождества.