***
Финеас проснулся, потому что не услышал шума дождя. За минувшую ночь он не стихал ни на миг, словно желал выплеснуть на Лондон все водные запасы, что скопились на небесах. «Темза опять выйдет из берегов», — лениво подумал про себя Блэк и тут же вспомнил о Герберте. Мальчишка спал без задних ног, крепко обняв подушку, так что Финеас даже на секунду позавидовал пуховому телу. А потом усмехнулся, поправляя сползшее с плеча одеяло. На светлой коже не было и следа, но Финеас отчетливо помнил, что именно это плечо было разодрано когтями гипогриффа в день их первой встречи. Промозглое апрельское утро — не лучшее время для прогулок, особенно в компании невротичного поляка, который поминутно промакивал покатый лоб платком и бормотал извинения. — Мне правда очень-очень жаль, милорд! Но у нас в жизни не было домовиков, циркачи — сами себе хозяева, вот и... но если я вдруг узнаю, что где-то есть домовик без работы, я тут же... Финеас раздраженно поморщился, желая поскорее убраться из этого места. На фоне унылого весеннего леса яркие шатры цирка должны были производить впечатление, но для Блэка они выглядели словно блеклые тряпки. Еще в детстве воспитатели заметили за ним такую особенность: он часто путал цвета и почти не различал ярких оттенков. Мир существовал для него в серо-голубой гамме с редкими вкраплениями зеленого. Еще со времен учебы в Хогвартсе Финеас полюбил этот цвет и все его оттенки, которые ему удавалось различать с особенной четкостью. Но листвы на деревьях еще не было, а шатры и палатки циркачей все как одна были выкрашены в красные и желтые тона. Или в какие-то другие. Как бы там ни было, Финеасу было плевать. Он уже месяц искал нового домовика, но безуспешно. Конечно, кто в здравом уме пойдет работать в дом к тем, кто обезглавливает слуг? Блэк коротко вздохнул, но тут до его слуха донесся громкий рев гиппогриффа. Финеас повернул голову в тот самый миг, когда кудрявый мальчишка бросился прямо под копыта зверя, закрывая собой гоблина-калеку. На какую-то долю секунды Финеасу показалось, что он увидел, как белый рукав безразмерной рубашки окрасился в ярко-алый цвет. Однако мальчишка даже не пикнул, повиснув на кожаных поводьях коня всем весом. — Эк, как завизжал, — Вишневский нервно рассмеялся. — С этими тварями нужен глаз да глаз. Финеас удивленно хмыкнул, но тут уловил, как из-за шатра выскочил тощий парень в каких-то обносках. Бросив в сторону загона ненавистный взгляд, он зашагал прочь, засунув в карман странную штуку, обмотанную резинкой. Кажется, такие носят маггловские мальчишки, чтобы стрелять в птиц и бить стекла. — Пан Вишневский, — Финеас неотрывно следил, как гоблин на чем свет костерит своего помощника. — Как насчет этого мальчишки? — Г-герберта, сэр? — толстяк удивленно выпучил глаза. — Но ведь он... — Выглядит крепким, — произнес Блэк. — и явно знает свое дело. — Так-то да, паренек смышленый, — Вишневский вновь протер лоб платком. — Но вот только не гоже человеку вашего статуса держать при себе такое. Мальчишка - сквиб. — Сквиб? — губы сами собой скривились в презрительной усмешке, и Финеас вновь бросил на него пристальный взгляд. Герберт замер перед сокрушающимся гоблином, но смотрел словно сквозь него. Глубокими зелеными глазами. — И все же, я бы его посмотрел, — Финеас отвел взгляд. — Позовите его. — Конечно, сэр, — поляк был совершенно сбит с толку, но все-таки окликнул мальчишку. Герберт неловко поплелся к выходу из загона. Судя по бледному лицу ему было очень больно, но он оставался странно спокойным. — Быстрее же! Не заставляй милорда ждать! — Вишневский продолжал обильно потеть, промакивая платком покатый лоб. — Познакомься, это мистер Блэк. Финеас окинул мальчишку холодным взглядом: и без того бледное лицо стало практически серым, так что веснушки, щедро покрывавшие щеки и нос, выделялись, словно нездоровая сыпь. Огромные зеленые глаза вглядывались в Финеаса так, будто он был каким-то диковинным зверем. Со смесью недоверия и страха. Великолепное выражение. — Какое неуважение! — в голосе циркача появились истеричные нотки. — Ты говоришь с чистокровным волшебником, одним из… — Достаточно, пан Вишневский, — деланно скучающим тоном произнес Блэк, — меня все устраивает. Услышав это, Герберт вздрогнул и как будто бы сделал шаг назад, но потом остановился, напряженно смотря перед собой. И только дрожь по-детски пухлых губ выдавала его страх. Палец Финеаса скользнул по нежным губам, очерчивая линию подбородка. Сначала он никак не хотел принимать тот факт, что увлекся ребенком, и более того — сквибом. Ему хотелось видеть в Герберте верного слугу и соратника, вырастить из него компаньона, который всегда будет на его — Финеаса — стороне. Однако чем взрослее он становился, тем сложнее было контролировать это неправильное желание. Временами Блэк не верил в то, что сделал своим любовником сквиба, пусть и из чистокровной семьи Берков. Однако, лежа с ним в одной постели, прижимая к себе это юное, теплое дрожащее тело, он начинал мыслить в несвойственных для себя категориях. За прошедшую ночь он не давал ему передохнуть, наверстывая месячный перерыв, но сейчас отчетливо понимал, что его тянуло не просто к его телу. А к самому Герберту. К его голосу — почти сломавшемуся, но все такому же соблазнительному. Особенно, когда он срывается на стоны. К его волосам, торчащим во все стороны, но очень мягким и густым, словно грива кельпи. К его застенчивой улыбке и ловким поклонам. И к тому, с каким особенным трепетом он произносит излюбленное «милорд». «Чушь какая, — хмыкнул про себя Финеас, машинально убирая непослушный локон со лба мальчишки. — может, еще стихи начнешь писать?» Герберт едва заметно нахмурился, а после приоткрыл заспанные глаза. — Милорд? — хриплым тот сна голосом произнес он. — Доброе утро. Блэк тяжело вздохнул и покачал головой. Как можно быть таким... очаровательным? — Доброе утро, — Финеас улыбнулся. — Не думал, что ты проснешься так быстро, особенно после вчерашнего. — Привычка, сэр. — Да, но на часах почти полдень, — он бросил взгляд на часы у каминной полке. — Похоже, ты совсем разленился, пока меня не было. — С вашего позволения, сэр, — Герберт насупился, — с Альтаиром о лени не может быть и речи. — Да, прогулки по маггловским районам, заплывы в Темзе. — Милорд! — Герберт покраснел. — Вы же обещали, что не будете больше об этом. — Ты мне обещал, — парировал Финеас. — А я не устану тебе напоминать об этом инциденте. Надеюсь, это все, что случилось за время моего отсутствия? Герберт испуганно замер, ощущая как темные глаза норовят заглянуть в самую душу. Он не должен узнать о случае с Эллой и Онисом! — Герберт, — голос Блэка звучит строго, и он вынуждает поднять голову. Тонкие брови недовольно морщатся, и Герберт решается на отчаянный шаг. Миг спустя его руки уже обвивают шею Блэка, а губы неумело, но искренне, накрывают его рот. Ловкий язык проникает внутрь, ощущая терпкий вкус кардамона и табака. — И как это понимать? — Финеас отстраняет слугу, хотя вид у него довольный. — Мне нечего скрывать, милорд, — Герберт улыбнулся. — И да, я хотел показать, что не забыл вашу науку о настоящем поцелуе. — Неплохо, — Блэк усмехнулся, а потом опять притянул к себе Герберта. — Но техника все еще хромает. Повторим? Он не успевает ответить, как в ту же секунду оказывается втянут в новый поцелуй. От пряного вкуса во рту скапливает горечь, из уголка губ сочится слюна, но Финеас не отпускает, продолжая терзать мягкий податливый рот. Герберт невнятно стонет, судорожно цепляясь пальцами за обнаженные плечи Блэка, не зная куда деть себя от нахлынувших ощущений. Тело ныло, словно его целую ночь колотили дубинками, а спина и вовсе отказывалась сгибаться. Но внизу живота опять закручивалась тугая спираль желания. — Милорд, прошу вас... — рвано дыша, Герберт откидывает голову, и в этот миг кожу на шее пронзает тянущая боль, и там расцветает красноватый кровоподтек. — Герберт, — шепчет Финеас ему на ухо, пощипывая маленькие соски. — Тебе же нравится, когда я зову тебя по имени? — Да... мммм, — Герберт закусывает губу, стараясь сдержать протяжный стон. Действительно, звук собственного имени, сказанного Блэком вызвал у него просто бурю эмоций. Наверное потому, что он называл его так лишь в моменты их близости. — Грязный мальчишка, — судя по голосу Финеас улыбается. — Может, мне стоит наложить на это имя заклятье «Табу»? — Н-нет, просто... продолжайте звать меня... — затуманенные желанием глаза встречаются с горящим взглядом Финеаса, и тот, издав странный полурык-полустон, набрасывается на его губы. Герберт задушено стонет, и в этот миг в комнате раздается хлопок. — Милорд! Леди Урсула ожидает вас в гостиной!***
— Финеас! — сияющая улыбка юной миссис Блэк, казалось, осветила каждый уголок мрачной гостиной. — Как я рада тебя видеть! — Что ты здесь делаешь? — по лицу Финеаса скользнула тень неудовольствия. — Так рано. — Рано? Но ведь уже время дневного чая, — Урсула удивленно распахнула глаза. — Ты не рад мне? — Я имел в виду, почему ты прервала поездку и вернулась? — терпеливо объяснил Финеас. — Для тебя посещение родственников очень важно. Коль скоро ты стала моей женой. — Я объяснила Лестрейнджам, что ты вернулся домой, потому что переживал за бедняжку Альтаира. И они, конечно же, отпустили меня следом, ведь ему может понадобится уход. Кстати, как он? — Жив и здоров, — послышалось из-за дверей, и на пороге появился мрачный, как туча, Альтаир. — Это была просто речная вода. — Альти! Мерлин, какое счастье, что ты цел! — Урсула всплеснула руками, а мальчик нервно дернулся, покосившись на Финеаса. Тот едва сдерживал смех. — Меня зовут Альтаир, — холодно процедил юный Блэк. — Пожалуйста, зовите меня так, кузина Урсула. — Разумеется, как скажешь! — она перевела взгляд на мужа. — Я могу распорядится, чтобы слуги подали чай? Перелет из Франции в Англию весьма утомителен. — Конечно, прикажу, чтобы принесли в твою комнату. — Нет-нет, я хочу остаться с тобой, — Урсула вновь улыбнулась. — И Альтаир тоже может к нам присоединиться. Пусть подадут прямо в гостиную. — Хорошо, — Финеас скривил губы в подобии улыбки.***
— Чай на три персоны! — звонко воскликнул Тирли, появляясь прямо посреди кухни. — Велели подать в гостиную. — Сию минуту, — Герберт, слегка морщась от мышечной боли, начал сервировать поднос. Обычно чай подавали вместе с обедом в столовой или же персонально каждому члену семьи. Но с появлением Урсулы, некоторые порядки неизменно должны измениться. — Тирли принес кипяток, — домовик водрузил на поднос чайник с горячей водой и принялся раскладывать по тарелкам бриоши с кремом — любимую сладость леди Блэк. Герберт же слегка покраснел, украдкой поглядывая на щуплую фигуру эльфа. — Эм, Тирли... — протянул Герберт. — То, что ты видел утром, это... — Тирли ничего не видел! — пропищал он, тряхнув лопоухими ушами и умчался помогать Милли. Герберт же горестно вздохнул и взялся за поднос. Да, завоевать доверие Тирли обратно будет непросто. Уже перед входом в гостиную он обескураженно замер, услышав из-за двери веселый женский голос. Как ему вести себя с новоиспеченной хозяйкой? Чего ожидать? Забавно, но реакция Урсулы сейчас страшила его больше, чем все задумки Эллы. Собравшись с духом, Герберт сдержано постучал, а потом отворил дверь. — А, вот и чай! — миссис Блэк лучезарно улыбнулась, но при виде Герберта её и без того большие глаза в обрамлении пушистых ресниц стали еще больше. — Мерлин, я совсем забыла о вашем слуге! Не напомните его имя? — Герберт, — внезапно выпалил Альтаир и стремительно покраснел. Финеас выглядел недовольным, и только Урсула ничего не заметила. — Герберт, какое славное имя! — она просто светилась от восторга, а увидев на подносе бриоши, едва не запищала. — Мерлин, как вы узнали, что я их люблю?! — Слуга должен знать предпочтения своих хозяев, — негромко ответил Герберт, но, наткнувшись на тяжелый взгляд Финеаса, понял, какую глупость сейчас сморозил. Но Урсула восприняла это по-своему. — Ах, ты в точности такой, как говорил Онис! — она приняла узорчатую чашку. — Милый и такой обходительный! Держу пари, из тебя вырастет превосходный волшебник! Кстати, сколько тебе лет, Герберт? — Тринадцать, миледи, — ответил Герберт, радуясь, что избежал щекотливой темы о волшебстве. — Четырнадцать исполнится в этом ноябре. — Кстати об этом! — Урсула обратила на мужа сияющий взгляд. — Я придумала, как мы отметим мой дебют в качестве хозяйки на площади Гриммо! Устроим бал-маскарад к Хэллоуину! Помнишь, в тот раз пришел этот грубиян Мальсибер и все испортил! Никогда его не прощу! — Да, было бы славно, — Финеас улыбнулся, но это выглядело так, словно у него разом заболели все зубы. Альтаир же едва сдерживал злорадный смех. Урсула оказалась в точности такой, как её описывала Айла: болтушка, не обремененная интеллектом. В другое время Альтаир может и посочувствовал бы кузену, но сейчас появление леди Блэк было ему на руку. Пока Финеас занят со своей благоверной, он — Альтаир — сможет проводить со сквибом больше времени. Разумеется, для того, чтобы отомстить ему за осквернение собственных губ. Этот грязный свин и его рот годны лишь для того, чтобы снимать напряжение. Но никак не для поцелуев. — И поэтому нам нужно полностью поменять внутренний облик дома! — закончила Урсула, обведя взглядом темные стены и мрачный гобелен. — Родовое гнездо Блэков не может выглядеть как лачуга бедняка! — А ты бывала в лачугах, дорогая? — шелковым голосом спросил Финеас, но у Герберта волосы на затылке встали дыбом. Блэк был взбешен не на шутку. — Нет, но... — Вот и не сравнивай, — жестко отбрил Финеас, и в комнате повисла тишина. Альтаир увлеченно жевал бриошь, уже третью по счету, наблюдая за поведением пары. Не то, чтобы его интересовала личная жизнь кузена, но видеть как Финеас срывается не на него — бесценно. — Ладно, может, этот интерьер не так уж и плох, — деланно бодрым тоном произнесла Урсула. — Но кое-что точно нужно поменять. Починить гобелены, почистить люстры и покрыть лаком дерево. Так дом будет смотреться новым и свежим. — Я за обновление, — пожал плечами Финеас, — но без фундаментальных изменений. Наши предки жили в этом доме пять веков, я не хочу быть единственным Блэком, которого выжгут с семейного древа из-за перестройки дома. — Тогда решено! — Урсула хлопнула в ладоши. — До бала три месяца, поэтому начнем прямо завтра. И ты, Герберт, мне в этом поможешь! — Я? — Герберт, до этого исправно изображавший статую, едва не выронил поднос с опустевшим чайником. — Но почему, миледи? — Но ты ведь любимый слуга Финеаса! — Урсула улыбнулась. — И кроме того, эльфы бывают такими бестолковыми. Миссис Блэк начала с азартом перечислять то, что нужно будет заказать или купить лично в Косом переулке, но Герберт уже не слушал. Оба Блэка — и Финеас и Альтаир, бросали на девушку враждебные взгляды и, пожалуй, впервые на памяти Герберта, были солидарны друг с другом.