Скажи «даттэбайо», и я скажу, кто ты

ДЕЛО № 8753/1

Имя: Учиха Саске Исчерпывающая характеристика: истинный самурай Характер: нордический, выдержанный. Безукоризненно выполняет свой долг. Беспощаден к врагам. Отличный спортсмен — чемпион Скрытого Листа по бегу на дальние дистанции. Семейное положение: есть брат. В связях, порочащих его, замечен не был (чемпион Скрытого Листа по бегу, см. выше). Сухо, невкусно, неинтересно. Перелистнем страницу досье и углубимся в историю подозреваемого. Саске рос на удивление здоровым и сбалансированным карапузом. Если изучать речевой портрет семилетнего Саске с лупой, то можно нарыть пару-другую полезных для следствия фактов. Факт № 1. Дрессированный самец Из его уст мы не услышим пошлых «братик» или «папочка». Только сдержанные, нейтрально-вежливые «брат» («nii-san») и «отец» («too-san»). В разговоре с близкими Саске ведет себя вполне живо, он щедро использует восклицательные частицы, передающие эмоции. И в то же время, как для малыша, он тихий и сдержанный, слова бате поперек не скажет — спасибо всепроникающей программе БДСМ. Факт № 2. Дрессированный альфа-самец …но тихий он не как Хьюга Хината, которая расстраивается, плачет и ужимается, а тихий, как Учиха Саске, который, сцепив зубы, идет и молча доказывает, что он тоже не лыком шит. И если какая-нибудь Хината, несмотря на положение наследницы, периодически унижалась, то Саске — ни в коем случае. Как уже говорилось, отец для него «too-san» (а не какой-нибудь «chichiue» — «великий отец» — как для его братца), да и самоидентификация отнюдь не скромная. Здесь вставлю лексическую ремарку. Японский язык дает прозрачное понятие о том, как человек ставит себя относительно других. В первую очередь — через местоимения. Существует несколько вариаций «я», и Саске использует самый брутально-альфачский — «ore». Как в семь лет, так и в тридцать. И никогда себе в этом не изменяет. Факт № 3. Юный джентльмен В мелком возрасте Саске разговаривал на порядок вежливее, чем одноклассники. Теми же простыми формами, но, во-первых, без мусорных словечек-паразитов, а, во-вторых, он все-таки соизволивал запиливать в речь вежливые конструкции. По крайней мере, когда вел беседу со старшими. Факт № 4. Хитровыебанный юный джентльмен Маленький Саске проявил интересное свойство. Он не то чтобы страдал ошеломительной учтивостью (как его брат), зато довольно умело подгадывал, когда надо говорить вежливо, а когда можно соскочить на речь попроще, что отлично работало на его отце. Совпадение? Не думаю. Шкет показал зачатки проницательности, что от хорошего следователя, конечно, не укроется. Прочесть за словами Фугаку скрытые чувства — это надо умудриться: — Почему же брат не уделяет мне внимания? — спрашивает Саске. Отец задумчиво отпивает из чаши. — Он странноват. Не из тех, кто сходится с людьми. — Почему? Отец глядит перед собой упрямым неподвижным взглядом. — Кто знает. И мне, родителю, его не прочесть. Он… «…говорил так, словно хочет, чтоб брат с ним сблизился, — думает Саске. — Но брат не идет навстречу, отец». Речь в следующих страницах досье расцветает совсем иными красками. Саске, представший перед нами в первом сезоне, подобен облысевшему деревцу сакуры. С его говора слетели лепестки эмоций и вежливости, и нам остались лишь голые ветки дрессированных фраз… …сказала бы я, но участливые товарищи — неукротимый Узумаки Наруто, буйная Коноховская Леди и ехидный раздолбай Хатаке Какаши — вываливают на это бедное дерево горы эмоционально-мотивирующего дерьма (это удобрение). И первым, что изрек бесстрастный загадочный самурай со средней парты, стало: — Уыэ-э-э, Нар-руто, убью! (U-e-e-e, Nar-ruto, korosu zo!) Так или иначе, с милым Саске мы прощаемся надолго. С вежливым Саске мы прощаемся навсегда. Поглядим в подробностях, как достигший пубертата объект общался с окружающими. Любой свидетель Учихи Саске уверенно скажет, что характер общения был: 1) Нордический. Не безжизненный, но чувства выражены сжато и ограниченно. Из эмоциональных частиц использовал в основном настойчивое «zo», таким образом продавливая значимость собственных решений и выводов. 2) Заматеревший. Появляется сленг и гопнические конструкции, передающие волны альфасамцовости, чего раньше в речи не наблюдалось. — Не поранился, дрейфло? (Kega wa nee ka, bibiri-kun?) Примечание: «bibiri-kun» — это не «трусливый котенок», как все радостно перевели. Оно происходит от сленгового глагола «bibiru» — «дрейфить», «ужиматься», «робеть». 3) Отчасти книжный. Проскакивают сложноиероглифические архаизмы. Зацените одну из самых знаменитых его реплик: — Не намерен сводить все к слову, пф, «мечты», но у меня есть амбиции. (Yume nanka kotoba de owarasu ki wa nai ga yaboo wa aru.) Сам факт того, что он беспроблемно понял Отшельника Шести Путей, этого речевого садиста, говорит о многом. 4) Грубоватый. Со всеми на «ты», причем, как правило, на одном из самых грубых-простых «ты» — «omae». Повеления раздает классическим для шиноби методом: — А ну живей! (Isoge!) В целом, Саске разговаривает с людьми, как его отец говорил со своими подчиненными. Что объяснимо: после уничтожения клана малец как бы забрал себе титул лидера. Формальных подчиненных у него не осталось, но Саске не растерялся и взял в подчинение целый мир. В то же время у нас есть несколько уникальных свидетелей, их-то мы и выслушаем. Уникальный свидетель № 1. Лучший друг По ходу первых серий Наруто отхватывает почетные звания «dobe» и «usuratonkachi». И это не столько обзывательства, сколько своеобразные никнеймы. Снисходительные и даже в своей грубости немного ласковые. Кличку «dobe» Саске заимствовал у Ируки-сенсея. Буквально «dobe» значит «отстающий», «последний в списке». В российских реалиях оно же «двоечник». Словарь подсказывает прекрасный термин «хвостист». «Usuratonkachi» — милейшее слово, подхваченное из каких-то лохматых эпох. Буквально расшифровывается как «хрупкий молот» и означает бесполезную вещь. Так что самый точный перевод — «бестолочь». Поэтому Наруто в устах Саске не «дебил», а «двоечник» и «бестолочь». Саске рядом с ним ведет себя не как заклятый ненавистник, а, скорее, как насмешливый старший брат. Так что и Саске, и Сакура, каждый в своей манере, обращаются с Наруто как с младшим. Даже когда их «младшенький» стал Хокаге. Уникальный свидетель № 2. Любовь всей жизни Свое место под солнцем Сакура выгрызает зубами. С ней общение поначалу более ограниченное и деловое, чем с Наруто. Ибо а) она ничего не может; б) вообще-то может, но она девчонка и потому априори не имеет права быть круче Учихи Саске. В смысле, никто не имеет права, но уж девчонки тем более. Место девчонок — справа и чуть позади от главы клана. Роль девчонок — декорация. Но не тут-то было. Коноховская Леди обладает железобетонным упорством, сильно громким голосом, интеллектом и, главное, внутренним гопником Валерой, так что вскоре Саске приходится признать, что между сакурой-деревом и Сакурой-женщиной есть некоторая разница. Настолько серьезная разница, что ей можно отдавать приказы чуть мягче, чем другим, вроде: — Давай возвращайся и ложись спать. (Kaette nerou.) А не в своем обычном стиле, а-ля: — Пшла отсюда! (Kaere!) В один из самых трогательных моментов взаимодействия с Сакурой нордическое самурайство Саске ушло на юг, прогрелось и расцвело искренними словами. Облака закрывают луну. — Я не такой, как вы, — негромко говорит Саске. — Нашим дорогам не пересечься. Путь, на который мы ступили вчетвером… правда, иногда мне казалось, что это и есть мой путь. Нас было четверо, но в конце концов мое сердце выбрало месть. Я жил ради этого. Я не смогу стать таким, как ты или Наруто. — Саске-кун, опять ты сам себя обрекаешь на одиночество?! — кричит Сакура. — Ты объяснил мне тогда, как тяжело быть одиноким. И теперь я до боли это понимаю. У меня есть и семья, и друзья. Но если ты пропадешь, — Сакура жмурится и плачет. — Мне… для меня это все равно что остаться одной. Саске молчит, неподвижно глядя вниз. Стрекочут цикады — знак вечного счастья. — С этого момента нам всего лишь снова открываются новые пути. — Я!.. — Сакура невольно делает шаг к нему и снова кричит: — Я тебя люблю, так невыносимо люблю, Саске-кун! Если ты будешь со мной, я ни за что не позволю тебе пожалеть об этом. Ведь я сделаю так, что каждый день будет приносить тебе радость и ты непременно станешь счастливым! Да ради тебя я все, все сделаю, Саске-кун. Ведь… Ведь я тебя прошу, останься здесь! И с местью я помогу! Клянусь, я это сделаю, не важно как! И поэтому будь здесь… вместе со мной… С макушки замеревшего Саске сползают тени. Муть облаков обнажает полную луну — она символизирует любовь и брачные узы — и Сакура, всхлипнув, договаривает: — Если не можешь… Возьми меня с собой. Саске оборачивается и колко бросает: — Как всегда, несешь бред! — Не уходи!!! Сакура кидается за ним, но вдруг останавливается. — Если попробуешь уйти, я громко заору! Саске мгновенно появляется за ее спиной. — Сакура… Спасибо. Уникальный свидетель № 3. Сенсеи Сенсеев возьмем кучей. Сразу скажу, что в мире существовал только один взрослый, которого Саске неприкрыто ставил выше себя, — Фугаку. Но Фугаку умер. Посчитайте, сколько взрослых у Саске осталось на уважать? Правильно. Какаши с самого начала был «deshabari» («надоеда») и разок даже «usuratonkachi». Правда, не вслух. Зато всякими санами Саске решил не заморачиваться и охамел настолько, что звал его просто по имени — а по имени зовут либо (а) равных по положению близких людей; (б) тех, кто на незримой социальной лестнице стоит ниже. Сами догадайтесь, (а) тут или (б). Великого дряхлого Орочимару постигла та же судьба. В то время, как все почтительно называли его «-sama», Саске ограничивался фамильярным «Орочимару». Что примечательно, никто даже не пытался возразить. Кроме Кабуто. Кабуто сначала попытался. — …Саске-кун, ты был избран! — сообщает Орочимару, приветствуя Учиху. — Плевать, — хмуро отвечает Саске. — Живо давай мне силу. Кабуто шепчет ему на ухо: — Перед тобой — господин Орочимару, пусть и выглядит он сейчас по-другому. Если не хочешь погибнуть, осторожнее с выбором слов. Саске раздраженно зыркает, и Кабуто затыкается.