Млечный Путь моей души

Полные ботинки одиночества, Написанное матом в подъезде пророчество… Ты протянешь руки к солнцу, А оно не улыбнётся… Среди унылых дней Нам только остаётся… Варить кофе, ждать любовь, Получать пока что в бровь… Вот и вся жизнь, Вот и вся новь…

                    Рощи, что так темны и холодны к нам. Далекий мир, что и есть наши души. Заблудившись там однажды… сможем ли мы найти путь домой? И где он, этот дом?               Чен смотрит на мигающий телефон, чувствуя, как по вискам стекает пот. Сердце бьется где-то в горле, а шум в голове перебивает все мысли, которые пытаются сложиться в нужные слова и предложения. Он сжимает телефон в руке, делая глубокий и осторожный вдох, будто воздух может проткнуть его легкие. Будто этот воздух настолько острый и тяжелый. Чондэ проводит пальцем по экрану, оставляя влажную полосу. Заставка пропадает и вместо нее появляется датчик, что отсчитывает время разговора. Проглотив слюну, а вместе с ней и часть волнения, парень собирается что-то сказать, но в трубке слышно голос старшего: — И что это значит? — аккуратно спрашивает он. — Такое ощущение, будто ты прощался… — Чен в ответ на это лишь усмехается. — Тебе показалось… просто ночной бред. Ничего такого. — Что-то не верится. — А ты поверь. Ладно, не буду мешать, — Чен уже относит телефон от лица, чтобы отключится, но торопливый оклик Минсока останавливает. — Стой. Давай поговорим. — младший вздыхает, вновь приблизив телефон к уху. — Не надо. Что мы изменим этим? Оставайся сам со своей херней, а я со своей. — Чондэ, — старший делает быстрый вдох. — Зачем ты так? Я… я просто хочу хоть что-то изменить. Те слова, что ты сказал… — Я уже извинился за них. — Я не об этом. Я… о том, что ты прав. Но я больше не хочу так. Я правда устал. И я знаю, чувствую, что ты тоже. Так почему бы нам не попытаться вытащить друг друга. — Звучит как бред, — тихо отвечает парень. — Может быть, но никто нам не мешает попробовать. — И что ты предлагаешь? — задержав дыхание, спрашивает Чондэ. — Научиться жить. Чен снова усмехается, подходя к окну. Звучит абсурдно, в принципе, о чем это он? Вся его жизнь сплошной абсурд. Каждый раз одно и тоже. Он прекрасно знает исход каждой ситуации, но все равно повторяет прошлые ошибки. Яркая мысль о том, что давно пора было уйти, все чаще задерживается в его голове. Будто сам себе ставит цель — упасть еще дальше. Глупо, смешно и до ужаса неправильно. Парень растягивает губы в усмешке, что с привкусом горечи его разочарования. — Хорошо. — Я приеду? — Ок. — А подлиннее ответ можно? — с улыбкой спрашивает Минсок. — Приезжай, только не понимаю зачем сейчас… — Потому что тебе плохо. — Мне не… — младший осекается, качая головой. — Хорошо. Я скину адрес.                      Минсок теребит шнурок своей куртки, пока поднимается по ступенькам вверх до квартиры Чена. Волнение, и какое-то предвкушение, наполняют его с ног до головы. Эти чувства сравнимы с теми, когда знакомишься с кем-то новым, или идешь с новыми друзьями впервые гулять. Это похоже на тот возраст, что давно прошел у Минсока. Это похоже на начало подростковой жизни, когда все яркое и интересное. Когда появляются несуществующие проблемы, а влюбленность приходит слишком часто. Когда на первом месте не учеба, чаще всего, а новый сериал и переписки с друзьями. Парень доходит до нужной квартиры, вдохнув побольше воздуха, что в подъезде спертый и тяжелый. Постучав несколько раз, Сюмин слышит, как к двери неспешно подходят. Звякнув задвижкой и ключом, Чен открывает дверь, кивая старшему. — Проходи, — бросает он, сразу уходя в сторону маленькой кухни. — Тапочки слева. — кричит он уже из кухни. Ничего не отвечая, Минсок переобувается и снимает куртку. Выпрямив спину и пройдя вперед, он находит Чена, что ставит чайник. — Ну, — говорит тот, оборачиваясь, чтобы опереться о столешницу. — Каков план? — Никакой, — сев за стол, отвечает Мин, мягко улыбаясь. — Ужасно, — цокает Чен, тоже улыбаясь. — Кто так вообще поступает… Но ничего, видимо я буду мозгом нашей команды. — Как хочешь, — опустив голову на свои руки, проговаривает с улыбкой Сюмин. — Странно… — Что? — Ощущение. — Какое? — Будто… — Мин отворачивается, начиная рассматривать желто-серые обои. — Будто я уже был здесь… да и с тобой… кажется даже легко. — Это потому что не нужно врать, что все замечательно. — сразу находит объяснение младший, выключая закипевший чайник. — Чай или кофе? — спрашивает он, доставая две кружки, на белом фоне которых изображены цветы, а под ними коты серого и рыжего цвета. — Чай. — отвечает Сюмин, а чуть помолчав, он произносит: — Что нужно человеку для счастья? Чен ставит кружки на стол, задумчиво смотря на них, пока присаживается. — У нас что ночь философских размышлений? — Наверное, — едва заметно улыбаясь, отвечает Минсок, пододвинув кружку ближе к себе. — Это как… психотерапия, только без всей этой травмирующей херни. — Разве можно… без травмирующей херни? — спрашивает Чен, на что Минсок пожимает плечами. — Скорей всего. В любом случае сегодня мы узнаем об этом.                      Они сидят на кухне, пока мягкие солнечные лучи рассвета проникают сквозь занавески. Чен тихо смеется, закрывая рот ладонью правой руки, которой опирается о стол. Минсок рассказывает о юности и детстве, и звучит все более светло и тепло, чем-то, что происходит с ним сейчас. С ними. Там было проще. Но не для Чена. Его детство все омрачено выходками матери. Когда чай выпит раз двадцать, парни переходят в зал. Сев на старый диван, они смотрят в окно, за которым солнце уже поднялось на небе выше, а людей на улице становится все больше. Минсок откидывает голову на спинку дивана, чувствуя, как ткань под ним скрипит. Странная, но уютная атмосфера, которая появляется когда он рядом с этим человеком, успокаивает. Мин переводит взгляд на младшего, смотря на его спокойное лицо. Глаза его будто застыли, неотрывно глядя перед собой, а грудь медленно опускается и поднимается. Старшему становится невыносимо грустно, так, что собственную грудь сдавливает внутри. Он поджимает губы, отворачиваясь, тоже устремляя свой взгляд на окно. — Тебе не пора на работу? — тихо интересуется Чен, поворачиваясь к парню. — Пора. — Хочешь пойти? — Чондэ устраивается по удобней, подбирая под себя ноги, а одну из рук подкладывая под щеку. — Тебе нравится туда ходить? Минсок продолжает смотреть в окно, но когда ответ все же приходит к нему, то поворачивается к младшему. — Не знаю. — Я уволился, — начинает шепотом парень. — Все стало таким… неприятным. Будто по сто раз повторяешь то, что не нужно, то, что надоело. Но тебе нужно играть эту роль… только мне уже было без разницы, поэтому я ушел. Кажется даже устроил небольшое шоу, — под конец голос Чондэ совсем стихает, и он опускает взгляд вниз. — Это правильно… но я пока так не могу. — Минсок нервно усмехается. — Да что там? Я даже не знаю, что именно мне нужно. Ладно, — говорит он, поднимаясь с дивана. — Думаю пора. Чен просто кивает, не вставая с дивана, наоборот ложится, растянувшись на нем в полный рост. Минсок не спрашивает, будут ли его провожать, лишь тихо одевается и уходит, а Чен не видит в этом смысла. Какая разница, если они еще ни раз встретятся. А то, что это было так, он не сомневался.                      Минсок перебирает бумаги на столе, когда на телефон приходит смска: «Мы не выносим людей с теми же недостатками, что и у нас. — найди откуда это». Мин качает головой, мягко улыбаясь. Видимо младшему и правда было скучно сейчас, раз он решил затеять такую игру.                      Цитаты и загадки становятся частью их бытовой жизни. Проходит целая неделя их попытки быть живыми и настоящими перед друг другом. Вначале жутко неловко и странно обоим, но с каждым днем эти чувства заменяются чем-то другим, более нужным. Чондэ устраивается в ближайший книжный магазин, в котором редко бывают посетители, но зато там уютно и комфортно. Да, зарплата намного меньше чем на предыдущей работе, но не нужно больше быть тем, кем он больше не мог быть. Мир продолжает меняться вокруг Чена, и он до сих пор не знал, как именно на это нужно было реагировать. С радостью, грустью или все сразу?                      Минсок приходит в четверг и в субботу, в основном их общения это смс и звонки. Чондэ каждый раз отгоняет мысли о том, что это странно. Ведь Минсок появился в его жизни неожиданно, как и сам Чондэ в жизни старшего. По сути они даже не могли сказать кем являются друг для друга. Странные друзья? Хорошие знакомые? А может они вообще клуб «нытиков»… Но пока Чондэ просто решил жить и стараться делать все, чтобы не падать дальше. От падений, что происходят внутри, его давно тошнит. Сегодня он заваривает себе чай с малиной и мелиссой. Малина, перед тем как попасть в прозрачный чайник, лежала в самом низу морозилки, а меллиса хранится в железной банки квадратной формы, возле мармелада и печенья, которое Чен терпеть не может, но Сюмин его любит. Когда из прихожей доносится звук дверного звонка, Чондэ быстро ставит чайник на стол, уходя открывать. На его губах играет теплая улыбка, а в голове звучит незатейливая мелодия. Но все это меркнет, стоит Минсоку поднять на него глаза. Уставшие и полные разочарования. Лицо покрыто синяками и царапинами, а справа, на губе, огромная ссадина. — Я немного опоздал. Прости…