Нынче ночью я приходил к тебе, но тебя не было дома, и дома твоего не было в городе, и города такого не было на земле. (с.)
Хана доставили на Энтерпрайз в бессознательном состоянии. Спок особенно не церемонился: бросил аугмента на биокровать и ушел. Видимо, обычно спокойным вулканцем завладел гнев таких масштабов, что у сверхчеловека был сломан нос и пара рёбер. Маккой нервно поглядывал на аугмента, привязанного к кровати. Все происходящее слилось в однообразную рутину. Забор-крови-тесты-провал. Забор-крови-тесты-провал. Хан казался абсолютно безразличным к происходящему. Помогать Маккою он, разумеется, не намеревался. Но и какими-либо ремарками не досаждал. Когда очередная партия трибблов сдохла через несколько часов после испытания, врач вышел из себя - смахнул со стола все, что на нем было, а после беспомощно зарычал. - Доктор-доктор, так вы не добьетесь результата, - в голосе аугмента слышалась едва различимая насмешка, - вот даже близко нет. - Тебя не спрашивал, - прошипел Маккой, повернувшись к койке. Хан казался каким-то безразличным, но Маккой прекрасно понимал, что внешность обманчива. Датчики измерения давления свидетельствовали о том, что оно зашкаливало, а во взгляде была едва различимая, но все же различимая ярость. - А мне ваше разрешение и не нужно. Я могу в любой момент разорвать эти путы, свернуть вам шею и убежать. Но я не буду этого делать. Знаете почему? - Просвяти же. - Да потому что не хочу. Мне незачем. Мне уже действительно все равно, что со мной будет. Так что можете выкачать из меня всю кровь, найти лекарство для своего дохлого капитана и бросить меня в утиль, предварительно разобрав на запчасти. Доктор, вы бы себя в зеркало видели. Можете бегать от себя сколько угодно, случается, что аутотренинг работает, но могу точно вам сказать, что у вас руки врача, но глаза палача. Вы так жаждете крови, опасностей и авантюр. Вам так интересно что-то новое, доселе неизведанное. Леонард шумно сглотнул. - О, непривычно слышать откровения о себе, доктор Маккой? Вы даже не представляете, насколько вы близки к тому, чтобы обнажить себя окончательно. Можно быть укутанным в скафандр, но душа все равно будет обнажена. Вы меня слушаете доктор, вам страшно. Ваш страх осязаем. Так вот. Вы можете сколько угодно бормотать про то, что космос полон опасностей, что он непредсказуем и кровожаден. Но вы жаждете этой опасности. Будь в вас подлинный, первобытный страх, вы бы ни в какой космос не подались бы. Нет. Вы жаждете этого адреналина, вы как наркоман, доктор. А я - сама концентрация этой опасности. Вы можете бесконечно тешить себя иллюзиями о том, что выполняете долг перед Кирком, но мне известна истинная причина. Я тому причина. Доктор, как вы прекрасны в этой первобытной обнаженности, если бы вы знали. Если бы вы только знали. Голос аугмента гипнотизировал, обволакивал и как будто проникал под кожу. Мягкий, как у психотерапевта в дурке, но в глазах - чистая ярость, голодная жадность и страсть. Надо было накричать, возмутиться, отвернуться, в конце концов. Но Леонард застыл на месте, будто вкопанный. Ему стало казаться - да что там казаться, так оно и было - что пленником на корабле, в медотсеке, был отнюдь не Хан. - Вы в плену, доктор, - будто читая его мысли, промолвил Хан. - Вы в плену собственных предрассудков, внутренних тормозов и прочих ненужных защитных механизмов психики. Вы боитесь, что отдавшись своим порывам, вы просто сойдете с ума. А этого варианта нельзя исключать. Маккой не заметил довольного мурчания неподалеку - к Хану подполз триббл. Тот самый триббл, единственный из всех, кто выжил после введения крови аугмента. - Чучело пушистое, ты что тут забыло? - Он чувствует мою кровь. Он инстинктивно осознает, кто даровал ему вторую жизнь. Он благосклонен к вам, поскольку вы заботились о нем. А ко мне он тянется, потому что моя кровь подарила ему жизнь. Мы как будто его родители, доктор, - сказал Хан, поглаживая триббла, насколько это было возможно в его состоянии. Вздохнув, Маккой отошел, оставив Хана с его «ребенком». Решив, что перерыв не помешает, Леонард плеснул в стакан обычного виски, который когда-то Скотти подарил ему. Виски был горький в какой-то степени мерзкий, но Маккою было необходимо отвлечься. Хоть ненадолго. Очнулся он уже не в свою смену - лежащим на одной из коек. И заботливо укрытый одеялом. Боунс даже испугаться не успел. Хан сидел за его рабочим столом и читал пометки. Рядом мурчал довольный триббл. - Что ты делаешь? - Маккой мгновенно подлетел к Хану и отобрал у него все записи. - Как ты… - Как я освободился? Бросьте, доктор этими путами только трибблов пугать. Вы далеко продвинулись в своей формуле, однако это не все. Кровь не сработает так просто. Нужны элементы и изменения. Разумеется, вы и сами сможете прийти к нужным выводам, однако я могу сэкономить вам время. - Разумеется, не за просто так. Хан глумливо кивнул. - Разумеется. Уверяю вас, я не попрошу выпустить меня на свободу. Мне в этом мире делать нечего. Но пока мы будем с вами вместе работать над формулой, вы будете в моем полном распоряжении. - Давно секса не было? - ощетинился Маккой, прекрасно осознавая, что Хан имеет в виду под «в полном распоряжении». - Ох, Леонард, если бы дело сводилось к банальному совокуплению, я бы с тобой сейчас не разговаривал. А тем более не предлагал сделку. Выбор, разумеется, за вами. Можете пристегнуть меня к кровати и дальше выкачивать кровь. Вот только, как я понимаю, времени у вас нет. А мне от вас много и не нужно на самом деле. Ну под конец можем потрахаться, если захотите. - Допустим, я согласен. И чего ты хочешь сейчас? Аугмент изобразил задумчивость, равнодушно раскачиваясь в рабочем кресле. - Сперва… Сперва, доктор, вы отведете меня к моему экипажу. Я знаю, что они живы. Хочу посмотреть на них в последний раз. Знаете, доктор, они моя семья. Вы же знаете. Вы читали отчеты, вы читали историю евгенических войн, - Хан встал и осторожно подошел к Маккою и заговорил шепотом, на ухо: - Вы дорожите своим экипажем. Они ваша семья, ваш дом. А моя семья, мой дом - там, в криокапсулах. Доктор, я прошу вас просто проводить меня к ним, я согласен играть по вашим правилам и подчиняться, хотя могу хоть сейчас сломать вам шею, захватить корабль. И быть с ними всегда. Но я же прошу вас просто проводить меня к ним, ненадолго. Это так мало? Леонарду оставалось лишь кивнуть. Охрана осталась - но Хан и не настаивал на их отсутствии в отсеке, где хранили его людей. Он как завороженный, проводил руками по каждой капсуле, что-то бормотал на незнакомом Маккою языке. Выражение его лица было… сложным. Во взгляде была тяжесть, обреченность - и ярость, ярость, ярость. Бесконечная ярость грозила сравнять их с землей. Неожиданно аугмент потянул доктора к одной из капсул: в ней находился человек, уже далеко не молодой, наверное, возраста покойного Кристофера Пайка. - Это Гарлан. Он был хорош в использовании врачебных техник. Он продумал всю эту технологию по заморозке наших организмов. Любил подолгу сидеть и проводить время в лаборатории. А это - Хан указал на соседнюю капсулу - это Салара, его жена. Они были прекрасной парой, всегда собранные и готовые к решению самых сложных проблем. Салара отвечала за выведение новых растений. Талантливая женщина. Ты не представляешь, как мне их не хватает, но они бы здесь не выжили, здесь все такое чужое, здесь,… - Хан как будто задыхался. Уже по пониманию, блеснувшему в глазах Хана, Леонард понял, что вытирает слезы, которые текли по щекам сверхчеловека. В тот момент доктор Маккой еще не осознал, что допустил самую большую ошибку в своей жизни. Он проявил человечность к Хану - и что страшнее - очеловечил его в собственных глазах.***
За несколько минут отсутствия доктора Маккоя Шерлок успел узнать некоторые вещи о новом мире. К его разочарованию, он не сильно отличался от 21 века. Да, технологии продвинулись далеко вперед, но люди везде одинаковые. Деньги, цели, планы, любовники. Все сводится к банальным и низменным вещам. Впрочем, в этом старом новом мире Шерлоку теперь жить и осваиваться. - Доктор Маккой. Полагаю, нам предстоит непростой разговор? - спросил Шерлок, когда Леонард уселся напротив. Доктор сразу нахмурился. - Нам? - Ну, смотрите. Если бы данный разговор касался только вас, даже если речь о вашей бывшей, то вы бы не отошли. Я для вас никто, случайный человек. При случайных людях проще вываливать секреты. Синдром попутчика, я полагаю. Однако речь о чем-то, связанном со мной, и судя по тому, что вы отошли, периодически поглядывая на меня, о чем-то крайне неприятном. Что случилось, доктор? Маккой хмыкнул. От этого явно трудно что-то скрыть. - Во-первых, Шерлок, ты не никто. Ты мой пациент, и на текущий момент я несу за тебя ответственность. Официальную, Шерлок. Во-вторых, да, это связано с тобой и данный факт меня беспокоит. Поэтому завтра мы встретимся с моими коллегами и друзьями, которые смогут помочь. А вот насколько это неприятно, я сказать не могу, я доктор, а не пророк. Маккой действительно вел себя настороженно. Он нервничал в присутствии Шерлока - как человека, а не как пациента. Как врач он вполне профессионально выполнял все свои обязанности. А вот на самого Шерлока смотрел взглядом очень… тяжелым. - Я знаю, что с моим здоровьем все в порядке. Но вы заметно напряжены рядом со мной. У нас не может быть личного отношения друг к другу, поскольку мы едва знакомы, доктор. Кого я вам напоминаю? В этот момент Маккой почувствовал, что его сердце обрушилось с грохотом. С него как будто сдернули последнюю, базовую защиту - снесли последнюю заслонку и сейчас зачитают приговор. Шерлок тем временем почти сложил цельную картину в своей голове. В этом отрезке есть кто-то, кто причинил доктору Маккою боль. Это явно не бывшая жена, не предавший друг. И даже не первая любовь. Это враг… но враг сложный. Это не соперничество интеллектов и позиций, как было у Шерлока с Мориарти. Это что-то очень глубокое, что-то настолько личное, что принять и осознать это оглушительно и невыносимо для доктора Леонарда Маккоя. Ему хотелось высказать все эти мысли врачу - но что-то его остановило. Что-то в глубине чертогов разума кричало о том, что врач должен рассказать все сам. Или не должен - в конце концов, он Шерлоку ничего не должен. Маккой тем временем защелкал в падде, после чего протянул его Шерлоку. - Никого не напоминает, мистер Холмс? Если Шерлок и удивился, на его лице это не слишком отразилось. С фотографии в падде на детектива смотрел он сам. Вот только более крепкого телосложения, в обманчиво спокойном взгляде - свирепость и ярость, мстительность и глубоко затаенная страсть. К чему или к кому - Шерлок гадать не стал. - Кто это? Выглядит как я. Ну, не такой обаятельный. - Его имя Хан Нуньен Сингх. Вам о чем-нибудь говорит? - напряженно спросил доктор Маккой. Шерлок покачал головой. - Никогда такого имени не слышал. Бенгальское, судя по всему. Странно, что у него североевропейская внешность. Вдвойне странно, что моя. Он не из моего времени, вероятно, жил позже. - Вероятно. Был диктатором в части Южной Азии. После поражения, которое он и его соратники понесли от людей, они поместили сами себя в криокапсулы и отправились в космос. Там их обнаружила разведка звездного флота… - И разбудили Хана, шантажируя его экипажем, заставили работать на них? - догадался Шерлок. Маккой прищурился. - Верно. Но как вы… - Это очевидно, доктор Маккой. Даже у тупоголовых высокомерных идиотов, что сидят в руководстве Звездного Флота хватает ума понимать, насколько опасными могут быть генномодифицированные люди. - Откуда… - Как я понял, что они улучшенные организмы? А какой еще вариант? Если на них ополчилось все человечество, получается, они имели влияние в разных уголках планеты - иначе скрывались бы в другой стране, а не в космосе. Как они смогли получить такую власть? Очевидно, не путем демократических выборов, - на этих словах Шерлок глумливо усмехнулся, - значит, путем захвата. Простому оратору это не под силу. Нет, нужно внушать страх. А страх толпе внушает вера в то, что перед тобой кто-то в тысячи раз лучше. Во всем - и по уму, и физически. Или хотя бы умение казаться таковым. Однако, если они встретили яростное сопротивление всего человечества, значит не гнушались доказать на деле. Вывод - кровопролитие. Я просто предположил, что речь идет о каких-то медицинских экспериментах по созданию сверхлюдей. Человечество испокон веков к этому стремилось. Можно сказать, эксперимент удался. - О-бал-деть, - отозвался Маккой. Шерлок не мог не улыбнуться. Реакция Маккоя ему льстила. Так льстила реакция только одного-единственного человека, в другой жизни и на другом пути. - Тебе необходимо хорошо выспаться, а завтра придут мои друзья и мы уже подробнее обсудим всю эту ситуацию с тобой и с Ханом. Шерлок послушно последовал за Маккоем в палату, где улегся на биокровать и даже позволил врачу укрыть себя одеялом. Это создавало иллюзию комфорта и на мгновение возвращало Шерлока в прошлое, когда Джон точно также укладывал Шерлока в постель, когда тот простужался по неосторожности. В прошлой жизни Холмс ненавидел болеть. Теперь же он готов был болеть хоть всегда, лишь бы Джон был рядом. Мысленно обругав себя за сантименты, Шерлок прислушалася к бормотанию доктора. - Вы уже думали, чем бы хотели заниматься? Мне кажется, вам необходимо какое-то занятие, чтобы не впасть в наркозависимость снова. Как я понял, у вас есть степень по химии. - Боюсь, мои знания безнадежно устарели. - Сможете пойти учиться. С вашим уровнем внимательности и способностью делать выводы на основе минимального количества вводных данных, думаю, вы быстро наверстаете упущенное. Упущенное Шерлок наверстает. Вот только… вот только.