Царская семья.

Руслан проснулся от того, что что-то влажное коснулось его шеи. Сначала он хотел подорваться и вскочить: мало ли что? Но вовремя он вспомнил, чем окончилась эта ночь. Ранние лучи солнца пробирались внутрь через единственное большое окно в комнате, а от ключа в скважине на потолке отражался солнечный зайчик. Руслан не любил такую зиму, а вот Юлик... Юлик. – Доброе утро, – сонно протянул парень, переворачиваясь на живот и потягиваясь. Он жмурился из-за солнца и одним глазом косился на Руслана. – Я не мешал тебе спать? – Нет, даже наоборот, – признался Руслан. Впервые за последние пять лет он уснул почти сразу же, как лег. Юлик улыбнулся. – Скоро завтрак, пора бы вставать. – он перекатился на спину. – Но та-ак лени-иво. Не хочется. – Тогда наши отцы заподозрят что-то неладное, если нас обоих не будет, – усмехнулся Руслан, и Юлик хотел было ему что-то ответить, но сразу же утих, когда раздался стук в дверь. Руслан осторожно встал, проскальзывая ногами в берцы, и поднес палец к губам, мол, ты должен сидеть тихо. Подошел к двери, повернул ключ и высунул голову. Произошел короткий тихий диалог, слов в котором Юлик разобрать не смог. Спустя мгновение Руслан вернулся в комнату, снова закрыл дверь, и послышалось удаляющееся цоканье толстых каблуков. Руслан прошел к столу, выдвинул второй ящик и положил туда письмо. Из-за любопытства Юлик не выдержал и спросил: – Я смотрю, ты ведешь с кем-то активную переписку? – Боюсь тебя огорчить, – вздохнул Руслан, с хлопком закрывая ящик, – но на ее письма я не отвечаю. – Значит, дама влюблена безответно. – его губы тронула улыбка, и он сел на кровати, закутавшись в пуховое одеяло. – Кто-то из служанок или мои сестры? – Настя. – Что ж, хороший выбор. – Не понимаю тебя. – Да что ты? Юлик ухмылялся, глядя Руслану прямо в глаза. Тот смутился, нахмурившись. И Романов рассмеялся, хотя в его взгляде читалась неподдельная печаль. – Да брось, она же красива. Почти доросла до замужества. Отец одобрит. Все это выглядело, будто они пара, а Юлик приревновавшая дама, что напоказ говорит «Давай, уходи к ней, зачем тебе я?». Такого Руслан не любил, но редкая ревность Юлика доставляла ему некое удовольствие. Он стукнул кулаком по столу, отчего младший вздрогнул. – Юлий! Что ты несешь? Он обиженно надул губы. – Ну а что? Мой лучший друг – муж моей младшей сестренки! Ты будешь с ней, а про меня и наши дела забудешь. Ребенок, ей-богу. Руслан снисходительно улыбнулся и, прикрывая глаза, спрятал лицо в ладонях. – Юлий, – усмехнулся он, – чего ты? Какая Настя? Куда она мне? Юлик улыбнулся и прищурился. – Смотри у меня, Руслан. Это что-то нереальное, эфемерное. Иррациональный ужас. Руслан знает каждую родинку, найдет, не поднимая ресниц. Он знает, какой кофе любит Юлик на завтрак, и какие песни поет, принимая ванну. Он знает, что Юлик любит спать на боку, подтянув колени к груди. Иногда он раскидывается по кровати как морская звезда. Все хорошо. На самом деле все хорошо. И это не дежурная бессмысленная отговорка, прикрывающая россыпь нерешенных проблем и целый багаж неприятностей. Нет. – Я выгляжу идиотом. Прости. – Извиняешься, царевич? Забыл бы уже эту тему. Они где-то это уже проходили, и нехорошее предчувствие быстро колет тонкой иглой куда-то в основание черепа. Но Руслан смаргивает тревогу и улыбается, потому что... потому что Юлик, боже. Разве нужен какой-то повод еще? За столом они сидят друг напротив друга, не опуская глаз и улыбаясь непонятно от чего. И тихий журчащий смех, и чай с привкусом мяты. И рассудок, что машет прощально рукой, когда Юлик как бы «случайно» бьет Руслана под столом по коленке. Пьяный, расфокусированный взгляд. Нега в венах и кости из пластилина. – ...а ты что думаешь, Руслан? – Простите..? – Первая Мировая, – повторил Николай, – что скажешь? Неужто твое мнение совпадает с крестьянским? Увы, это было так, и врать не было смысла – от глаз Императора никогда ничего не уходило. Это касалось и того, что Руслан три раза в неделю покидал дворец, чтобы встретиться со своим давним другом Данилой Кашиным. Руслан обреченно выдохнул, опустив руки на колени. – События в Сараеве нас никак не касались, Государь, – уверенно произнес Руслан. Его отец кивнул, давая понять, чтобы тот продолжал – Николай человек благоразумный и может выслушать любую точку зрения. Более того, ему интересно мнение Руслана. – Убийство наследника австро-венгерского престола в 1914, объявление войны... Людей отправляют воевать не в нашей войне. Естественно, недовольств не избежать. Наша поддержка, я считаю, была излишне. Очевидно, это провал. – Я тебя услышал, – напряженно произнес Николай. Рядом сидящая Александра накрыла руку мужа своей ладонью и успокаивающе ее сжала. – Спасибо за твое мнение. – Не стоит. – Руслан коротко склонил голову. Юлик любовался этим зрелищем, как и Настя. Даша и Лиза тихо хихикали, ведь они были первыми, кто раскусил брата. Света же не отрывалась от книги в своих руках. – Я могу сегодня отлучиться с двух до пяти вечера? – Нужно сопровождение? – Спасибо, нет. – Что ж, будь осторожен, – настоятельно попросил Николай. – На улицах нынче опасно. Двойные двери распахнулись, и в зал вошел Распутин. У него очень бледная, почти прозрачная кожа, похожая на шелуху луковицы. Волосы, ниспадающие до плеч темного, в тон его глаз и бороды, цвета. Когда он подходил к столу, то создавалось впечатление, что он парил в воздухе. От Распутина Руслана тошнило, и он в какой-то степени его даже побаивался, испытывая неприязнь. Он прекрасно помнил тот день, когда Распутин впервые прибыл в Петербург. Первого ноября 1905 года состоялась первая личная встреча Распутина с императором. Распутин приобрел влияние на императорскую семью и прежде всего на Александру Федоровну тем, что помогал Лизе бороться с гемофилией, болезнью, перед которой оказывалась бессильной медицина. В декабре 1906 года Распутин подал прошение на высочайшее имя об изменении своей фамилии на Распутин-Новых, ссылаясь на то, что многие его односельчане носят ту же фамилию, из-за чего могут быть недоразумения. Прошение было удовлетворено. Руслан прекрасно понимал, что упоминания Распутина есть в письмах Александры к Николаю. В самих письмах фамилия Распутина не упоминается, но обозначается словами «Друг» или «Он» с больших букв. Чтобы отвлечься от проблем, Руслан направился к кабаку, что находился недалеко от дворца, где его уже ждали. Среди шума, похабных танцев и запаха курева, в самом дальнем, темном и холодном углу этого заведения Руслан обнаружил Данилу Кашина, которого поприветствовал улыбкой и крепким рукопожатием. Отдав ему письмо, рука парня потянулась к рюмке крепкого коньяка. Пил он нечасто из-за болезни, но иногда позволял себе. – Ну рассказывай, как Романов решил еще сильнее угробить империю, – откинувшись на кресле, пробурчал Даня. Он был ярым противником царя, как минимум, потому что его младшая сестра погибла при давке во время коронации Николая. – Хм, с чего бы начать... – наигранно задумался Руслан, – наверное, с того, что Распутин морочит голову и Николаю, и Александре, и самой Лизе. Нихрена ей его молитвы не помогают. Гемофилия* – та еще зараза. – Сказал человек с букетом заболеваний, – хмыкнул Кашин, зажевывая зубочистку. – Что у тебя там? Тики, Туретт? – Непереносимость лактозы, – добавил Руслан. – А вообще, похоже, что Александра с Распутиным койку делят, пока Николай не видит. Хреново это все... – Да у нас вечно все хреново, – напомнил Даня. – Триста лет уж Романовы у престола, а от Николая толку ноль. Михаил* и то поумнее был бы. Все идет к свержению его с престола. Мрак полнейший творится. – Согласен, – кивнул Руслан. – А Распутин? Что думаешь на этот счет? – Что придется тебе, милый мой, вести двойную игру. – Что? – Слушай...

***

Вопреки сказанному императору, Руслан вернулся намного позже, чем обещался. Его отсутствие никто не порицал, учитывая, что направляясь в абсолютно трезвом виде в свои покои, он встретил лишь служанок, охранников, да Дашу, что пожелала другу спокойной ночи. Она была хороша собой. Красива, умна, лучше всех в семье знала французский и умела петь, а игре на фортепиано научила даже Юлика. Впрочем, Руслану она была по душе. Больше, чем надоедливая Настя, но и это было не то. Тем более, Даше больше нравился какой-то там Илья, что служил ночным охранником во дворце. Свете любовь и нежности были неинтересны, как и все, что не касалось наук и учебы. А вот Лиза... тут уже интереснее. У нее была врожденная гемофилия, которая почему-то из всех детей Николая затронула только ее. Даже несмотря на это, девушкой она была веселой, хорошо знала немецкий, а ее смех был слышен во всем дворце. Как-то раз, возвращаясь с очередной гулянки, Руслан забрел в библиотеку, чтобы вернуть на место одолженную Дане книгу, но там в позний час он столкнулся с Лизой, что без устали расспрашивала о рыжем пареньке, что сегодня стоял у входа во дворец, с которым Руслан утром ушел. – Данила Кашин, дворянский сын, ничего особенного. Дружим с детсва. Человек он умный, боевой, добрый, но иногда груб, – отвечал тогда Руслан. И Лиза в образ этого парня влюбилась до беспамятства. Отец и мать, ровно как и Света с Настей, в курсе тайных отношений, конечно же, не были. Даша и Юлик же поддерживали ее стремление, а Руслану оставалось только передавать то одному, то другой письма по несколько раз в неделю. Задумавшись, Руслан и не заметил, как дошел до своей комнаты. Александра настаивала на шикарных покоях, но парень всю жизнь отказывался, предпочитая золоту и мрамору обычное дерево и самые обычные стены, которые уже украшают рисунки. Дверь оказалась открыта. Нахмурившись, Руслан убрал руку за спину, нащупывая рукоять кинжала – времена неспокойные, дворцовый переворот может случиться в любую ночь. Но нет, в ответ на скрип двери Юлик повернул голову к вошедшему. – Ты припозднился. – Не знал, что ты ждешь. Юлик поморщился, чувствуя, как на смену морозной прохладе приходит перегар и едкий одеколон. Руслан проходит к большому шкафу, что стоял рядом с книжным стеллажем, отворяет дверцы и начинает стягивать с себя одежду; Юлик тяжело сглотнул. Сначала в корзину с грязным бельем полетела рубашка, за ней – брюки. Берцы остались стоять у двери, и поэтому Руслан уже стоял в спальных штанах и босыми ногами на полу. Юлик думал, что тот останется в белой майке, но и та оказалась вперемешку с грязной одеждой. Рельефные мышцы, не широкие, но массивные плечи, подкаченное телосложение. Ох... – Ты чего? Юлик сидел на кровати, разинув рот. – Я? – опомнился он. – Зеваю. А ты? – А что я? – Зачем ты разделся? – Спать хочу. Устал. – Я тоже. Давай спать вместе? – Эм... ну давай... Поведение Юлика его немного смутило. Руслан знал, что Романов достаточно гиперактивен, но изъяснялся он всегда хорошо и за словом в карман никогда не лез. А сейчас? Волнуется что ли? – Юлий, у тебя все нормально? Отец опять лекции читал? Ты сам не свой. Призрак Петра Первого увидел, что ли? Еще одно, что Юлику безумно в нем нравится – голос. Густой баритон с хриплыми нотками. Глубокий и чувственный. Пробирающий до мурашек, когда он поет. В характере Руслана собрано все то, что когда-либо привлекало его в людях: внутренний стрежень непоколебимых убеждений, прямота в проявлении эмоций, беспрекословная верность близким. Руслан – пламя, способное разгореться от одной искры. Пламя, которое может как пожирать неприятелей, так и согревать тех, кого решится оберегать. Так что оно сделает, если Юлик решится дотронуться? Обожжет пальцы, настрого запретив когда-либо приближаться вновь? Или слизнет обжигающими языками и подпустит ближе, к самому сердцу? – Юлий, что ты... Юлик сам не понимает, что. Его будто что-то толкнуло. То ли привидение, то ли желание. Думал оттолкнет. Но Руслан ответил. Требовательно, жадно. Схватил, чуть не повалил на кровать. Воздуха оставалось все меньше и меньше, и первый отстранился Руслан. Пытаясь отдышаться, они смотрели друг другу в глаза. А Юлик раньше и не думал о том, что у них глаза одного цвета. Руслан выдохнул и снова набрал воздуха в легкие, хотел сказать какую-то колкость, но вдруг передумал. – Тебе бы поспать, Юлий. – Юлик. – Что? – Зови меня уже, наконец, Юлик.