Исчадие

***

— Падре, прошу вас, располагайтесь, — чиновник указал на стоящее рядом с его столом массивное кресло и дождался, пока его посетитель сядет, подобрав полы рясы. — Вы знаете, какой узник содержится в нашем небольшом городе и чем нам грозит его дальнейшее пребывание здесь? Брайан кивнул и откинулся на спинку кресла, вспоминая, какими делами прославился Джон. Исчезновение большей части деревенского скота было лишь вершиной айсберга. Так что, чем дольше Джон находился в городке, тем выше была вероятность бунта и самосуда. Приказ о переводе его в Лондон пришёл только на днях. Брайан был в курсе, ведь он участвовал в охоте и, к тому же, остался единственным выжившим в этой страшной резне. Его отправили в местный монастырь для «поправки здоровья» и в качестве поощрения. — Хорошо. Тогда вы наверняка знаете, что его нужно переслать в Лондон, где его судьба будет решена. И вы точно знаете, какое решение там будет принято. Брайан снова кивнул, вспомнив кожаный ошейник с латунным кольцом. И с какой целью его надевали на узника. Ничто не может ожидать вампира, кроме костра. Брайан ощутил уже знакомую дрожь в теле: воспоминания об ошейнике на тонкой шее, о длинных каштановых волосах, о хрупком теле, скрытом лохмотьями, не давали ему покоя. Его не смущало ни то, что юноша (а юноша ли?) был вампиром, ни то, что от него можно было ожидать чего угодно. Мысли о слишком длинных клыках, о надменном взгляде и абсолютном спокойствии в ожидании своей участи, вызывали странные желания и реакции тела. Это началось чуть ли не с первого взгляда — когда Джон склонился над лежащим на земле Брайаном и его глаза вдруг изменили цвет, из серых став ярко-красными. От страха Брайана трясло, и он пытался отползти, когда тонкие пальцы коснулись подбородка. Джон заставил его поднять голову и поймал его взгляд. Брайан лежал на земле, оперевшись на локти, и смотрел в самую глубину тёмных зрачков, заполнивших собой всю радужку. Впрочем, сан не позволял ему даже думать о подобном грехе, не говоря уже о предприятии каких-либо шагов. От мыслей Брайана отвлёк монотонный голос чиновника, который говорил что-то о том, чтобы отправить узника морем. — … И мы уже почти нашли корабль и капитана, готового взять такой страшный груз на борт. Брайан вскочил, заставив чиновника оторваться от бумаг, которые тот монотонно перекладывал, и поднять глаза. — Я уже говорил, что его нельзя отправлять кораблём куда бы то ни было! — Брайан растерял всю свою сдержанность и напряжённо мерил шагами небольшое помещение, в котором происходила его аудиенция с представителем Королевы. — Можно отправить его сушей, но тогда придётся нанимать карету, а это конвой, расходы. — Изыщите. На корабле нет иного источника пищи, кроме команды! — от волнения Брайан яростно жестикулировал, рискуя вызвать у чиновника подозрения. — На суше мы хотя бы всегда можем рассчитывать на поселения по дороге. — Крестьянами его кормить? — равнодушно уточнил чиновник. — Овцами! — Брайан остановился и растерянно заморгал. — Так, ещё и на овец расходы… — Вы хотите аутодафе в Лондоне, или чтобы конвой привёз горсть пепла в кармане? — Брайан прибёг к самому весомому аргументу. — Господь с вами. Пусть будет сушей, — чиновник глубоко вздохнул, почесал лысину и надел пенсне, — но это удлиняет ваш путь почти на неделю. И расходы… Хорошо. Уточните, что вам понадобится, и отправляйтесь, — он взглянул поверх стёкол на Брайана. — Отправляйтесь? — его голос был еле слышен, словно воздух с трудом проникал сквозь сомкнутое горло. — Да. Вы участвовали в поимке, выжили, молились о его бедной душе, если есть она у этой твари, вот и поедете с ним в Лондон, — чиновник удивлённо взглянул на Брайана, у которого вытянулось лицо, и он стал белым как полотно. — Вас разве не предупредили? Брайан сел на стул, о который чуть не споткнулся, и невидящим взглядом уставился в пространство. Его сердце предательски колотилось, а в душе поднималось необъяснимое ликование, заставляя трястись вмиг похолодевшие руки — Так вот, что он имел ввиду… — прошептал Брайан, ни к кому не обращаясь. Чиновник посмотрел на странного юношу и покачал головой, занявшись насущными делами. Брайана сразу после заутрени вызвал к себе аббат Джонс. — Как вам у нас нравится, Преподобный Мэй? — Брайана удивила неожиданная официальность тона, но он не подал виду. — Надеюсь, вы отдохнули и восстановили свои силы? — Всё замечательно, благодарю вас, Преподобный Джонс. — Брайан испытующе смотрел на собеседника, ожидая услышать, для чего его вызвали. На несколько минут воцарилась тишина, нарушаемая только шорохом листвы за окном и пением пробуждающихся птиц. — У меня для вас будет очень важное дело, Брайан, — Джонс вздохнул, словно его тяготило поручение, которое он должен был передать. — Срок вашего пребывания у нас заканчивается, и вам нужно возвращаться в Лондон. В связи с этим я хочу попросить вас об одной услуге, — Брайан наклонил голову, чтобы скрыть замешательство. Он примерно представлял, в чём будет заключаться эта услуга. — Вам всё расскажут в министерстве. Прошу вас, не медлите. Брайан принял из рук аббата толстый конверт, на котором стоял адрес, куда его следовало представить. И вот теперь, через несколько часов после этого разговора, Брайан узнал, что за услуга от него требовалась. Отказаться он не мог. Да и не хотел. О такой возможности он мог только мечтать. Неоднократно посылая прошения об этом, Брайан не сильно надеялся на успех, ведь ни на одно из них он так и не получил внятного ответа. Постепенно к Брайану вернулось самообладание и он смог посмотреть на спокойно перебирающего бумаги чиновника. — Хорошо, — голос всё ещё с трудом повиновался ему, — скажите, где я могу достать мирскую одежду? — чиновник поднял немного затуманенный взгляд, с трудом вспоминая, кто это сидит перед ним. Вспомнив, подскочил и направился к двери — Я провожу вас. Брайан усмехнулся и пошёл за ним, еле переставляя негнущиеся ноги.